– Посмотри, – попросил Квазимодо.
Он сосредоточено нахмурился, и у его кроватки стали возникать люди. Женщина с грубым простым лицом в белом фартуке – очевидно, сиделка, подтянутая ухоженная дама без возраста, судя по всему, ассистентка профессора, и, наконец, человек, появление которого заставило Алису вздрогнуть. Она сразу узнала этот равнодушно-рыбий взгляд! Неужели они на верном пути и отец Олега действительно связан с этим страшным человеком и кошмаром, происходящим с несчастными уродами, жертвами их безжалостных экспериментов?! Страшно, до чего же страшно!
– Я сделал что-то неправильно? Ты сердишься? – Квазимодо моргнул, и образы исчезли.
– Н-нет, малыш, – Алиса погладила его по щеке. – Ты молодец. Ты очень сильный и способный, раз у тебя получается управлять снами… Немногие взрослые это умеют.
– Но ты огорчилась? – он казался очень обеспокоенным.
– Я расстроилась, – призналась девушка и, после минутного колебания, решилась: – Взгляни, пожалуйста, на этого человека. Вдруг ты его тоже видел?
И она как можно подробнее представила себе отца Олега таким, каким видела его во снах.
Квазимодо долго смотрел на него, а потом слегка покачал головой.
– Нет, – произнес малыш с явным сожалением, – никогда его не видел.
Алиса вздохнула и позволила образу ученого исчезнуть. Не стоило возлагать на это слишком больших надежд, но проверить следовало. То, что Квазимодо не узнал Алексея Волкова, увы, еще не значит, что тот непричастен к деятельности лаборатории.
– Не переживай, – утешила расстроенного малыша Алиса, – ничего страшного, что ты его не узнал. Можно сказать, даже хорошо. И я поняла твой замысел, ты очень умный. Я войду в сон кого-нибудь из сотрудников лаборатории и, если повезет, узнаю что-то важное.
– Ты меня не бросишь? – Квазимодо проговорил эти слова совсем тихо, едва слышно, но по напряженному лицу, по еще больше скрючившимся пальцам, сжимающим край одеяла, было видно, как много ее ответ значит для малыша. Он, как никто другой, уже знал боль предательства.
– Я тебя никогда не брошу, что бы ни случилось! – ответила Алиса.
Квазимодо вздохнул.
Она смотрела на скрюченные детские пальчики, такие слабые и беспомощные, такие пугающие и жалкие на фоне белоснежного одеяла, и ей хотелось плакать. Никогда. Никогда нельзя предавать того, кто в тебе нуждается!
Вывел из транса Алису звонок телефона. Звонил Олег, и девушка попыталась рассказать ему то, что узнала, но оборвала рассказ, почувствовав, что с Волковым что-то не в порядке.
На вопрос, не случилось ли что-то нехорошее, Олег ответил отрицательно, сославшись на усталость. И Алиса поняла, что расспрашивать его сейчас бесполезно, хотя ее и кольнула легкая обида на то, что Волков не спешит поделиться с ней своими тревогами.
Чтобы отвлечься от этих мыслей, девушка снова принялась перелистывать старое издание «Трех мушкетеров», подаренное ей Олегом. Пожелтевшие страницы приятно шелестели под рукой, и вдруг Алиса заметила, что одна из фраз на странице подчеркнута.
«Самая чистая жизнь, самая неоспоримая добродетель не может оградить человека от позора и преследований», – прочитала она отмеченные простым карандашом слова. Что это? Кому-то из владельцев книги понравилась эта мысль? Или, может быть, это намек?..
Девушка принялась листать уже медленнее, внимательно следя, не оставлены ли где-нибудь еще какие-либо знаки.
Такие нашлись, и вскоре, кроме первой цитаты, Алиса выписала на листок еще несколько:
«Если опасность, которой я подвергаюсь, не может остановить вас, то подумайте об опасностях, угрожающих вам».
«Но у вас есть хоть то утешение, что она покинула вас против воли».
«Ее дружба была роковой и влекла за собой преследования».
Все это, обладая хоть каким-либо воображением, вполне можно принять за секретное послание, оставленное отцом Олега. Интересно только, что за «она», о которой говорится в двух из четырех подчеркнутых строчек? Что, если в дело замешана какая-то женщина?.. Подумав, Алиса откинула эту мысль: вряд ли речь идет, скажем, о любовнице. Скорее всего, на местоимения в женском роде не нужно обращать внимания вообще: строки подчеркнуты по смыслу, и в них подразумевается автор послания. Итак, если ориентироваться на цитаты, выходило, что Алексея Михайловича преследовали, хотя вины за ним не было. И ему, и семье угрожали опасности, а потому он, против воли, был вынужден покинуть жену и сына.
Девушке показалось, что такой ход рассуждений вполне логичен.
Она взглянула на часы и подумала, что Олег так и не перезвонил. Ей стало по-настоящему тревожно, и Алиса поспешно набрала в мобильнике знакомый номер.
Трубку схватили сразу.
– Да! – крикнул Олег напряженным до дрожи голосом, и Алисе стало еще страшнее. Теперь она уже не сомневалась, что произошло нечто по-настоящему ужасное.
– Рассказывай! – потребовала она, сжав трубку так сильно, что заболели пальцы.
– А, это ты… – голос Волкова стал безжизненным.
– Рассказывай! – настойчиво повторила Алиса.
И он рассказал ей о том, что случилось.
8 Поиски продолжаются
Итак, в их защите оказалась брешь, и неведомый враг тут же воспользовался ею. Теперь Алиса уже не сомневалась, что бумаги отца Олега, человек с рыбьими глазами и страшный цирк мутантов связаны между собой.
Плохо было то, что им все-таки придется найти и отдать бумаги, чтобы вернуть маму Олега. Только вот в отличие от друга Алиса не верила в причастность к этому Алексея Михайловича Волкова. После прочитанного послания она все больше считала его жертвой, возможно, тоже угодившей в лапы рыбьеглазого профессора.
Но со всем прочим можно разобраться и потом. Первоочередное дело – найти заметки. Для этого девушка взяла у мамы адрес и телефон подруги, которой та отдала упаковочную бумагу. Шел уже первый час ночи, и было слишком поздно звонить ей в этот же день.
– Мы поедем к ней с утра и поговорим лично, – сказала девушка, – по телефону все будет звучать слишком бредово. У нас еще уйма времени – тебе же дали целую неделю!
Олегу явно хотелось ехать прямо сейчас, посреди ночи, но Алисе, хоть и с трудом, удалось убедить его отложить разговор на завтра.
– Зайду за тобой с самого утра, – пообещал он.
– Договорились, – тут же согласилась Алиса.
Чтобы не терять сегодняшнюю ночь понапрасну, девушка решила осмотреть секретную лабораторию, посетив сон одного из людей, чей образ показал Квазимодо. Проникать в сон профессора Алиса сочла небезопасным, сиделка отпала сразу – так как вряд ли много знала. Оставалась ассистентка, та женщина, что приезжала к Моник. Судя по всему, она прекрасно осведомлена о деятельности профессора, а может, даже знает об отце или матери Олега.
И вот уже, погрузившись в сон, Алиса шла по секретной лаборатории.
Точнее, шла не она, а шла ассистент профессора, та самая дама в возрасте, но с молодым лицом, о которой говорила Моник. Алиса не смогла понять, как эту даму зовут на самом деле, потому что у той было столько имен, что она уже и сама не помнила, какое из них настоящее. Сейчас она откликалась на нейтральное Кати.
Кати шла по лаборатории, а Алиса двигалась за ней, стараясь вести себя в чужом сне так, чтобы никто не заподозрил ее присутствия. Совершая эту прогулку, Алиса поняла, что Серж был прав тысячу раз. Невозможно пройти даже один коридор, чтобы не открыть несколько кодированных бронированных дверей, не миновать нескольких постов охраны. Ворваться сюда можно было только с помощью тяжелой бронетехники, да и то сомнительно, удастся ли такой дерзкий прорыв…
Поплутав по стерильным коридорам, рассмотрев комнаты с различной медицинской техникой, компьютерами, при виде которых Олег бы слюной захлебнулся, Кати и Алиса в сопровождении охранника поднялись на лифте на несколько этажей вверх. Здесь в комнатах уже были окна, из чего Алиса заключила, что свое путешествие они начали с подземных этажей.
Выйдя из лифта, Алиса сначала зажмурилась, к горлу подкатил ком. Она оказалась в большом помещении, посередине которого пролегал широкий пустой коридор. По обеим сторонам коридора находились отсеки, словно тюремные камеры в американских боевиках. Стена, выходящая в коридор, была из той самой нетолстой белой решетки, которую Алиса видела во сне Квазимодо.
За этими решетками находились… монстры, другого слова Алиса подобрать не смогла!
Странные груды плоти, иногда шевелящиеся, иногда совершенно неподвижные, почти все не подающие признаков хоть какого-то разума. Практически все эти несчастные были утыканы иглами с капельницами, подключены к различным медицинским аппаратам.
Кати с незримо сопровождающей ее Алисой прошли в самый конец коридора. Здесь ситуация несколько изменилась. Слева по ходу движения была дверь с большим окном, через которое можно было заглянуть внутрь. В комнате, тоже подключенный к различным аппаратам, лежал обычный на вид мужчина, уже немолодой, но когда-то, наверное, очень сильный. Это Алиса поняла по тому, какой он был большой. Мельком взглянув на него, Кати прошла дальше. В следующей похожей комнате Алиса увидела… Квазимодо!
Он полусидел в обычной больничной кровати и, казалось, дремал. Тело ребенка было безобразно, но Алиса сразу узнала малыша. Лица у него практически не было, сплошное месиво из плоти. Квазимодо оказался подключен к медицинскому монитору и нескольким капельницам. И всё. Почему-то Алиса сразу поняла, что сейчас жизни малыша ничего не угрожает. Девушка не смогла бы ответить, почему она так подумала, но вот так ей показалось. И вдруг, впервые за долгое время, Кати заговорила:
– Кто бы мог подумать, что этот экземпляр окажется таким живучим? Интересно, его стремительное развитие по экспоненте убьет его через полгода или выведет на качественно новый уровень развития живого организма…?
Ассистентка профессора задумалась, а потом продолжила:
– Если он останется жив, из него можно будет выделить ген, отвечающий за столь стремительное развитие, модернизировать, а потом…
Она алчно вздохнула и ударила кулаком по стеклу двери.
– А потом, при необходимости, можно за год получить армию любой необходимой численности. И продать, да хоть кому! Уж этих-то не жалко, не всех же в цирк отправлять…
В цирк? Вот и доказательства! Выходит, они с Олегом были правы в своих догадках! Очевидно, часть уродов из лаборатории действительно отправляют в цирк. Профессор не упускает никакой выгоды!
Пока женщина бормотала, Алиса наблюдала за ребенком. Когда Кати стукнула кулаком, Алиса явно увидела, что Квазимодо вздрогнул. Но они же находятся во сне ассистентки. Неужели малыш наделен талантом видеть чужие сны? А что, вполне может быть – ведь, судя по всему, тело почти не подчиняется маленькому человечку, и всю свою жизнь он проводит в полудреме. Не зря же говорят, что природа старается возместить недостающие органы. Незрячие люди обладают прекрасным слухом, а у Квазимодо, лишенного движения, вероятно, лучше работает сознание.
Тем временем Кати направилась к глухой двери, которой заканчивался коридор. Алиса решила, что ассистентка сейчас покинет питомник, и уже хотела было выйти из ее сна, но чуть промедлила, и, оказалось, не напрасно.
Последняя дверь была заперта на кодовый замок. Открыв ее с помощью пластиковой карточки, Кати, а за ней и Алиса оказались в небольшой, обставленной вполне комфортно комнате. Отличительной особенностью, напрочь портящей весь комфорт, было полное отсутствие окон.
На кровати, у стены, спала женщина, в руку которой была вставлена капельница. Алиса уже была готова встретить здесь очередного монстра, но нет, женщина была совершенно обычной. Хуже того – ее лицо оказалось знакомо девушке.
Мама Олега Волкова! Так вот где она!
Грудь женщины вздымалась спокойно и равномерно. Очевидно, пленница была погружена в глубокий сон. Алиса попыталась проникнуть в ее сновидения, но не смогла: перед девушкой словно встала стена. Наверное, снотворное, поступающее в кровь мамы Олега, было настолько сильным, что перенесло ее не в мир снов, а в какую-то совершенно особенную, закрытую для Алисы область.
Девушка снова посмотрела на Кати и в первый момент не узнала помощницу профессора. Та стояла над спящей, и красивое лицо без следов возраста было искажено гримасой дикой злобы.
– Как же я ненавижу тебя! Была бы моя воля, удавила бы собственными руками… Ну ничего, погоди, придет еще время!..
В этот момент из коридора раздался дикий рев, и всё исчезло.
Проснувшись, девушка тут же села чертить план тех помещений лаборатории, которые увидела.
* * *За двадцать минут до назначенного времени Олег уже стоял на пороге.
– Я готова! – Алиса, смешно прыгая на одной ноге, натягивала на другую высокий сапог с небольшим, но изящным каблучком.
Олег не ответил, только кивнул – в целом ему было не до разговоров.
Так же молча они вышли из дома и проехали на троллейбусе несколько остановок.
– Где-то здесь, – сказала Алиса, сверяясь с бумажкой.
Они вышли.
Дальше девушка засомневалась, в какую сторону идти. Олег взглянул на адрес и решительно повернул в проход между домами. К нужному подъезду он вывел сразу, словно по навигатору.
– Ты уже бывал здесь? – удивилась слегка Алиса.
– Нет, впервые, – пожал плечами Олег. Трудно объяснить человеку, что найти нужный адрес легко – почти так же, как нужный сайт, нужно только знать, чего хочешь.
Алиса нажала кнопку на домофоне.
– Кто там? – спросил приятный женский голос.
– Здравствуйте, тетя Женя! – громко поздоровалась девушка. – Это Алиса Панова. Можно войти?
– Да, пожалуйста. – Домофон пискнул.
Олег и Алиса поднялись на скрипучем лифте на седьмой этаж. Там их уже ждала женщина с распущенными угольно-черными волосами, в неожиданно яркой оранжевой молодежной футболке с дурашливой рожицей и зеленых, до колена, штанах.
– Это мой друг Олег Волков, – представила Олега Алиса. – Мы к вам по очень важному делу.
Женщина оглядела Олега, посмотрела на его тросточку, одобрительно кивнула и широко распахнула перед гостями дверь.
– Ну раз по делу…
Тетя Женя отступила в квартиру, и Олег вслед за подругой вошел в темную прихожую, где на странной литой вешалке висели неимоверные шляпы и яркие пальто с пышными цветами на отвороте воротника, стояла подставка с целой коллекцией зонтов-тростей, на тумбочке красовался черный, необычного вида телефон, как понял Волков, абсолютное ретро. Теперь становилось понятнее, зачем этой женщине потребовалась старинная бумага.
Тем временем хозяйка квартиры прошла на кухню и, больше не задавая никаких вопросов, поставила на газовую плиту чайник (это вместо современных, мгновенно закипающих!) и усадила гостей за стол, покрытый клетчатой сине-красной скатертью.
Даже мимолетного взгляда было достаточно, чтобы понять: хозяйка этой кухни – абсолютно творческий человек. Деревянные табуреты были расписаны силуэтами играющих кошек, на стене висели небольшие картинки с изображением разнообразной еды и тех же кошек в разных видах – от свернувшихся клубком до прыгающих в погоне за мышью.
В центре стола стоял огромный самовар в окружении деревянных красных в белый горох чашек. Видимо, функция у этого набора была скорее декоративная, потому что тетя Женя налила им чаю не из самовара, а из чайника, и не в деревянные, а в глиняные кружки. Также она выставила на стол половину торта-медовика, быстро нарезала сыр и, управившись с хозяйскими обязанностями, села напротив, сложив на столе руки, с явной готовностью слушать то самое дело, ради которого явились нежданные гости.
– Тетя Женя, – бодро начала Алиса, в ходе речи смущаясь все больше, – я должна извиниться, потому что все напутала. Из-за меня получилось одно… ммм… недоразумение. Я, не подумав, разрешила маме отдать вам бумагу, которая принадлежала отцу Олега… и… ну, в общем, простите, пожалуйста, но бумага нам нужна.
– А для чего же? – поинтересовалась хозяйка квартиры, посмотрев на Олега.
И почему взрослые такие любопытные? Их прямые вопросы иногда просто-таки вынуждают на вранье. Ведь не скажешь ей о секретных формулах, которые, вероятно, написаны на этой бумаге невидимыми чернилами, о злом карлике и похищении матери. Не скажешь… А если даже скажешь, то кто в это поверит? Любой взрослый лишь посмеется, решив, что это бред и нереализованная жажда приключений.
– Мой отец пропал два года тому назад, – объяснил Олег, решив ограничиться полуправдой. – Эта бумага – единственная вещь, которую мы получили от отца. И теперь стало ясно, что она может навести на его след.
– Занятная история, – тетя Женя кивнула и отпила из своей чашки. – Только вот в чем проблема… Понимаете, у меня сейчас выставка графики… в Париже… Получив старинную бумагу, я тут же использовала ее для создания одного из рисунков, замысел которого давно витал у меня в голове… Такая текстура сама по себе необыкновенно красива, оставалось только добавить несколько штрихов, чтобы стало ясно, что рисунок исключительно удачный. И, конечно, на выставке без него никак не обойтись.
Олег и Алиса переглянулись: кажется, весь мир сговорился против них!
– И вы уже успели отправить рисунок? – на всякий случай уточнил Олег.
– Да, – тетя Женя развела руками. – Еще вчера. Я же не знала, что он вам потребуется… Но ничего, после окончания выставки я сразу же верну вам бумагу… Надеюсь, рисунок вам понравится и послужит приятным воспоминанием о ваших детективных поисках.