Зато и Велия, в свою очередь, порассказала мне немало интересного. Например, о Тартессе, о котором современным историкам известно до смешного мало.
О том, что он был основан выходцами из Эгеиды ещё в эпоху бронзы, наши учёные мужи лишь предполагали, а моя ненаглядная, дикая и малограмотная по сравнению с ними, подтвердила мне их гипотезу с полной уверенностью. И даже назвала мне конкретный народ - тирсены. Это эгейские предки этрусков, если кто не в курсе. Одни в Италию ломанулись, став основателями классической Этрурии, а другие, соперничая с минойским Критом, поплыли дальше, основывая повсюду торговые фактории и небольшие колонии, в том числе и Тартесс. Да и Гадес, кстати говоря, исходно был такой же факторией минойцев, как и многие другие "финикийские" колонии, основанные тогда, когда настоящие финикийцы ещё только складывались как народ и ни о каких собственных дальних плаваниях не помышляли. Потом - да, унаследовав знания о далёких заморских странах вместе с навыками кораблестроения и мореходства от филимистян - тех же критян, финикийцы освоили и всё их заморское колониальное наследство, развили его и породили в конце концов карфагенского монстра. Но это случилось позже, а до того на берегах Моря Мрака, как в античном мире именовали Атлантику, господствовал тирсено-иберийский Тартесс. Вся торговля испанскими металлами шла через него, и не только металлами. Во всех направлениях бороздили Море Мрака искусные тартесские мореходы, в том числе и в западном. Очень аккуратно расспросив супружницу, я выяснил, что о трансатлантическом табачно-кокаиновом "наркобизнесе" Тарквиниев она абсолютно не в курсах. Ну, плавает Акобал на своём "Коне Мелькарта" куда-то в какие-то далёкие страны - так ведь в Африку же, скорее всего. Там ведь и золото, и слоновая кость, и чёрное дерево - за чем же ещё есть смысл плавать в такие дали? А то, что ни сам Акобал, ни дед, ни отец не рассказывают подробностей - так ведь коммерческая тайна, ясно же и ежу. Тем не менее, о самом факте существования большого материка по ту сторону Атлантики Велия ЗНАЛА. Откуда? А тартессцы и туда когда-то плавали. Потом гадесцы с карфагенянами Тартесс уничтожили, и тайна вместе с ним пропала. Триста лет ведь с тех пор прошло, да и сами руины разрушенного финикийцами города скрылись под морскими волнами после сильного землетрясения. Где он был, турдетаны ещё помнят - на острове в устье Бетиса, теперь затопленном. Хорошие пловцы до сих пор ныряют в надежде найти какие-то сокровища, и кое-кто кое-что даже изредка находит, хотя никто ещё пока на этом не озолотился, а вот утонули многие. Но хотя бы уж помнят местоположение своей былой прославленной столицы, и на том спасибо. А о былых плаваниях за океан знают теперь в Иберии одни только потомки крайне немногочисленных уцелевших представителей прежней тартесской знати. Каким боком к ним моя ненаглядная относится? Оказывается - самым прямым. Её мать Криула не только по мужу "почтенная", а и по собственному происхождению - предки её, оказывается, происходят от какой-то боковой ветви тартесского царского рода. Ага, моё почтение, млять...
Как оказалось, не только современные историки гадают и спорят о происхождении мегалитических строений, сложенных из огроменных каменных блоков. И античные тоже, и не только историки. Велия рассказала мне о стене, верх которой - вполне тартесский, из бесформенных относительно небольших каменюк, а вот низ - натуральный мегалитический, для античных строителей непосильный.
Одни говорят, что это их славные предки всё-таки как-то напряглись и исхитрились, другие - что это боги построили - те самые, что научили людей всем полезным ремёслам и без которых люди ничем не отличались бы от диких зверей. Слушая жену, я невольно вспомнил о книгах известного ниспровергателя общепринятых исторических мифов Склярова, утверждавшего о существовании в глубокой древности працивилизации, как раз и оставившей после себя эти тщательно обработанные и плотно пригнанные многотонные мегалиты, включая и Великие пирамиды, до способности построить которые реальным историческим египтянам Древнего Царства - примерно как раком до Луны. И кстати, супружница добавила, что и насчёт плаваний через Море Мрака нет у знающих о них единого мнения, сами тартессцы те заокеанские земли открыли или знали о них заранее от тех же самых "богов". А ведь интересное кино тогда получается! От кого, спрашивается, Платон знал о "противолежащем материке", который он упоминает в своём диалоге "Тимей" про Атлантиду? Гибралтар ведь давно уже был надёжно блокирован карфагенским флотом, который захватывал или топил всякого сующегося туда чужака. Ни один грек не мог даже просто выйти в океан и вернуться обратно, какая уж там в сраку Америка! А Платон о ней откуда-то знал - пусть немного, пусть только сам факт её существования, но откуда-то знал...
Насчёт "противолежащего материка" моя ненаглядная меня тоже спросила - не в мелких подробностях, а в общем и целом. И, в ответ на мой встречный вопрос, подтвердила, что интересуется этим и по отцовскому поручению тоже. Мой рассказ вкратце - о попытках колонизации Северной Америки викингами через тысячу двести лет и о Великих Географических открытиях с последующей Конкистой ещё через пятьсот лет - её вполне удовлетворил. Надо полагать, нашего нанимателя именно это в основном и интересовало - сроки сохранности тайны его "наркобизнеса". Об этом нюансе Велия, конечно, не была в курсе и явно просто дисциплинированно выясняла информацию по отцовским вопросам. Но и от меня этого факта не скрывала и даже пояснила, что отец и не приказывал ей этого скрывать. Получалось, что Арунтий фактически предупреждал нас через дочь о своём интересе заранее, давая нам ещё и время хорошенько подготовиться к этому непростому разговору. Не только об Америке, конечно, да и не столько о ней. Моего тестя интересовали глобальные события вообще. Примерно то, что я и поручил Юльке - суть события и дата, если не точная, то хотя бы примерная. Не так далеко, как замахивался я, в основном только ближайшее столетие, но тоже именно в таком ключе. Ежу ясно, что и в аналогичных целях, хотя и с поправкой на масштабы его деятельности.
Въехав в ситуёвину при нашей следующей встрече и проанализировав её, наши пришли к тем же выводам, что и я, после чего успокоились и стали готовиться вполне конструктивно. Кое-какие наметки у Юльки уже появились, кое-что наметил и я, кое-что вспомнили и Володя с Серёгой, а что-то - и Васькин. В результате, хоть и не так подробно и точно, как хотелось бы нашему нанимателю в идеале, но для нашего дилетантского уровня знаний очень даже неплохо получилось. Выходило же у нас вот что.
В самое ближайшее время - год в Карфагене оканчивается примерно в середине осени - истекает срок полномочий Ганнибала на посту городского суффета, и ни о каком его военном перевороте или каком ином продлении пребывания у власти нам ничего не известно. Следовательно, его отстранение от власти с последующей эмиграцией - римляне будут требовать его выдачи - дело ближайших месяцев. О крупных беспорядках в городе у нас сведений нет, но небольшие вполне возможны. Ганнибал по нашим сведениям сбежит сперва в Тир, а оттуда - в Сирию к Антиоху, где и будет подстрекать того к войне с Римом. Но пока "царь царей" раскачается - не один год пройдёт. Рим в это время на Востоке будет занят улаживанием греческих дел. По нашим сведениям - без крупных войн, хотя мелкие военные конфликты и не исключены. В основном же, вплоть до большой войны с Антиохом, там будет работать главным образом дипломатия.
Масинисса воспользуется бегством Ганнибала и развалом его бывшей армии для первых территориальных захватов у Карфагена. Кажется, это будут ещё не Великие равнины близ наших "дач", а район Эмпорий возле Малого Лептиса. Захватит он только часть этого богатейшего региона, но разорит его практически весь, и Рим фактически примет его сторону. Будет, вроде, комиссия римского сената с участием в ней Сципиона, который признает захваты Масиниссы, но возьмёт с того слово, что при его жизни новых захватов не будет.
На Севере будут ещё какое-то время буянить галлы долины реки По, но этот противник римлянам привычен и сам по себе не очень-то и страшен. Неплохо по античным меркам вооружённые, но не имеющие правильной военной организации, галлы не требуют против себя очень уж серьёзных армий, да ещё и ветеранов - справляются при должном усердии и грамотном командовании и новобранцы. На Западе же Рим, высвободив крупные силы, должен вплотную заняться Испанией. Точной даты нам не вспомнилось, но в самые ближайшие годы туда должен направиться "тот самый" Катон, и не претором, а целым консулом, то бишь во главе консульской армии в два легиона собственно римлян и такое же примерно число италийских союзников. Да и на месте, надо думать, будут мобилизованы вспомогательные войска союзников-испанцев. Помимо подавления мятежей - кажется, и турдетаны в Бетике снова будут бунтовать - Катон, вроде бы, должен начать и войны с кельтиберами, которые перепортят римлянам немало нервов. Завоевания населённых кельтиберами центральных районов Испании ещё не произойдёт - так, проба сил и примеривание, но в уже завоёванной южной части страны власть Рима укрепится. Окончательно оформятся две провинции - Ближняя Испания с административными центрами в Новом Карфагене и Тарраконе и Дальняя Испания, административный центр которой неясен. Юлька, читавшая записки Цезаря, припомнила, что в его времена провинция управлялась из Кордубы, к тому времени уже полностью романизированной, а до того, похоже, напрашивается Италика близ Илипы, основанная ещё Сципионом. Получается, что Гадес ещё какое-то время понаслаждается автономией. Это на текущие девяностые годы текущего второго века до нашей эры.
Масинисса воспользуется бегством Ганнибала и развалом его бывшей армии для первых территориальных захватов у Карфагена. Кажется, это будут ещё не Великие равнины близ наших "дач", а район Эмпорий возле Малого Лептиса. Захватит он только часть этого богатейшего региона, но разорит его практически весь, и Рим фактически примет его сторону. Будет, вроде, комиссия римского сената с участием в ней Сципиона, который признает захваты Масиниссы, но возьмёт с того слово, что при его жизни новых захватов не будет.
На Севере будут ещё какое-то время буянить галлы долины реки По, но этот противник римлянам привычен и сам по себе не очень-то и страшен. Неплохо по античным меркам вооружённые, но не имеющие правильной военной организации, галлы не требуют против себя очень уж серьёзных армий, да ещё и ветеранов - справляются при должном усердии и грамотном командовании и новобранцы. На Западе же Рим, высвободив крупные силы, должен вплотную заняться Испанией. Точной даты нам не вспомнилось, но в самые ближайшие годы туда должен направиться "тот самый" Катон, и не претором, а целым консулом, то бишь во главе консульской армии в два легиона собственно римлян и такое же примерно число италийских союзников. Да и на месте, надо думать, будут мобилизованы вспомогательные войска союзников-испанцев. Помимо подавления мятежей - кажется, и турдетаны в Бетике снова будут бунтовать - Катон, вроде бы, должен начать и войны с кельтиберами, которые перепортят римлянам немало нервов. Завоевания населённых кельтиберами центральных районов Испании ещё не произойдёт - так, проба сил и примеривание, но в уже завоёванной южной части страны власть Рима укрепится. Окончательно оформятся две провинции - Ближняя Испания с административными центрами в Новом Карфагене и Тарраконе и Дальняя Испания, административный центр которой неясен. Юлька, читавшая записки Цезаря, припомнила, что в его времена провинция управлялась из Кордубы, к тому времени уже полностью романизированной, а до того, похоже, напрашивается Италика близ Илипы, основанная ещё Сципионом. Получается, что Гадес ещё какое-то время понаслаждается автономией. Это на текущие девяностые годы текущего второго века до нашей эры.
Вроде бы, на конец девяностых и начало восьмидесятых - до нашей эры, поэтому отсчёт обратный - приходится долгожданная Сирийская война Рима с Антиохом. Антиоха побьют, заставят отдать флот и боевых слонов, уступить часть территории и выплатить огроменную контрибуцию - прямо почти как с Карфагеном обойдутся. Зато на это время поумерят свои аппетиты в Испании, где приободрятся от римских проблем на Востоке кельтиберы, и начнётся Первая Кельтиберская война. Долгая - кажется, на все восьмидесятые растянется. Юлька, читавшая в своё время "Историю Рима" Тита Ливия - я-то только его "Войну с Ганнибалом" в детстве ещё осилил - припомнила его сообщения о чуть ли не ежегодных триумфах сменившихся и возвращавшихся в Рим испанских наместников. То есть побеждать-то там римляне побеждали, время ведь было ещё далеко не то, чтобы просто по блату могли триумф присудить, но как-то неубедительно для противника побеждали, раз требовались всё новые и новые победы.
На семидесятые годы приходится смерть Филиппа Македонского и подготовка его наследника Персея к Третьей Македонской войне, которую он и учинит в конце семидесятых и после которой римляне расчленят Македонию. Тогда же, в конце их, состоится и новый территориальный спор Масиниссы с Карфагеном. Где именно, мы как-то затруднились определить - если честно, то не знали, да ещё и забыли. Но Юлька припомнила карту владений Карфагена перед самой третьей Пунической, уже весьма куцих, и по ней мы прикинули, что на сей раз, скорее всего, следует говорить о долине Баграды, в том числе Великих равнинах. Район наших "дач" тоже в последние карфагенские владения не попал, что нас, конечно, не обрадовало. Получалось, что лет двадцать мы только ими провладеем, а потом надо будет продавать их кому-то. Круто обкорнает Карфаген Масинисса в этот раз, и снова Рим будет потворствовать произволу.
Подавят и очередной мятеж в Испании. Турдетаны будут уже в основном замирены, но участятся столкновения с лузитанами, которые будут совершать набеги и на Бетику.
В шестидесятые будут снова без особых успехов воевать в Испании, в том числе и с лузитанами, да окончательно обратят в римские провинции Македонию и Иллирию. А в пятидесятые снова начнётся очередная распря Масиниссы с Карфагеном, в ходе которой нумидиец окончательно оттяпает весь Эмпорион, и сенатская комиссия во главе с Катоном лишь разведёт руками. Как раз после этого Катон, ознакомившись с цветущим хозяйством Карфагена и привезя оттуда в Рим здоровенные фиги - плоды, а не кукиши - окончательно станет "тем самым". Терпение карфагенян лопнет, и они решатся на войну с Масиниссой, забывшись и дав Риму повод к Третьей Пунической. А в Лузитании претор Гальба устроит избиение мирных жителей и спровоцирует восстание Вириата...
19. Момент истины.
- Млять! Хренио, мать твою за ногу! - я как-то не сходу сообразил, что степень моего доверия к жене остальным нашим не вполне поняттна и очевидна, ну и запоздал с предостережением.
- Млять! Виноват! - понял тот ситуёвину, пытаясь спрятать обратно пистолетную обойму и выщелкнутый из неё патрон.
- Мыылять! - подтвердили остальные хором, - Ты бы ещё саму пушку спалил, грёбаный идиот!
- Я не должна была этого видеть? - догадалась Велия.
- Ну, в общем-то да, не стоило, - сконфуженно пробормотал я.
- Тогда я ничего не видела, - она картинно прикрыла глаза ладошкой.
Оплошность в самом деле оказалась нешуточной. Пара самодельных гранат - фитильных, конечно - которые мы успели наскоро соорудить и умудрились ни перед кем не засветить - это всего лишь пара, и пистолет Васькина с его двадцатью четырьмя патронами был и оставался нашим основным и надёжно - до сегодняшнего весьма несвоевременного "засвета" - скрытым козырем. Эдаким козырным тузом в рукаве.
Будь у нас в запасе ещё хотя бы неделя - можно было бы в авральном порядке нащупать пропорции смеси, реагирующей на удар, да сделать по паре компактных самопалов на рыло, но не было у нас на это ни недели, ни даже полных суток - назавтра назначен предстоящий непростой разговор. Да и не сделаешь даже примитивного огнестрела совсем уж скрытно, тем более - не испытаешь, так что один хрен спалились бы мы с ними наверняка. Увы, уже спалились и так - хоть и не "засветил" наш испанский мент перед моей ненаглядной самого пистолета, по обойме и открывшемуся из-под плаща "потайному" поясу она, конечно, въехала, что это какое-то неизвестное ей оружие, а что в наших руках смертоносным оружием может оказаться и вполне безобидный с виду предмет, она знала уже давненько...
- Вы не доверяете моему отцу? - тон вопроса моей супружницы был скорее недоуменным, чем укоризненным.
- Я ведь рассказывал тебе уже о более позднем времени, когда непохожесть на других могла запросто привести на костёр, - напомнил я ей.
- Да, про "охоту на ведьм" и эту... как её... инк...
- Инквизицию.
- Да, её. Но ведь вас же никто не собирается судить и жечь.
- Арест и заточение в подземелье нас тоже не устраивает. Как и вообще любое ограничение нашей свободы.
- Но с чего ты взял? Папа вовсе не собирается арестовывать вас! Я же объясняла, он не считает вас колдунами!
- Зато нас легко выдать за опасных колдунов перед другими, и это будет хорошим поводом для нашего ареста.
-Но зачем это ему?
- Затем, что у него есть конкуренты, которые могут нас переманить, перекупить или просто похитить. На самом деле это гораздо труднее, чем ему представляется, но откуда ему знать об этом? А как глава Тарквиниев в Карфагене он обязан предотвратить нежелательный для его клана оборот дела. И проще всего это сделать, взяв нас под стражу.
- Наши испанцы тоже не считают вас колдунами.
- Считают, просто незлыми и неопасными для них. Своими колдунами они нас считают - как и ты считала, пока не разобралась.
- Я и теперь ещё не до конца уверена, если совсем уж честно - тем более, что уж ты-то и в самом деле немножко колдун, хи-хи! Но сейчас я говорю о другом - наши испанцы не бросятся хватать вас по голословному обвинению, а некоторые ещё и примут вашу сторону. И папа знает об этом.
- Да, на наших прежних сослуживцев мы положиться можем. Но у твоего отца есть ещё его этруски. Их меньше, чем у нас боеприпасов, но он-то ведь не знает, сколько человек мы в состоянии уложить. И уложим, если придётся...
- И тогда вам придётся бежать?
- Естественно. Жаль, конечно, если случится так, но свобода дороже.
- Не хотелось бы. Будет погоня, а у меня не очень-то большой опыт скачки галопом, - сообщила Велия, обозначая заодно и собственную позицию, что, конечно же, не осталось не оценённым по достоинству.