— Откуда здесь эта штука? — спросил Холидей, указав на самоходный дилижанс.
— Я телеграфировал Генри Уиггинсу в Тумстоун, и он прислал этот экипаж, — ответил Эдисон. — Я намерен почти каждый день выбираться за город и тестировать оборудование, так зачем тратиться на лошадей и коляску?
— Здоровый расчет, — усмехнулся Холидей. — А теперь, если можно, давай начистоту: правительство платит за все, так почему бы не платить и за аренду лошадей с коляской? В чем подлинная причина?
— Ну хорошо, — сдался Эдисон, виновато улыбнувшись. — Сидеть снаружи и подгонять лошадей невероятно жарко. У этой штуковины электрический двигатель, и лошадьми править не приходится. Мне вообще не приходится править повозкой, ведь Нед отрядил мне возницу, — Эдисон указал на кабинку сверху. — Выезжать за город — принципиально важно. Кстати, почему бы нам сейчас вместе не отправиться на испытания? Хочу протестировать кое-что на тебе.
Холидей подозрительно взглянул на изобретателя.
— Есть же возница. На нем и испытывай.
— Не могу.
— Такой ответ не годится, Том, — предупредил Холидей. — Единственное логичное объяснение, которое приходит мне на ум, такое: если ты вдруг убьешь возницу, то не сумеешь сам отвести дилижанс в город, а пешком тебе идти не хочется.
Эдисон засмеялся и покачал головой.
— Я не сумею на нем испытать устройство, потому что он глух.
— Когда ты убил Белого Орла, я тоже ничего не слышал, — напомнил Холидей. — Тем более ты уже знаешь, что устройство работает.
— То, что я собираюсь испытать сегодня, намного мощнее. Радиус действия у него гораздо шире.
— Ты точно нашел верный принцип? — нахмурился Холидей. — На команче свисток сработал, зато Джеронимо он никак не повредил.
— Я добавил кое-каких новых примочек, — ответил Эдисон. — В общем, либо едешь, либо нет. Мне не терпится проверить прибор, и я не могу тебя весь день уговаривать.
— Ну хорошо, — сдался Холидей и полез в салон. — Посмотрим, чем я могу быть полезен тебе.
— Одолжи трость, пожалуйста. Благодарю. Здорово, что ты ее прихватил, — Эдисон трижды постучал набалдашником в потолок, и дилижанс тронулся в путь. — Вот недостаток глухоты возницы, — сказал изобретатель, возвращая Холидею трость, — он не услышит, даже если я проору ему, когда пора остановиться или ехать дальше.
— Прекрасно тебя понимаю, — ответил Холидей.
— Говорят, тебе вчера опять повезло за игорным столом.
— Карта прет, — кивнул Холидей, — я увеличил свой капитал где-то до тринадцати тысяч. Еще неделька, и заработаю себе путевку в Лидвилл, — помолчав немного, он уточнил: — Наверное.
— Наверное? — выгнул бровь Эдисон.
— Мне вчера поступило одно деловое предложение. Размышляю над ним.
— Долгосрочное или краткосрочное?
— Скорее всего, краткосрочное.
— Не поделишься?
— Нет, — покачал головой Холидей, — я пока еще не определился.
— Я видел, как ты заглядываешься на миссис Брэнсон и как меняешься в ее присутствии, — заметил Эдисон. — Жениться не думал?
— Кому охота замуж за умирающего доходягу? — спросил в ответ Холидей.
— Еще я видел, как миссис Брэнсон заглядывается на тебя и меняется в твоем присутствии, — снова улыбнулся Эдисон. — Лучше уж прожить пару лет в счастье, чем не прожить их вообще. Нет, правда, ты подумай.
— Нет, если я не приму делового предложения, то вернусь в Лидвилл и остаток дней своих буду цапаться с Кейт.
— Ну, — пожал плечами Холидей, — если ты этого хочешь…
— Я скажу тебе, чего я не хочу, — ответил Холидей. — Я не хочу жениться на женщине, чтобы она менее чем через год сделалась мне сиделкой.
— Разве Кейт не станет тебе сиделкой, если ты вернешься в Лидвилл?
— Кейт успела прожить со мной пару лет в счастье, а Шарлотта — нет, — напомнил Холидей. — К тому же я, вернувшись в Лидвилл, смогу оплатить работу настоящих сиделок. Я ведь, в первую очередь, за деньгами на сиделок сюда и приехал.
— Ну ладно, — уступил Эдисон. — Твоя жизнь — она твоя. Не мне советовать тебе, как быть.
— Спасибо.
— За что?
— За то, — улыбнулся Холидей, — что избавил меня от необходимости напоминать тебе об этом.
— Прости, — улыбнулся в ответ Эдисон, — я слишком долго работал в одиночестве. Попрошу, наверное, Неда составить мне компанию, хоть и не нуждаюсь пока в его сверхпрочной латуни и золотых руках.
— Так он вроде и не торопится покидать Линкольн.
— О, рано или поздно он уедет, — ответил Эдисон. — Надеюсь, что поздно. Знаешь, чем он на самом деле желает заняться?
— Понятия не имею.
— Хочет стать издателем и продюсером.
— Продюсером? — нахмурился Холидей.
— Человеком, который устраивает представления вроде родео или спектакля, — уточнил Эдисон. — Представляешь? Такой гений и надумал заниматься этим… Того и гляди пригласит тебя и Энни Оукли[6] в Нью-Йорк, устроит показательные стрельбы.
— Нед? — недоверчиво переспросил Холидей.
— У всякого есть мечта, — ответил Эдисон, — и у Неда она такая. Ты вот о чем мечтаешь?
— У меня желания попроще, — мрачно усмехнулся Холидей. — Откашливать мокроту вместо крови. А у тебя?
— Изыскать способ, как побороть магию шаманов.
Холидей покачал головой.
— Это работа, Том. Как насчет мечты?
— Для меня это одно и то же, — ответил изобретатель. — От моего успеха зависит продвижение на Запад всей нации. Я мечтаю, чтобы меня не запомнили как человека, чей провал обрек страну на прозябание к востоку от Миссисипи.
Холидей пристально посмотрел на него.
— Как-то к югу от границы я обобрал в покер восьмерых мексиканцев, и те погнались за мной. В Додж-Сити я спас Уайетта Эрпа, когда его загнали в угол человек двадцать. Однако твоей ноши не пожелал бы ни за что. Не знаю даже, кто бы еще с таким грузом справился.
— Заставь тебя необходимость, ты бы выдержал, — ответил Эдисон. — Нашел бы выход, если б был единственным, кто вообще может его найти. Вот я и ищу.
Холидей некоторое время молча смотрел на изобретателя, затем произнес:
— В жизни я немногих мог назвать своим другом, и горжусь, что могу называть другом тебя.
— Спасибо, Док. Для меня это много значит.
— Отлично, — сказал Холидей. Он слегка устыдился проснувшейся внезапно сентиментальности. — Давай уже пойдем и посмотрим, как убить Римского Носа и Джеронимо.
Эдисон покачал головой.
— Мы не станем их убивать, Док. Если их уничтожить, завтра же на их место встанут еще два шамана. Нам надо нейтрализовать магию.
— Как бороться с тем, чего не видишь?
— Я осветил Тумстоун засчет того, чего не видно, — ответил Эдисон. — Ты видишь ток, приводящий наш дилижанс в движение?
— Ладно-ладно, — сдался Холидей и пожал плечами. — Я все равно в деле.
— В деле, которое скоро должно закончиться, — заметил Эдисон, выглядывая в окно.
Они проехали еще с пятьсот ярдов, затем Эдисон вновь одолжил у Холидея трость, постучал в потолок… но дилижанс не остановился. Эдисон постучал еще раз, и вот тогда уже самоходный экипаж встал.
— Должно быть, мы ехали по кочкам, — сказал изобретатель, возвращая Холидею трость, — и возница первый раз не почувствовал стука. Или просто неверно истолковал его.
— Когда ты перехватил меня на улице, трости у тебя не было, — заметил Холидей. — Как же ты его тогда тормозил?
— Когда мы только отправились в путь, — улыбнулся Эдисон, — я вручил вознице записку с просьбой остановиться, если он увидит тебя или Неда, — он засмеялся и ткнул себя пальцем в лоб. — Гений, да и только.
Холидей в ответ тоже рассмеялся и тут же закашлялся. Тогда Эдисон покинул салон, оставив друга одного. Через минуту приступ унялся.
— Где твое оружие? — спросил Холидей, выбираясь из экипажа и оглядывая пустой салон.
— Предпочитаю называть его устройством, — ответил изобретатель. Из-под подушки кресла он достал большой ящик, открыл его и, сняв верхний слой мягкой набивки, извлек на свет небольшой металлический предмет, умещавшийся в одной руке. Чем-то он напоминал револьвер, только без спускового крючка, прицела и полноценной рукояти.
Потом Эдисон вытянул из ящика провод и подключил его к устройству. Прибор низко загудел.
— Если этот гул — все, на что оно способно, мы только зря потратили время, — заметил Холидей.
— Нет, работает устройство совершенно бесшумно. Гудение — признак того, что оно запитывается от батареи. Еще минутка — и прибор полностью зарядится.
Как он и сказал, секунд через шестьдесят прибор умолк, и изобретатель отсоединил от него провод.
— Ну ладно, — сказал Холидей, — что оно делает?
— Это нам и предстоит выяснить, — ответил Эдисон.
— Каким образом?
— Ну ладно, — сказал Холидей, — что оно делает?
— Это нам и предстоит выяснить, — ответил Эдисон.
— Каким образом?
— Сперва, — ухмыльнулся изобретатель, — надо обнаружить Джеронимо и Римского Носа. Они должны следить за нами.
Холидей оглядел песчаную равнину.
— Зрение у меня не хуже, чем у кого бы то ни было, но я не вижу нигде Джеронимо. Римского Носа я не встречал, но думаю, индейца бы приметил.
— Напряги память, Док, — сказал Эдисон и направился к небольшой роще деревьев в четверти мили от дилижанса. — Как на тебя первый раз вышел Джеронимо? Ты говорил, что в переулке в Тумстоуне тебе повстречался гигантский змей, обернувшийся индейским воином.
— Сукин сын! — выругался Холидей. — Джеронимо сам навещал меня в облике птицы: садился на карниз и заглядывал в окно гостиничного номера. В день, когда предложил лишить Кида защиты, если я уничтожу железнодорожную станцию, — он с новым интересом осмотрелся кругом. — Слева вижу двух ящериц, а в пятидесяти ярдах от дилижанса — кролика.
Эдисон покачал головой.
— Нет, это не он.
— Откуда знаешь? — удивился Холидей.
— Оттуда, — весело ответил Эдисон, — что сам его заметил.
— Где?
— Видишь крупную птицу, что сидит на вершине самого дальнего дерева?
— Да.
— Так вот, это он.
— Повторяю: как ты узнал?
— Это же бородатая неясыть.
— Ну, бородатая… ну, неясыть, — произнес Холидей. — Что с того?
— Она обитает на северо-востоке Штатов, в Канаде, — ответил Эдисон.
— Птицы, знаешь ли, перелетают с места на место. Вот и эта решила слетать на юг.
— Слишком далеко на юг она забралась и слишком уж далеко на запад.
— Доводы у тебя не очень, — заметил Холидей.
— Есть и другие, — сказал изобретатель и глянул на часы. — Двенадцатый час, солнце почти в зените.
— Это что-то должно мне сказать?
— Бородатая неясыть — птица ночная, Док. Будь это настоящая сова, она бы ни черта при дневном свете не видела.
Холидей посмотрел на птицу, та посмотрела на него в ответ.
— Ну хорошо, убедил, — сдался дантист. — Как думаешь, кто это? Джеронимо? Римский Нос?
— Не знаю, — ответил Эдисон. — Я даже не уверен, шаман ли это, или посланный им воин в обличье птицы, или птица, глазами которой шаман за нами следит. Самое прекрасное в том, что мне неважно. Главное — тут замешана магия, и нам надо проверить, сумеет ли мое устройство ее нейтрализовать.
— Минутку, — попросил Холидей. — Как ты вообще узнал, что за нами здесь будут следить?
— На примере Белого Орла я доказал, что, в принципе, могу ликвидировать шамана. Будь ты на месте Джеронимо или Римского Носа, разве не стал бы за мной приглядывать?
— А если на тебя нападут?
— Если ничто из принесенного мною сюда сове не навредит, то волноваться не о чем. А если я только раню ее, то сильнее навредить уже не смогу — даже если меня атакуют.
— Ранить — не значит убить, знаешь ли, — подчеркнуто произнес Холидей.
— Черт возьми, Док, — раздраженно отозвался Эдисон, — не могу же я постоянно строчить заметки и выдавать теории. Нужно все проверять на практике. Прости, — отдышавшись, извинился изобретатель, — я сорвался.
— Не переживай, — ответил Холидей. — Я порой забываю, какое на тебя возложено бремя.
Он глянул на устройство в руке у Эдисона.
— Ну, и что мы дальше делаем?
Эдисон резко взглянул на револьвер Холидея, затем на сову. Он не сказал ни слова, но было видно, что изобретатель напряженно, стиснув зубы, думает. Взгляд его метался из стороны в сторону. Затем Эдисон щелкнул пальцами и воскликнул:
— Есть! Гениальная была мысль взять тебя с собой!
Холидей присмотрелся к изобретателю — таким возбужденным и радостным он его еще ни разу не видел. Впрочем, сам Холидей радоваться не спешил.
— Мне точно надо знать подробности?
Некоторое время Эдисон, увлеченный новой мыслью, как будто не слышал его. Потом он словно вернулся с небес на землю.
— Есть загвоздка, Док, — произнес он. — Я могу пустить это в ход, — он поднял устройство, — и разозлить сову, обездвижить ее или убить… или же вообще ничего не добиться. Тогда, имея на руках рабочее — или нерабочее — устройство, мы все равно останемся без требуемых результатов. В конце концов, бородатая неясыть существует, и шансы, что эта сова прилетела сюда из Канады — один к сотне. Покрыла такое расстояние, сменила домашний климат на неблагоприятный местный… И один к тысяче — что она стала бы в разгар дня, в безоблачную погоду следить за нами. Шансы эти ничтожно малы и в то же время их надо учитывать. Вот здесь в игру вступаешь ты.
— Каким образом?
— Подойди к сове на близкое расстояние, с которого точно не промажешь, — в ответ на непонимающий взгляд Холидея Эдисон продолжил: — Выстрели в сову. Если убьешь ее, значит, это просто птица, которой не посчастливилось забраться так далеко от дома. Если же я прав, то пули не причинят ей вреда. И тут уже моя очередь вступать в игру.
Холидей насупился.
— То есть ты рассчитываешь, что я не смогу подстрелить птицу…
— Верно, — подтвердил Эдисон. — Тогда мы убедимся, что сова — плод магии Джеронимо или Римского Носа, а то и совместных усилий этой парочки. Если же я сумею ранить неясыть, убить или еще каким-то образом нейтрализовать действующую здесь магию, мы докажем, что изобретение работает.
— А если ты ранишь сову, но не убьешь?
— Какая разница? Я пойму, что напал на верный след и просто усилю прибор.
— Ушные затычки мне не понадобятся?
Эдисон покачал головой.
— Беззвучный шум не слышен ни людям, ни собакам, ни каким другим животным. Он вообще безвреден для человека и зверей. Он лишь нейтрализует магию.
Холидей пожал плечами.
— Надеюсь, ты прав. Давай уже наконец приступим к опыту.
Эдисон согласно кивнул, и Холидей отправился к роще. Сова следила за его приближением, но даже не думала улетать. Тогда Холидей обошел рощицу кругом, чтобы лучше видеть цель. Как-то неловко было стрелять в существо предположительно — точнее, наверняка — магической природы. Хотелось выхватить револьвер выпустить наскоро три пули и драпать, однако стрелять нужно было прицельно, дабы точно попасть в сову. Холидей приблизился к ней, медленно достал оружие, прицелился и выстрелил. Он слышал, как пуля с глухим «шмяк!» ударила в тело птицы, видел, как взметнулся в воздух пучок перьев, однако неясыть даже не шевельнулась. Ее будто не задело вовсе. Холидей выстрелил еще дважды, с тем же эффектом — то есть неэффективно вообще, — убрал револьвер в кобуру и вернулся к Эдисону.
— Ты точно попал? — спросил изобретатель.
— Абсолютно точно.
— Тогда давай смотреть, верный я нашел принцип или потратил неделю впустую.
С этими словами Эдисон направил устройство на сову.
— Ближе подойти не хочешь? — спросил Холидей.
— Радиус действия у этого прибора — несколько миль, — ответил Эдисон. — В теории.
Большим пальцем он нажал неприметную кнопку. Дантист не услышал ничего, даже низкого гудения, не увидел вспышки; из ствола ничего не вылетело, зато неясыть заверещала, сорвалась с места и хотела было улететь… но вспыхнула огненным шаром. На землю просыпалась горстка пепла.
— Будь я проклят! — выдохнул Холидей.
— Надеюсь, Соединенные Штаты судьба ждет иная, — довольно улыбнулся Эдисон.
— Это был не Джеронимо и не Римский Нос, да?
— Скорее всего, — согласился Эдисон. — Они видели, что я сотворил с Белым Орлом, и должны были раскусить наш замысел, когда ты выстрелил в сову. Они бежали бы, однако шаман… или пусть это будут шаманы, ведь они следят за нами вместе — даже если птицу прислал только один — хотели, наверное, проверить, как далеко я продвинулся в своих изысканиях.
— Ты же понимаешь, что ты теперь для них мишень? — предупредил Холидей.
— В некотором смысле. Правда, шаманы еще не знают, как подействует устройство непосредственно на них, и не догадываются, что у меня имеется в запасе. Может статься, остальные приборы куда опаснее. В общем, пока мне ничего серьезного не угрожает.
— А ты тот еще оптимист.
— Возможно, — ответил Эдисон, — хотя, чисто для исторической справки: с начала войны между наукой и магией это — первый раз, когда наука одержала победу в мелкой перестрелке.
— Будь здесь Белый Орел, он бы с тобой поспорил, — мрачно усмехнулся Холидей.
— Хорошо, второй раз.
Неистово жестикулируя, Эдисон велел вознице ехать назад в город. Когда изобретатель с Холидеем забрались в экипаж, дантист достал фляжку и предложил другу выпить.
— Нет, спасибо. Мне еще надо сделать заметки о сегодняшнем эксперименте, так что голова нужна трезвая.
Холидей, отпив из фляжки, завинтил колпачок и убрал ее в карман.