Возможно, лично ни Фараон, ни Тимур не работают на русских. Но у каждого из них есть свое приближенное окружение. Не там ли затаился враг, подставляя своего хозяина? Черт, с этими выкладками можно голову сломать! Так надо ли гоняться за тенью, вычисляя информатора, который, это следует признать, работает на очень высоком профессиональном уровне? Не проще ли запутать организацию предстоящей акции так, что этот разведчик просто не сможет сбросить своим начальникам объективно достоверную информацию?
Размышления Кулана прервал сигнал аппарата специальной связи, которым Аслан пользовался крайне редко. Это сигнал мог означать одно: его на связь вызывал Ефим – человек «Джихада» в штабе объединенной группировки войск в Чечне.
Спустя минуту главарь банды узнал, что против него действует отряд специального назначения одной секретной антитеррористической спецслужбы. Отряд дислоцируется вне Чечни, в небольшом военном городке около поселка Дивный Новоярской области. Кулану стала известна фамилия командира отряда и организационная структура воинских частей, составляющих гарнизон, где базируется спецназ. Свой доклад информатор закончил сообщением о том, что отряд приведен в состояние повышенной боевой готовности, а это может означать скорый его боевой выход. Большего агент сообщить не мог, но и того, что он доложил, было предостаточно для Аслана Кулаева.
Отключившись от связи, Кулан, немного подумав, вызвал к себе Байдарова. Тот явился тут же, так как находился в одном доме с начальником.
– Что-нибудь случилось, босс?
– Случилось, Тимур! Срочно вызывай в Кербах отряд Радаева. С прибытием Фараона обсудим одну очень важную новость, которую мне только что сообщили друзья из штаба федерального командования. Поторопись, Тимур!
Помощник удалился, Кулан достал из ящика стола карту прилегающих к Чечне с запада территорий. Он быстро нашел поселок Дивный, а затем и гарнизон, откуда совершал свои губительные рейды отряд спецназа. Склонившись над картой, Аслан Кулаев задумался.
Когда Тимур Байдаров с Доулетом Радаевым вошли в кабинет, у Кулана уже был готов план ведения совещания.
Хозяин дома предложил ближайшим сподвижникам присесть за стол. Затем обратился к ним:
– Господа! Совсем недавно из проверенного источника я получил следующую информацию. После разгрома отрядов Бекаса и Шайтана русский спецназ планирует нанесение удара по Кербаху. Какие силы думают ввести в бой федералы, неизвестно. Достоверно другое. Операция будет проводиться наземными силами, по двум направлениям, а именно с северной стороны ущелья и с запада, через перевал. Из этого следует, что гяуры на перевале сосредоточат основные штурмовые подразделения, имеющие целью при атаке второстепенной группировки с севера заблокировать Кербах с юга и запада. В результате, согласно их замыслу, мы должны оказаться в каменном мешке. Север, юг и запад русские возьмут под контроль, а на восток нам и так хода нет из-за неприступных скал восточного хребта. Когда точно неверные намерены провести акцию, нам также неизвестно. А посему мы должны принять ответные меры немедленно! Для чего твой, Фараон, отряд делится на два подразделения. Тридцать бойцов поступят в мое распоряжение, второе подразделение также делим на две группы, по пятнадцать человек в каждой. С первой ты, Доулет, выдвигаешься по ущелью на север и займешь оборону на рубеже… Вот это место, – Кулан карандашом обвел овал на карте, – здесь ущелье сужается и весьма пригодно для ведения оборонительного боя даже малыми силами.
Кулаев повернулся к Байдарову:
– Ты же, Тимур, со второй группой поднимаешься на перевал, где занимаешь позиции, с которых все подходы к Кербаху с запада будут как на ладони. И ведешь оборону оттуда! Я же с основной группировкой отхожу на юг и в квадрате… поднимаю отряд на горное плато, откуда беру ущелье под полный контроль!
Фараон хотел что-то спросить, но Кулан, подняв руку, не дал командиру отряда это сделать, впрочем, пояснив:
– Я знаю, о чем ты хочешь спросить, Доулет! Вам с Тимуром нужно будет только обнаружить противника и связать на некоторое время боем. Затем, заминировав позиции и выбрав время, согласованно, я подчеркиваю, согласованно между собой, начать отход ко мне, используя лошадей. Против авиационного налета русских в каждой группе, особенно при отходе, иметь переносные зенитно-ракетные комплексы, ПЗРК. Но это еще не все! Все активы организации, как то: финансы, запасы золота и драгоценностей – я заберу с собой! Как только мы трое воссоединимся, на плато оставим группу прикрытия, сами же с моими отборными бойцами уйдем в пещеры Большого перевала.
Фараону все же удалось вставить реплику:
– Но… босс, этим мы обречем оставшихся джигитов на верную смерть?
Взгляд Кулана посуровел:
– Ты предпочитаешь остаться с ними? Что ж, каждый волен распоряжаться собственной жизнью! Я не против, веди бой против русских вместе со своим отрядом! Это благородно, Доулет, хотя и глупо!
– Я не в этом смысле, босс!
– А другого смысла, брат, в данной ситуации быть не может! И закончим на этом! Мы уйдем с поля боя не для того, чтобы покинуть родину. Мы отойдем с целью сохранить костяк руководства группировки. После того как федералы уничтожат отряд на плато, они будут считать, что ликвидировали весь «Джихад»! А мы восстанем из пепла! И это будет неожиданным, крайне неприятным сюрпризом для русских генералов, которые поспешат сообщить в Москву о своих победах. Многие головы полетят, когда мы с новой силой ударим по неверным. Ореол непобедимости и бессмертия воссияет над нами. А это как раз то, чего нам сейчас не хватает. Надеюсь, вы правильно поняли меня. Какие будут вопросы?
Помощники промолчали.
Кулан приказал:
– Начинайте работу! Тех людей, которых ты, Доулет, определишь в мое подчинение, передашь Адаму, начальнику гвардии. С остальными бойцами немедленно выдвигайтесь на указанные рубежи. Завтра в 6.00 они должны быть заняты. Да поможет вам Аллах.
Поклонившись, Радаев и Байдаров покинули помещение.
Аслан, проследив из окна за действиями помощников, вновь подошел к аппарату специальной связи.
В эфир ушло:
– Ефима вызывает слуга джихада!
После недолгой паузы прошел ответ:
– Ефим на связи! Что случилось? Почему вы вновь потревожили меня? Ведь мы же договаривались…
– Заткнись! И слушай! Внимательно слушай, Ефим! Завтра к 21.00 на горном плато, в квадрате… должен приземлиться пустой «Ми-26», предназначенный для полетов в темное время суток. С тобой на борту.
– Вы сошли с ума?!
– Не перебивай! Твоей власти вполне хватит, чтобы провернуть это дело. Да! Вернуться назад ты уже не сможешь. Но этого и не потребуется. «Пол-лимона» «зеленых», которые ты получишь наличностью на месте, и чек еще на миллион долларов в одном из арабских банков сделают твое пребывание в России необязательным. Я же, кроме денег, дам тебе проводника, который свободно переправит тебя на территорию сопредельного государства, где у надежных людей получишь чистые документы и авиабилет в любую страну мира. О том же, что произойдет, если ты не выполнишь этот мой последний приказ, я говорить не хочу. Да ты и сам все знаешь. Все. Конец связи.
Кулан отключил связь, не дожидаясь ответа того, кого он называл Ефимом.
А через полчаса из Кербаха в эфир ушел второй сигнал. Неизвестный вызывал Бригадира! Которому передал суть проведенного Куланом совещания.
Доклад был принят Центром.
Глава 4
В 5.00 понедельника в квартире Кудреева раздался звонок внутреннего телефона.
– Слушаю, – сухо ответил Андрей.
И вздрогнул, услышав голос Ольги:
– Товарищ подполковник, прапорщик Воронцова! Вам необходимо срочно прибыть в штаб.
Кудреев непроизвольно вздохнул. Голос любимой звучал подчеркнуто официально. Он ответил:
– Понял. Сейчас буду.
Спустя десять минут командир отряда вошел в секретную часть:
– Здравствуй, Оля!
– Здравия желаю, товарищ подполковник!
– Шифрограмма из Центра?
– Никак нет! Бригадир приказал, по вашем прибытии, связаться с ним по специальной связи.
Андрей прошел за стойку, сел в кресло, стоявшее в углу. Проговорил в трубку спутникового телефона:
– Бригадир! Я Утес!
– Я Бригадир! Слушай обстановку! Кулан по неизвестному каналу получил информацию о готовящейся нами акции по ликвидации группировки «Джихад».
Кудреев удивился:
– Каким образом он мог получить такую информацию?
– Это и мне пока непонятно. Но самое странное в том, что Кулан не просто отметил реальность наших планов, но и указал направления нанесения главных ударов по Кербаху.
– Но это же полнейший абсурд! Мы вообще еще никаких вариантов действий против банды не рассматривали. Может, подобной дезой Кулан провоцирует агента Службы?
– Вполне вероятно. Но далее. Кулаев отозвал в Кербах отряд Доулета Радаева, известного нам как Фараон. И приказал разделить подразделение на три группы. Первую, количеством в тридцать штыков, подчинил себе, две других, по пятнадцать человек, отправил прикрывать селение от наших «предстоящих ударов». Сам же с этими тридцатью бойцами и своей личной гвардией в сорок человек намерен перебазироваться на юг по ущелью, в квадрат… на южное плато, где организовать основной рубеж обороны против наших сил.
– Вполне вероятно. Но далее. Кулаев отозвал в Кербах отряд Доулета Радаева, известного нам как Фараон. И приказал разделить подразделение на три группы. Первую, количеством в тридцать штыков, подчинил себе, две других, по пятнадцать человек, отправил прикрывать селение от наших «предстоящих ударов». Сам же с этими тридцатью бойцами и своей личной гвардией в сорок человек намерен перебазироваться на юг по ущелью, в квадрат… на южное плато, где организовать основной рубеж обороны против наших сил.
Андрей проговорил:
– Чушь какая-то!
– Согласен. Но всем этим движениям Кулана при желании можно найти объяснение.
Подполковник спросил:
– И что, по-вашему, заставило Кулаева поступать подобным образом?
– Понимая, что против него действует спецназ, который работает по наводке разведки, и не в состоянии просчитать разведчика, Кулан решил бежать.
Кудреев переспросил:
– Бежать?
– Именно. Кулаев далеко не дилетант в делах военных, в недалеком прошлом майор-десантник в Афганистане, командир разведывательно-штурмового батальона, кавалер двух орденов Красной Звезды. Он не может не отдавать себе отчета, что после разгрома двух его отрядов очередь за ним. Вот и решил уйти. Но не просто уйти. А обставить все так, будто ему известны наши планы. Он специально вводит в заблуждение своих помощников, уверенный в том, что мы узнаем о его замысле. Он выманивает спецназ на свои силы, изначально просчитывая то, что остатки его группировки будут уничтожены. Но вместе с гибелью банды будет считаться ликвидированным и он. А значит, и охота за его персоной прекратится. Одно неизвестно, как он планирует уйти из Чечни. Более вероятен маршрут по пещерам Большого хребта, но могут быть и другие варианты. Гадать не будем. Раз Кулан начал свою игру, мы не можем не вступить в нее. А посему завтра в 4.00 отряд должен вылететь в Чечню. Карта при себе?
Ольга прекрасно слышала переговоры генерала с командиром отряда и быстро разложила перед Андреем карту, положив на нее коробку остро заточенных цветных карандашей.
– Карта при мне.
– Указанный ранее квадрат видишь?
Андрей сориентировался быстро:
– Вижу.
– По западному краю ущелья бандиты и планируют устроить рубеж основной обороны. Это самое удобное место для отхода к пещерам.
– Что должен сделать я?
– Высадиться у Большого хребта, перекрыв Кулану пути к пещерам, и выдвинуться в тыл обороны противника, где вступить в бой с бандой. Работа в режиме тотального уничтожения.
Кудреев, немного подумав, спросил:
– Вы не допускаете того, что Кулан раскрыл нашего агента и мы пляшем под дудку бандита? Ведь в этом случае отряд попадет в такую ловушку, из которой уже не вырвется.
Андрей боковым зрением заметил, как побледнела Ольга.
Тарасов же твердо произнес:
– Такой вариант исключен. Агент внедрения при связи со мной, находясь под контролем, смог бы в любом случае передать сигнал тревоги.
– Хорошо. Продумана ли безопасность самого разведчика во время нашего штурма?
– Об этом не думай. Работай спокойно.
– Лады. Отряд к выходу готов. Время Ч – 4.00 завтра. Задача ясна. С летчиками связываться мне?
– Нет. С ними все уже решено. Два борта будут у тебя в 3.30.
– Понятно. У вас все?
– Все, конец связи, Утес. В случае изменения обстановки или получения дополнительной информации я немедленно свяжусь с тобой. Отбой.
Кудреев отложил трубку, посмотрел на Воронцову. Та тоже, все такая же бледная, смотрела на Андрея.
Подполковник, сложив карту, попросил:
– Подайте, товарищ прапорщик, журнал выдачи секретной документации. Карту я возьму с собой. В 16.00 свои карты получат начальник штаба и командиры групп.
Кудреев поднялся.
Воронцова произнесла:
– На плато в горах бандитов будет не менее семидесяти человек, вас же сорок. Вдвое меньше.
– Ну и что?
– Как что? Надо было просить подкрепления. – Уважаемая Ольга Дмитриевна! Позвольте мне решать, что делать, а что нет, пока командир отряда я.
Андрей, расписавшись в журнале, покинул секретную часть. Он чувствовал, Ольга смотрела ему вслед, и был момент, как показалось подполковнику, что она хотела что-то сказать. Но он вышел из помещения быстро, а в коридоре Воронцова его не окликнула.
В 6.00, сразу после подъема, Кудреев собрал в канцелярии начальника штаба, подполковника Щукина и командиров всех четырех диверсионных групп. Довел до подчиненных полученную час назад задачу на боевой выход. Затем офицеры по карте командира отработали варианты возможного развития события в квадрате… В заключение Андрей приказал всем готовить свои подразделения. После ухода командиров групп Кудреев остался в канцелярии с Щукиным. Закурили.
Начальник штаба положил перед Андреем лист бумаги.
Кудреев спросил:
– Что это?
– Рапорт Воронцовой. Просит перевода в любое другое подразделение Службы.
– Да? Прочитав рапорт и взяв в руку ручку, командир отряда в верхнем углу размашисто написал: «Отказать!» Вернул документ Щукину, приказав:
– Передай ей обратно.
Щукин пожал плечами:
– Это не выход, Андрей.
Кудреев швырнул ручку на стол:
– Да что вы сегодня все учить меня взялись? Немедленно и лично передать рапорт Воронцовой.
– Есть!
Начальник штаба поднялся и, затушив сигарету, вышел из канцелярии.
Спустя несколько минут раздался звонок внутреннего телефона.
Андрей снял трубку:
– Кудреев слушает!
– Прапорщик Воронцова! Я могу узнать причину отказа в переводе?
– Естественно. Я считаю ваш перевод нецелесообразным.
– А я не смогу дальше служить под вашим началом. Неужели это не ясно?
– Никто вас, Ольга Дмитриевна, не будет заставлять служить под моим командованием. Скоро вы в этом убедитесь.
Неловкое молчание, неловкое и недолгое, затем:
– Как вас понимать?
– Я решил сам уйти из отряда. Проведу последнюю операцию и уйду. Вот как следует меня понимать. Вы удовлетворены ответом, товарищ прапорщик?
И опять молчание в трубке.
Кудреев прервал его:
– Об одном прошу вас, Ольга Дмитриевна! Прошу и как командир требую, чтобы данная информация не вышла за пределы секретной части. У вас есть еще что ко мне?
– Нет, – тихо произнесла Ольга.
Андрей положил трубку. Перевел взгляд на карту. На ней плато у Большого хребта выглядело маленьким участком. Настолько маленьким, что его можно было накрыть зажигалкой. И на этом крохотном участке его отряду завтра придется вести кровавый бой с почти вдвое превосходящим по численности противником. А сколько таких участков разбросано по Чечне? Мест, где уже столько времени обильно льется кровь людская?
В канцелярию буквально ворвался начальник штаба.
Кудреев поднял на заместителя вопросительный взгляд:
– Что значит подобное вторжение, Виктор Сергеевич?
Щукин, отбросив правила субординации, спросил:
– Ты чего это надумал, подполковник?
– Эй, друг, полегче на поворотах! Почему ты решил, что можешь разговаривать со мной в таком тоне?
– Да ладно тебе! Какого черта ты заявил Воронцовой, что собираешься после операции уйти из отряда?
– Вот оно в чем дело? Все же проговорилась Ольга. А я ведь предупреждал ее. Ну, блин, не отряд, а шалман какой-то. Сейчас она сполна получит за нарушение приказа.
Кудреев потянулся к трубке телефона, но его остановил Щукин:
– Воронцова здесь ни при чем. Я находился в секретке, когда она звонила тебе. И слышал ваш разговор. Уж, извини, связь у нас здесь такая. Так что срывать злость на женщине нечего. На мне отыгрывайся.
Андрей, откинувшись на спинку стула, спросил:
– Что вам всем от меня нужно? Спрашиваешь, почему решил уйти из отряда? Отвечу: устал! Надоели эти горы, «чехи» с их заморочками, выходы, засады, бои! Надоели! Хочу нормальной жизни! И так почти десять лет из горячих точек не вылазил. К тому же, вспомни, ты сам сетовал на то, что я не допускаю тебя к акциям. Сетовал? Сетовал и жаловался! Вот примешь отряд, оторвешься на полную катушку! Войны, будь она проклята, и на твой век хватит!
Щукин наклонился к товарищу:
– Зачем, Андрей, ты говоришь не то, что думаешь? Неправду говоришь? Тебе от этого легче?
– Да, легче!
Кудреев поднялся из-за стола, прошелся по канцелярии, вернулся на место, взглянув на заместителя, проговорил:
– Пойми меня, Витя! Если Ольга покинет отряд, то мне не служить. Не смогу. Все здесь будет напоминать мне о ней. И так, сам понимаешь, долго продолжаться не сможет. Придется увольняться по-любому. Так почему не сделать это без того, чтобы Оля ушла? Ей нужна служба. Дочь еще поднимать. А я? Забьюсь в какую-нибудь глушь, где постараюсь все забыть. Уж как это получится, не знаю, но, по крайней мере, буду знать, что обратной дороги нет. Как-нибудь привыкну.
Щукин сел напротив Кудреева, опустив вниз руки.
– Вот как ты мыслишь? Чужая подлость, значит, оказалась сильнее тебя? Сильнее всего остального? И может играть тобой, как послушной марионеткой? Ты не будешь сопротивляться, бороться за свое счастье? Поддашься этой подлости? Поднимешь перед ней руки? Ты? Командир отряда спецназа, неоднократно смотревший смерти в лицо?