– Доверься нам, Первоход. Клянусь гвоздями Спасителя, я не уйду из этого проклятого места, пока не вытащу Хлопушу из адской кузни. А они… – он кивнул на стоявших рядом детей падших богов, – помогут мне.
– Толмач прав, – сказал хромой Балабан. – Мы поможем ему вытащить Хлопушу. Уж будь спокоен.
Глеб все еще колебался. «Домой, – думал он. – Обратно домой. В родной до боли город с его бульварами, высотками, площадями, фонтанами, кинотеатрами, неоновыми вывесками баров и ярко освещенными витринами магазинов. Домой! И больше никаких темных тварей, никакого Гиблого места, никаких кафтанов, лаптей и бородатых физиономий».
В груди у Глеба так сдавило, что он едва не задохнулся. Боже, как же давно он там не был!
– Решайся, Первоход, – поторопил увалень Лудобок. – Туман совсем рассеялся, и мои силы уже начали таять.
Глеб посмотрел на Рамона. Толмач ждал ответа, чуть склонив голову набок и мерцая своими черными итальянскими глазами.
«А ведь я буду по нему скучать», – подумалось Глебу.
Он качнул головой, прогоняя неуместные мысли, потом быстро расстегнул перевязь с кобурой и ольстрой, снял ее с себя и протянул Рамону.
– Держи!
Рамон взял протянутое оружие.
– Запасные патроны – в кармашке, рядом с кобурой, – напутствовал Глеб. – Когда закончатся, ступай к кузнецу Вакару, он сделает тебе новые.
Рамон кивнул и набросил перевязь с кобурой на плечо. Глеб расстегнул сумку-ташку и тоже протянул ее Рамону. Было заметно, что он слегка нервничает.
– Там кошель, набитый монетами, – сказал Глеб. И добавил: – И еще одна вещь – терракотовая парсунка в полиэтиленовой обертке[3]. Помнишь большой камень у межи?
– Да, – кивнул Рамон, забирая сумку.
– Закопай эту парсунку под ним.
– Зачем?
– Один мой знакомый будет счастлив, отыскав ее через тысячу лет. Его зовут археолог Земцов, и я не хочу лишать его главной радости жизни.
Глеб повернулся к Лудобоку.
– Пора отправляться назад в будущее, – сказал он. – Можете приступать к эксперименту.
Увалень кивнул, сжал губы и сосредоточенно нахмурился. И вдруг мир вокруг Глеба и Лудобока остановился. Деревья перестали раскачиваться и шуметь под ветром, летящая над их головами птица замерла в воздухе, лица товарищей Глеба оцепенели.
А потом Лудобок поднял перед собой руки, повернулся к Храму и сделал странное движение, словно сплел в воздухе невидимую ловушку или же, наоборот, расплел. В сажени от него сумеречный воздух стал стремительно сгущаться. Прошло еще несколько мгновений, и на месте сгустившегося облака, подобно яркому взрыву, вспыхнул проход с уводящим вдаль радужным коридором.
Глеб попятился и заслонился рукой от света. Лудобок опустил руки и облегченно вздохнул:
– Готово. Ступай по этому коридору, Первоход. Он приведет тебя туда, куда ты хочешь.
Глеб шагнул к светящемуся коридору, но вдруг Лудобок насторожился и взволнованно проговорил:
– Что-то не так.
– Что? – Глеб недоуменно взглянул на повелителя времени. – Что не так?
Не успел Первоход закончить фразу, как в лицо и в грудь ему ударил порыв ледяного ветра. Удар был столь силен, что Глеб потерял равновесие и упал на траву. В тот же миг сияющий проход задрожал и стал расширяться, а из недр его послышался нарастающий гул.
– Что происходит?! – крикнул Глеб растерянному Лудобоку.
Мощный поток воздуха взметнул с земли сухие травинки и палочки и затянул их в золотую воронку времени. Поток воздуха стал стремительно крепчать, и вот уже самого Глеба потянула к воронке невидимая сила, но он успел схватиться за корень, торчащий из земли. Лудобок отскочил в сторону и вцепился руками в чахлый кустарник. Ноги его взмыли над травой.
И тут, словно прорвало плотину, сверкающая золотом воронка стала втягивать в себя детей падших богов. Сперва она сбила с ног и протащила по траве Балабана, потом Облакаста… Подтянула и проглотила, словно огромный сверкающий рот. За ними в воронку полетел Огнерод… Потом Зоряна и Тиш. Последними ветер подхватил Буна и Рамона. Секунда – и они тоже скрылись в воронке.
Глеб пытался что-то крикнуть, но сухая трава забила ему рот. Лудобок из последних сил держался за кусты, хотя поток воздуха отчаянно рвал его навстречу разверстому радужному туннелю.
И вдруг все кончилось. Поток воздуха утих, золотая воронка сузилась до прежних размеров и замерцала всеми цветами радуги.
– Где они?! – прокричал Глеб.
– Я не знаю! – Лудобок сел на траве и провел пухлой ладонью по лицу. – Кажется… Кажется, они отправились в грядущее вместо тебя.
– Дьявол! – Глеб вскочил на ноги и подбежал к Лудобоку. – Ты понимаешь, что ты наделал?
– Я… не видел этого. Не смог предвидеть.
Первоход схватил Лудобока за грудки, рывком поставил его на ноги и хорошенько встряхнул.
– Быстро отправляй меня за ними! Ну!
Одутловатое лицо повелителя времени болезненно скривилось.
– Я не хотел этого, Первоход. Я понятия не имею, как это получилось.
– Мне не нужны твои чертовы оправдания! – прорычал Глеб. – Ты можешь меня отправить за ними или нет?
– Да. Могу. Закрой глаза, а я попробую сосредоточиться.
Глеб зажмурил веки. Несколько секунд ничего не происходило, он слышал лишь угрюмое сопение Лудобока. А потом Глеб почувствовал, что у него закружилась голова. Он хотел открыть глаза, но вдруг ему сделалось так легко и хорошо, что открывать глаза расхотелось.
Глебу показалось, что тело его плавится, растворяется, становится бесформенным. А потом тело его, как песочную фигуру, рассеивает ветер. Ветер уносит песчинки, делит каждую песчинку на молекулы и атомы и рассеивает их в ослепительно-белом Ничто.
– Прощай, Первоход… – услышал он голос Лудобока, но голос этот прозвучал словно бы из далекого далека.
Глеб вдруг почувствовал, что тела у него больше нет и что сознание его превратилось во всепроникающий теплый ветер.
Эпилог
– Поразительная, не имеющая аналогов в человеческой истории волна катастроф прокатилась по Земле…
Закадровый голос диктора был официален и спокоен, хотя по экрану телевизора ползли страшные кадры разрушений, принесенных катаклизмами.
– …Ученые не могут объяснить, из-за чего это происходит. Многочисленные специалисты воздерживаются от комментариев, поскольку сами не в состоянии понять…
Бармен взял пульт и сделал телевизор потише. Бар был забит до отказа, но не было ни криков, ни смеха, ни звона стаканов. Посетители были хмуры и молчаливы, а если и переговаривались, то делали это чуть слышно, словно боялись слишком громкими голосами разбудить дремлющих за сумеречным окном демонов.
– Рано или поздно природа уничтожит нас, – заявил Яша Фендель, потягивая виски. – Сотрет с лица земли, как строгий учитель стирает корявые формулы ученика с классной доски.
– Не будь таким пессимистом, – сказал ему на это Глеб. – Мы еще можем эволюционировать.
Фендель усмехнулся.
– Ты правда так думаешь? – Он качнул головой: – Нет, не верю, чтобы ты говорил это всерьез. Нет никакой эволюции, Орлуша. Все, что превышает обычные человеческие возможности, дано нам от лукавого. Все эти экстрасенсы, телепаты, маги – это дьяволово отродье, змеиный выводок. У людей есть все, что нужно, Глеб. А нужно-то нам, по большому счету, только одно. Одна единственная способность…
Фендель стряхнул с сигареты пепел, и Глеб нетерпеливо спросил:
– Какая?
Яша улыбнулся и ответил:
– Вера, Глеб. Вера – вот чем спасется человечество. Больше ничто не способно нас спасти. Ну, может быть, еще красота. А всякие там физические и психологические усовершенствования – это все не от души, а от ума.
– От лукавого ума? – прищурившись, уточнил Глеб.
– А другого и не бывает. Ну, хватит болтать. Давай-ка лучше накатим еще по пятьдесят капель.
Глеб взял бутылку «Вани Ходока»[4], на боку которой блеснула красная этикетка, и плеснул вискарь по стаканам. Он уже ставил бутылку на стол, как вдруг рука его замерла.
– Бог ты мой… – пробормотал Глеб. Кровь отлила от его щек, а на лбу у него выступили бисеринки пота.
Он вдруг все вспомнил. Гиблое место, Сумеречная чащоба, дети падших богов, золотистая воронка времени…
– Гиблое место хочет протянуть свои щупальца как можно дальше! – прозвучал у него в ушах голос охотника Громола. – И не только в пространстве, но и во времени. Гиблое место сродни заразной хвори. Представляешь, что было бы, если бы его заразная частичка попала в тот мир, откуда ты пришел?
Глеб снова посмотрел на экран телевизора. Диктор продолжал вещать про небывалую волну катастроф, прокатившуюся по планете. Ураганы, землетрясения, цунами, проснувшиеся вулканы… За несколько дней произошло столько катастроф, сколько не происходило за последние сто лет.
– Да ведь это же я… – пробормотал Глеб. Бутылка «Ходока» выскользнула у него из пальцев и упала на стол.
– Орлов, ты чего? – удивленно спросил Фендель, подняв бутылку и поставив ее как надо.
Глеб посмотрел на него расширившимися от ужаса глазами и хрипло прошептал:
– Я привел их сюда. Я выпустил бесов из бутылки.
– Что? О чем ты?
– Я впустил в наш мир страшную заразу. О Господи…
Бармен взял со стойки пульт и сделал телевизор погромче.
– Волна катастроф докатилась и до нас, – сообщил диктор. – На Москву надвигается буря, которую синоптики заранее окрестили «бурей столетия». Представители мэрии просят москвичей не выходить сегодня после полуночи из своих квартир. А тех, кто находится вдали от дома…
Глеб отвел взгляд от телеэкрана, посмотрел на Фенделя и проговорил упавшим голосом:
– Яшка, оно уже здесь. Оно уже здесь.
– Что? – не понял Фендель. – Кто здесь?
Глеб собрался с духом и вымолвил два страшных слова, так тихо, словно они могли взорваться у него во рту:
– Гиблое место.
ПРОДОЛЖЕНИЕ В РОМАНЕ
«ПОЛНОЧЬ, XXI ВЕК: ПЕПЕЛ».
Примечания
1
Наоми Кэмпбелл – знаменитая чернокожая манекенщица.
2
О призрачных тварях повествуется в романе «Гиблое место: Посланники тьмы».
3
История терракотовой парсунки рассказывается в романе «Гиблое место: Падшие боги».
4
Ироничный перевод названия виски «Джонни Уокер».