Прибыв на место происшествия, шериф и его помощники долго смотрели на изуродованный труп. Потом, как по команде, сняли шляпы и вытерли вспотевшие лица.
— Похоже, когда-то это было банкиром Ривзом, — произнёс один из помощников.
— Да, было… — задумчиво подтвердил шериф. — Судя по почерку, так разделать его мог только один человек — экзекутор из луизианской тюрьмы.
11
По-испански название деревушки было длинным и трудновыговариваемым, особенно для американцев. И поэтому они придумали ей другое, точное и лаконичное: Лёжка. Это было последним прибежищем, использовавшимся джентльменами удачи в исключительных случаях, когда дальше бежать было некуда. Она находилась в четырёх милях по ту сторону границы, на мексиканской территории, на которую не распространялась юрисдикция Соединённых Штатов.
И это было одним из немногих мест в Мексике, где можно было свободно достать американское виски, правда, по четвертной цене.
Алькаде сидел за последним у стены столиком своей кантины и зорко наблюдал за тем, что творится здесь. Вот в таверну вошли двое американос. Плюхнув шляпы на стол, они сели за столик у окна. Огромный негр и изящный, грациозный белый с повадками пантеры. Несмотря на тёмно-голубые глаза, что-то в его облике было определённо мексиканское. Меньшой заказал текилу.
Алькаде с интересом наблюдал за живописной парой. Вот скоро и они уедут. Всегда одна и та же история. Когда они приезжают, то заказывают самое лучшее: контрабандное виски, лучшие комнаты, самых дорогих шлюх. Но постепенно деньги тают, и они начинают урезать себе в расходах. Первым делом перебираются в комнаты подешевле, потом отказываются от девочек и, наконец, переходят с виски на текилу. А это верный признак того, что скоро вновь пустятся в странствия.
Алькаде допил свою текилу мелкими глотками. Так уж устроен мир. Он опять взглянул на белого. Видный малый. Он вздохнул, вспомнив о сыне. Хуаресу бы этот парень понравился. Тёкшая в его жилах индейская кровь безошибочно определяла настоящих воинов. Старик опять тяжело вздохнул. Бедный Хуарес. Он так много хотел для своего народа, а получил так мало. Наверное, перед смертью он так и не осознал, что главной причиной его неудачи являлось то, что народ, за который он боролся, не хотел для себя так много, как этого для него хотел маленький Хефе… Старый алькаде задумчиво посмотрел на американос, вспоминая тот день, когда впервые увидел их в своей таверне. Было это почти три года назад.
Они вошли в кантину тихо. Их одежда была пропитана пряной пылью прерий, а тела — усталостью. В тот раз они, как и теперь, уселись за столик у окна. Младший сын алькаде только поставил на стол бутылку и стаканы, как от бара отделилась огромная лохматая туша бузотёра Джека, который уже успел порядком «намазать глаз». Подойдя к их столику, громила громко проговорил, обращаясь к маленькому и начисто игнорируя негра:
— Негритосам в нашем салуне находиться не положено.
Голубоглазый продолжал потягивать виски. Он даже не поднял головы на забияку, который явно нарывался на скандал. В следующее мгновение его стакан отлетел к стене, разбившись вдребезги.
— Скажи своему ниггеру, пусть убирается, — злобно прошипел Джек. Повернувшись, он подошёл к бару и вновь уселся на свой стул.
Негр начал медленно подниматься, но его приятель повелительно положил ему руку на плечо. Негр вновь опустился на стул.
Когда маленький вышел из-за стола, оказалось, что он вовсе не такой уж и маленький. Просто он выглядел хрупким на фоне необъятного негра.
— Кто устанавливает здесь порядок? — спросил он у бармена.
Бармен махнул в сторону хозяина: «Алькаде, сеньор». Американо подошёл к столу алькаде. Двигался он плавно, с ленцой. Так мог двигаться только человек, у которого в запасе была секунда. Тогда алькаде поразили глаза незнакомца. Жёсткие, безжалостные, цвета предзакатного мексиканского неба. По-испански он говорил с мягким кубинским акцентом.
— Этот боров сказал правду, сеньор?
— Нет, сеньор, — ответил алькаде. — Здесь мы радушно принимаем каждого, кто может заплатить.
— Я так и думал, — спокойно ответил американо и направился к бару. Он остановился в нескольких шагах от горлопана и чётко произнёс:
— Ты слышал, что сказал алькаде? Так что, парень, ты не прав. Мой друг останется здесь. А ты засунь язык в задницу и запей его виски. Бармен, налей ему стакан!
— Ах, так! — взвился Джек, и в его руке оказался револьвер.
Маленький американец сделал почти ленивое, но тем не менее неуловимое для глаза движение, и по бару раскатился звук выстрела. Джек начал медленно оседать, выпучив глаза и раскрыв от удивления рот. Когда его голова со стуком опустилась на деревянный пол, он был уже мёртв.
Американец бросил свой кольт в кобуру и вновь подошёл к алькаде:
— Прошу прощения, сеньор, за то, что мне пришлось нарушить спокойствие вашего заведения, — по-испански извинился он.
Алькаде посмотрел на разлёгшуюся на полу тушу, пожал плечами и спокойно ответил:
— Де нада. Ничего! Он сам напросился. Собаке собачья смерть. Жаль, что он так и не научился хорошим манерам…
Это было три года назад. У этого американца врождённая грация, как у его погибшего сына. И сверхъестественное владение оружием. Пожалуй, это самый быстрый револьвер, который ему приходилось видеть за свои шестьдесят с липшим лет. В его руках кольт жил как бы своей собственной жизнью. Хефе непременно взял бы его к себе в адъютанты.
Несколько раз в год друзья незаметно исчезали из деревни и так же неожиданно появлялись вновь. Иногда через несколько недель, а иногда и месяцев. И тогда у них бывало полно денег, которые они швыряли направо и налево. Виски текло рекой, весёлые девицы сменяли одна другую. Но с каждым разом старый алькаде замечал в них какое-то глубокое одиночество, неизбывную тоску, обречённость. Порой ему становилось их жалко. Они были совсем не похожи на других «весёлых ребят». Было заметно, что такая жизнь тяготит их.
И вот опять текила. Сколько ещё вылазок успеют они сделать, чтобы однажды не вернуться, не только в эту деревню, но и ни в одно другое место на земле?
* * *Макс допил текилу и бросил в рот кружок лимона.
— Ну, и что мы имеем? — спросил он Майка.
— Недели три ещё протянем.
— Н-да… — Макс скрутил сигаретку и закурил. — Остаётся одно: взять банк с настоящими деньгами и рвануть, скажем, в Калифорнию или Массачусетс, или ещё куда-нибудь, где нас не знают. Ляжем на дно и подумаем, как жить дальше. Тут у нас деньги почему-то не задерживаются.
— Да… — согласно осклабился негр. — Уходят, как в прорву. Но то, что ты предлагаешь, — не выход. Нам надо разделиться. А то мы с тобой, как иголка с чёрной ниткой. Уже повсюду ищут негра и голубоглазого американца, похожего на мексиканца. Оставаться вдвоём всё равно что повесить на грудь табличку с нашими именами и выйти на улицу.
Макс вновь наполнил стаканы.
— Решил избавиться от меня, загорелый? — улыбнулся он невесело и отхлебнул обжигающей тростниковой водки домашнего приготовления.
Однако Майк оставался серьёзен.
— Если бы не я, то ты бы уже давно мог где-то осесть и начать нормальную жизнь, а не бегать, как заяц, преследуемый сворой гончих.
Макс сердито выплюнул лимонную косточку.
— По-моему, мы давно порешили не расставаться. Сорвём хороший куш и в Калифорнию.
В этот момент дверь с шумом распахнулась, и в бар ввалился отдувающийся, пыльный, рыжеволосый ковбой, заряженный неиссякаемой энергией.
— А вот и старина Чарли Доббс собственной персоной! — объявил он, плюхаясь в плетёное кресло между Максом и Майком. — Что это вы тут, ребята, пьёте? Опять этот горлодёр, от которого черти в аду дохнут? Бармен! Ну-ка принеси нам бутылочку старого доброго «Джонни».
Бармен с готовностью поставил на стол бутылку виски и три чистых высоких стакана. Спустя минуту прибавил к ним корзинку со льдом и сифон с содовой.
— За лёд спасибо, а содовую вылей себе за шиворот, — оглушительно рассмеялся Доббс. — Настоящие мужики пьют неразбавленное.
— Какими судьбами тебя занесло сюда, Чарли? — улыбнулся Макс уголками губ.
— Теми же, что и вас, джентльмены. Ваше здоровье!
— Я думал, ты сейчас где-нибудь на подъезде к Рено.
— Я и сам так думал, но тут мне попалось потрясающее дельце, о котором я мечтал всю свою праведную жизнь. Не мог же я проехать мимо своей мечты!
— Ну и что это за дельце? — сдержанно осведомился Майк.
Чарли понизил голос до шёпота.
— Абсолютно новый банк. Свежеиспечённый! А какова начинка! Вы помните, ребята, я вам рассказывал о том, что в Техасе нашли нефть? Так вот я решил самолично проверить, так ли это. — Он плеснул в стаканы золотистой жидкости и залпом выпил свою порцию. — И что же вы думаете? Всё оказалось сущей правдой! Эта скважина — самая чудная вещь на свете! Понимаете, копают колодец, а из него вместо воды хлещет чёрное масло. Потом его разливают по бочкам и везут на Восток. А оттуда обратно течёт золото, только не чёрное, а что ни на есть самое настоящее. И повсюду: скважина — банк, скважина — банк. Те места прямо купаются в деньгах!
— Звучит неплохо, — заметил Макс. — Только пока не вижу дела для нас.
— Один мой дружок из местных обещал всё подготовить. Но в одиночку и даже вдвоём это дельце не провернуть. Нужны крепкие надёжные ребята вроде вас.
— Короче, условия?
— Две доли ему и по доле нам троим.
— Что ж, вполне справедливо, — кивнул головой Макс.
Чарли возбуждённо заглянул ему в глаза.
— Сразу после Нового года. Центральный нефтяной банк получает кучу денег для субсидирования новых скважин. — Он разлил остатки виски по стаканам. — Отправляемся прямо завтра. Мне понадобилось три недели, чтобы добраться до вас.
12
Макс прошёл в салун вслед за Чарли Доббсом. Он был полон дюжих ребят с нефтяных разработок и ковбоев. За столами вовсю шла игра в кости и в карты. Столы были окружены тройным кольцом болельщиков и желающих попытать счастья.
— Ну, что я тебе говорил? — возбуждённо проговорил Чарли. — В этом городке жизнь бьёт ключом так же, как и нефть.
Он протиснулся к бару, где в стороне от других потягивал виски широкоплечий мужчина. При их приближении он повернулся и процедил вместо приветствия:
— Что-то ты долго добирался. За это время можно было доскакать до России и обратно.
— Что я почти и сделал, Эд, — весело ответил Чарли.
— Подожди меня на улице, — буркнул Эд, поворачиваясь и делая знак бармену. При этом он скользнул по Максу безучастным, но в то же время всё вбирающим в себя взглядом.
От Макса тоже не ускользнуло мёртвое выражение его блёклых бесцветных глаз — глаз прирождённого убийцы. Человеку, которого Чарли назвал Эдом, было где-то под пятьдесят. Выцветшие усы песочного цвета понуро свисали вдоль жёстких складок у его рта. Максу показалось, что где-то он уже видел этого человека, но он никак не мог вспомнить где и когда.
Выйдя из салуна, Эд свернул с освещённой улицы в тёмную аллею и подождал, пока к нему присоединятся Макс и Чарли.
— Я сказал, что для этого потребуются четверо, — сердито проговорил он.
— Не заводись! — осадил его Чарли. — Есть четвёртый. Ждёт на окраине города.
— Ну, хорошо. Вы приплыли как раз вовремя. В пятницу вечером, то бишь завтра, президент банка и кассир задержатся допоздна — будут составлять ведомости на оплату буровикам. Обычно они заканчивают около десяти. Мы перехватим их, когда они будут выходить из конторы, загоним обратно и заставим открыть сейф, чтобы нам не пришлось потом взрывать.
— Плёвое дело! — с энтузиазмом идиота воскликнул Чарли. — Ты как думаешь, Макс?
Макс посмотрел на Эда.
— Пушки у них будут при себе?
— А как же! Ты что, может быть, боишься, что придётся немного пострелять?
— Нет, если это неизбежно. Просто надо знать, чего ожидать.
— Как ты думаешь, сколько мы снимем? — нетерпеливо спросил Чарли.
— Тысяч пятьдесят по крайней мере.
— Ого! — присвистнул Чарли. — Это же по десять кусков на нос!
— А сейчас тихо рассосались, — повелительно произнёс Эд. — Нас не должны видеть вместе. Встречаемся у задней двери банка завтра в девять тридцать.
Макс с Чарли кивнули в знак согласия. Эд направился в сторону от них, но потом вернулся. Пристально посмотрел на Макса.
— Я тебя раньше нигде не мог видеть, парень?
— А Бог его знает! — пожал плечами Макс. — Твоя рожа мне тоже вроде знакома…
— Ну ты поосторожнее. За рожу можно и схлопотать по роже.
— Будем считать, что мы квиты, — предложил разрядить атмосферу Макс. — Возможно, завтра кто-нибудь из нас вспомнит.
Эд зло сплюнул и растаял в темноте аллеи.
* * *— Приготовьтесь! Идут! — хрипло прошептал Эд.
Макс слился со стеной у двери, по другую сторону которой, подняв курносые дула револьверов в звёздное небо, замерли Эд и Чарли. Из конторы послышались голоса двух человек, приближающихся к двери с внутренней стороны. Едва она отворилась, как трое грабителей втолкнули ошеломлённого управляющего банком и его кассира обратно в небольшую прихожую.
— Какого чёрта? Что здесь проис… — голос неожиданно оборвался, раздался лёгкий вскрик и глухой звук упавшего тела.
— Не вздумай орать, вонючка, если хочешь остаться в живых, — зло прошипел Эд. — Давайте их в заднюю комнату.
Не теряя времени, Макс нагнулся и, подхватив лежащего под мышки, быстро потащил его по узкому тёмному коридору, в то время как Чарли подгонял револьвером испуганно замолкнувшего второго. Затащив его в комнату, Макс прислонил бездыханное тело к стене.
— Проверь переднюю дверь! — распорядился Эд.
Чарли подскочил к парадному входу и выглянул на улицу: всё было тихо и спокойно.
— Никого! — доложил он.
— Вот и отлично. Приступаем! А ну-ка ты, крысёнок, живо открой сейф!
Однако тот, к кому он обращался, сидел, испуганно уставившись на своего недвижимого напарника, и никак не отреагировал.
— Дай ему по балде, чтоб пришёл в себя, — гаркнул Эд.
— Я-я? Н-но я-я н-не м-могу! — наконец, выдавил он из себя. — К-комбинацию цифр замка з-знает только мистер Гордон.
Эд повернулся к Максу.
— Приведи его в чувство, что стоишь, как баба на сносях!
Макс зыркнул на него и опустился на колено возле не подававшего признаки жизни управляющего, голова которого странным образом скособочилась, челюсть отвалилась.
— Он уже никогда не очухается! Ты проломил ему череп, — мрачно объявил он.
Эд снова приступил к испуганно таращившемуся кассиру:
— Всё-таки сейф придётся открыть тебе, крысёнок.
— Н-но я не м-могу! Я у-ж-же сказал, чт-то не з-наю шифра.
Эд наотмашь хлестнул его по лицу. Очки слетели и со звоном разбились о стену.
— Так вспоминай скорее, скотина, если хочешь жить!
— Клянусь вам, мистер, я не знаю. Его знал только м-мистер Гордон. Он был…
Эд схватил кассира за волосы и саданул лицом о стол.
— Открой сейф!
— Послушайте, мистер! — взмолился бедный клерк, растирая по лицу слёзы и кровь из носа. — Вот в этом ящике четыре тысячи долларов. Это всё, чем я могу вам помочь. Ради Бога, не бейте меня. Я действительно не знаю шифра!
Эд дёрнул ящик на себя, достал из него увесистую пачку банкнотов и небрежно засунул её в карман ковбойки.
— А теперь открывай сейф, ублюдок! — сбив кассира со стула, Эд подскочил, чтобы поразмять о него ноги.
— Но я не знаю, не знаю, не зн-а-ю-ю! — истошно завопил кассир, и гангстер засунул ему в рот грязный шейный платок.
— Скорее всего, он действительно не знает комбинации, — тронул его за плечо Макс.
Эд смерил его тяжёлым взглядом, потом опустил занесённую для удара ногу.
— Может быть, но я знаю, как его разговорить. Глянь-ка, там всё тихо?
Макс выглянул на улицу и убедился, что там не было ни души. Когда он вернулся в комнату, Эд приказал:
— Привяжи-ка этого подонка к столу.
— Это ещё зачем?
— Сейчас мы проверим, действительно ли он такой невежда. Заговорит как миленький, если поласкать его раскалённой кочергой.
С этими словами он вытащил раскалённую кочергу из не успевшей остыть печки-буржуйки.
— Подожди… Так дело не пойдёт, — воспротивился Чарли. — Если думаешь, что парень лжёт, убей его.
Эд угрожающе поднял кочергу и злобно проговорил:
— Беда с вами, с молодёжью! У всех у вас — трухлявое нутро. Прямо, как кисейные барышни, ей-богу! Если хотим, чтобы он нам сказал, надо подкалить ему яйца.
— Если бы он знал, то давно бы уже всё нам выложил! — сумрачно вставил Макс. — Ты смотри, у него уже и так штаны мокрые.
— Идиоты! — исступлённо произнёс Эд. — Да в этом чёртовом ящике более пятидесяти тысяч. И я не намерен от них отказываться!
— Тогда надо было соизмерять свою силу.
— Да послушайте вы, кретины! Это сработает. Вот увидите! Лет двенадцать назад я со своими друганами Расти Хэррисом и Томом Дортом, царство им небесное, потрошили таким же вот образом одного бродягу охотника и его индейскую бабу…
Макс почувствовал, как все его внутренности разом подкатили к горлу и разом рухнули вниз. Сцепив зубы, он удержался рукой за стену и на минуту прикрыл глаза. Ему живо припомнилась ужасающая картина в его доме — безжизненное, пропахшее жжёным мясом тело отца, обвисшее на верёвках, изрезанный труп матери на полу и… раскалённая кочерга в очаге.
Усилием воли он подавил тошноту и тряхнул головой. На смену болезненному чувству пришла жгучая, всё поглощающая ненависть. Наконец-то он нашёл того, кого искал целых двенадцать лет!
Эд подошёл к печке и снова засунул туда кочергу. Не оборачиваясь, он продолжал рассказывать:
— У старого перечника где-то было припрятано золотишко. Все в Додже знали об этом, а он, баран, упёрся и ни в какую… — Гангстер взглянул на подозрительно притихшего Макса.
— А ты чего здесь стоишь? Я сказал тебе присматривать за передней дверью!