— Шарлотта, по-моему, вы в жизни не тем занимаетесь, — сказал Холидей.
— Вы не знаете, чем я вообще занимаюсь, Док.
— Зато знаю, чем не занимаетесь, — улыбнулся он. — Не пишете книги с запутанными сюжетами, как мистер По, что живет и творит по ту сторону Миссисипи.
Шарлотта рассмеялась.
— Ну ладно, Док, больше я в ваши дела лезть не намерена. Надеюсь, не обидела вас?
Холидей покачал головой.
— Напротив, вы первый человек — если не считать законников, бандитов и шаманов, — который достаточно долго интересуется мной. Ваше любопытство льстит.
— Ну вот, вы меня в краску вгоняете.
— Отлично, красный — один из моих любимых цветов.
«Если в комплект не входят шкуры и перья».
Принявшись за еду, они решили, что Шарлотта оказалась права: Мейбл Гримзли действительно хорошо готовит. Холидей, который обычно с трудом впихивал в себя небольшую порцию основного блюда, даже заказал кусок пирога. Когда допили кофе, Джаспер принялся приколачивать у входа табличку с надписью, гласящей нечто вроде того, что это — любимый ресторан Дока Холидея в Нью-Мексико. Наконец, оставив пригоршню монет на чай, Холидей и Шарлотта встали из-за столика и вышли под палящее солнце.
По пути назад в отель Шарлотта разглядывала витрины лавок, восхищаясь платьями «с Востока» (точнее, из Далласа или Сент-Луиса). В магазине кожаных изделий в витрине стояли изящные легкие саквояжи из шкуры буйвола, и Холидей сделал себе в уме пометку: перед возвращением в Лидвилл купить здесь сумку взамен старой, потертой.
На подходе к «Гранд Отелю» Шарлотта обратилась к Холидею:
— Спасибо, Док, за очень приятный совместный обед.
— Спасибо вам, — ответил он, изящно поклонившись. — Ваш муж — настоящий счастливчик.
— Ему бы это понравилось, — сказала Шарлотта.
— Понравилось бы?
— Он умер год назад.
— Прискорбно слышать, — произнес Холидей.
Повисла неловкая пауза, затем Шарлотта пожала Холидею руку и, пожелав ему спокойной ночи, отправилась к себе в номер.
Холидей, привыкший до рассвета резаться в карты, все еще не научился распоряжаться уймой освободившегося времени, а потому решил пойти в бар и выпить. Он в гордом одиночестве сидел за столиком и, глядя в пустоту, мысленно сравнивал Шарлотту Брэнсон с Кейт Элдер. Последняя материлась как ковбой, била как профессиональный боксер, вела себя как разъяренный бык и манерами обладала такими, что стрелки по сравнению с ней казались ангелами во плоти. Холидею с ней бывало приятно, бывало отвратно, а порою и вовсе страшно за свою жизнь.
Подумав о Шарлотте, он непроизвольно пробормотал:
— Может быть, лишь может быть…
20
Утром Холидей проснулся и через боль встал с кровати. Кое-как оделся, умылся, опоясался кобурой и наведался в уборную. Вернувшись в номер, надел шляпу и достал из кармана фляжку. Понял, что она пуста, выругался и снова спрятал. Затем спустился на первый этаж; за стойкой стоял новый портье, но ему наверняка передали, кто такой Холидей, потому что служащий гостиницы подобострастно с ним поздоровался.
Холидей передал портье фляжку.
— Наполните, пожалуйста, — попросил он.
— После обеда все будет готово, сэр.
— Я что-нибудь сказал про «после обеда»? — холодным голосом спросил Холидей. Тут к нему присоединился Бантлайн.
— Да-да, сэр, — пролепетал портье. — Сию минуту, сэр. Сейчас вернусь, доктор Холидей, сэр.
Бантлайн улыбнулся, глядя вслед убежавшему за виски малому.
— Не знал, что тебя зовут «сэр».
— Еще раннее утро, — хрипло ответил Холидей. — Избавь меня от пресных шуточек. Кстати, где Эдисон? — оглядевшись, спросил он.
— Сейчас придет.
— Лучше ему поторопиться. Время уже почти семь. Бывали деньки, когда я в семь только возвращался с игры.
Холидей замолчал, и Бантлайн решил не теребить его попусту. Минуты через три вернулся портье и отдал Холидею наполненную фляжку. Тот сразу же отвинтил крышку, сделал большой глоток и бросил портье пять центов.
— Уфф, хорошо, — сказал дантист, обернувшись к Бантлайну. — Я снова человек.
— Может, позавтракаем, пока ждем Тома? — предложил механик.
— Я вот только что перекусил, — показал Холидей фляжку. — А ты, если голоден, иди поешь, не стесняйся.
Бантлайн покачал головой.
— Я прихватил корзину с мясом и буханкой хлеба. Пока мы разговариваем, помощник грузит ее в телегу. Да, и на сей раз я арендовал еще лошадь с седлом. Жутко неудобно, знаешь ли, втроем на козлах ютиться.
— Надеюсь, ты не для меня клячу припас? — спросил Холидей.
— Нет, мы с Томом будем ехать на ней по очереди.
— Да куда же он запропастился? — вслух подумал Холидей, глядя на лестницу.
— Тома нет в номере, — ответил Бантлайн. — Он снаружи, присматривает за тем, как грузят оборудование, проверяет его. Для Тома это дело даже важней, чем для тебя: если сумеем разрушить станцию — неважно, каким орудием, — то конец придет и шаманам.
— Собираетесь направить одну из своих машинок на Джеронимо? — спросил Холидей с улыбкой. — Он просто возьмет и испарится, а через секунду объявится где-нибудь за полсотни миль от вас.
— Надо же с чего-то начинать, — произнес Эдисон, входя в вестибюль. — Мы готовы отправляться?
Холидей утвердительно промычал, и трое компаньонов вышли через заднюю дверь — к запряженному парой лошадей фургону и оседланному мерину. Холидей поморщился от яркого света и, стараясь не обращать внимания на ветер в лицо и пыль, преодолевая боль, забрался на козлы; следом за ним — Эдисон. Бантлайн сел в седло.
— Ну, хорошо, — произнес Эдисон, — трогаем. Если повезет, до места доберемся к закату.
— Почему бы просто не отправиться туда поездом? — прорычал Холидей, страдая от того, как трясется и подпрыгивает на неровностях повозка.
— Если эксперимент завершится успешно, — ответил Эдисон, — а иначе и быть не может, потому что не было бы смысла тогда вообще за него браться, то назад придется идти пешком.
— Об этом я не подумал, — признался Холидей. — Что взять с простого зубодера и картежника…
«…который время от времени убивает людей», — добавил он мысленно.
Они проехали ряд деревянных домов, практически выбеленных беспощадным солнцем, и через несколько минут оказались ни окраине города. Дальше ехали вдоль железнодорожных путей. Делали привал каждые два часа у тенистых водопоев — природных и искусственных, устроенных еще прокладчиками железной дороги и столь нужных в знойном Нью-Мексико.
— Жара такая, что мне даже больше хочется пить, чем напиваться, — заметил Холидей, прислонившись к кривому деревцу. Время было далеко за полдень.
— Так и в Бога недолго поверить, — хохотнув, заметил Бантлайн.
— Думаешь, какой-то из приборов точно сравняет станцию с землей? — спросил Холидей у Эдисона.
— Завтра выясним, — ответил изобретатель.
— У меня вопрос, — сказал Холидей.
— Говори.
— Завтра ты разрушишь — ну, или надеешься разрушить — железнодорожную станцию, то есть физический объект, защищаемый шаманом — Римским Носом или другим краснокожим кудесником. Предположим, у тебя получится.
— Хочется думать, что получится, — сказал Эдисон. — А в чем вопрос?
— Как, черт возьми, это поможет тебе нейтрализовать магию Джеронимо и Римского Носа, что сдерживает нашу армию у берега Миссисипи? Там ведь нет станций, нет плотных барьеров. Как ты, разрушив заговоренный вокзал, сумеешь побороть индейскую магию там, на реке?
— Пока еще никто не знает, как побороть их магию, Док, — ответил Эдисон. — Если мы разрушим станцию, то этим докажем, что ее возможно побороть в принципе, что наука сильнее колдовства. Я проанализирую наш успех, выделю рабочий принцип и, вооруженный полученным знанием, развею сомнения: мы можем соперничать с шаманами.
— Надеюсь, ты прав, — сказал Холидей.
— И я надеюсь, — улыбнулся Эдисон.
— Кое-какого прогресса мы уже добились, — добавил Бантлайн. — Краснокожие нападали на латунные экипажи, стреляли по ним из луков и винтовок, но мы до сих пор не потеряли ни одного пассажира.
Эдисон замотал головой.
— Это благодаря сверхпрочной латуни, Нед, но не нашей способности противодействовать магии. Ни апачи, ни шайены, нападая на дилижансы, ворожить и не пытались.
— Откуда нам знать? — парировал Бантлайн.
Эдисон пожал плечами.
— Тут ты прав, — ответил он, решив не спорить.
Они еще немного отдохнули в скудной тени при водопое, потом забрались в повозку — Эдисон сел на коня — и отправились дальше на запад вдоль путей. К краю священной долины приблизились перед самым закатом.
— В темноте возиться смысла нет, — объявил Эдисон. — К работе приступим на рассвете.
Они достали из фургона спальные принадлежности, развели костер и, приготовив и съев скромный ужин, легли спать.
— В темноте возиться смысла нет, — объявил Эдисон. — К работе приступим на рассвете.
Они достали из фургона спальные принадлежности, развели костер и, приготовив и съев скромный ужин, легли спать.
Холидей проснулся от того, что Эдисон ткнул его в бок мыском сапога. Казалось, спал он всего минут пять или шесть.
— В чем дело? — спросил Холидей, одновременно садясь и выхватывая револьвер.
— Спокойней, Док, — произнес Эдисон. — Время вставать.
Холидей отчаянно поморгал, потом вспомнил, куда и зачем выбрался, поднялся на негнущиеся ноги. Отпил из фляжки виски, затем воды из предложенной Бантлайном фляги.
— Черт! — пробормотал он. — Сегодня даже ярче и жарче вчерашнего. И я не припомню, чтобы здесь было столько пыльных вихрей, — добавил он, указав на метущие по дну долины песчаные воронки.
— Ну, каков наш первый шаг? — спросил Холидей, утирая рот платком.
— Мы могли бы начать прямо отсюда, — сказал Эдисон. — Заколдованная часть путей начинается у спуска в долину, однако, думаю, резоннее начать с самой станции.
— Почему?
— Если хотя бы одно из наших устройств сработает, мы, уничтожив пути, пустим под откос целый поезд с грузом и пассажирами. Если у нас будет получаться, то мы для начала эвакуируем вокзал, а после предупредим машинистов поездов, следующих в обоих направлениях.
— Да, понимаю, смысл есть, — согласился Холидей. — К тому же я тут больше для моральной поддержки. Не знаю даже, каким концом нацеливать на станцию ваши технические штуковины.
Они спустились в долину и поехали в сторону вокзала.
— Ну, хотя бы народу нет, — заметил Бантлайн.
— Если не считать билетера.
— Отведем его в сторонку перед началом эксперимента, — пообещал Эдисон и обратился к Холидею: — Думаю, нам пригодится нечто большее, нежели моральная поддержка: вряд ли начальник станции даст нам разрушить вокзал.
— Беру его на себя, — ответил дантист.
Достигнув станции, они ее обогнули и остановились. Спешились.
— Дайте минуту, — попросил Холидей и отправился ко входу на вокзал.
— Доброго утра, сэр, — поздоровался билетер, новенький. — Могу я вам помочь?
— О, определенно можете, — ответил Холидей. — Колода карт имеется?
— Боюсь, что нет, сэр, — нахмурился билетер.
— Ну что ж, тогда выходите из-за стойки, будем знакомиться, — сказал Холидей, доставая фляжку. — Я, может, даже угощу вас.
— Боюсь, правила запрещают мне близкое общение с клиентами. И уж тем более мне не положено пить на службе.
— А мы никому не скажем.
— Простите, сэр…
Холидей как ни в чем не бывало выхватил револьвер и навел его на билетера.
— Каким тебя простить — живым или мертвым? Выбирай.
— Прошу, сэр, не убивайте! У меня жена и две дочери.
— Какая прелесть, — заметил Холидей. — Давай присядем, и ты расскажешь о семье.
Билетер вышел из-за стойки и присел рядом с Холидеем.
— Руки можешь опустить, — разрешил Док.
Билетер послушно опустил руки.
— Да, и вот, на, глотни немного. — Холидей протянул ему фляжку.
— Спасибо, сэр, — ответил работник станции и отхлебнул виски. — Вам, наверное, нужны мои деньги? — спросил он, возвращая фляжку.
Холидей покачал головой.
— Раз уж у тебя жена и две дочери, тебе деньги нужнее. Как зовут-то, кстати?
— Рэймонд, сэр.
— Так вот, Рэймонд, тут скоро начнут работать два господина. Все в порядке, не волнуйся, это мои друзья и они не желают тебе зла.
— Мне что-то не очень верится, — признался билетер, глядя на револьвер в руке Холидея.
— Ах, ты про это? — глянул на оружие дантист. — Не переживай, с восхода я еще никого не убил.
Дверь открылась, и внутрь заглянул Бантлайн.
— Как дела, Док?
— Замечательно. Мы с другом Рэймондом мило беседуем.
— Ну ладно, Док, я просто хотел предупредить: как услышишь нечто странное — не волнуйся, это мы начали работать.
Бантлайн ушел, а Рэймонд вылупился на Холидея.
— Он называл вас Доком.
— Меня многие так называют, — ответил Холидей.
— Так вы — тот самый Док? — спросил билетер. — Док Холидей?
— К твоим услугам.
Рэймонд сложил ладони вместе и принялся молиться.
— Успокойся ты, Рэймонд. Никто тебе не причинит зла.
— Вы же Док Холидей и навели на меня пушку!
— Надо же мне куда-то целиться, — ответил Холидей. — Ну-ну, остынь. Расскажи лучше о дочках. Как их зовут?
— Вы их тоже убьете? — дрожащим голосом спросил Рэймонд.
— Я никого не убью… если только не перестанешь меня бесить!
— Простите, мистер Док, сэр. Я сильно переживаю, когда говорю о семье с таким прославленным убийцей… Не в обиду будет сказано, сэр.
Холидей презрительно покачал головой.
— Не стоило тебе покидать Бостон.
Глаза у Рэймонда полезли на лоб.
— Как вы узнали?!
— Это я наугад ляпнул, — ответил Холидей и, видя, что Рэймонд так ничего и не понял, пояснил: — Твой акцент тебя выдал. Ну, раз уж мне надо тебя разговорить, а рассказывать о семье ты явно не желаешь, то поведай мне тогда о Билли Киде.
— Ни разу не встречался с ним, сэр.
— Ну что ж, поделись слухами.
— Он безжалостный убийца, — ответил Рэймонд. — Поговаривают, будто ему всего тринадцать лет, но мне что-то не верится.
— Отчего же?
— Тогда ему пришлось бы начать убивать в пятилетнем возрасте.
— Получается, он будет постарше тринадцати, — сделал вывод Холидей.
— Согласен, сэр. Ему самое малое шестнадцать.
Холидей представил себе восьмилетнего бандита и с трудом сдержал улыбку. Он уже хотел сделать язвительное замечание, когда в углу громко загудело.
— Ну как, пошло? — прокричал он, когда гудение стихло.
— Нет, — крикнул в ответ Бантлайн. — Казалось, что получается — ошиблись.
— Что применили?
— «Имплодер». Правда, он не дал результата. Думаю, дальше пустим в ход «Деконструктор».
— Чем они там занимаются? — спросил Рэймонд.
— Бояться нечего. Они всего-то пытаются разрушить это здание.
— Разрушить здание?! — охваченный паникой, Рэймонд вскочил со скамьи.
— По кусочку, не сразу, — уточнил Холидей. — Они нас заранее предупредят, если возникнет опасность.
— Но…
— У тебя точно не припасено колоды карт?
— Зачем вообще уничтожать вокзал?
— Еще слишком рано, и я не собираюсь пускаться в сложные объяснения, — ответил Холидей. — Просто успокойся и постарайся об этом не думать.
Следующие полчаса снаружи бу́хало, выло, жужжало и грохало. Всякий раз, во время пауз, Холидей громким голосом спрашивал у компаньонов, как идут дела. И всякий раз, выслушивая отрицательные ответы, он слышал все меньше надежды в голосах друзей.
Наконец, зашел Бантлайн и сообщил:
— Осталось всего две попытки.
— У тебя нет чувства, что эта станция простоит до скончания времен? — спросил Холидей.
— Спроси еще раз через четверть часа, — мрачно ответил механик.
— Вы даже чуточку ее не повредили?
Бантлайн тяжело вздохнул и, мотнув головой, покинул вокзал.
— Можно задать вопрос, Док, сэр? — спросил озадаченный Рэймонд.
— Валяй.
— Ваши друзья пытаются взорвать станцию, так?
— Нет, — возразил Холидей. — Они ее пытаются разрушить. Им все равно, как они это сделают: взорвут ли, сожгут, расплавят электричеством или еще каким способом.
— Они уже час возятся, — нахмурился Рэймонд, — и даже чуточку ее не повредили?
— Похоже на то.
— Не хочу никого оскорбить, Док, сэр, — произнес Рэймонд, — но что за дураков вы выбрали в товарищи? Этот вокзал построен из дерева, а они не могут сжечь его. За целый час даже щербинки в нем не сделали.
— Вот незадача, да?
— Как они, такие, вообще живут?
— Может быть, когда они здесь закончат, я их запру где-нибудь, — пообещал Холидей.
— Ничего не понимаю.
Холидей достал из-под рубашки висевший на шее нож. Рывок — и тонкая леска порвалась.
— Держи, Рэймонд, — сказал Холидей, вручая клинок удивленному билетеру. — Вырежи свои инициалы на стене.
Рэймонд, все еще под дулом револьвера, взял нож, отошел к стене и безо всякого успеха попытался нацарапать свое имя.
— Не получается, — пораженно произнес он.
— Попробуй в другом месте.
Рэймонд переместился на десять шагов влево, провел ножом по стене, но и тогда у него ничего не вышло. Он обернулся к Холидею и смущенно сказал:
— Стена будто окаменела.
— Попробуй на стойке, — подсказал Холидей. — Она вроде из другого дерева.
Рэймонд последовал совету, однако добился лишь того, что сломал лезвие.
— За ножик я с тебя не спрошу, — пообещал Холидей.
— Я решительно ничего не понимаю, — признался Рэймонд. — Вот здесь, смотрите — стойка немного отошла от стены, и я прибил ее на место. Каких-то десять дней назад.