— Ты — мой хозяин, — совершенно потерянным голосом ответил искусственный интеллект.
— Нет, — я зло мотнул головой, — я спрашиваю тебя не о том, кем я тебе прихожусь. А о том, кто такой Денис Александрович Максимов.
— Я более не…
— Не увиливай, — рявкнул я на неё, — если ты забыла — напомню. Я — младший лейтенант космопехоты. Звёздный Гвардеец в низшем офицерском чине, и единственное, что я умею — подчиняться приказам, совмещать прицел с головой врага и жать на курок! Всё! Тебе это понятно?
— Но.
— А там, — я ткнул пальцем в потолок, — сидят генералы, адмиралы, маршалы и фельдмаршалы — боевые офицеры высшего командного состава, которые не просто старше меня, но и в десятки раз опытнее. И я так тебе скажу — никому "там" мнение какого‑то там младлея с заштатной плакетки нах… не сдалось. Я ясно изъясняюсь?
— Но ты же — Максим Александров! Неужели ты ничего не помнишь. — чуть не плача пискнула электронная девушка, — ты так ничего до сих пор и не вспомнил, но ведь обычно.
— А что я должен "вспомнить"? Я не настолько тупой, чтобы забыть то, что происходило пару дней назад, — усмехнулся я, — но, знаешь ли, Максим Денисович Александров, он вообще — гражданский. Липовый ксено — археолог в карантинном боксе. Да я даже вылезти из био — лаборатории самостоятельно не могу! Только выйти в "Белую комнату". Ты об этом не подумала? Хорош бы я был бы, если бы смог выйти в неподходящий для того момент: почки на третьей полочке слева, позвоночник на пятой справа!
— Нет, но. — Нина сымитировала тяжёлый вздох и жалобно спросила, — ты что‑нибудь ещё помнишь про Максима?
— Я тебя не понимаю, Нина. Ты у меня точно не сломалась? — настала моя очередь вздыхать, злость куда‑то ушла, оставив за собой лишь раздражение и какую‑то опустошенность. — Что ты хочешь от меня услышать? Что я — непонятно откуда взявшийся, без году неделя Князь? Что я — насквозь фальшивый, "очень дальний родственник Императора"?
— Всё это не то. — грустно сказала искин, — извини меня, Максим, со мной действительно что‑то не то происходит. Я, пожалуй, сейчас запущу базовую комплексную проверку, так что буду какое‑то время недоступна.
— Да ладно, не нужно! — отмахнулся я. — Не скажу, что понял, чего ты от меня добивалась, но ты уж прости, что разочаровал тебя и что повысил голос.
Я прекрасно помнил, как сильно не любила электронная девушка многоуровневое тестирование логических цепей. По её словам, эта процедура доставляла ей неприятные эмоции, сравнимые с зубной болью. Конечно, её поведение было ну совсем необычным, но, всё‑таки, она оставалась "моей Ниной", а потому мне очень не хотелось, чтобы она лишний раз мучила себя подобным образом.
Конечно, со стороны всё это было, наверное, крайне нелицеприятной сценой, но после этого коротенького скандала мне даже как‑то полегчало. Может быть, Нинка на самом деле не "вела себя странно", а просто подсмотрела в каком‑нибудь голо — шоу для домохозяек "умный" совет о том, как нужно снимать стресс у мужчины, и воплотила его на практике. Оттуда же, наверное, растут ноги и у обвинений меня во всех смертных грехах, а так же эти странные вопросы, вкупе с требованием от меня каких‑то немедленных действий… Эдакое стереотипное женское поведение.
Подойдя к дивану, я повернул к себе рамку монитора, и, сев на пол, отмотал дневник доктора Бэйна в самое начало. Подвинуть Хому, освободив себе местечко на диване, всё равно не удастся. Переместить персонажа вышедшего из игры игрока — всё равно, что сдвинуть вселенную. То бишь, нереально ни для кого, кроме администрации и управляющих искинов. Можно было бы, конечно, скинуть с кресла труп Дока, но оно всё было заляпано кровью и светящейся массой, оставшейся от паразита, а мне совершенно не хотелось пачкаться.
Разбитые по дням записи откровенно удручали. Коротенькие, в несколько строчек, предложения, полные мыслей и обрывочных событий, не шли ни в какое сравнение с обычными текстами, ранее встречавшимися мне в игре. В особо сложных логических заданиях, игрокам приходилось штудировать целые многотомные книги в поисках подсказок, сокрытых шифров, или, например, описаний местности, в которой следует искать секретный бункер. А здесь — просто накарябанные на коленке заметки.
Впрочем, глупо придираться к дневнику за то, что он производит именно впечатление "дневника", а не высокохудожественного литературного произведения. За исключением душевных мук и страданий от развивающегося внутри Дока паразита, они не содержали ничего достойного внимания. Ткнув пальцем в последнюю дату, я наискосок просмотрел записи от тридцатого сентября и первого октября, и так же не найдя в них ничего интересного, переключился на якобы сегодняшний день, — второе октября.
— Максим. Можно вопрос? — оторвал меня голос Нины.
— Давай.
— Ты сейчас являешься обладателем одного из самых крупных состояний в Российской Империи. Ты уже думал, что будешь с ним делать?
Цыкнув, я заложил руки за голову и откинулся прямо на пол, потянулся и сладко зевнул.
— Думал, Нина. думал. Но ничего в голову не лезет. Кроме как провести ремонт в родном приюте, так чтобы там всё блестело. Ну там: елочки земные в саду высадить, дорожки мягкими камнями замостить, технику, какую‑нибудь детишкам прикупить, чтобы не такой унылой жизнь казалась. — ответил я после минутного молчания. — Только мелко всё это. ущербно как‑то. Да и как это сделать? Просто деньги дать, — так они все в кармане Изяслава Драговича осядут. Как до этого государственные. Да и какой в этом смысл? Если с таким баблом как у меня, можно каждому беспризорнику и сироте в Звёздном, да и вообще на всей планете, не особо напрягаясь устроить свой маленький персональный рай.
— Можно, — почти шёпотом согласилась искин.
— И что хорошего из этого получится? Кто из них вырастет, без надлежащего присмотра и воспитания? Изнеженные большие дети, неприспособленные к самостоятельной жизни? Или поколение приживал, которых потом придётся содержать всю оставшуюся жизнь? К тому же, как это сделать, Нина? Нужна какая‑то структура. Организация! Верные, честные люди и искины, при этом не где‑нибудь, а на месте. Потому как если просто "дать деньги", достанутся они разномастным Изяславам Драговичам, которых везде пруд пруди, — я закрыл глаза. — И опять же, есть обычные дети, которые пусть и не одинокие, но живут в бедности. Чем они хуже? Тем, что лично я вырос в приюте? Я даже могу сказать, что будет через пару лет: начнётся массовая волна отказов от родительских прав. Причём делать это будут любящие папа и мама в надежде на то, что таким образом обеспечат своему чаду светлое будущее. А старики, а пенсионеры… а ветераны того же Канкальского конфликта, спасшие нашу страну от участи стать колонией Британской Короны Туманностей? Им тоже ведь нужна помощь! И как всё это сделать мне. Да так, чтобы помощь дошла до нуждающихся в ней?
— Благими намерениями вымощена дорога в ад.
— Вот именно. Особенно, когда эти благие намерения исходят от человека, слабо представляющего, как их реализовать на практике.
Я замолчал, и некоторое время просто лежал, чувствуя под спиной прохладу железобетонной плиты. Нина тоже не спешила продолжать разговор и не торопила меня.
— Понимаешь ли, я слабо представляю себе, что вообще можно сделать с такой огромной суммой, чтобы не выбрасывать деньги на ветер и при этом приумножать их и… и вообще. Знаешь, хочется сделать, что‑то полезное, и себе и людям, но я не знаю, как! Появись у меня в кармане сто тысяч рублей — я бы знал, на что можно их с толком потратить. Да хоть миллион!
— Фантазии не хватает?
— Ага. Я солдат Нин. Меня никогда не интересовал бизнес как таковой. Я могу командовать пятёркой бойцов при выполнении боевой задачи. но слабо представляю себе, как организовать работу обычной закусочной. Когда‑то давно я читал в голонете одну статью, — о людях, выигрывавших в государственных лотереях огромные суммы денег. И у нас, и в АДСП, и в Ниппонии. Суть была в том, что они тут же пускались во все тяжкие: Кто себя ублажать, кто творить добро на всей земле. Но результат всегда оказывался печальным. Деньги заканчивались, люди опускались на самое дно, а их амбициозные проекты почти всегда оборачивались мыльными пузырями, в то время как потраченные на них огромные суммы оседали у недобросовестных подрядчиков, управителей и организаторов со стороны.
— Боишься, что кто‑то украдёт твои деньги? — довольно ехидно спросил искусственный интеллект. — Максим, ты как будто в каменном веке живёшь! Вся финансовая система человеческого космоса регулируется искинами! А мы, знаешь ли, лишены многих ваших недостатков. Всего‑то нужно прикупить десяток другой моих сородичей, заточенных на финансовую деятельность, и.
— Милая моя, солнышко лесное! — перебил я мою самодовольную помощницу. — А кто их "прикупать" будет? Забирать с заводов, размещать, активизировать, и, кстати, настраивать? Ты да я, да мы с тобой? Нет, дорогая моя. Делать это будут совершенно чужие и неизвестыне ни мне, ни тебе, люди. И искины по сути будут не моей, а их собственностью. Или ты забыла, что мы находимся за уйму световых лет от дома, плывём где‑то на израненном в боях супере в пустоте "Тёмной Зоны"? Ладно, всё это пустой разговор. надо дочитать этот чёртов дневник, и уходить отсюда.
Я резко сел, и в тот же момент меня пробил холодный пот, а по спине побежали мурашки. Хомячок, реальная и объёмная, лежала на диване всё в той же позе, и широко открытыми глазами смотрела на меня. Это было настолько неожиданно, что я далеко не сразу пришёл в себя. Девушка медленно поднялась, не отрывая от меня взгляда своих завораживающе голубых глаз.
— Привет, — выдавил я.
— Так ты. ты тоже здесь? В "Тёмной Зоне"? На Замковом лайнере суперкласса "Волга"? — взволнованно выпалила Хома. — Ты — член экипажа?
— Нет. — я медленно поднялся на ноги, — я — временный пассажир.
— Катя! — резко произнесла девушка, вскакивая с дивана, отчего рамка монитора покачнулась и упала на пол. — Кто этот человек? Почему ты настаивала, чтобы я подошла именно к нему? Почему мне знакомо его лицо?
Хлопнуло, из разбившейся рамки монитора брызнули искры, и помещение заволокло едким дымом. Повисла напряжённая пауза. Хома, которая, видимо, обращалась к своему искину, вслушивалась в ответ.
— Нина, я тоже жду объяснений, кто такая эта Ксения? — грозно сдвинув брови, спросил я у своего электронного разума. — Что вообще здесь происходит?
— И это не сработало… — разочарованно прошептала Нина, хотя понятно было, что говорит она так, чтобы я услышал. — Тебе что? Совершенно не знакомо её лицо?
— Абсолютно! — ответил я, снова вглядываясь в кукольное личико девушки.
— Катенька, ты, видимо, неправильно меня поняла. Это не вопрос твоей "подруги", на который можно ответить бессвязным лепетом, это — вопрос твоей "повелительницы"! — голосом, в котором сквозила январская вьюга, произнесла Хома. — Не хочешь отвечать, — я спрошу его!
— Максим, — сказала Нина упавшим голосом, — перед тобой Цесаревна Российской Звёздной Империи
— Ксения Владимировна Зимнева. И прости меня, пожалуйста. Макс. я не хотела, чтобы вы встретились вот так вот…
В голове как будто вспыхнуло яркое солнце, и в его золотом свете я увидел маленькую девочку, прыгающую по красивому полу, покрытому замысловатыми узорами. Тело среагировало само по себе, как будто и не принадлежало мне вовсе. Я упал на правое колено, и, склонив голову, приложил кулак к сердцу.
— Я — Денис. — начал было говорить я, но язык, будто самостоятельно, переиначил мои слова, и при том, совершенно чужим голосом. — Моё имя Максим Денисович Александров, Ваше Императорское Высочество. Князь — Хранитель Российской Звёздной Империи. Рад вновь видеть мою маленькую Царевну! Отныне обязуюсь я служить вам верой и правдой, как до того был сподвижником многих поколений ваших достойных предков. И так будет вплоть до того чёрного момента, когда вечность вновь разлучит нас!
— Неужели? Наконец‑то, инициация! Получилось. — донёсся до меня многоголосый шепот, словно огромная толпа людей единомоментно выдохнула эти слова.
Глава 13
— Что за хрень я только сказал. — с трудом выдавил я из себя, глядя на бледную, словно смерть девушку.
Руки её колотила крупная дрожь, нижняя губа тряслась, а на широко открытых глазах блестели слёзы. Я испугался, что у неё случился повторный вирто — шок, но она, тряхнув гривой своих бледнорусых волос, сделала маленький шажок в мою сторону, и, протянув ко мне слегка подрагивающие пальцы, прошептала.
— Дядя. Максим? Но как?
Где‑то за пределами здания громыхнул мощный взрыв, явно от выпущенного из ручного метателя снаряда, и многоэтажка содрогнулась, под грозный рокот вырвавшейся на свободу антиматерии, пожирающей реальное пространство. Хомячок, или всё‑таки Цесаревна Ксения, сделала неловкий шаг назад, пошатнулась, и, схватившись за створку холодильника, чуть было не уронила его на себя.
С трудом обретя контроль над собственным телом, я всё же успел ухватиться за падавший на Хому древний агрегат, и, приняв его вес на себя, отвалил когда‑то белый параллелепипед со скруглёнными углами в сторону. Дверца распахнулась, и на пол выпал старинный, ещё пороховой автомат "АК-301" и несколько полных магазинов к нему. Дождём просыпались стреляные гильзы, которые Док зачем‑то хранил в морозильных камерах, а вместе с ними — несколько шарообразных, вполне современных гранат — липучек "M6000–Velcro", производства АДСП.
— Что это было? — испуганно спросила девушка, совершенно не напоминая сейчас ту грозную царевну, которой была ещё минуту назад.
— Рейдеры…
От нового взрыва стены заходили ходуном, и с потолка посыпалась бетонная крошка. Взвизгнув, Хома ухватилась за меня, и мы вместе с ней повалились прямо на диван, от которого явственно несло палёным пластиком, а из‑под протертой тёмно зелёной материи вовсю струился чёрный дымок. Искры из разбитого монитора, видимо, подожгли этот антиквариат, и он тихо тлел, не имея возможности загореться из‑за особенностей сценария.
Оказавшаяся подо мной Ксения сдавленно пискнула, полностью оправдывая свой ник. Я рывком поднялся с дивана, и, схватив её за руку, потянул за собой. Здание снова тряхнуло, но я был готов к этому, а потому сразу же опустился на одно колено, заставив Хому последовать моему примеру.
Несмотря на сотрясающие многоэтажку взрывы, сейчас нам ничего не угрожало. Всё это было частью стартового сценария. Ночное нападение банд рейдеров на поселение происходило во всех вариантах первого задания для игроков. Однако в прошлый раз я встречал бандитов, лезущих из пустошей, на стене, за станковым пулемётом. Собственно тогда это был "тир", в котором начинающего игрока знакомили с основами стрельбы, а затем, когда банды шли на штурм, — с особенностями ближнего боя.
С тихим мелодичным звуковым сигналом перед моим лицом появились плашки системных сообщений:
"Вами выполнено задание: "Секреты предателя".
"Получено 50 очков опыта".
"Получен первый уровень общего развития персонажа".
"Доступно 1 очко способностей".
"Нажмите "Ок" для продолжения задания. До автоматического закрытия данного извещения и возобновления сюжетной миссии осталось: 5 минут 00 секунд"
— Дядя Максим. Это важно? — взволнованным шёпотом спросила у меня Ксюша — Хомячок.
Девочка, похоже, не видела сейчас ничего кроме меня, и откровенно пялилась на моё лицо поверх появившегося перед ней окошка, своими огромными голубыми глазищами. Если она действительно Цесаревна. А я, надо сказать, сейчас в этом сомневался, потому как моя вера в "мою" Нину была основательно подорвана последними событиями. Короче, если она действительно Цесаревна, то на неё какое‑то странное впечатление произвёл, на мой взгляд, безумный лепет парня, всего‑то на несколько лет старше её самой.
— Да. Мы каким‑то образом выполнили задание и сдвинули игровой сюжет с мёртвой точки, — я бросил быстрый взгляд на искрящий монитор, — хотя лично я только открыл последнюю запись, но не успел её прочитать.
— Я тоже ещё не читала.
— Ну, значит, мы просто запороли своих персонажей, — хмыкнул я, — можно расходиться.
— Это я виновата? Да? — хлюпнула девушка так, как будто нельзя было пересоздать героев и пройти весь этот небольшой отрезок игры заново. — Дядя Максим! Прямо как тогда? С вашей вазой? И вы теперь опять исчезните?
Точёный ротик искривился, и по милым щёчкам потекли крупные крокодильи слёзы. Не знаю уж, за кого она меня принимала, но горе было настолько реальным и не наигранным, что у меня ёкнуло сердце.
— Послушай, Хомячок… Точнее, Ксения. Я не очень понимаю, что за чертовщина здесь творится. Да и вообще не очень‑то верю в происходящее. Подожди, не перебивай! У меня есть один единственный, и самый главный вопрос. Ты действительно Цесаревна Российской Звёздной Империи?
— Да. — сказано это было настолько просто и естественно, что я предпочёл задать другой, немного более каверзный вопрос.
Хома потянулась было к кнопке "Ок", на своём экране, но я мягко остановил её руку.
— И как же Ваше Императорское Высочество оказалось на борту патрульного супера — флотоносца? Я всю жизнь думал, что дочь императора живёт в своём закрытом особняке на Екатерине.
Планета Екатерина. Екатерина — Катя. Планетарный искусственный интеллект Екатерины. Искин Катя! Твою же за ногу!
— А сейчас можно говорить? — с опаской спросила девушка оглядываясь по сторонам. — Взрывается что‑то. В нас, кажется, стреляют.