— Вы, смотрю, всю страну исколесили, Док?
— Всю свою взрослую жизнь я ищу местечко с подходящим климатом, и где меня не пытаются убить, — он виновато улыбнулся. — Поиски продолжаются.
— Присматриваетесь к Линкольну?
Холидей покачал головой.
— Я тут по делу.
— А где были до этого?
— В Лидвилле, что в штате Колорадо.
— Когда закончите с делами тут, вернетесь в Лидвилл?
Холидей пожал плечами и вздохнул.
— Не знаю. Там есть одно лечебное учреждение, в которое мне надо… — тут он умолк.
— Но…
— …в Лидвилле такой разреженный воздух, что даже птицы не летают, а ходят по земле.
— Тогда вам и правда стоит подумать о том, чтобы остаться на равнинах Аризоны.
Холидей улыбнулся.
— Это противоречит моим основным планам.
— Основным планам? — смущенно насупилась Шарлотта.
— Отыскать местечко, где не так много людей хочет меня убить.
— Дело, конечно, не мое, Док, — сказала Шарлотта, — однако Линкольн славен далеко не своими игорными домами. По пути к центру города мы миновали зубоврачебный кабинет, так что, полагаю, вы прибыли сюда не зубы лечить. Цели ваши связаны вот с этим, — указала она на револьвер в кобуре у Холидея.
— Не исключено, — признал дантист.
— Так в чем же дело?
— Я умираю, вот и хочу собрать немного денег, дабы окончить дни под присмотром опытных врачей. Без сапог, — не сдержав улыбки, добавил он.
— Черт вас подери! — пожаловалась Шарлотта. — Нужно вам так откровенничать?! Какое теперь удовольствие от ужина?
— Тогда потребуем возмещение затрат у того, кто рекомендовал нам это место.
К ним вышел официант.
— Простите, Док, — заметно нервничая, проговорил он. — Вы ведь тот самый Док Холидей, верно?
— Это что-то меняет? — кивнув, спросил Холидей.
— Нет-нет, все хорошо, сэр, — заверил его официант. — Администрация, то есть мой патрон хочет угостить вас и вашу спутницу фирменным блюдом… если разрешите вывесить табличку с извещением, что вы здесь ужинали.
— Передай патрону, что условия приняты, — ответил Холидей.
— Благодарю, сэр! — сказал официант и умчался на кухню.
— С вами такое часто случается? — спросила Шарлотта.
— Время от времени, — улыбнулся дантист. — Это они еще дешево отделались.
— В каком смысле?
— Если задержусь в городе еще дня на два-три, гробовщик предложит десять долларов за то, чтобы я дал письменное разрешение похоронить меня. Или же он заплатит двадцать пять долларов — если не все пятьдесят, — если разрешить на первые несколько дней выставить меня в витрине конторы.
— Какой ужас! — воскликнула Шарлотта.
— Ужас, — насмешливо объяснил Холидей, — в том, что если я не соглашусь на показ своего трупа, гробовщик все равно выставит его в витрине.
— Вот вы кто для него — всего лишь труп для показа?
Холидей кивнул.
— И еще начинка для гроба.
— Не понимаю, как можно жить так?
— Как можно умирать так? — кисло ответил Холидей.
Подали стейки.
— Ну что ж, вам, видно, меняться поздно, — сказала Шарлотта. — Может, еще попотчуете меня байками о стрелках, которых знаете или знавали? Тогда я не замечу, что стейк пережарен.
— Могу рассказать о Уайетте Эрпе и его братьях, — предложил Холидей. — Или о Курчавом Билле Броциусе. Или о Бэте Мастерсоне.
— О них обо всех я слышала, — сказала Шарлотта. — Дикого Билла Хиккока знаете?
— Нет. Жаль признавать, но я не имел удовольствия быть с ним знакомым. Зато я знал Клэя Эллисона, Бена Томсона и братьев Маклори.
— Говорят, Маклори вы убили, — сказала Шарлотта. — Всех.
— Их было-то двое.
— Да вы ходячая легенда, герой романов, — рассмеялась она. — Кто вам запомнился больше других?
— Джонни Ринго, — без раздумий ответил Холидей.
— Интересный, поди, человек?
— Самый интересный, — кивнул Холидей, — из тех, кого я встречал. И самый лучший друг.
— Он еще жив? — спросила Шарлотта.
— Нет.
— Кто же его убил?
— Я, — признался Холидей.
10
Телега остановилась на вершине холма, и трое взглянули на железнодорожную станцию посреди пустынной долины.
— С виду в ней ничего примечательного или необычного, — сказал Эдисон, настраивая полярность защитных очков, чтобы солнце не слепило глаз.
— Стены ее не обшиты сверхпрочной латунью, — добавил Бантлайн.
— Джеронимо говорит, дело не только в самой станции и путях, — сказал Холидей. — Даже люди на вокзале неуязвимы для пуль и огня.
— Все без исключения? — уточнил Эдисон. — Если мне случится ждать на этой станции поезда, то стану ли я неуязвим?
Холидей пожал плечами.
— Думаю, что да. Я пока не придумал, как это выяснить. Если ошибаюсь, можно во время проверки убить кучу народа.
— Разумный довод, — признал Эдисон.
Бантлайн ткнул его локтем в бок.
— Ветер задувает с запада, — сообщил он.
— Это плохо?
— Не исключено. На его пути почти не лежит препятствий, зато есть горы песка.
Со дна телеги Бантлайн достал матерчатую сумку, из которой извлек три круглых металлических предмета, каждый по дюйму в диаметре. Два он выдал Эдисону и Холидею, третий приберег для себя.
— Это что еще за черт? — спросил Холидей, повертев диск в руках. — Тут сотня дырок, а о применении остается лишь гадать. Оно даже никуда не втыкается, не то что остальные изобретения Тома.
— Конкретно эти устройства работают на этом, — сказал Эдисон и вынул из кармана батарейку.
— Работают? Но как? — подозрительно спросил Холидей.
— Фильтруют воздух во время песчаной бури, так что нам не придется искать укрытие, — объяснил Эдисон. — Возьми прибор в рот — вот так, — и дыши только ртом, пока буря не закончится.
Бантлайн указал на очки, что висели на шее у Холидея.
— Не забудь надеть и эти штуковины, Док, не то, к чертям, ослепнешь.
Пока Холидей возился с фильтром и очками, Бантлайн спрыгнул с телеги и накинул на голову лошади очередное непонятное устройство, собранное наполовину из сетки и наполовину из стекла.
— Теперь лошадь тоже не задохнется и не ослепнет, — сообщил механик, забираясь назад в телегу.
Холидей причмокнул, и животное потянуло телегу дальше, вниз по склону холма — к станции.
— Путей из-под песка почти невидно, — заметил дантист. — Их вообще расчищают?
— Ветер наносит песок, он и сметает его, — ответил Эдисон. — К тому же поезда в этой местности, помимо решетки для скота, оснащены особыми щетками — ими расчищают пути перед колесами.
— Твое изобретение? — спросил Холидей.
Эдисон покачал головой.
— Мистера Гловера из Чикаго. Хотя статьи в газетах утверждают обратное, — изобретатель кое-как улыбнулся с фильтром во рту, — за последние десять лет не я один одарил страну техническими новшествами.
Когда до станции оставалось ярдов сто, ветер стих — столь же внезапно, как и налетел. Холидей поспешил вынуть фильтр изо рта и спрятать его в карман.
— Как же неудобно разговаривать с этой штуковиной в зубах.
— Меня заботит другое, — признался Эдисон, — как не дышать через нос.
— С виду местечко заброшенное, — заметил Бантлайн.
— Ничего удивительного, — ответил Холидей. — Тут ходит один поезд, раз в два дня. В следующий раз он пройдет здесь завтра.
— Куда ходит эта железная колымага? — поинтересовался Бантлайн.
— Насколько я знаю, пути связывают Тумстоун и еще пять городов в Аризоне, потом тянутся до Калифорнии.
— Где конечная станция?
— Черт его знает, — пожал плечами Холидей. — Я ни разу не катался на этом поезде и в Калифорнии ни разу не был.
Он натянул поводья, останавливая лошадь, и все трое неловко слезли с телеги. Эдисон вернул фильтр Бантлайну, и тот убрал прибор в сумку.
— А с этим что? — указал Холидей на очки Эдисона и Бантлайна.
— Мы их пока снимать не станем, — ответил изобретатель.
— Ветер вроде успокоился, и бури больше не предвидится, — заметил Холидей. — К тому же вы сейчас войдете в здание.
— Док, — сказал Бантлайн, — видишь маленькую кнопочку на оправе? Она у левого виска.
— Видеть не вижу, но могу нащупать.
— Нажми ее.
Холидей послушно нажал кнопочку, и тут же перед глазами все расплылось и помутнело.
— Какого черта? — испугался он.
— Ты превратил оба стекла в линзы. Если нажмешь кнопку у правого виска, они превратятся в бинокли. Не особенно мощные, но куда сильнее твоих собственных глаз.
— Мы не знаем, что искать, — добавил Эдисон, — так что очки пригодятся, пока будем обшаривать станцию в поисках хоть чего-то необычного.
— А если не помогут, — сообщил Бантлайн, — у нас есть другие методы.
Втроем они направились к зданию вокзала. В будке билетного киоска стоял бородатый мужчина среднего возраста, одетый в форменную куртку. На лавочке сидел, почитывая бульварный роман, юноша, у которого еще толком не пробилась щетина на лице.
— А если не помогут, — сообщил Бантлайн, — у нас есть другие методы.
Втроем они направились к зданию вокзала. В будке билетного киоска стоял бородатый мужчина среднего возраста, одетый в форменную куртку. На лавочке сидел, почитывая бульварный роман, юноша, у которого еще толком не пробилась щетина на лице.
— Все еще метет? — спросил начальник станции.
— Буря только затихла, — ответил Холидей.
Билетер присмотрелся к троице новоприбывших.
— Первый раз такие чудные очки вижу, — признался он наконец.
— Последний писк нью-йоркской моды, — съязвил Холидей.
— Нью-Йорк? — спросил юноша, оторвавшись от чтива. — Знавал я одного ньюйоркца.
— Спорю, он всякий раз тоскует по родине, когда попадает в песчаную бурю, — сказал начальник станции.
— Не знаю, — ответил юноша, — я у него не спрашивал.
Эдисон обернулся к Холидею.
— Мы с Недом все тут тщательно осмотрим.
— Я вам помогу, — предложил Холидей.
— Ты не знаешь, что искать, — улыбнулся Эдисон.
— Так ведь и вы не знаете, — напомнил Холидей.
— Твоя правда, — признал изобретатель, — но мы поймем, когда заметим что-то необычное.
— Пойди выпей чего-нибудь, Док, — посоветовал Бантлайн. — Мы здесь ненадолго.
Стянув очки и повесив их на шею, Холидей подошел к начальнику станции.
— Полагаю, у вас такие услуги оказывают?
Начальник кивнул.
— Пока ждешь поезда, сто раз упаришься, — он достал из-под стойки бутылку и стакан, налил Холидею выпить.
Холидей положил на стойку гривенник и осмотрелся, прикидывая, на какую лавку присесть… и заметил, что парнишка во все глаза, не моргая, таращится на него.
— Что-то не так, малец? — спросил Холидей.
— Вы ведь — это он, да? — спросил парнишка. Продолжая благоговейно взирать на Холидея, он встал. — Те двое называли вас Доком.
— Ну, я ведь и впрямь доктор. Точнее, дантист.
— Дантист! — воскликнул юноша. — Так вы Док Холидей!
Холидей коснулся полей шляпы.
— К твоим услугам.
— Док Холидей! — взволнованно повторил паренек. — Поверить не могу! — Он показал бульварный роман. — Я про вас целый год читал!
— Что, и тут про меня написано?
— Нет, здесь о братьях Янгер, — паренек неожиданно и очень густо покраснел. — Где же мои манеры! Я Генри Антрим.
Холидей пожал ему руку.
— Черт возьми, теперь могу похвастаться, что жал руку Доку Холидею!
— Присоединяйся к Доку Холидею и выпей с ним, — пригасил паренька дантист. — Я угощаю.
— Что, правда? — спросил Антрим. — Это вроде как мне полагается вас угостить.
— Когда-нибудь, Генри, когда будешь при деньгах, окажешь мне ответную услугу.
— С чего вы взяли, будто у меня нет денег? — слегка возмутился Антрим.
— Поезд проедет через эту станцию только завтра, — ответил Холидей, — и ждешь ты его здесь по одной причине: нечем заплатить за номер в гостинице.
— Если честно, — виновато улыбнулся юноша, — я бы и впрямь не смог угостить вас выпивкой, но приличия ради предложил…
— Не одолжишь мне этот роман на минутку, Генри? — Холидей протянул руку за книгой. Получив ее, он обернулся к начальнику станции: — У вас не найдется пера и чернил?
Когда начальник станции предоставил просимое, Холидей расписался на обложке и вернул книгу парнишке.
— Вот, держи, — сказал он. — Погоди еще годик-другой, пока я не помру, затем продашь роман с подлинным автографом Дока Холидея за полдоллара или за целый доллар, если повезет.
Антрим прижал книжку к груди.
— Я с ней никогда не расстанусь. Никогда!
Холидей улыбнулся.
— Никогда — срок долгий. Вот подрастешь, и кто-нибудь предложит тебе обменять книжечку на какую-нибудь непристойную открытку. Ты, поди, о них слышал, и даже в руках держал. Ухватишься за шанс и…
— Я? Нет! — заверил его Антрим.
— Что ж, отрадно иметь столь преданного поклонника, — признался Холидей. — Ну, так как насчет выпить?
— С радостью, — ответил Антрим и, подойдя к билетной кассе, подождал, пока начальник станции нальет ему. Отпил из стакана и весь скривился.
— Крепковато для тебя? — спросил Холидей.
— Крепковато!.. — прошептал Антрим, хватая ртом воздух.
— Ничего, привыкнешь.
В этот момент вернулся Бантлайн.
— Ну как? — поинтересовался Холидей.
Механик покачал головой.
— Как по мне, здесь нет ничего необычного. Кое-где даже термиты завелись.
Вскоре вернулся и Эдисон.
— Тебе точно указали на эту станцию? — спросил он.
— Точно.
— Очень странно, — пробормотал Эдисон и огляделся по сторонам. — Ну, здесь хотя бы пусто, уже хорошо. — Подойдя к начальнику станции, он сказал: — Хочу заплатить вам за окно. Сколько с меня?
— С окнами у нас полный порядок.
— Пока — да. Так сколько?
Начальник поскреб в затылке.
— Если считать с работой по установке, то полтора доллара.
— По рукам. — Эдисон обернулся к Холидею. — Док, — сказал он и ткнул пальцем в сторону окна, — выстрели туда, чтобы стекло, к чертям, разнесло.
Холидей в одно движение выхватил револьвер и пальнул по окну.
Ничего не произошло.
Бантлайн подошел к раме и присмотрелся к стеклу.
— Ни следа.
Антрим, напуганный выстрелом, боязливо огляделся.
— Где пуля? Я не слышал и не видел, чтобы она срикошетила.
Несколько минут искали пулю. Тщетно.
— Это же магия! — воскликнул Антрим.
— Точно так, — подтвердил Эдисон и, воодушевленный, прямо-таки засветился. — Док, подойди вон к той деревянной стене на шесть футов и пальни в нее.
Холидей послушно отошел к стене и выстрелил. Результат был тот же самый: в стене ни отметины, а пуля исчезла.
— Потрясающе! — вдохновенно произнес Эдисон. — Просто чудесно! Возвращаемся в город, — обратился он к компаньонам, — снимем номера в гостинице.
Он подошел к начальнику станции и поинтересовался:
— На завтрашний поезд найдутся свободные места?
— Найдутся, — ответил начальник. — Они всегда есть.
— Вот и хорошо. Нам нужно два билета до Тумстоуна.
— Три, — уточнил Холидей, и Эдисон вопросительно взглянул на него. — Я втянул вас в это дело, и чем скорее разберемся с ним, тем лучше.
— Значит, до завтра, Док? — спросил Антрим.
— Увидимся, парень, — кивнул Холидей.
— А можно… мы с вами… займем соседние места?
— Ну конечно, — ответил Холидей. — Ты сам куда едешь?
— Не знаю, — пожал плечами паренек. — Докуда денег хватит.
— Ну, завтра свидимся, — попрощался с ним Холидей.
Он присоединился к компаньонам, и втроем они покинули станцию.
— За вокзалом стоит лошадь, — сообщил Бантлайн, когда они по одному забрались на телегу. — Однако, прежде чем стрелять в нее, надо убедиться, что она принадлежит начальнику станции.
— Это неважно, — ответил Холидей. — Джеронимо сказал, что защищено само место, и потому не имеет значения, кто ты: работник станции, клиент или… лошадь.
— Да, и нельзя просто так подойти к лошади и ударить ее, — сказал Эдисон. — Если мы не выстрелим в нее, а просто ударим, то просто спугнем бедное глупое создание. Черт подери, вот это удача! Спасибо, что вызвал нас, Док!
— Что удачного ты нашел в месте, где ни пули, ни ядра, ни огонь не берут ни стен, ни людей, ни вообще ничего? — удивленно спросил Холидей, щелкая кнутом.
— Ты разве не понял? — радостно произнес Эдисон. — Это же магия!
— Я понял, что тут действует магия, — ответил Холидей. — И что с того?
— Правительство отправило меня сюда, дабы я изыскал способ противостоять магии шаманов, которая сдерживает продвижение Соединенных Штатов у реки Миссисипи, — ответил Эдисон. — Здесь действует такая магия, с которой не справилась бы и целая армия Уильяма Текумсе Шермана. Если я сумею разрушить вокзал, то мы наконец приблизимся к тому, чтобы одолеть магию всех шаманов.
— Об этом я не подумал, — признался Холидей. — Вот потому, наверное, ты гений, а я — простой стрелок.
— Разбирать вещи смысла нет, — сказал Эдисон Бантлайну. — Завтра же вернемся на станцию.
— Верно, — согласился Бантлайн.
— Спрошу из чистого любопытства: зачем ехать в Тумстоун? — поинтересовался Холидей, между делом подумав: действителен ли еще ордер на его арест.
— Там мой первый завод, — ответил Бантлайн. — Как только Том придумает нужное устройство, я его соберу. Тумстоунский завод не просто лучше оборудован, он еще и ближе к станции, чем лидвиллский.
— Завод по-прежнему работает? — полюбопытствовал Холидей.
— С чего бы ему закрываться? — спросил в ответ Бантлайн. — Правительство оплачивает расходы, да и приглядывает за предприятием твой друг Генри Уиггинс.
— Док? — обратился к Холидею Эдисон.