Шел так Алексей, шел и услыхал вскоре журчание ручья, а вслед затем увидал и сам ручей, который даже в самую лютую зиму, в самый мороз свирепый не замерзает. Только вот нынешнее положение этого ручья никак нельзя было назвать благополучным – старая сосна завалилась прямо на русло ручья, перегородила его и в результате получилась самая настоящая запруда, какие часто на наших реках делают, например, бобры, а иногда, что греха таить, и люди. Затапливает тогда вода все вокруг и начинает застаиваться. Оно, конечно, запруда может быть нужна, скажем, на мельнице. Но здесь-то, в лесу, какая может быть мельница? Ясно одно – ручей надо спасать. Алексей подхватил ствол сосны и, всеми силами навалившись, сдвинул-таки его с русла ручья к радости никогда не замерзающей водички. Хлынул ручей в образовавшуюся прореху, вскоре бежала вода так, как и положено было ей бежать природой. Ручеек, никогда не замерзающий, сказал тогда Алексею:
– Спасибо тебе, человек добрый! Век не забуду я доброты твоей! Спас ты меня от замерзания, ведь если бы не ты, то водица моя застоялась бы, застыла да и замерзла, а к весне из ручья превратился бы я в пруд, а к осени – в овраг сырой. Спасибо тебе! Нора же барсука синего, которого ты ищешь, находится сразу за мной. Ты, добрый человек, перешагни через меня, не бойся, ведь теперь я совсем не широкий, а как перешагнешь, так слева увидишь пень, от него пройди по тропинке тридцать шагов, там и будет нора синего барсука.
Поблагодарил Алексей никогда незамерзающий ручеек, перешагнул через него и сразу же по левую руку увидал пень, о котором сказал ручеек. А как отсчитал от пня этого тридцать шагов, то прямо и уткнулся в нору, откуда раздавался сильный храп. Заглянул туда Алексей, а навстречу ему высунулась острая мордочка.
– Так это ты, синий барсук? – спросил Алексей.
Мордочка ему отвечает:
– Нет, Алексей, я не синий барсук, я жена синего барсука. Муженек же мой, как всегда, дрыхнет. Лентяй он у меня, лежебока, лодырь, каких еще поискать. Вход в нору обваливается, барсучатам есть нечего, а синий барсук знай себе спит и ничего не делает. Когда же проснется, то только ест; ест то, что мне удается раздобыть. Поест синий барсук и снова спать заваливается.
Выслушал Алексей барсучиху и вдруг все-все понял – понял, что сам он ничуть не лучше барсука этого синего, такой же лентяй, лежебока и лодырь. И так стало стыдно Алексею, что перво-наперво решил он несчастной барсучихе помочь. И откуда только уменье взялось, а очень скоро был отремонтирован вход в нору. Вслед за тем барсучата были накормлены корешами да ягодами, что удалось Алексею добыть из-под снега, а там и синий барсук проснулся. Тут уж барсуку синему стыдно стало оттого, что его нору чинил и его барсучат кормил кто-то посторонний. Впрочем, синий барсук не стал себя исправлять, а, поев то, что недоели его барсучата, снова завалился спать. На то он, синий барсук, и нужен, чтобы своим примером стыдить себе подобных. Алексей же только усмехнулся, выслушал благодарность барсучихи и пошел себе прочь из лесу, дошел до пня, потом через ручей, никогда не замерзающий, потом по тропинке до березки, потом по санному пути, снова по тропинке и вышел на опушку – прямо к забору, за которым и начинался наш завод. Вошел Алексей в заводские ворота и вздохнул с облегчением: завод жил своей обычной жизнью – возница вел под уздцы лошадь, молочница несла крынку с молоком, урядник бранился с управляющим, с озабоченным лицом спешил куда-то хозяин завода. Заглянул в кузнечный цех – там вовсю кипела работа. Побежал тогда Алексей в казарму – там все тоже было пo-прежнему все были живы и здоровы. Порадовался Алексей и сразу к старосте нашему – проситься на работу.
Удивились рабочие, что лентяй всем известный вдруг работать захотел, да виду не подали – дескать, пусть работать начнет, а там время покажет, что он за работник. Вечером же Алексей, поглядывая на горящую печь, рассказал про синего барсука и про все то, что с ним приключилось нашим рабочим. Рабочие же одни поверили, другие не очень, да дело-то не в том. Важнее, что стал в итоге Алексей одним из лучших кузнецов на заводе, а кто работает, тот, как известно, и денег много получает. Так было и с нашим некогда ленивым и нищим Алексеем, который стал вскоре не только работящим, но и богатым. Только синий барсук в дремучем лесу по-прежнему спал да ел и примером своим стыдил всех лентяев и лодырей.
Притчи для здоровья детей и их родителей
Край земли
Было это давно-предавно. Тогда еще люди верили, что земля совсем плоская, как блин. В те давние времена люди жили долго-долго, не то что люди нынешние. Занимались они разными полезными делами: кто рыбу ловил, кто на охоту ходил, кто зерно и овощи растил. Тогда всего всем было вдосталь, и люди не ссорились между собой, а друг другу помогали. Но вот еда: их становилось все больше и больше. С каждым годом все больше на свет появлялось младенцев. А старики не торопились уходить в мир иной. И стали мудрецы бояться, что людей станет так много, что плоская, как блин, земля перевернется – и все с нее свалятся и погибнут. Это было очень страшно, и люди стали думать, как им избежать такой беды.
– Если мы свалимся, – говорили они, – то совсем непонятно, где мы окажемся. И что мы тогда станем есть? Будет ли там, куда мы попадем, еда? А будет ли питье? А где нам спать, из чего построить себе новые дома?
Такие мысли очень их печалили. И они все время думали, думали, что им делать, чтобы земля не перевернулась. И тут один мудрец сказал:
– Я знаю, как помочь нашей беде. Один человек должен покинуть землю. Во-первых, тогда она станет легче на его вес, а во-вторых, он сможет разведать, как там, за ее пределами. Может быть, все не так и плохо. Может быть, там, где он окажется, много еды и питья – тогда он вернется и расскажет нам об этом. И самые молодые и сильные смогут покинуть землю и освоить новые территории.
Все, кто слышал эту речь мудреца, подивились его мудрости и сказали:
– Да, мудрейший. Ты указал нам путь к спасению. Мы прославим твое имя, ты – самый умный из всех живших на земле людей.
Но одна женщина робко спросила:
– Мудрейший, скажи, а кто… кто должен будет покинуть землю? Как мы его выберем? Или он должен сделать это по своему желанию?
Женщина почему-то думала, что придется покинуть землю ее единственному сыну – так подсказывало ей материнское сердце. А ей очень этого не хотелось, она готова была сама уйти, лишь бы все было в порядке у ее ребенка. И потому она задала свой вопрос.
Задумался мудрец. Ему нечего было с ходу ответить женщине. Он понимал, что никто не хочет уходить с насиженного места. Здесь, на этой плоской, как блин, земле, жили деды и прадеды каждого, здесь каждый родился и пригодился. Наконец мудрец изрек:
– Покинуть землю должен тот, кто не знает, зачем он живет на ней. Пусть каждый выйдет и скажет, в чем смысл его жизни. А кто не сможет сказать – тот покинет остальных.
Мудреца поддержали. И вот люди стали выходить по одному и говорить, каждый о себе и за себя (в те далекие-далекие времена людей было еще не очень много; достаточно для того чтобы земля, плоская, как блин, могла перевернуться под их тяжестью; но все же столько, что все могли выслушать каждого).
– Мы живем, чтобы ходить на охоту, – говорили одни.
– А мы – чтобы грибы собирать!
– Мы рыбу ловим.
– А мы детей растим.
– Мы, мудрецы, все время думаем обо всем.
– А мы шьем одежду!
Целый день слушали люди, зачем живет каждый из них. И вот настал черед последнего юноши. Им как раз и был сын женщины, задавшей мудрецу вопрос. Он был совсем молодой, невысокий, светловолосый. Когда он вышел на середину круга, лицо его засияло, озаренное солнцем.
– Я не знаю, зачем я живу, – честно признался он.
– Постой, – закричала его мать, она очень боялась, что ее сын вынужден будет покинуть землю, и очень не хотела этого. – Ты же выращиваешь зерно! Люди добрые, не верьте ему, что он не знает, зачем живет: он знает, он хлеб растит!
– Ну что ты, мама, – грустно сказал он и отстранил ее. – Это же не может быть смыслом жизни. Что ты… Я не знаю, зачем я живу, – снова повторил он, – и я готов покинуть землю.
Люди расступились перед ним, и он пошел навстречу закатному солнцу. И очень скоро он покинул поле видимости собравшихся в круг людей. И они поняли, что он – ушел.
…Много времени не было о нем ни слуха ни духа. Умер тот мудрец, который предложил одному человеку покинуть плоскую, как блин, землю. Состарилась мать того юноши, но не забыла его. Она каждый день ждала его возвращения. Она говорила:
– Видите, он ушел, и земля не перевернулась. Значит, он спас всех нас своим уходом! Наверное, он нашел там, куда ушел, много еды и питья, наверное, он построил себе там дом. Но я точно знаю, что однажды он придет и расскажет нам, как оно там, куда он ушел. Так говорит мое сердце.
И вот однажды со стороны, противоположной той, куда когда-то, много лет назад, ушел светловолосый юноша, показался путник. Он опирался на крепкий деревянный посох. У него были светлые глаза и волосы, его рыжеватая борода спускалась почти до пояса. Люди сбежались посмотреть на него: вот было диво, откуда он взялся, этот странный путник? Неужто пришел… из другого мира? Ведь земля плоская, как блин, и все на ней знают друг друга – а этого человека никогда не видели.
– Кто ты и как сюда попал? – спросили его.
И вдруг старая женщина, мать того юноши, что когда-то ушел, выбежала вперед и закричала:
– Этой мой сын! Он вернулся, я знала, что он придет! Это мой сын! Она обняла путника и прижалась к нему, плача у него на груди от счастья. А он гладил ее по волосам и говорил, обращаясь ко всем собравшимся:
– Да. Это правда. Я ее сын. И меня не было тут много лет, потому что я… шел все это время. А теперь я пришел обратно, к вам.
– Расскажи, что ты увидел, когда сошел с земли? – загомонили вокруг. – Что – там? И как ты с нее сошел?
– Я… никуда не сходил, – улыбнулся он. – Я все шел и шел прямо. Изо дня в день. Иногда солнце пекло меня. Иногда дождь мочил. А иногда меня засыпало снегом. Я шел и шел, чтобы добраться до края нашей земли, плоской, как блин, чтобы сойти с нее. У меня не было смысла жизни, пока я выращивал хлеб. Но теперь он появился. Я хотел сойти с земли и спасти тем самым других людей. Я искал край земли. Я ничего не боялся, ни смерти, ни безвестности. Я шел и точно знал, что это мой Путь. Но… края все не было. И вот, через много лет, я вернулся сюда – на то место, с которого ушел. И это значит… – он задумался.
– Что, что это значит? – закричали люди, они были взволнованы и понимали, что сейчас услышат что-то удивительное.
– Это значит, что края земли – нет! – изрек он. – Земля – круглая! И никто с нее никогда не свалится.
Люди молчали, подавленные величием изреченной мысли. Привычный плоский мир только что перестал существовать, а ему взамен появился мир новый, большой, объемный, незнаемый. Значит, земля, плоская, как блин, не перевернется и никто с нее не свалится. Выходит, этот человек спас всех, правда, не так, как предполагал. Но главное – свершилось! Гибели людей не произойдет! И теперь это известно всем!
– И… везде можно ходить на охоту? И рыба есть? И овощи растут? И вода есть? – стали спрашивать путника люди.
И он подробно и обстоятельно ответил на все вопросы. А потом на другие вопросы. И еще. И еще. Его объявили великим мудрецом и спасителем. Многие, наслушавшись его рассказов, ушли жить в другие земли. Все считали обязательным посоветоваться с ним, прежде чем начинать какое-то дело. И он давал советы и рассказывал о том, что знает.
Дни бежали за днями. Мудрец похоронил свою мать и сам состарился. Он каждый день говорил с людьми, а потом просто сидел на крыльце своего дома, дымя трубкой. Никто не знал, о чем он думал в такие часы, но было ясно, что он думает о чем-то очень важном. Однажды утром он не вышел на крыльцо. Когда его хватились, оказалось, что дверь в его дом не заперта, но его там нет. И с тех пор его никто больше не видел. Поговаривали, что он снова ушел что-то искать, ибо он такой особенный человек Пути. Он оставил на столе листок, на котором были такие стихи:
Черепаховый гребень
Было это в давние-стародавние времена. Жили в одном приморском городе муж да жена. Друг друга любили, в церковь ходили, стариков почитали, никого не обижали. И было у них в жизни все – да не все. Хватало мужу на кружку пива, жене хватало на новое платье, хватало родным подарки купить, хватало – и о себе не забыть. Дом у них был справен и богат, а перед домом – прекрасный сад. Там и яблони росли, там и груши росли, и цветы там цвели, и птицы гнезда вили и в них птенцов выводили. Только у птиц – птенцы, у кошки – котята, у собаки – щенки, а у них – никого. Год за годом – и все никого. И вздыхали они от тоски.
Жена говорила мужу:
– Зачем я тебе такая? Не рожу тебе ни дочку, ни сыночка. Такая я разнесчастная. Давай я уйду из дома куда глаза глядят. А ты всем скажешь, что я утонула в море. А потом приведешь в дом женщину, которая станет тебе хорошей женой и родит тебе деток, утешение в старости и наследников твоего любимого дела.
– Ты с ума сошла! – отвечал муж. – Никакой другой жены мне не надобно. Только ты у меня и есть на всем белом свете, а других женщин я не вижу, не замечаю. Нет у нас детей – значит, Бог не дает. Станем молиться, и он над нами сжалится.
И они каждый день молили Господа, чтобы родился у них ребеночек. Но годы шли, а детей все не было. И вот однажды пошла женщина (а звали ее Анной) к морю. Села она на камень, о который волны бьются с тех самых пор, как это море появилось, стала смотреть на воду и думать. Думала она о своем любимом муже, и о доме, и о том, почему у них так и нет детей, да, в общем, и не думала особенно, не произносила про себя никаких слов, не задавала сама себе вопросов, а просто смотрела на воду. При этом она распустила свои роскошные каштановые волосы, расчесала их черепаховым гребнем, что достался ей еще от ее бабушки, и заколола им же на макушке.
И вдруг взгляд Анны, смотревшей на воду, скрестился с чьим-то взглядом. Она сначала почувствовала, а потом поняла, что кто-то смотрит на нее из воды! Ей бы испугаться, вскочить и убежать. Но Анна ощутила такой острый приступ любопытства, что даже вперед подалась: кто это из воды смотрит на нее? неужели просто рыба? а ну как русалка? или морской черт? или какой утопленник? а может, это сам морской царь подплыл к берегу и теперь ее разглядывает?
Вопросов много – мало шансов получить на них ответы. Анна изо всех сил всматривалась в воду, но этого ей показалось мало, и она обратилась, сама не зная, к кому:
– Есть ты или нет, но я поймала на себе твой взгляд. Пожалуйста, если ты мне не примерещился, дай знать, кто ты, почему на меня смотришь и что тебе от меня надо?
– Похвально, что ты такая любознательная, – отозвался высокий голос. – Ну да, я на тебя смотрю, приглядываюсь, ты мне, в общем, пожалуй, нравишься.
– Но кто ты и зачем ко мне приглядываешься? – Анна была не робкого десятка и решила выяснить все, что можно.
– А то ты не знаешь. Смотри! – с этими словами из воды показалась большая голова морской черепахи, а затем и огромный черный панцирь.
Анна никак не ожидала увидеть черепаху и переспросила:
– Это ты, что ли, ко мне приглядываешься и разговариваешь со мной?
– Ну да, я, – ответила черепаха. – Неужто кто другой?
– А… что тебе от меня надо?
– Мне от тебя – ничего, – голос черепахи был ровный и какой-то равнодушный. – Это у тебя нужда во мне…
– С чего это ты взяла? – удивилась Анна.
– Ты только что провела волшебный обряд и вызвала меня, – сказала черепаха.
– Ты меня, наверное, с кем-то путаешь… Я тебя не вызывала! Я вообще о тебе ничего не знаю!
– Ни с кем я тебя не путаю, – возразила черепаха. – Вон у тебя гребень в волосах!
– Ну и что? Мало ли у кого в волосах гребень?
– Ты пришла к морю в семь часов вечера седьмого числа седьмого месяца июля, села на черепаший камень, нагретый солнцем, и трижды провела по волосам черепаховым гребнем. И ты еще будешь говорить, что не звала меня.
Тут Анна сообразила, что теплый камень, на который она села, был похож на панцирь большой черепахи. Значит, сама того не зная, она выполнила некий обряд, о котором говорит черепаха. И теперь, вероятно, вправе просить от черепахи каких-то услуг!
– Ну да, – сказала Анна, – так и есть. Я просто проверяла тебя, все ли ты правильно понимаешь.
– Первый раз в жизни меня проверяют, – проворчала черепаха. – Никогда такого в заводе не было. Странные люди нынче пошли. Ну да ладно. Что ты хочешь от меня, зачем звала? Меня никто не вызывал уже три сотни лет, я думала, честно говоря, что про меня уже вообще все забыли.
– Да что ты, помним! – утешила черепаху Анна. А сама подумала: «Наверное, моя бабушка ничего не знала об этом волшебном гребне и о черепахе! А гребень-то вон какой старый, должно быть, перешел ей от ее бабушки, а той – от ее… скорее всего, ему как раз и будет триста лет, а может – и больше, кто знает».
– Куда уж мы без тебя?.. Просто тревожить по пустякам не хотим. Но вот я… Знаешь, у меня ведь все есть, да не все.
– Денег надо? – догадалась черепаха.
– Да хватает нам с мужем денег.
– Хочешь прожить до 250 лет? Так ты рано пришла, у тебя еще свой срок до половины не дошел…
– Нет, не то. Послушай, у нас нет детей. Я очень, очень хочу мальчика или девочку. А можно – сразу обоих. А муж-то как обрадуется, если у нас появится ребенок!
– Это можно сделать, – сказала черепаха. – Будет у вас ребенок. Но учти: будут у вас и большие испытания. Ты готова их вытерпеть?