– Нет, видела, как в машину залезал. И солдаты с ним.
– А в какую сторону поехали, заметила? – в надежде спросил я.
– Да, здесь только две дороги. На север и на юг. На север к станции, на юг к передовой.
– А станция большая, в смысле перегон или разгрузка?
– Да просто остановка небольшая, через нее дорога на Ленинград идет.
– Свет, беги скорее, нужно найти лейтенанта, что был у меня. Скорее, пожалуйста!
Светлана вылетела без слов. Спустя минуту в палатку залез Зимин.
– Командир, чего еще случилось? – взволнованно проговорил Александр.
– Тебе девушка не сказала?
– Нет, передала, что ты просишь быстрее прийти.
– Слушай сюда, эти суки уехали по дороге на Ленинград. Ты понимаешь, зачем?
– Дьявол, генерал же, наверное, на подходе, – испуганно ответил Саня.
– Вот именно, сам не смогу, Саня, бери всех наших, кто на ногах, попроси кого-нибудь из местных командиров ко мне зайти. Сам бери машину, хоть силой, рви на перехват. Водилу возьми здешнего, он наверняка знает, как дорога идет, дуйте наперерез. Если успеете до того, как они захватят нашего генерала, свяжите боем. Следом и местные подтянутся. Все, вперед. И аккуратней давайте.
– Понял, выполняю! – Зимин улетел как ветер. Я стал ждать, когда он пришлет кого-нибудь из командиров. Я хотел попросить помощи, в смысле подкрепления для своих бойцов. Чего они там втроем сделают супротив взвода-то?
В палатке тем временем появился какой-то капитан. Быстро обрисовав ему ситуацию, я попросил помощи. Капитан попался понятливый, сказал, что возьмет два взвода и рванет наперерез через лес.
– Там есть одна тропочка, полуторки пройдут. Дождей не было, так что вполне получится. Выйдем уже за станцией, постараемся успеть, – проговорил капитан и вышел. Почти сразу я услышал его призывы снаружи.
– Фух! Аж вспотел. Может, и успеют, – я уже сам с собой говорю. А успеть надо, если Истомин погибнет, еще полбеды, а если… Стоп. Никаких если, все обойдется.
Я лежал как на иголках. Заходил военврач, помотал головой и влепил мне еще укол. Этот подействовал быстро.
Проснулся я довольно бодрым, но вспомнив, что творилось тут до того как меня усыпили, захотел встать, даже почти получилось. В палатку вошла Света и прервала мои потуги.
– Нельзя тебе, Сережа, вставать, что это еще такое? – нахмурившись, она отчитала меня. Но я, кажется, не слышал ее.
– Свет, ребята мои вернулись? И ваши тоже? – выпалил я, откидываясь на подушку.
– Да, час назад. Раненых много, пятерых убитых привезли. Говорят, с диверсантами фашистскими встретились.
– Тот лейтенант, что ты уже знаешь, живой? – я замер, ожидая ответа.
– Да, только ранен тяжело. Но Андрей Ильич говорит, что поправится. Сильный он, два пулевых ранения. Одно в руку, сквозное, второе в грудь. Со вторым сложнее, но выкарабкается. Операцию сделали только что. Вас вместе повезут в Ленинград.
– Позови мне, пожалуйста, бойца, из моей группы, такого с глазами узкими, видела ли? И живой ли он, кстати?
– Да, видела его. Тоже ранен, но легко. Из руки осколок достали, сейчас позову, он здесь рядом сидел, когда я к тебе шла.
Я сжал зубы в нетерпении. Ну, надо же, Зимин Саня, тяжелый. Ему столько раз везло, а тут на тебе. В своем же тылу, получил от таких же как и мы сами, диверсантов. То, что это были диверсы, я уже был уверен. Но наглые какие, прям как мы, напролом полезли, одно странно: почему меня или других не ликвидировали? Или просто не знали, что мы за группа? Хотя ведь я сам этому индюку рассказал. Видимо, польстился на генерала, на этом и попался.
– Серега, не спишь? – услышал я голос Мурата и даже, кажется, подпрыгнул. Рука у него была на перевязи.
– Мурат, чертяка, как я рад тебя видеть? Рассказывай немедленно, что произошло.
Когда они подъехали к станции, увидели впереди бой. Спешились и побежали вперед. Оказалось, Истомина почти взяли, с ним было всего четверо охранников, их сократили наполовину. Сам генерал был легко ранен в ногу, но отстреливался, как мог. Вообще, Истомин довольно быстро сообразил, что перед ним не те, кто кажется. Это его и спасло.
Ребята с ходу смели шестерых диверсов, атаковав сзади. Дальше началась серьезная перестрелка. Если бы не подошедшая помощь от капитана Васильева, того, что пошел им наперерез, была бы жопа.
– Истомин матерился, надо было слышать. Впрочем, сам услышишь, он в соседней палатке. Кто из вас раньше встанет, тот и зайдет к другому.
– А с этими, что? Ну, с диверсами, всех положили?
– Нет, оставили на сладкое. Старшего ранили в руку и взяли живым. С ним еще одного, помощника, что ли, не знаю. Сидят здесь, их целый взвод сторожит. Истомин вызвал из Ленинграда людей, специально для конвоирования. Говорит, что повезет сам, вместе с нами.
– Хорошо. У вас как?
– А у нас целые-то были только я и Костя. У Сани голова была задета, помнишь, хоть и слегка, но все же. Я вот осколок словил, граната рядом рванула, а руку с пистолетом не успел убрать. Да он не глубоко вошел, так, ничего не порвало, только мясо. Если надо, я и хрень эту сниму, просто доктор настаивал на покое. Пальцы работают, чего еще надо. Костя отделался порезом на лице и руке. В рукопашном, когда сошлись, я с одной рукой чуть на штык не напоролся, Костя помог, а сам получил. Но тоже вроде нормально, только шрам теперь останется приличный. После ремонта, ну как зашили его, все плакался, какая, говорит, баба на меня теперь взглянет?
– Дурак, нашел, о чем горевать. Главное живой, а вернется с орденами, бабы сами будут на шею прыгать. Так ему и передай.
– Ты сам-то надолго здесь?
– Так хотели увозить с Истоминым, теперь от него зависит. Хотя я выспался сейчас, можно попробовать и встать. Кстати, ты мне и поможешь, дай руку, ту, что целая еще.
С помощью Мурата я сел, повернулся из стороны в сторону – нормально. Боль была, конечно, но вполне терпимая.
– Ну, чего, вставать будешь? – спросил казах.
– Подставь плечо, попробую. – Я облокотился на плечо друга и попробовал подняться. Слез с топчана, на котором лежал, и, опираясь на Мурата, который еще и поддерживал меня здоровой рукой, сделал пару шагов.
– Во блин. Битый небитого везет! – засмеялся я.
– Чего? – удивленно взглянул на меня Мурат.
– Пойдем говорю, попробуем до Истомина дойти. Продерет меня, как обычно, может, еще и бегать смогу. Да к Зимину заглянуть надо, как думаешь?
– Меня доктор не пустил, сказал, что тот спит.
– Все может быть, спросим.
Мы медленно выбрались из палатки, подбежала проходившая мимо Света, отругала, но помогла с другой стороны. Мурату хоть полегче стало, зато сестренке явно тяжело. Росту в ней от силы метр шестьдесят, тоненькая такая, как веточка. Дохромали до палатки Истомина.
– Куда, к товарищу старшему майору нельзя, – остановил нас часовой, стоящий с автоматом у входа.
– Да пропусти его. Это инвалид наш причапал, наверное? – раздался голос из палатки.
– Так точно, товарищ старший майор, – как можно бодрее ответил я.
– Ты еще громче крикни, чтобы на передовой слышно стало. Заходи давай! – выругался наш генерал.
– Мурат, иди, отдыхай, я обратно со Светланкой дойду.
– Как скажешь, командир, я и правда подустал чуток.
– Давай, поспи, пока время есть, – я откинул полог палатки и шагнул внутрь.
– Ну что, лейтенант, опять меня из-за тебя продырявили? – укоризненно начал Истомин.
– Александр Петрович, я не виноват, ну, почти что, – я сделал такую виноватую морду, что Истомин рассмеялся.
– Давай, садись, вон, уже и мебель притащили, – старший майор указал на стоящий в углу табурет, невесть откуда здесь появившийся.
– Товарищ старший майор госбезопасности, разрешите доложить? – я не решился пока садиться, хотя мы давно с Истоминым общаемся свободно.
– Докладывай, только не ори! – кивнул головой Александр Петрович.
– Задание выполнено, на выходе задержались по причине облавы и того, что наткнулись на предателей. Уничтожен отряд, действовавший под руководством РОНА, по крайней мере та часть отряда, что находилась в этой местности.
– И здесь, значит, отметились? – поднял бровь Истомин.
– Где-то еще засветились? – удивленно спросил я.
– Первые случаи нападения на мирных жителей бандами, состоящими из русских, зафиксированы на Украине. Пару раз в Белорусии.
– Там, где немцы хозяйничали долго?
– В общем, да. Не забывай, что после переноса границы часть польских земель оказалась на нашей территории. Вот оттуда и лезут эта гниды. Переманивают и запугивают попавших в окружение. Среди задержанных попадались вполне нормальные люди, которых запугали. Брали тем, что побывавших в окружении и тем паче в плену сразу расстреливают.
– А это не так? – с сомнением поинтересовался я.
– Конечно, нет. Сначала проводится проверка. Люди, не замаравшие себя предательством и работой на врага, отправляются снова на фронт. Расстрелы бывают, но поверь мне, к высшей мере приговаривают только «конченых» ублюдков.
– В подобной ситуации легко поверить, что тебя могут расстрелять. Запуганы люди давно, вот и не знают – кому верить.
– Сергей, не лезь не в свое дело. Были перегибы, даже Лаврентий Павлович это признает, но в большинстве случаев работа эта была необходима.
– Ясно! Товарищ старший майор…
– Ты чего, забыл, как меня зовут? – перебил меня Истомин.
– Никак нет, Александр Петрович. Во время проведения зачистки населенного пункта от этих ушлепков потерь не имели. Некоторые бойцы группы получили ранения.
– Да вас тут всех до одного пометило. Некоторые, – фыркнул мне в лицо Петрович.
– Александр Петрович, основные повреждения и раны получены уже здесь. От диверсантов досталось. Поэтому и вам навстречу отправились только трое. Причем один из них был ранен в голову…
– Спасибо тебе, Серега! – вдруг прервал мою исповедь Истомин.
– Чего? – удивленно уставился на него я.
– Хрен его знает, где бы я был сейчас, может в Абвере, а может, лежал бы себе на травке и не дышал. Спасибо, и парням передай.
– Да не за что, – смущенно ответил я.
– Есть, поверь есть за что. Как ты догадался, что они не те, за кого себя выдают?
– Честно, Александр Петрович, не сразу. И скорее я вас должен благодарить за то, что вы меня до сих пор не расстреляли.
– Не понял, я чего-то не знаю?
– Так точно, этот особист, мать его коромыслом, больно дотошный был. Я молчал, сколько мог, но пришлось рассказать, кто я и откуда. Он потребовал подтверждения, я и ляпнул про вас. Видимо, смекнув, что по дороге вас захватить будет легче, он и предпринял попытку. Так что, виноват я, Александр Петрович.
– Да, я не ожидал. Слушай, мы же прорабатывали легенду, в чем прокололись?
– Да парни назвали разные полки, он их сначала попытал. Они поцапались даже, потом на меня наехал.
– Ясно, ладно, в отчете укажешь все, главное говори, как прошло?
– Отлично, только без косяков я не умею.
– Чего на этот раз?
– Да зенитку не разглядели, на БТРе под накидкой была. Как у цели голова лопнула, так они и показались. Я так давно не бегал. Но повезло, парни отвлекали грамотно, за собой утащили. Немчура позже хоть и вышла на нашу стоянку, но опять же Зимин с Вано их подчистили. А потом эти предатели начались.
– Чего, правда голова лопнула? – с интересом маньяка спросил Истомин.
– Ага! Только ошметки полетели.
– Сколько выстрелов?
– Два. Мешал там один деятель. Он экскурсию проводил для начальства, а потом закрыл собой цель.
– Ну ты и махнул…
– Другого выбора не было, иначе он бы в дом вошел.
– Молодцы! Но вот из строя выбыли, это крайне плохо. Сегодня уже поздно, а вот завтра отправляемся в Ленинград. Штопать вас надо. Вот ведь гадство, столько работы, а у меня лучшая группа не боеспособна.
– Товарищ старший майор…
– Отставить сопли. Молодцы, что живыми остались. До вас-то вообще никто не возвращался.
– Александр Петрович, мне вот что покоя не дает…
– Говори, – сделал разрешающий кивок Истомин.
– Ну, убрали мы генерала, а с танками как? Они же все равно у немцев остались.
– Нет у немцев никаких наших танков. После смерти Кюхлера их уже вечером погрузили на поезд. В тридцати километрах от места, где вы уничтожили генерала, партизаны мост под этим поездом рванули. Куча техники, что шла в Германию на восстановление, и наши КВэшки улетели в реку.
– А достать их не могут?
– Слишком дорого это встанет. Река там глубокая, берега не укреплены. Ну и заминировали уже под водой их. Так что охоту с ними возиться у немчуры точно отобьют. Немцы и свое барахло не стали вытаскивать.
– Ну и ладушки. Хотя ведь все равно рано или поздно к немцам попадет экземпляр.
– Конечно, попадет, скажу больше, уже скоро.
– Не понял, – я широко раскрыл глаза от удивления.
– Серега, во-первых, не в танках было дело. Я вообще-то думал ты и сам понимаешь. Более удачного случая ждать не было времени. Наш человек с огромным трудом добыл информацию. А во-вторых, наши академики готовят новый танк, и пока немцы будут возиться со старым, новый запустят в серию. А там совсем другой уровень, чтобы его скопировать, у врага уйдет не один год и последние деньги. Война во многом зависит от денег, Сергей.
– Это и я понимаю, – кивнул я головой.
– Хорошо, как тебе, кстати, «подарок» в бою, прошел испытание?
– Зашибись. Лягается, конечно, но мощь, а главное точность какая!
– И тут тебя порадую, наши новую винтовку делают. Иосифу Виссарионовичу не по душе пришлось, что нам даже винтовки с патронами из стран капитала приходится заказывать. Вот и идут работы. Хотят на основе ВСК сделать новую хорошую винтовку. Точнее уже проводят испытания первого экспериментального образца.
– А зачем так нагружать производство, ведь это же очень дорогое удовольствие? Есть и более важные нужды.
– Да тут понимаешь в чем дело. Та ВСК, с которой ты познакомился ранее, была просто пробой. Ты же сам говорил, что вроде и нормальная, но недостатков – куча. Так вот, разрабатывают сейчас немного не то, просто тогда был ПТР, с него и лепили. А тут другое дело, полностью новая вещь.
– Чего ж там еще-то понапихали?
– Лягаться, как ты говоришь, будет меньше. Симонов этим занимается, на испытаниях решили, что для снайперской винтовки такая мощность излишняя. Вес – тем более.
– Да уж, когда ходил с ней на полигоне, да еще с пятью магазинами, то чувствовал себя верблюдом.
– Вот и они так посчитали. Новая будет меньше размером, соответственно и весом. Калибр опять же меньше.
– На каком остановились?
– Двенадцать и семь десятых, тот же, что и у ДШК. Только патроны будут специальные, снайперские. Пока в трех исполнениях, с бронебойно-зажигательной, разрывной и обычной пулей. Да, кстати, Симонов заинтересовался твоим глушителем и пробует приспособить его и на новое весло. Точнее тебе сами яйцеголовые расскажут.
– Вот это дело. Только вот будет ли она нужна? Ведь с глушителем на километр не постреляешь?
– Пришли к мнению, что если тихая винтовка будет обладать хорошей кучностью на полукилометре, то этого хватит.
– Конечно. Не нужно будет рисковать с огромного расстояния, постоянно думая, попадешь, не попадешь, – класс, подумал я про себя, это ж «Выхлоп» получится, если правильно к вопросу подойдут. Замечательно. Только другая проблема вырисовывается: маскировка и выход на позицию. На километре-то проще уйти от преследования. Конечно, если преследователи не будут знать, откуда был выстрел, то стрелку будет гораздо легче.
– Ну, угодил с новостями?
– Так точно, только я все же сомневаюсь, что товарищ Сталин даст добро на производство.
– Уже дал, производство будет небольшим, и делать они будут не только этот ствол. Организовывается КБ по разработке и производству оружия, экипировки и всего нужного именно для войск специального назначения. Это Судоплатов выхлопотал. Понимаешь, любую вещь для ОСНАЗа нужно делать очень качественно. От этого зависит не только жизнь бойца, но и результат поставленной ему задачи. Те же патроны возьми, сколько ты нервов потрепал и себе и токарям, пока получил что хотел?
– Здорово. Может, и ПНВ скоро изобретут. Во, постреляем!
– Ты как ребенок, ведь выстрел вообще-то – это всегда чья-то жизнь, – покачал головой Истомин.
– Да я понимаю, просто не смог скрыть свою радость от таких новостей.
– На фронтах все еще очень тяжело, объемов производств пока не хватает для полноценного насыщения войск новой техникой и оружием. Эвакуированные заводы вовсю разворачиваются, люди уже работают в три смены. Очень тяжело.
– Извините, Александр Петрович, а где сейчас фронт?
– Да почти там же. Хоть ты и рассказывал про Тимошенко и Барвенково, а он чуть не повторил то, что сделал в твоем времени.
– В моем времени котел был в мае. Я в мае вроде ничего такого не слышал.
– Так то в мае! Тогда он уже занимал Харьков. На это направление были стянуты очень большие силы. Пока выравнивался фронт, Тимошенко было приказано сидеть в активной, но обороне.
– И? – представляя, что сейчас скажет Истомин, я напрягся.
– Не дождавшись, пока подтянутся тылы и весь фронт, бросил армию вперед.
– Идиот! Простите, Александр Петрович.
– То же самое ему сказал товарищ Сталин.
– Сколько в котел попало?
– Да не было котла, помогли Рокоссовский с Баграмяном. Вовремя поддержали, отразили охват ценой огромных потерь.
– Да, вот это дела творятся. Правильно говорят, скажи человеку, где он упадет, так он упадет в другом месте.
– Так как армии Рокоссовского и Баграмяна здорово потрепали, пришлось в срочном порядке перекидывать с других фронтов подкрепления. А знаешь, как тяжело было собрать такие силы? Вот так.
– И чего теперь? Опять попятимся?
– Да пока стоим вроде крепко. Идет насыщение войск танками, авиацией. По крайней мере, того, что творилось у тебя, здесь пока не предвидится. В воздухе у нас порядок. Новиков работает отлично, самолетов хватает, не совсем хватает опытных пилотов, но опыт дело наживное. Но все-таки не обойтись без большой битвы, как и в твоей истории. Что-то вроде Сталинграда или Курской дуги будет обязательно.