Щукин сел напротив Кудреева, опустив вниз руки.
– Вот как ты мыслишь? Чужая подлость, значит, оказалась сильнее тебя? Сильнее всего остального? И может играть тобой, как послушной марионеткой? Ты не будешь сопротивляться, бороться за свое счастье? Поддашься этой подлости? Поднимешь перед ней руки? Ты? Командир отряда спецназа, неоднократно смотревший смерти в лицо?
– При чем здесь спецназ? Ты меня знаешь. Я никогда не прятался за спины других, никогда не уходил от боя, никогда не пасовал перед врагом, не обсуждал приказы, выполняя их, несмотря ни на что… А сейчас? Сейчас я, Витя, оказался бессилен перед коварством, перед подлостью, которая, как ты верно заметил, к несчастью, оказалась сильнее других, благородных чувств. Мне не верит человек, ради которого я готов жизнь отдать. Не верит, понимаешь, Витя? Это, знаешь ли, страшно. И не оставляет выбора. Не дай бог тебе оказаться в подобной ситуации. Но… закончим об этом. У нас впереди сложное задание, и мы должны выполнить его так, чтобы, уничтожив бандитов, уберечь личный состав. Вот о чем мы сейчас должны думать.
Щукин взглянул на командира:
– Ты прав. Но перед выходом пообещай мне одно, Андрей.
– Что именно?
– Пообещай, что позволишь по возвращении, если, конечно, все пройдет в горах гладко и слепая смерть не заберет к себе кого-то из нас двоих, еще раз поговорить с Ольгой. Обещаешь?
– Да ради бога. Как вернемся, разговаривай с ней сколько захочешь.
– Добро!
– Ну, тогда займись контролем над подготовкой личного состава. Схватка, скорее всего, предстоит скоротечная, так что вместо лишнего сухого пайка прикажи взять больше боеприпасов. Снайперские винтовки заменить на автоматы «АК-74» с подствольными гранатометами. Ермак пусть каждую станцию проверит. Действовать придется с ходу, и у нас не будет времени настраивать рации.
– Все понял, командир.
В 13.20 перед построением личного состава на обед позвонил подполковник Воронцов:
– Андрей? Думал, не застану!
– Во-первых, здравствуй!
– Извини, привет! Ты сейчас очень занят?
– А что?
– Зайти ко мне можешь?
– Сто граммов нальешь?
– Я серьезно.
– Я тоже.
– Если хочешь, налью, конечно.
– Тогда иду.
Андрей вошел в кабинет Воронцова, улыбаясь, правда, натянуто.
– Не вижу обещанной рюмки.
– Присядь сначала.
Кудреев устроился напротив Воронцова.
Дмитрий достал из шкафа бутылку коньяка, плеснул в стакан коричневой жидкости, спросив:
– Тебя еще от клоповника не воротит?
– Представь себе, нет.
Андрей одним глотком опрокинул спиртное в рот, крякнув:
– Хорошо пошла, зараза! – И добавил, закурив: – Очень внимательно слушаю тебя.
– Я насчет рапорта Крикунова.
– Дима! Я уже объяснил твоему замполиту, что мне плевать на то, что написал твой начфин! И предупредил, кстати, что его с супругой шантаж не пройдет. Какие еще могут быть тут разговоры?
– Начфин по-прежнему требует расследования.
– Так проведи его. И начни с Костика, бармена. Тот, при правильном подходе, многое про Людмилу, да и Кравцова, рассказать может. Только прижми его как следует, бармен труслив до неприличия, сдаст все, что знает! А замполит сам прибежит заминать конфликт!
Воронцов потер лоб, проговорив:
– А что? Я так и сделаю. А на Костика натравлю особиста из Каясуна, у меня с ним приятельские отношения.
– Вот-вот, это то, что нужно.
– Глядишь, и насчет вас с Ольгой ситуация прояснится.
– Насчет меня она и так ясна. Или ты сомневаешься, что Людмила элементарно подставила меня?
– Я-то не сомневаюсь. Вот Ольга? Но и она, по-моему, тоже начинает понимать.
Кудреев вздохнул:
– В том-то и дело, что только по-твоему и только начинает. Но, ладно, что перетирать перетертое?
Дмитрий неожиданно сменил тему:
– А вы опять в Чечню собрались?
Андрей усмехнулся:
– У тебя, Дим, не рембат, а разведывательное управление какое-то! Сам догадался или подсказал кто?
– Если ты имеешь в виду сестру, то не угадал. Ольга ничего, что касается своей службы, мне не рассказывает. Можешь не сомневаться. Просто, чтобы определить намерения твоих ребят, особых усилий не надо. Достаточно посмотреть на бойцов, и все станет ясно. Шутка, конечно. А если серьезно, я получил приказ подготовить к отбою плац к приему двух «вертушек». Рембату они вроде как и ни к чему, а вот для тебя в самый раз.
Кудреев покачал головой:
– Да, на самом деле все просто. Мы действительно ночью уходим.
– Задание сложное?
– Как вернусь, расскажу.
– Понятно. Так я начинаю служебное расследование по существу рапорта старшего лейтенанта Крикунова?
– А что, рембат переподчинили мне?
– Нет, а что?
– Так какого черта ты у меня спрашиваешь то, что должен решать сам?
Воронцов махнул рукой:
– Совсем, мать ее, закрутился. В отпуск пора. Да только кто отпустит сейчас? Зимой без проблем, а сейчас и не мечтай.
– А по мне, хоть когда отпустили бы. Лишь бы в отпуск и подальше от войны.
В дверь кабинета постучали.
Воронцов крикнул:
– Войдите!
На пороге возник помощник дежурного по части:
– Товарищ подполковник, разрешите обратиться к товарищу подполковнику, командиру отдельного подразделения?
– Обращайся.
Сержант повернулся к Кудрееву:
– Извините, вас просят зайти в секретную часть.
– Понял. Передай, сейчас буду.
Помощник дежурного вышел из кабинета.
Андрей проговорил:
– Наверное, новая вводная. Пошел я. Не знаю, встретимся еще перед выходом, так что бывай.
– Удачной тебе охоты, Андрюха.
– Усвоил? Молодец. Спасибо.
Командир отряда спецназа прошел в секретку. Ольга ждала его у стойки. Кудреев спросил:
– Что случилось?
– Шифрограмма из Центра.
– Так я и знал. Давайте ее сюда, Ольга Дмитриевна.
Воронцова протянула командиру лист бумаги с расшифрованным текстом секретного послания из Москвы.
Подполковник прочитал:
«Совершенно секретно!
По ознакомлении уничтожить!
Бригадир – Утесу!
По только что полученным разведывательным данным, стало известно, что основные силы банды Кулана начали выдвижение на юг. Исходя из того, что на марш противнику понадобится около девяти часов, на плато банда может выйти где-то к двадцати трем часам. Два часа как минимум на отдых. Следовательно, около часа боевики Кулана начнут оборудование позиций. Этот момент самый удобный для нападения. А посему время вылета отряда смещается на 23.30 сегодня. Командир вертолетного звена об изменении в обстановке предупрежден, и борты будут на базе в 23.00. Больше разведывательных данных ждать не приходится, так как наш агент по объективным причинам лишился возможности отслеживать действия Кулана. Текст шифрограммы считать за боевой приказ на применение. Желаю удачной охоты. Жду доклада с плато.
Бригадир».
Кудреев вернул шифрограмму Воронцовой:
– Наберите ответ, Ольга Дмитриевна.
– Есть, диктуйте.
«Совершенно секретно!
Утес – Бригадиру.
Боевой приказ с уточнением задачи и дополнительной информацией принял. Время Ч – 23.30 сегодня! Благодарю за пожелание успеха.
Утес».
Ольга подняла глаза на подполковника:
– Почему ты не запросил подкрепления?
– Что? Товарищ прапорщик, вам не кажется, что вы забываетесь?
Женщина не обратила внимания на реплику командира.
– Но это же глупо?
– А я ни на что, кроме глупости и подлости, не способен! Разве вы не убедились в этом, Ольга Дмитриевна?
– Ну, зачем ты так, Андрей?
– Мы вновь на «ты»?
Воронцова промолчала, опустив голову.
Кудреев же проговорил:
– Нет! Видимо, мне это показалось.
Он вышел из секретки.
На этот раз она остановила его. В коридоре штаба.
– Андрей?
Подполковник обернулся:
– Да?
– Несмотря ни на что, прошу, возвращайся.
Андрей внимательно посмотрел на Ольгу, кивнул:
– Постараюсь.
И вышел на улицу.
Через полчаса, построив личный состав, Кудреев довел до подчиненных изменения в общем плане предстоящих действий, приказав всем до 22.00 отдыхать. Построение в полной боевой экипировке подполковник назначил на 23.00. После чего отправился домой, где лег спать.
Проснулся Андрей в 22.20. Начал не спеша собираться. Спустя полчаса он был уже в части.
В одиннадцать вечера встретил два «Ми-8». Обратил внимание на то, что к пилонам винтокрылых машин были подвешены кассеты с неуправляемыми реактивными снарядами (НУРСами). Из ведущей «вертушки» вышел сам командир звена майор Мухин Олег Николаевич. Летчик подошел к командиру отряда:
– Добрый вечер, Андрей Павлович.
– Добрый, Олег. Сам решил поработать? Или приказ сверху получил?
– Сам, Андрей. Задача сложная, вот и подумал, что надо лично лететь.
– Добро. НУРСы к «вертушкам» тоже по собственной инициативе подцепил?
– А вот это нет. По дополнительному вооружению получил приказ Тарасова. Правильно решил генерал, так что ты, Андрей, внеси коррективы в планы боевого применения отряда с учетом наличия солидной огневой поддержки.
– А вот это нет. По дополнительному вооружению получил приказ Тарасова. Правильно решил генерал, так что ты, Андрей, внеси коррективы в планы боевого применения отряда с учетом наличия солидной огневой поддержки.
– Обязательно внесу. Ну ладно, Олег, борты готовы ребят принять?
Мухин указал на вертолеты:
– Милости прошу на посадку.
Кудреев повернулся к отряду, выстроенному в две шеренги на краю плаца, приказал:
– Первая и вторая группы, в правый от строя борт, третья и четвертая, соответственно, в левый. Начать посадку!
Бойцы спецназа, подняв десантные сумки, привычно, в колонну по одному направились к трапам вертолетов. Сам же Кудреев задержался. Посмотрел в сторону штаба. Там горел свет только в фойе и в комнате дежурного по батальону. Перевел взгляд на аллею. На ней никого не было. Андрей вздохнул. Не пришла Ольга проводить отряд. А могла бы и появиться. В конце концов, на боевое задание убывает не только он, Кудреев, но и все ее сослуживцы. Могла бы проводить. Могла, но… не пришла. Ну, что ж! Ладно.
Подхватив свою сумку и забросив за спину штатный «вал», он последним скрылся в чреве ведущего вертолета.
Рокот двигателей «Ми-8» резко усилился. Машины одна за другой плавно оторвались от земли, постепенно набирая высоту. Сделав облет городка, «вертушки» взяли курс на восток.
А из-за кустов акации, что росли недалеко от забора, собственно и отделяющего территорию войсковых частей от городка, камуфлированные железные птицы взглядом печальных глаз проводила женщина, одетая во все черное. На фоне темных кустов она не была видна с освещенного плаца. Но присутствовала при убытии отряда. Ольга стояла примерно там же, откуда некогда за отлетом вертолета наблюдала Людмила. Когда машины оторвались от асфальта плаца, Воронцова перекрестила их, прошептав:
– Господи! Если ты есть, умоляю, спаси и сохрани его! Сделай так, чтобы он вернулся! Прошу тебя, господи! Пусть они все вернутся! Не дай злым силам убить их! Верни мне Андрея, умоляю тебя, господи! Во имя отца и сына и святаго духа!
Впервые в жизни Ольга пожалела о том, что не знает ни одной молитвы. Она бы этой ночью молилась.
Вернулась Воронцова домой, когда рокот вертолетов уже давно стих за темным и грозным горизонтом.
Встретив ее, брат коротко спросил:
– Проводила?
– Да.
– С Андреем виделась?
– Нет. Я стояла в стороне.
– Но почему? Ведь он наверняка ждал тебя.
– Оставь меня, Дима.
Женщина прошла в свою комнату, упала на постель, заплакала, обняв подушку. Противоречивые чувства терзали ее, они буквально рвали Ольгу изнутри. Сердце стремилось к Кудрееву, разум же гасил это стремление. Но одного она желала и сердцем и разумом, того, чтобы он вернулся. Обязательно вернулся! Что будет дальше, неважно. Лишь бы не подставил себя под пулю бандита, таким жестоким способом разрешив их конфликт. Боже, только не это!
В эту ночь ей не пришлось уснуть, как, впрочем, и остальным обитателям военного городка у поселка Дивный.
Спустя сорок минут полета Кудреев прошел в кабину пилотов. Спросил командира экипажа:
– Долго нам еще лететь, Олег?
– Нет. Обходим Большой хребет. Зайдем с севера.
– «Чехи» не услышат нашего прибытия?
– Не должны. Ветер с хребта на плато. Так что по идее не должны услышать, да и удаление от ущелья до места посадки почти шесть километров.
– Ясно.
Подполковник вернулся в десантный отсек.
0.27. Ведущий вертолет приземлился недалеко от зияющих в скалах Большого хребта пещер. Бойцы первой и второй диверсионных групп покинули борт, рассыпавшись в цепь, охватывая полукругом место посадки «вертушки». Вскоре Кудреев принял доклады майоров Сутенеева и Федоренко о том, что окрестная местность пустынна. Рядом с ведущим «Ми-8» сел и ведомый вертолет. Командир отряда вызвал к себе начальника штаба, командиров групп, майора Мухина и связиста, прапорщика Ермолаева.
Когда вызванные офицеры собрались, Андрей поставил каждому конкретную задачу:
– Ждан, – позывной и оперативное имя на боевом выходе начальника штаба, – возглавляешь группы Мавра и Хохла. С ними аккуратно, выслав вперед разведывательный дозор, начинаешь выдвижение к ущелью. Я же с ребятами Смока и Фрола двигаюсь следом. Через три километра первая группа уходит левее основного направления марша, вторая – правее, тем самым осуществляя охват позиций Кулана с флангов. Экипажам «вертушек» находиться в готовности, по моей команде подняться в воздух и нанести удар по рубежу вражеской обороны. Ермак, неотступно следуешь за мной! Твоя задача – обеспечение бесперебойной связи как с командирами всех задействованных в операции подразделений, так и с Центром, а при необходимости и с базой. У кого будут вопросы ко мне?
Вопросов не последовало. В принципе Кудреев повторил то, что уже обсуждалось ранее.
Андрей, осмотрев подчиненных, приказал:
– Вперед, с богом!
Щукин, определив передовой дозор из двух групп по два человека в каждой, отдал Мордовцеву с Семако команду на начало движения.
Третья и четвертая группы скрылись в темноте горного плато.
Выждав десять минут, Кудреев приказал Сутенееву с Федоренко начать сближение с противником.
Следуя в арьергарде, Андрей напряженно слушал эфир.
0.40. Доклад Щукина. Марш к ущелью проходит нормально. Передовой дозор постоянно на связи. Пока все тихо.
1.00. Первым эшелоном отряда пройдена половина пути. Вокруг по-прежнему все спокойно. Противник не наблюдается.
Кудреев вызвал Щукина:
– Ждан! Я Шеф!
– Ждан слушает!
– Примерно через километр передовой дозор должен встретить посты боевого охранения отряда Кулана. При их обнаружении всем – стой! Ждать моего подхода. Начнем работу со снятия этих постов. А пока передай разведке, чтобы действовала предельно осторожно. Если противник обнаружит дозор, обстановка значительно усложнится.
– Я все понял, Шеф. И дозор уже проинструктирован.
– Добро! Продолжай движение. До связи.
1.27. Сигнал вызова на радиостанции Кудреева.
Андрей ответил:
– Шеф на связи!
– Я Ждан! Впереди непонятка, командир!
– Что за непонятка?
– До ущелья – километр, но передовой дозор никаких постов охранения не обнаружил. Плато, как на ладони, хорошо просматривается через ночную оптику до самого ущелья. Банды не видно.
– Не понял?
– Я тоже.
– Так что получается, Кулана нет здесь?
– Или он, обнаружив нас, дожидается на самом склоне.
– Но это же глупо? Занять позицию там – значит сознательно обречь себя на разгром.
Щукин предположил:
– Может, отошли кулаевцы?
– Куда? В ущелье?
– А черт их знает куда! Но на противоположный склон им не подняться, там отвесные скалы.
– Ничего не понимаю. Вот что, Ждан. Поднимай людей и совершай бросок к ущелью. Может, этот маневр заставит духов раскрыться. Если… если они здесь.
Начальник штаба ответил:
– Принял. Выполняю.
Через двадцать минут очередной доклад начальника штаба:
– Шеф! Я Ждан!
– Слушаю.
– На плато нет банды.
– Ясно. Оставайся на связи.
Кудреев остановил второй эшелон атаки, уже готовый к разделению и выходу противнику во фланги. Противнику, которого бойцы Щукина не обнаружили.
Андрей присел на небольшой валун.
Банды в заданном районе нет. Где она? Еще не подошла? Маловероятно. Кулан произвел имитацию выдвижения основных сил сюда, а затем вернулся в Кербах? Возможно, но опять-таки непонятно, для чего он это сделал. Что принудило главаря «Джихада» к совершению необъяснимых маневров?
Командир отряда вызвал Мухина:
– Крыло-1! Я Шеф!
– Крыло на связи!
– Подними-ка, Олег, одну «вертушку». Задача, обойдя ущелье справа, зайти за Кербах и определить наличие сил прикрытия селения.
– Принял. Выполняю.
Следующим Кудреев вызвал Щукина:
– Ждан! Спусти вниз разведгруппу, пусть пройдет с километр по ущелью. Посмотрит, что там! Остальных людей направь на прочесывание местности от склона к югу и северу до границы плато, а также на восток до встречи с моими ребятами.
– Принял.
Андрей подозвал к себе майоров Сутенеева и Федоренко:
– Смок, Фрол! Развернуть группы в круг. Расходясь по всем направлениям, обследовать плато!
Командир первой группы спросил:
– Что искать, Шеф?
– Следы банды. Все, что может указать на ее здесь пребывание или отсутствие такового.
Сутенеев взглянул на Федоренко. Офицеры пожали плечами, не совсем поняв логику командира, но приказание к исполнению приняли.
Через полчаса посыпались доклады.
Первым на связь вышел экипаж вертолета:
– Шеф! Я Крыло-2! Как слышишь меня?
– Хорошо слышу, что у тебя?
– С севера от Кербаха обнаружена малочисленная вооруженная группа. Она заняла позиции в районе сужения ущелья и обстреляла нас. Ответный огонь не открывали, уйдя за перевал. На нем, уже возле самого селения, заметили вторую группу прикрытия. Эти себя постарались не обозначить, по крайней мере огня по нам не вели. Мы, пройдя над селением, ушли за противоположный склон. Здесь все чисто. Что делать дальше?