Когда появилась Шита, я подумывала как бы поделикатнее расспросить про охрану дворца. Не стоило открывать карты насчёт того, что собаки ко мне не агрессивны. Вообще-то, меня за всю жизнь ни одна псина не укусила и даже не облаяла. Наверное, чувствуют, что у меня страха перед ними нет, вот и не тратят силы попусту.
— Шита, скажи, а дворец ночью охраняется? — между прочим спросила я.
— Да, стражники постоянно несут караул.
— Наверное, и собаки имеются?
— Да нет, они ни к чему. А почему вы спрашиваете?
— Просто стало любопытно. Хотела убедиться в безопасности.
— Не переживайте, здесь мы в полной безопасности. К тому Владыка взял вас под свою охрану и если кто-то решится причинить вам вред, будет отвечать перед ним.
«Ага, та блондинистая зараза прямо двадцать раз ответила», — про себя ехидно подумала я, но вслух не стала сомневаться в слове Владыки.
Ответ Шиты заставил меня задуматься. Получается, Владыка специально усилил защиту дворца собаками, чтобы мы не сбежали ночью. Действительно, днём мы весь день на виду, и если бежать, то ночь самое подходящее время. Неизвестно, как всё повернётся, поэтому информацию о том, что я знаю про собак, решила придержать при себе. Их, наверное, только ночью выпускают и заговори я об этом, тут же бы возникли вопросы, чего это мне ночью не спится, что я по коридорам шастаю.
Таким образом, информацию о ночном приключении я оставила при себе, а к следующей ночи припасла у себя в комнате мясные закуски, на случай визита. Почесать за ушком это конечно хорошо, но пусть привыкает, что я её кормлю, и воспринимает меня хозяйкой.
«Будет неплохо приручить псину», — решила я, ведь никогда не знаешь, когда это может пригодиться.
Как бы не устала за день, но на следующую ночь я специально долго не ложилась спать и услышав шум за дверью, тут же открыла её. Пёс был тут как тут. Мне стало любопытно, он и в другие ночи приходил, а я не слышала или это ему недавно моя дверь приглянулась.
Приглашая пса войти, я чувствовала себя ребёнком, приводящим в дом животное, когда родители на работе. В данном же случае в отъезде. Не думаю, что Владыке понравится известие, что я с одним из его охранных псов подружилась. По-моему, это его ещё больше взбесит.
Как и в прошлую ночь, пёс напрашивался на ласку. Подношение из мяса принял, а вот сахарную косточку, которую мне всеми правдами и неправдами удалось стащить из кухни, проигнорировал. Вот же зараза! Какой-то пёс не правильный. Животину я окрестила Шреком по аналогии с мультиком. Как и в прошлый раз, псина исчезла под утро.
А вот на следующую ночь пёс явился ко мне грязным. Ничего удивительного впрочем, так как целый день моросил дождь. Ну как такого гладить? Я затащила его в ванную, где помыла шампунем. Водные процедуры он принял стоически. От шампуня смешно расчихался, но терпеливо ждал, пока я смою всю пену. Затем этот засранец отряхнулся, в результате чего моя рубашка насквозь промокла. Надо было видеть довольную морду этого обормота, когда он высунув язык, осматривал результат своих деяний. Пришлось идти переодеваться.
Пёс оказался прекрасным слушателем. Ему я могла высказать все свои тревоги. Рассказать о том, как беспокоюсь за дочь, мечтаю вернуться домой и поделиться надеждой, что Владыка ещё долго не вернётся, так как без него здесь совсем неплохо и даже терпимо живётся. Ночью он совсем обнаглел и залез на постель. Я пыталась его спросонья сдвинуть, но он заскулил и подсунул свою голову мне под руку. Не став настаивать, я так и заснула, обняв его. Было тепло и уютно. От него ещё так приятно шампунем пахло.
Жаль, но после этой ночи он так больше и не появился. У-у-у, мужчины! Только к ним привяжешься, как они сбегают. Да ещё на утро переполох был. В коридоре нашли отпечатки лап и Шита с беспокойством спрашивала, никто ли меня ночью не тревожил. Я сделала лицо сфинкса и сказала, что всю ночь крепко спала. Затем поинтересовалась, а в чём собственно дело? «Нет-нет, всё в порядке», — ушла она от ответа. А когда пёс не пришёл ни в эту ночь, ни на следующую, я решила, что ему было запрещено появляться в самом коридоре. Наверное, стражники стали лучше следить, чтобы такого больше не повторилось. Но я скучала по Шреку.
* * *К сожалению, всё хорошее не длится вечно, вот и Владыка вернулся через десять дней отсутствия. Я от слуг об этом узнала. Дочь была на уроке правописания, а мы с Арантосом обсуждали меню, когда вбежал слуга с известием о прибытии. Пришлось срочно его корректировать, увеличивая число мясных блюд и рассчитывать на большее число людей.
При этом известии я тут же погрустнела. Недолго музыка играла. Теперь опять начнутся постоянные придирки к моей персоне. Зато леди Сузанна воспрянула духом. Опять, наверное, побежит к нему жаловаться. Удивительно было бы, если б не побежала. Прекрасно понимаю, что она боится потери своего влияния. Была полновластная хозяйка во дворце, а пришла я и заставляю её постепенно сдавать позиции. Слуг сама назначаю, от составления меню её отстранила, не долог тот час, когда и со всеми спорными моментами слуги ко мне приходить начнут.
Лично я пока сильно в её дела не лезу. У меня ещё теплится надежда, что Владыка обретёт нюх и поймёт, что ошибся с выбором и не тех схватил. Вот я тогда посмеюсь. У меня даже сомнений не было, что он нас домой вернёт в таком случае. Люциан меня так сильно не переносит, что ещё доплатит, лишь бы я скорее убралась.
Решив все вопросы с Арантосом, я поспешила на урок к дочери. Начинали изучать правописание мы с ней вместе, но я ушла вперёд, так как мне, в силу моего возраста, это проще, и теперь на уроках я присутствую через раз.
Уже у дверей услышала голос дочери: «Я устала! У меня пальцы болят», и почему-то злой ответ учительницы: «Дерзкая девчонка! Ты и половины не сделала. Руки на стол!».
Открыв дверь, я увидела, как она указкой наносит удары по пальчикам дочери и у той дрожат губы. У меня как будто красная пелена перед глазами встала. Никогда не била дочь, предпочитая договариваться, а тут какая-то дрянь на моего ребёнка руку подняла?!
— Мама! — увидела дочь меня, и слёзы градом потекли из глаз. С места она встать не решилась.
— Котёнок, сними браслет, — еле сдерживаясь, попросила я, подходя к ним.
При моём появлении, эта так называемая учительница застыла в замешательстве. Наверное, не ожидала моего прихода и прикидывала, что я видела. Дочь захлопала глазами, не понимая, о чём я прошу, даже слёзы течь перестали. Тогда я сама расстегнула браслет магистра Карастоса, а потом повернулась к застывшей девушке.
— Если ты, тварь, посмеешь ещё раз поднять руку на мою дочь, то я тебя без всякого оборота лично загрызу и порежу на ленточки, — с силой процедила я, чётко выговаривая каждое слово, идя на неё. Та отступила на шаг, запнулась за стул и шлёпнулась на него, в испуге смотря на меня. Я нависла над ней, а в моих глазах она увидела свою смерть, так как в этот момент я мечтала вцепиться в её тонкую шейку.
Из горла девушки вырвался странный звук, который привёл меня в чувство, настолько неожиданно это было. Она как-то вся съёжилась под моим взглядом и заскулила.
— Молчать! — негромко приказала я, не желая пугать дочь. Пусть слов она не понимала, но это вытьё могло её испугать. Девица тут же замолчала и как заворожённая смотрела мне в глаза. — Сейчас ты скажешь ей, что извиняешься и больше никогда её не обидишь.
— Я извиняюсь… — послушно повторила она.
— Не сейчас, — прервала её.
Я вернулась к дочери, которая не понимала, что происходит и надела ей браслет.
— Котёнок, учительница хочет тебе кое-что сказать, — сказала ей, становясь за её спиной и обнимая за плечи. Послав при этом взгляд этой гадине, поверх головы своего ребёнка. Та послушно повторила всё, что я приказала ей.
— Пойдём. Урок окончен, — ласково сказала дочери.
Девица тоже встала со своего места, но я рыкнула ей: «Сидеть!», — и она плюхнулась на место. Не хватало ещё, чтобы она дышала нам в спину. Мне стоило огромного труда не хлопнуть дверью, а тихонько её прикрыть за собой, так как единственным желанием было разнести там всё нафиг.
— Давай сходим жеребёнка покормим? — предложила дочери. Хотелось чем-то приятным стереть произошедшее. Меня трясло от гнева, и я боялась взорваться, но в первую очередь думала о дочери. Требовалось отвлечь её и переключить внимание.
— Правда? Пойдём! — радостно улыбнулась дочь.
Легко детям, умеют быстро забывать обиды. Я же так не могла. У меня ещё будет разговор с леди Сузанной, да и к дочери я больше эту так называемую учительницу не подпущу. Нет, ну как она могла?! Чувствуя, что меня опять накрывает волной ярости, я лишь крепче сжала зубы.
Мы спустились на кухню, где запаслись провиантом и пошли на конюшню. Конюхи провели нас в стойло с жеребёнком, где дочь кормила и ворковала с ним, поглаживая по шелковистым бокам. Там и нашёл нас Владыка.
Мы спустились на кухню, где запаслись провиантом и пошли на конюшню. Конюхи провели нас в стойло с жеребёнком, где дочь кормила и ворковала с ним, поглаживая по шелковистым бокам. Там и нашёл нас Владыка.
— Нам надо поговорить! — холодно произнёс он, но глаза были угрожающе сужены.
— Как скажете, — только и ответила я.
— Сантос, присмотри за девочкой, — бросил он и пошёл на выход.
— Котёнок, поиграй здесь. Я скоро приду, — сказала я и последовала за ним. Это он вовремя пришёл. Даже искать не пришлось.
Как только мы покинули конюшню, Владыка резко развернулся и навис надо мной:
— Объясните мне, по какому праву вы угрожаете смертью моим людям? — процедил он.
Эко его припекло. Даже до своего кабинета не дотерпел.
— Вы какого-то конкретного человека имеете в виду или вообще?
— А вы ещё кому-то угрожали? Я хочу узнать, почему учительница вашей дочери трясётся от страха и боится выйти из класса, так как вы приказали ей сидеть. Она отчего-то уверена, что если ослушается, вы её убьёте.
— Значит, она не так меня поняла.
— Неужели? — на губах Владыки появилась нехорошая улыбка.
Надеюсь, он не ждёт, что я буду оправдываться?!
«Ох, леди Сузанна, зря вы перешли мне дорогу. Теперь между нами будет война!», — мысленно пожелала всех благ данной дамочке. Кого как не её надо благодарить за визит разъярённого Владыки.
— Я всего лишь предупредила, что если она ещё раз поднимет на мою дочь руку, то я её порежу на ленточки. Пусть эта дрянь радуется, что я её не тронула. Не хотела травмировать зрелищем ребёнка.
— Здесь лишь я решаю, кого и как наказывать! — сначала устрашающе рявкнул он, а потом переспросил: — Что значит, поднимет руку?
— Когда я зашла в класс, эта так называемая учительница била по рукам мою дочь указкой из-за того, что у неё устали пальцы, и она не могла больше писать.
— Учителя иногда наказывают нерадивых учеников, — заметил он.
— Бить указкой детские пальчики маленькой девочки вы считаете нормальным?! — вызверилась я.
— Я разберусь!
— Я уже разобралась! — с нажимом парировала я.
— Вы не имеете права угрожать моим людям, — вскинулся он, цедя слова.
— Ваши люди не имеют права бить моего ребёнка! — взорвалась я. — Если ещё кто решиться на это, у вас на одного ВАШЕГО человека станет меньше. Да что вы за Владыка? Ваши любовницы вас травят, ваши люди имеют наглость бить вашу суженую, а вы только и способны, что давать обещания, которые не в силах сдержать!
— Не стоит бросаться словами. Так как в данный момент именно моё обещание сдерживает меня от того, чтобы… — Просто побелел он от бешенства.
Испугал! В данный момент мне было плевать, что он мечтал свернуть мне шею, так как я никому не позволю бить мою дочь.
— Меня в первую очередь волнует мой ребёнок. Эту учительницу порекомендовала леди Сузанна. Говорю сразу, больше ни один человек, одобренный данной дамой, не приблизится к моей дочери!
— Не вам это решать!
— Значит, вы одобряете избиение младенцев?!
— Я не это хотел сказать.
— Но дали понять, — окинула я его уничтожающим взглядом, а потом взяла себя в руки и холодно произнесла: — Знаете, не зря в этом мире для вас не нашлось суженой и даже в нашем она оказалась слишком мала. Вы ещё не доросли для того, чтобы иметь детей и мне жаль ту, кто родит от вас ребёнка. Невыносимо, что всё указывает на то, что этой несчастной будет моя дочь. — Выплюнув эти слова с холодным бешенством, я развернулась и пошла в конюшню.
Далеко не ушла. Меня дёрнули за руку, рывком разворачивая к себе. Лицо Владыки было страшным. Черты лица потекли и казались зыбкими.
— Мне безразлично, что вы там думаете, но вы сейчас пойдёте и скажете той девушке, что она может встать с места.
— Нет, — твёрдо ответила я, смотря в его глаза, которые горели яростным пламенем. — Если я пойду к ней сейчас, то не сдержусь и прибью мерзавку. Пусть посидит до вечера.
— Я… сказал… сейчас, — отчеканил он слова.
— А почему вы этого сделать не можете? — прищурила я глаза от неожиданно пришедшей в голову мысли.
Владыка дёрнул головой, стараясь овладеть собой. Через минуту, немного обуздав себя, он через силу ответил:
— Она уверена, что вы её убьёте и знает, что я её убить не смогу. Поэтому страх и удерживает её на месте.
«Твою мать, они действительно животные, — отчётливо поняла я. — Самец никогда не загрызёт самку. Инстинкты».
— Вот вам и ответ. За свою дочь я порву любого, а вы нет. Пусть знают и боятся этого. Она наказана до вечера, — отрезала я, выдёргивая свою руку.
— Да что вы о себе возомнили?!
— Она нанесла оскорбление моему ребёнку и мне решать!
— Здесь решаю я! — рыкнул Владыка. Похоже, скандал собирался идти по второму кругу.
— Кристиан? Вы чего кричите? Я вас из дворца услышал, — к нам спешил Андриан.
Мы замерли, сверля друг друга ненавидящими взглядами.
— Что происходит? Почему вы убить друг друга готовы, а леди Сузанна голосит на весь дворец, как по покойнику?
— Добрый день Андриан, — поздоровалась я, не отводя глаз от Люциана. Если по звериным законам это означает вызов, то пусть этот ублюдок не сомневается, что я бросаю ему вызов. Тот всё прекрасно понял и заскрежетал зубами, игнорируя кузена. Тогда решила ответить я: — Да как тебе сказать. Застала учительницу, взятую по рекомендации ключницы, бьющую мою дочь по рукам указкой. Сообщила этой гадине, что если она ещё раз поднимет на ребёнка руку, я её убью. И готова это даже сделать, если меня вынудят к ней идти. — С намёком ответила я.
Андриан охнул, а Владыка, с арктическим холодом в голосе, сообщил:
— Если вы сейчас к ней не пойдёте, то обещаю, вы пожалеете.
— Если вы заставите меня идти, то обещаю, пожалеет она.
— Следуйте за мной, или вам помогут дойти, — рыкнул он.
— Как скажете, — не стала упираться я.
— Кристиан?! — Андриан был ошарашен происходящим, но я не ждала от него поддержки. Мы с Владыкой дошли до черты, когда я или отстою себя и своего ребёнка, или он меня сломает. Ему плевать на справедливость. Пошёл на принцип и решил показать, что он здесь самые крутые яйца? Пусть пеняет на себя. В любом другом вопросе я не была бы столь категорична, но не когда дело касается моего ребёнка. Чтобы кто-то ещё посчитал себя в праве её бить? Да не бывать этому! Поэтому, когда он развернулся и зашагал в сторону дворца, я пошла следом.
Возле дверей комнаты, где проходили занятия, толпились слуги, а из самой комнаты доносились причитания ключницы. При появлении Владыки, народ расступился.
— Разойтись! — бросил он, и зрители начали рассасываться.
Заметив Владыку, ключница заголосила ещё громче, но натолкнувшись на мой полный ненависти взгляд, даже сделала шаг назад.
— Ты, — прошипела я, переведя взгляд на девицу, которая так и сидела на стуле.
— Госпожа! — затряслась она, при виде меня. У неё была истерика, и зубы отбивали дробь. — Я всё сделала, как вы сказали. Я сижу… госпожа, я сижу! — в конце она уже скулила.
Владыка бросил на меня полный ненависти взгляд, как бы говоря: «Это ваших рук дело!».
Да пошёл он! Это не его ребёнка били. Хотя, если честно, я не ожидала такой бурной реакции от неё. На меня смотрели как на монстра, который пришёл откусить голову.
— Можешь встать, — сказала ей. Та поднялась, и тут же рухнула на пол. Не обращая внимания на присутствующих, она поползла ко мне, униженно заглядывая в глаза. Её тело двигалось с нечеловеческой гибкостью. Зрелище было настолько дикое, что я онемела. Признаюсь, ещё недавно сама бы её избила и растерзала, но происходящее в данный момент для меня выходило за рамки понятий добра и зла.
— Госпожа! — припала она у моих ног, скуля, как маленький щенок. — Простите, госпожа! Я больше никогда… никогда…
— Санира?! — подала голос ключница, но та её не слышала, моля меня.
— Простите-е-е, меня так дома учили-и-и, чтобы стара-а-лась… — поливала она слезами пол у моих ног.
От происходящего, у меня голова пошла кругом. Я всего ожидала, но не того, что она полы собой полировать будет.
— Больше не приближайся к моему ребёнку. Свободна!
Та замерла, чего-то ожидая от меня. Ну, что ещё? Мне казалось, я стала участницей постановки в Бедламе.
— Дотроньтесь до неё, так она поймёт, что вы простили её и больше не угрожаете, — нейтральным тоном произнёс у дверей Андриан.
Владыка молчал, с недовольным видом наблюдая за происходящим. Я решила послушаться Андриана, так как сцена становилась невыносимой. Чуть я коснулась её головы, как она одним текучим движением поднялась с пола, и низко поклонившись мне, поспешила исчезнуть с глаз моих.
Наверное, все эти животные повадки стали причиной того, что я приблизилась к ключнице и клацнула зубами у неё перед лицом. Вот ненавижу эту тётку! Поймав её бегающий взгляд, хищно улыбнулась. Та начала бледнеть и метнула взгляд на Владыку. На того я не смотрела, а до этой мымры явно дошло, что мы с ней не друзья. Посчитав, что здесь меня больше ничего не держит, пошла на выход.