- А история-то оказывается куда интереснее, чем сначала, - пробормотал он, пристегивая ремень безопасности. - И мне это совсем не нравится...
Он вспомнил, что заказ на слежку клиент сделал по телефону, все необходимые документы пришли по почте. Илан перед клиентом тоже еженедельно отчитывался по телефону; что же до чеков, то они исправно вкладывались на счет агентства - опять-таки, без визитов клиента в офис. Розовски этим обстоятельством был даже обрадован: больше всего его раздражала необходимость выслушивать бесконечные истории обманутых мужей и жен, напоминавшие бразильские сериалы.
Зря, выходит радовался. Судя по всему, именно Шошан Дамари и был тем самым ненавязчивым и щедрым клиентом, скрывшимся под вымышленным именем. Но зачем ему потребовалась слежка за бывшей женой?
Впрочем, на этот вопрос Розовски сегодня получил ответ.
- Шошан хотел отсудить у Ривки детей, - сказал он вслух. - Ривка не разрешала им видеться с отцом. Вот он и решил собрать против нее компромат, а потом через суд потребовать, чтобы детей забрали от матери, ведущей аморальный образ жизни. Понятно?
- Полагаешь, убедительный мотив? - отозвался Маркин.
- А черт его знает, - с досадой ответил Натаниэль. - Полагаю, что не очень. Учитывая репутацию Шошана, вряд ли ему удалось бы отменить решение суда. Даже если бы мы собрали достаточное количество компромата... Кстати, что там успел накопать Илан?
Маркин пожал плечами.
- Да ничего особенного. Приедем - покажу папку. Сам убедишься.
- Чего там убеждаться... - проворчал Натаниэль. - Я и так верю. Значит, никого у нее не было? Богатых друзей, поклонников? Впрочем, это ясно. Достаточно посмотреть на условия, в которых она живет.
- С одним мужчиной она встречалась пару раз, - сообщил Маркин. - Но я высняил: это ее младший брат, живет в Иерусалиме, иногда приезжает навестить сестру и племянников.
- Понятно...
Розовски закрыл глаза. Оставшуюся до агентства часть дороги они промолчали.
Уже в конторе, показав шефу материалы слежки за Ривкой Дамари, Маркин спросил:
- А чем тебя не устраивает полицейская версия?
- А ничем она меня не устраивает, - исчерпывающе ответил Розовски. Маркин обиделся. Посмотрев на его помрачневшее лицо, Натаниэль счел нужным разъяснить:
- Незадолго до освобождения Шошана Дамари из тюрьмы было заключено перемирие. Я уже говорил. Кстати, знаешь, как это произошло?
Маркин помотал головой.
- Знаю только то, что было в газетах, - сказал он.
- Да, этого там не было... Наама Ример, родившая, между прочим, кроме главы гив'ат-рехевской группировки Гая еще семь сыновей-бандитов, из которых двое оказались на кладбище как раз в ходе этой войны, - так вот, Наама Ример отправилась к Хедве Дамари, имевшей честь родить двенадцать бандитов, в том числе - несчастного раввина Йосефа. Хедва тоже похоронила троих, да еще один до сих пор лежит в больнице и, по всей видимости, больше не будет ходить... Да, так вот. Хедва и Наама решили: баста! Пора детей мирить. А решили они это после случаной гибели раввина Йосефа Дамари. В общем, Наама позвонила Хедве и сказала: "Хедва, любезная подруга моих детских дней, уже гибнут невинные люди, надо мальчиков мирить..." - Розовски засмеялся, потом добавил: - Наама всегда любила цветистые фразы... Ну вот. Гай Ример и Шошан Дамари, как и положено настоящим еврейским бандитам, мам своих слушаются. Так что перемирие было заключено. По этому поводу состоялась большая гулянка, а место сидевшего в тот момент Шошана занимала Хедва Дамари. Шошан же из тюрьмы дал свое согласие на мир и обещал отказаться от мести за брата-раввина.
Маркин пожал плечами.
- Ну и что? - сказал он. - Помирились, а потом передумали.
Розовски покачал головой.
- Вряд ли. На самом деле ситуация там сложилась так, что война действительно сидела, что называется, в печенках у обоих главарей. Так что после того торжественного вечера с облегчением вздохнули все. Нет, я уверен: это убийство к конкуренции между бандами отношения не имеет. Кстати, после похорон Наама Ример приходила утешить свою подругу Хедву. Я видел собственными глазами. И кроме того, я сегодня встречался с Гаем.
Маркин недоверчиво хмыкнул:
- А что, ты думаешь, он бы тебе признался? Дескать, между нами, конечно, но Седого прикончили по моему распоряжению.
- Дело в не в том, что он говорил, - пояснил Натаниэль. - Дело в том, как он говорил. Понимаешь, Гай смертельно напуган. Я так понимаю, он напуган именно тем, что сам не знает, кто и зачем убил его конкурента.
- Тогда не знаю, - Маркин развел руками. - Гай ни при чем, бывшая жена ни при чем... Кто же при чем?
Натаниэль молча уставился в окно, за которым уже совсем стемнело.
- Жена, - повторил он. - Жена Седого. Ривка Дамари. Вот тут у меня есть кое-какие сомнения...
Маркин обиженно выпятил нижнюю губу, от чего сразу же стал похож на подростка, но сказать ничего не успел.
Вошла Офра с традиционным подносом. На подносе стояли чашки с дымящимся кофе и тарелочка печенья.
- Что? - спросила она. - Уже уходим?
- Куда же от такого кофе уйдешь, - Натаниэль развел руками. - Вот выпьем, поблаженствуем, тогда - да. Как там Илан? Ты в больницу звонила?
- Все в порядке, - сказала Офра. - Его уже перевели из отделения интенсивной терапии в обычное. Обещают, что через неделю будет дома.
- Ну и слава Богу, - Натаниэль сделал глоток ароматной жидкости и зажмурился от удовольствия. - Слушайте, ребята, а может, плюнем на это дело, а? Полиция возится - и пусть ее. С Иланом вон все в порядке. Будем считать это несчастным случаем и забудем обо всем.
Услышав возмущенные восклицания, он приоткрыл глаза и поочередно посмотрел на секретаршу и помощника.
- Не хотите? Ишь, азартные какие. Ладно, отыщем мерзавца. Если отыщем.. . Кстати, Офра, а ты не общалась с подругой Илана? Это она передала букет?
- Ты плохо читаешь документы, которые я представляю, - обиженно заявила Офра. - Там ясно сказано, что подруга Илана сейчас в Европе. По программе обмена студентами. Так что никак она не могла передавать нашему стажеру цветы. Она, по-моему, даже не знает о том, что он в больнице. Илан запретил родителям сообщать о случившемся кому бы то ни было.
Натаниэль озадаченно посмотрел на девушку.
- Ну извини, Офра, извини. Так кто же, в таком случае, передал букет? Послушай, Саша, есть такой цветочный магазин, называется "Ган Эден". Загляни туда завтра, поинтересуйся, что за заказ там сделали в воскресенье на букет цветов для нашего Илана. Кто заказал, как рассчитывался. Словом, все, что узнаешь.
- А что делать мне? - спросила Офра.
- Тебе? Тебе завтра быть в агентстве. Должен же кто-нибудь отвечать на телефонные звонки.
- Тоже нашел автоответчика, - обиделась Офра.
- Ну что ты, девочка! - всполошился Розовски. - Разве хоть один автоответчик, даже если он говорит голосом Шона О'Коннери, способен ответить "в агентстве никого нет" так, чтобы спрашивающий почувствовал себя осчастливленным?
Офру этот сомнительный комплимент ничуть не убедил. Она поднялась со своего места и с мрачным видом вышла в приемную. Розовски слышал, как в приемной девушка демонстративно хлопнула дверцами шкафа, двигала креслом и, в конце концов. Наконец раздался пушечный удар входной двери, послышалась быстро удаляющаяся дробь каблуков.
Натаниэль посмотрел на Маркина, тот молча развел руками.
- Да, - сказал Розовски. - Наверное, я не очень удачно выразился.
- Не впервые, - съехидничал Саша.
Розовски допил остывший кофе, поставил чашку на поднос. Взгянул в окно, за которым уже появились вечерние звезды.
- Пора, - сказал он. - Подвези меня домой, Саша.
7.
Вернувшись домой и приняв душ, Натаниэль сел ужинать, одновременно просматривая газеты и прослушивая запись домашнего автоответчика.
Примерно половина сообщений принадлежала матери. Сарра Розовски обожала кочевать по родственникам и знакомым, число которых по подсчетам ее Натаниэля приближалось к трети населения страны. При этом она считала своим долгом напоминать сорокалетнему сыну о необходимости во время завтракать, обедать и ужинать.
Кроме того, всеми сплетнями и слухами, которые она успевала собрать за поездку, мать считала обязательным поделиться с сыном, причем немедленно по телефону.
Последний раз она позвонила в девять часов - буквально за пятнадцать минут до возвращения Натаниэля: "Натан, запиши для меня, пожалуйста, американский фильм. Он будет идти по российскому каналу в одиннадцать. Там играет мой любимый артист, и вообще: мне очень нравился Джон Кеннеди. Такой интеллигентный, и таким молодым погиб! Не забудь поужинать. Рита передает тебе привет."
Натаниэль наморщил лоб, пытаясь сообразить, кто такая Рита. Потом перелистал одну из газет, в которой имелись программы российского телевидения. Мать имела в виду фильм "Джи-Эф-Кей".
Гудок, щелчок.
Снова сигнал. Теперь Натаниэль услышал другой голос:
Гудок, щелчок.
Снова сигнал. Теперь Натаниэль услышал другой голос:
"Натан, это Ронен. Я подумал, что тебе будет интересно. Мы нашли мотоцикл, на котором, похоже, убийцы скрылись с места преступления. Черный "сузуки". Меня не пускают в больницу к твоему парню, а было бы желательно, чтобы он попробовал опознать. Поговори там с врачами, хорошо?"
Розовски усмехнулся. Вот в чем дело, а он поначалу удивился: с чего вдруг Ронен стал таким добрым и дружелюбным? Никогда не было такого, чтобы инспектор Алон держал его в курсе расследования и делился результатами по собственной инициативе.
- Посмотрим, Ронен, посмотрим, - пробормотал Натаниэль. - Может, и поговорю...
Натаниэль посмотрел на часы, потянулся, зевнул. Налил себе чашку чая и перебрался в гостинную, к телевизору. Послушал новости. Об убийстве Седого не говорили ни слова - видимо, сенсация себя изжила. Прогноз погоды обещал вполне терпимую для осени температуру. Он с хрустом потянулся. Вспомнил о просьбе матери, В программе передач искомый фильм значился как "Джи-Эф-Кей". Розовски отыскал в ящике книжного стола новую видеокассету.
Таймер, как всегда, не работал. Натаниэль громко обругал себя склеротиком, второй год не могущим выбросить "этот хлам" на свалку.
Делать нечего, придется ему сидеть перед экраном и таращиться на американские страсти вокруг убийства Кеннеди. Даже для очень любящего сына, каким являлся Натаниэль, это было большой жертвой. Во-первых, он не интересовался американской историей - даже в ее криминальной части. Вовторых, терпеть не мог Кевина Костнера, исполнявшего, судя по газете, главную роль в этом фильме.
Наконец, в третьих, - просто хотел спать.
Поняв, что выхода нет, Натаниэль решил по крайней мере обставить предстоящий просмотр минимальным комфортом. Бросив в кресло подушку, он подкатил ближе сервировочный столик, на котором стояли три банки пива, соленые сухарики, пепельница и сигареты. После этого, упав в кресло и распечатав первую банку пива, он переключился на искомый российский телеканал и, дождавшись заставки "Вечерний киносеанс", включил запись.
Розовски рассеянно следил за перипетиями борьбы честного прокурора Гаррисона, которого и играл Кевин Костнер, - с теми, кто пытался скрыть от следствия существование политического заговора. Ничего нового во всем фильме не было. Набившие оскомину рассуждения о свободе, демократии, прочем - плюс личные проблемы главного героя. С точки зрения Натаниэля, тяжеловесная и нудноватая манера игры Костнера вполне соответствовала общему колориту фильма.
Примерно через четверть часа Розовски стал подремывать.
Чуть взбодрили его появившиеся на экране документальные кадры убийства Кеннеди. Они настолько контрастировали своей экспрессией и энергичностью с манерными игровыми, что Натаниэль невольно встрепенулся и внимательнне посмотрел на экран. Кадры показывали приезд кортежа президента Кеннеди в Даллас. Открытая машина, восторженные толпы встречающих. Сейчас будет выстрел, голова молодого президента судорожно дернется... Все это Розовски видел уже не раз и не два. Тем не менее...
Вот они, роковые мгновения. И...
Натаниэль остолбенел. Этого не могло быть. Этого просто не могло быть. Забыв о просьбе матери и наплевав на продолжение фильма, он остановил запись, отмотал немного назад и снова включил. Он гонял поразивший его отрывок до полного изнеможения, пока, наконец, телевизор не возмутился, и по его экрану не побежали косые черно-белые полосы.
- Ну, извини, дружище, - виновато сказал Натаниэль возмущенно трещавшему аппарату. - Отдыхай.
Он откинулся в кресле и закрыл глаза. Картина того, что произошло в кафе "У Йорама" в то трагическое утро предстала перед его внутренним взором. И от этой картины у него закружилась голова.
- Не может быть, - громко сказал он. - Не может...
Натаниэль рывком поднялся из кресла, подошел к телефону. Услышав сонное "Алло", сказанное Маркиным, посмотрел на часы и обругал себя: половина второго. Но вместо того, чтобы извиниться и положить трубку, сказал:
- Срочно приезжай.
И тут же дал отбой - совсеть не позволяла выслушивать справедливое возмущение несчастного помощника.
- В конце концов, любая теория нуждается в экспериментальной проверке, - сказал Розовски убежденно. - А на ком еще экспериментировать, как не на собственных безропотных подчиненных?
Саша появился через полчаса, взъерошенный от душа и чрезвычайно сердитый. Правда, сквозь раздражение проступало любопытство: при всех странностях шефа, Маркин не верил, что тот мог поднять его среди ночи просто так, от нечего делать. Поэтому демонстративно посмотрев на часы и на ручные, и на стенные, висевшие у книжного шкафа, он уселся на диван, всем своим видом выражая готовность слушать.
Натаниэль улыбнулся, сел напротив.
- Что ты думаешь об убийстве Джона Фицджеральда Кеннеди? - спросил он светским тоном.
Маркин, как раз в это время вскрывший банку пива, вытаращил глаза.
- О чьем убийстве? - переспросил он после достаточно продолжительной паузы.
- Об убийстве президента США Джона Кеннеди, - повторил Натаниэль. Или об убийстве Джи-Эф-Кей, как его называют американцы.
Если поначалу Маркин решил, что ослышался, то теперь он был уверен: Натаниэль сошел с ума.
- Вовсе нет, - возразил Розовски в ответ на эту невысказанную, но явственно читавшуюся на Сашином лице мысль. - Я совершенно нормален. Но прежде, чем я расскажу тебе кое-что, давай посмотрим кусочек одного фильма.
Он отмотал кассету до нужного места.
- Смотри внимательно.
Маркин честно уставился в экран, оставаясь при прежнем убеждении. Правда, теперь у него появились сомнения относительно причин помешательства: похоже, шеф рехнулся все-таки не на криминальной, а на кинематогрфической почве.
Вновь появился фрагмент документальной съемки убийства американского президента. Крупным планом улыбающийся Кеннеди. Рядом - Жаклин.
И губернатор Техаса. Вот губернатор что-то говорит президенту, вот он наклоняется...
Маркин терпеливо смотрел, время от времени бросая короткие взгляды на шефа.
- Не понял? - спросил Розовски, останавливая фильм. - Смотри еще раз, он нажал кнопку "Play". - Вот они едут. Вот...
Когда губернатор в очередной раз наклонился вниз, Натаниэль остановил демонстрацию.
- Если не ошибаюсь, он просто завязывает шнурок, - сказал Розовски. И сразу после этого...
Голова Кеннеди судорожно дернулась, черная кровь, всеобщее смятение.
- Обрати внимание, Саша, - медленно произнес Натаниэль. - Обрати внимание, если бы губернатор не наклонился завязать шнурок в самый момент выстрела, пуля угодила бы точнехонько в голову ему, а не американскому президенту. Следовательно, нужно предположить: либо губернатор участвовал в заговоре и специально наклонился (по-моему, полная чушь), либо произошла трагическая случайность: пуля, предназначавшаяся ему, досталась Джону Фицджеральду Кеннеди. Джи-Эф-Кей. Теперь понятно?
- А за что хотели убить губернатора? - спросил сбитый с толку Маркин.
Розовски выразительно пожал плечами.
- Я откуда знаю? Следствие-то в этом направлении не велось. Следователи были загипнотизированы фактом убийства Первого человека Америки. Никому в голову не могло прийти, что это может оказаться случайностью...
Маркин помолчал немного, потом вежливо заметил:
- Очень интересная позиция. Очень. Особенно, когда ее выслушиваешь в два часа ночи. Теперь я могу идти? Или ты продиктуешь мне письмо в госдепартамент США? Дескать, так и так, не там искали, господа, - Саша извлек из кармана блокнот и ручку и пригоитовился писать.
Теперь уже обиделся Натаниэль.
- По-моему, я тебе уже объяснил, что с моей головой все в порядке.
Маркин недоверчиво улыбнулся.
- И занимаемся мы сейчас совсем другим. И вовсе меня не волнует история сорокалетней давности. Но она дала толчок к размышлению. Неужели ты не видишь, что аналогия полная? Поставь на место Кеннеди Шошана Дамари, а на место Йорама Арада - губернатора штата Техас.
Маркин честно попробовал. Седой в открытом автомобиле и рядом с красавицей женой смотрелся неплохо. Губернатор в белой куртке и с золотым маген-давидом на шее - еще лучше.
Розовски покачал головой.
- Нет, ты, похоже, не понял.
- Не понял, - честно признался Маркин. - Но у меня есть как минимум два смягчающих обстоятельства. Во-первых, сейчас ночь, а во-вторых, я не интересоуюсь современной американской историей и потому не очень понимаю аналогий между их президентом и нашим бандитом.
Розовски некоторое время не мигая смотрел на помощника.
- Да, - сказал он. - Похоже, придется подойти с другого конца. Итак: что произошло в кафе "У Йорама" в то печальной памяти воскресенье? И чем мы - и полиция тоже - сейчас занимаемся? Мы ищем, кто убил Дамари. Так?
- Так, - подтвердил Маркин.
- Из чего исходит следствие? Из того, что убийца застрелил господина Дамари, а шальная пуля, к несчастью, уложила еще и случайного человека. Йорама Арада. Так? Убийца открыл огонь, а несчастный хозяин кафе шагнул аккурат под автоматную очередь.