– Нет, честное слово, – я скрестила руки на груди и посмотрела на него в упор. – Я не рассказывала тебе все это, чтобы не давать оружие против Калеба. Но сейчас я тебе все открыла, чтобы ты понял и прекратил приставать к нему и стараться помешать нам быть вместе.
– Значит, получается, Джен не сможет ни с кем встречаться, пока не произойдет эта штука с прикосновениями и искорками? – осведомился он, не скрывая сарказма.
– Да, было бы несправедливо…
– Знаешь, это самая бессмысленная чушь, какую я только слышал. Хочешь сказать, независимо от того, нравится ли мне Джен, независимо от того, что она чувствует ко мне, мы с ней никогда не сможем встречаться? Никогда не сможем быть вместе, если захотим?
Меня поразили его слова.
– Из всего сказанного мною ты готов спорить только по этому поводу?
– Ну ты и лицемерка, – с горячностью бросил Биш, встал и со злостью смахнул песок со своих брюк. – Говоришь, что вам с Калебом предназначено быть вместе, вам нужно постоянно касаться друг друга и прочее. Но тем, кого волшебным образом не коснулись, просто не повезло? У них нет шанса на любовь? – он иронически усмехнулся. – Вот так все просто?
– Не я же установила этот порядок, – грустно сказала я. И вспомнила слова Калеба: – У этого правила своя цель. Ты просто не понимаешь, как работает запечатление. Что, если кто-то из Асов женится и заведет детей, а потом с кем-то запечатлеется? Он окажется бессильным побороть свои чувства и уйдет к своей половинке. И что тогда будет с женой или мужем?
Биш в ответ только вздохнул, признавая мою правоту.
– Послушай, я знаю, что случилось с тобой. Я все видела, Биш. Я переживаю и сожалею, что ты так думаешь о себе. Ты такой… – Я сделала шаг к нему, но он выставил перед собой руки.
– Не нужно, Мэгги.
– Биш, ты этого не заслуживал и не сделал ничего плохого. Я видела достаточно, чтобы понять это. – Мне приходилось говорить, повышая голос, чтобы перекричать его. – Я люблю тебя, и ты не должен так поступать с собой. Тебя никто не назовет плохим человеком. Ты не урод и не должен сторониться людей, считая себя испорченным или замаранным.
– Ты не знаешь, о чем говоришь. Всю жизнь тебя все любили. Ты никогда не сделала ничего, чтобы заслужить то, что случилось со мной.
– И ты этого не заслужил. Но моя мама ушла, и не только папа виноват, она сама говорила. Я не ценила ее, не была такой, как ей хотелось.
– Это неправда.
– Она сама сказала мне, Биш.
Он бросил на меня изучающий взгляд.
– Она так сказала тебе?
– Да.
Биш покачал головой и в сердцах скрипнул зубами.
– Ну… она хотела объяснить свой уход, она просто…
– Не старайся найти ей оправдание, – я скрестила руки на груди, чтобы немного согреться.
– Она любит тебя, – Биш проговорил это едва различимым шепотом.
– Она ушла, – хрипло произнесла я.
– Как бы я хотел понять, почему она так поступила… И куда уехала, – как бы разговаривая с самим собой, пробормотал брат.
– В Калифорнию. Куда именно – не знаю. Она жила с другими мужчинами, Биш. Мы ее не интересуем.
– Что? – недоверчиво переспросил он. – Она тебе это сказала?
– Да, я с ней разговаривала пару раз. Она хвалилась, как счастлива и как ей хочется, чтобы мы за нее порадовались.
– Мэгги, я не знал. Почему ты мне не рассказала? – он шагнул поближе ко мне.
– Не хотела, чтобы ты тоже расстраивался. А теперь я очень рада, что не сообщила тебе. Это добавило бы тебе причин ненавидеть себя.
Биш потер свое лицо, и я слышала, как он забормотал, прикрыв лицо руками:
– Мэгги… Я знаю, кое-что произошло не по моей вине… Но из-за меня отец бил мою настоящую маму. Он ненавидел меня, а потом возненавидел маму за то, что родила меня. И это моя вина.
– Это не твоя вина. Ты родился, в этом у тебя не было выбора.
– Был у меня выбор или нет, у нее тоже не было! – крикнул Биш. – А потом она тоже возненавидела меня за это. Я никогда не был с кем-то, кто хотел бы меня, никогда! Пока не появились твои родители. Я до сих пор не понял, почему они решили усыновить именно меня, но нам было хорошо. Затем почему-то ушла мама. Не знаю почему, но может, из-за стресса, связанного со мной, с тем, что я живу с вами, или с моей учебой в Нью-Йорке. Это оказалось для нее слишком трудно.
– Биш, она ушла после того, как ты уехал. Ты получил стипендию, им уже не нужно было беспокоиться о тебе. Это никак не связано с твоими поступками.
– Мэгги, я нехороший человек. То, что с Джен, ничего не значит, потому что… Так или иначе я все равно не подхожу ей. Я как болезнь. Заражаю все, до чего дотронусь…
– Прекрати! – Я дотронулась до его руки.
Биша трясло от ярости. Я встала на цыпочки, едва доставая до шеи, и крепко обняла его. Секунду он сопротивлялся, но потом с силой прижал меня к себе, так что я чуть не вскрикнула от боли. В его мыслях бушевала буря ранящих воспоминаний вперемешку с мечтами о будущем. Он переживал одиночество и полагался только на себя. Думал, что я отдалялась от него все это время, так как больше не хотела быть его семьей. Вроде того, что когда ушла мама, она унесла с собой то, что скрепляло нашу семью.
– Это неправда, – твердо сказала я и уловила оттенок напряжения в своем голосе. – Она тут ни при чем. Она не имеет никакого отношения ни ко мне, ни к тебе. Ты всегда будешь моей семьей, и я сожалею… – я больше не могла сдерживать слезы. Он опустил меня пониже, чтобы я смогла встать на песок.
– Сожалею, что я – не нормальная девчонка. Сожалею, что лгала тебе об этом и заставила усомниться в нас. Прости меня, и я люблю тебя.
– И я люблю тебя, детеныш. Ну, не стоит, пожалуйста, – уговаривал он, глядя, как по моей щеке скользнула слеза.
– Наверно, это не оправдание, но я так беспокоилась о тебе… Боялась, что ты узнаешь и… Я не знала, как ты отреагируешь. Просто не хотела, чтобы тебе было больно. А семья Калеба никогда не раскрывалась перед людьми, понимаешь? Их семья доверяет мне свою тайну. Чтобы я рассказала тебе и папе, кто мы такие.
– Ты сказала «мы».
– Что?
– Ты сказала «кто мы такие», а не «кто они такие», – тихо проговорил он.
– Я такая же, как они, Биш. Теперь они моя семья. Мне не хотелось терять тебя и папу, хотя и наивно было думать, что вы ничего не заподозрите. Они жертвуют всем… ради меня. Чтобы я не потеряла тебя.
Биш сморщил губы и с шумом выдохнул воздух. Его руки беспомощно повисли по бокам. Мысли быстро мелькали, перебивая друг друга. У него не было желания признавать Асов, не хотелось видеть меня в их рядах. Но Биш знал, что выбор у него небольшой: он должен либо принять Асов, либо потерять меня. Он увидел, что я смотрю на него, и криво улыбнулся.
– Ты слышишь все, что я сейчас думаю, правда?
– Ну да.
– Тогда ты знаешь мой ответ.
– Ты попробуешь примириться с моим положением, хотя тебе это все равно не нравится?
– Мне не нравится Калеб, совсем не нравится. Я думаю, что он все время манипулирует и…
– Ничего подобного, – ответила я. – В это включается вся семья. И даже папа. Мы то, что мы есть. С нами могут случаться очень странные, необъяснимые и сверхъестественные вещи. И я не могу допустить, чтобы ты ставил под угрозу безопасность меня и семьи всякий раз, когда случается что-то непредвиденное. Согласен?
– Твоя безопасность обсуждению не подлежит, – с пылкостью ответил он.
– Я в безопасности. Калеб теперь мой защитник. Он в моих мыслях, в теле, в душе. Он чувствует, как мое сердце бьется в груди – буквально в его груди, Биш, все время, – и это подсказывает ему, когда я в нем нуждаюсь. Если хочешь знать, пока мы с тобой здесь, он уже несколько раз проверял меня.
– Я его не видел. – В ответ я показала на свою голову, и у Биша от удивления раскрылся рот. – А-а, я должен был догадаться. Значит, вы, ребята, переговариваетесь в уме?
– Да. И он отгоняет все дурное, пока мы спим. Его прикосновение может вылечить любой порез или сломанную кость, или болезнь. Я никогда больше не буду болеть, страдать от ран, никогда не буду в большей безопасности, чем пока нахожусь с ним.
– Я не смогу его полюбить, Мэгги. Он забрал тебя у нас.
– Неужели так трудно представить, что в один прекрасный день я найду молодого человека? Выйду замуж и уеду от вас?
– Поверить нетрудно, но это совсем не то, что случилось на самом деле. Во-первых, тебе только семнадцать лет. Во-вторых, он за тобой не ухаживал и не делал предложение, а просто забрал тебя.
– Я, между прочим, тоже забрала его. Так получается. Мы связаны друг с другом. Это взаимно.
– Это он говорит, – выпалил Биш в тот самый момент, как я мысленно услышала, как Калеб еще раз проверяет меня.
– Ты как? Кажется, он таки довел тебя.
– Нормально. Просто с ним нелегко. Я, так сказать, защищаю твою честь и достоинство.
– Нормально. Просто с ним нелегко. Я, так сказать, защищаю твою честь и достоинство.
Я услышала, как он хмыкнул.
– Спасибо. Извини, детка, что тебе пришлось этим заниматься.
– Так будет лучше. Даю тебе слово, со мной все в порядке.
– О’кей. Только… Пожалуйста, успокойся, если можешь. У тебя так колотится сердце, что я с ума схожу.
– Попытаюсь.
– А может, мне прийти и помочь убедить его?
– Нет, ни в коем случае. Думаю, он начинает уставать от меня.
– Ладно, я здесь, если понадоблюсь.
– Я знаю.
– Биш, от тебя и не требуется любить его. Но ты должен быть вежливым. Я тебя люблю, но предупреждаю: если продолжишь вмешиваться и придираться к Калебу, мне придется уйти с ним. Сейчас происходит много всего, а я не могу сконцентрироваться, когда расстраиваюсь из-за тебя.
– Значит, это связано с этим, как его… с тем, что тебя называют Провидицей? Ты у них что-то вроде королевы?
– Нет, – простонала я. – Я сама не очень хорошо представляю, что это. Скоро узнаю. Мы едем в Лондон на их Совет, чтобы они со мной познакомились.
– В Лондон?
– Ну да.
– И что будет?
– Понятия не имею. В видении… – я взглянула на Биша, чтобы проследить за его реакцией, но он не шелохнулся, – мне было сказано, что Асы потеряют свои способности из-за гордыни и алчности. Не знаю, как они отнесутся к моим словам.
– Значит, моя маленькая сестричка собирается сообщить старинной семье влиятельных людей, что они много о себе возомнили?
– Да, очень много.
– Хм… В твоих устах это должно прозвучать. Может, потому тебя и выбрали, что ты такая обворожительная?
Я радостно засмеялась. С плеч словно камень свалился. Не будет больше вранья и притворства, не придется прятаться и скрываться. Замечательно!
– Возможно, – кокетливо проговорила я, и он рассмеялся. – Ну как, может, вернемся в дом, ты готов?
– Думаю, да.
– Но ты не ответил на мой вопрос. Я хочу, чтобы ты пообещал.
– Обещать, что буду любезен с Калебом, стану отводить глаза, когда вы с ним милуетесь, перестану следить за тобой и разрешу делать все, что от тебя ждут?
– Прекрасно сказано. Да, именно так.
– Мне это не нравится, – Биш погрозил пальцем. – Я хочу полной ясности. – Он вздохнул. – Но обещаю, что отстану от вас и вообще не буду разговаривать с Калебом. Попробую не выражать свое братское мнение по поводу ваших отношений и его сомнительной физиономии. Идет?
– Думаю, это я могу принять, – пробормотала я.
– Рад, что ты рассказала мне, – брат обнял меня за плечи, и мы пошли по песку. – Мне просто не верится, что все это происходит. И неужели ты могла подумать, будто из-за этого я откажусь от тебя?
– Дело не только в этом. Я хотела оградить тебя. Если другим кланам станет известно, что есть люди, которые знают о нас, может произойти ужасное. Мы рискуем не только собой.
– Какой тут риск? Мне все равно никто не поверит, – пробурчал Биш себе под нос.
– Я в курсе. И уверена, ты никогда не подставишь меня. Но ведь Совет этого не знает.
– Обещаю, они никогда не узнают. Я буду молчать как рыба и притворяться рассерженным и ничего не ведающим братом. Что сделать мне не доставит большого труда.
– Спасибо.
– Ты моя сестра, – произнес он так, словно этим все было сказано.
– Так зачем ты послал меня сюда? – спросил Биш у папы, который встретил нас у стеклянной раздвижной двери во внутренний дворик. – Ты же знал, что мне не защитить ее от… Ну, от всего этого. Что, по-твоему, могло произойти?
– Питеру нужно было собрать всю семью дома – всех, у кого есть способности, – и обсудить с ними ситуацию. Мы рассчитывали, что ты просто будешь присматривать за ними. Я и подумать не мог, что тебе так трудно придется, сынок. По словам Мэгги, ты был просто вне себя. Я-то полагал, ты будешь следить только за ее безопасностью.
– Ну, в общем, мы разобрались, – пробормотал Биш, увидев, что в дверь входят Питер, Калеб и Джен. Мой брат и Джен встретились взглядами.
– Значит, ты тоже все знала? И я единственный, кто был не в курсе, что происходит? – спросил у нее Биш.
– Прости, – ответил за нее Питер. – Все так трудно, когда оказываются замешаны люди.
– Да, я уже слышал, – Биш не сводил глаз с Джен. – Значит, у тебя нет этого дара? Ты не можешь читать мои мысли и тому подобное?
– Нет, – вздохнула она. – У Аса не может быть Дара, пока он не обретет силу. И он не возвысится, пока не запечатлится…
– У мироздания своеобразное чувство юмора, – пробормотал Биш и зло фыркнул: – Я такого не понимаю, и мне это не нравится. Но, похоже, у меня нет выбора. – Он бросил на Калеба сердитый взгляд. Я инстинктивно подвинулась ближе к своему нареченному, чтобы защитить его. – И ты, Калеб, тоже мне не по душе, – продолжал Биш, – пусть здесь не будет никаких иллюзий. Я обещал Мэгги, что оставлю вас в покое. Я так и поступлю, но не жди от меня симпатии.
– Что ж, звучит справедливо, – ответил Калеб. Хотя ему не нравилось, что Биш все еще злится на него, он надеялся, что все как-нибудь рассосется. – Однако у меня сейчас только одна забота – твоя сестра. Ее безопасность для меня превыше всего.
– Понимаю. Я не буду мешать, но и ты не мешай мне.
Биш в последний раз взглянул на Джен перед тем, как выйти из дворика и подняться к себе в комнату. Все мы стояли, сгрудившись вместе, чувствуя усталость вперемешку с облегчением. Калеб подошел ко мне, взял за руку, чтобы успокоить, и я положила голову ему на плечо, ощутив, как проходит напряженность.
– Ну что, – произнес папа, – кажется, все обошлось хорошо?
Я задумчиво пошевелила губами. У меня не было уверенности, что «хорошо» – правильное слово.
– Прошло лучше, чем ожидалось.
– Я рад. Рад, что ты рассказала ему и эта запутанная ситуация разрешилась. Теперь мы можем заняться другими делами.
Это напомнило мне о Марле и ее сообщении. Мы с Калебом переглянулись, подумав об одном и том же.
Черт! Ночь предстояла быть долгой.
Глава 16
На следующее утро меня разбудил стук в дверь. Я выглянула из своеобразного иглу, которое мы сделали из одеял накануне, и уставилась на дверь. Вечером Питер и папа страшно рассердились, когда мы рассказали о коротеньком визите Марлы. Повысив голос, они честили нас, ходили из угла в угол, много раз задавали одни и те же вопросы.
Как могло случиться, что мы не позвонили им? Почему не сообщили в ту же секунду, как только добрались до дома? Отчего мы такие спокойные?
Я рассказала, что мы с Калебом договорились быть осторожнее и, вероятно, улетим из Калифорнии на следующий день после концерта. Они посчитали нас полоумными и потребовали, чтобы мы улетали немедленно. Мы объяснили, что ситуация под контролем: мы обрели силу, и нас нельзя считать беззащитными.
За нас вступились Джен, Биш и Рэйчел, и разгорелся спор, который длился очень долго. Мы никак не могли отправиться спать. Часы тикали и тикали, в конце концов я объявила, что не могу больше бодрствовать, и потянула за собой Калеба, чтобы и его спасти от препирательств. Мы направились к дверям. Папа не переставал выражать недовольство и хотел продолжать обсуждение, но я больше ни на что не обращала внимания. Отцы хотели обращаться с нами как со взрослыми, притворялись, будто согласны с нами во всем, так как я была Провидицей, но при первых же признаках тревоги пошли на попятный и усилили родительское рвение.
Я надела рубашку с надписью: «Смертельное такси для милашки» и нырнула в постель, в которой уже лежал Калеб.
Теперь, проснувшись, я сообразила, что стучат не в нашу комнату, а во входную дверь, и незваный гость очень нетерпелив. Он не пользовался дверным звонком, и стук в дверь становился все более настойчивым. Я посмотрела на часы, было без четверти семь. Что?
– Э, сделай что-нибудь, чтобы прекратить это, – проворчал Калеб и потянул меня назад под одеяло.
– Лучше пойду посмотрю. Остальные наверху и не услышат.
Он с досадой откинул одеяло и сонным взглядом уставился на меня. В его мыслях возникли образы Марлы и Маркуса.
– Нет, я посмотрю. Лежи, – пробормотал он и поднялся с кровати.
– Ладно, – кивнула я, заметив, что на нем нет рубашки и кальсон, но решила, что он забыл или для него это не имело значения.
Калеб открыл дверь, и я увидела в его мыслях, что это Амбер. Она выглядела испуганной и заплаканной.
– Э… Амбер, ты что? – он непроизвольно скрестил руки на груди.
– Я… Я… пожалуйста, я не могу… я… – бормотала она, заламывая руки.
Калеб не мог придумать, что сказать. Ее трясло, неудержимо лились слезы. Я выскользнула из кровати и босиком пробежала к ним.