Навсегда ли? Не исключено, до следующего раза… Генерал Абрамов встал из-за стола, порвал донесение, сунул обрывки в спецустройство.
Утро началось с события, которое изменило всю дальнейшую модель поведения землян. Проснувшись, как обычно, с рассветом, майор Казаков поднялся с постели и вдруг почувствовал что-то необычное в спине. Владимир вывернул правую руку, чтобы проверить позвоночник, и замер. Похолодел. Бросился к зеркалу, повернулся к нему спиной…
Горб! Словно бы нарост – «голова» небольшого спрута, как раз в области сердца – прикрывала самую уязвимую часть человеческого тела. Пять щупалец… Одно из них, короткое, легло на шею, присосалось к ней, прошло до затылка. Тоненькие пальцы-перепонки забрались под волосы, вросли в кожу. Еще два отростка, чуть покрепче и помощнее, приклеились к плечам и рукам, протянулись за локтевой сгиб. Постепенно их толщина уменьшалась, и кончики было трудно отследить – они слились с кожей, стали не отличимы от нее ни по цвету, ни на ощупь. Последнее щупальце, самое толстое, срослось с позвоночником, шло вдоль него до копчика. Ниже раздаивалось, и каждый «хвост» уходил по задней части ноги, почти до пятки.
Владимир натянул штаны, которые, к удивлению, удалось застегнуть. Схватил футболку и бросился из комнаты в коридор.
– Вставайте! – закричал майор. – Подъем!!!
Офицеры один за другим стали появляться на порогах комнат. Поначалу земляне с ужасом смотрели на командира. А потом, окончательно проснувшись и сообразив, что произошло, начали ощупывать собственные спины.
– Е-мое! – произнес Тополев.
И впервые не пошутил. У капитана не оказалось достаточного чувства юмора. Для данного случая его не хватило…
Майор Казаков, постояв в коридоре, побрел в собственную комнату. Говорить ни о чем не хотелось. Владимир еще раз поглядел на отражение в зеркале, спереди, сбоку. Вздохнув, натянул футболку, застегнул ремень. Пришлось использовать другую дырочку для застежки. Благодаря спруту, вросшему в тело, майор пополнел. Как и следовало ожидать, рубашка порвалась на спине, зато куртка надевалась без проблем.
Подумав, Владимир отбросил сорочку, остался в футболке. Не имело смысла одеваться теплее. Климат на чужой планете не преподносил никаких сюрпризов. А для боевых операций можно куртку маскировочную натянуть. Невелика потеря!
Капитан Тополев сидел на крыльце казармы. Майор подошел к заместителю, примостился рядом на ступеньках.
– Вот мы и стали крубарами, командир, – грустно проронил Александр Тополев, глядя куда-то вдаль, в золотистую пустыню. – Сначала – нарост над глазом. Потом – шишка возле уха, кольца на пальцах. Теперь – горб за спиной, со щупальцами по всему телу. Оружие у нас крубарское. Я даже не знаю, чем мы от них отличаемся.
– Психологией! Мышлением! Тем, что мы люди! – не задумываясь, ответил Владимир Казаков. – Мы пока еще люди, Саша. Я не знаю, кого из нас хотят сделать. Но до тех пор, пока мы думаем и поступаем как люди, – мы не крубары. Мы – земляне!
И тут они услышали мысленный приказ – двигаться на полигон.
– А оружие? – крикнул Мясников. – Где оружие?!
Людоед стоял за спиной товарищей, молча слушая их диалог. Показалось, инопланетный разум всплеснул руками, теряя терпение. Приказ – двигаться на полигон – прозвучал вновь.
– На полигон так на полигон! – сплюнул Людоед. И первым шагнул вперед. – Тупые инопланетные лягушки! Эротические мечты зоофила! Рептилии чертовы! Хоть бы объяснили толком, что за хреновины у нас на спинах, как ими пользоваться…
Как только люди отошли от казармы, она стала таять. Оплыла, осела, исчезла в дымке. Спецназовцы не поверили глазам: теперь прямо у них за спинами располагалась деревенька в несколько десятков домиков. «Журавль» над колодцем. Издали, с луга, послышалось мычание коров. Семашко тихо присвистнул. Все недоуменно рассматривали новый пейзаж…
Гуси неспешно и важно топали через дорогу. Женщина средних лет копалась в огороде возле ближайшего домика.
– Эй! – не выдержав, крикнул лейтенант Кононов. – Эй! Здравствуйте! Откуда вы здесь?!
Женщина продолжала возиться с грядками, никак не отреагировав на громкий возглас офицера. Потом выпрямилась, отбросила в сторону русые волосы, выбившиеся из-под платка. Посмотрела прямо на Казакова и Мясникова. На ее лице не отразилось абсолютно никаких чувств. Она не видела спецназовцев ГРУ.
– Муляж! – понял Доктор. – Нам предлагают еще один муляж. Новая «карта» для боя. Другая.
– Для боя?! – удивленно переспросил Семашко. Лицо старшего лейтенанта вдруг потемнело. – Док… Ты… Это жестоко!
– Смотрите! – закричал лейтенант Запорожец, указывая в другую сторону.
В пятидесяти метрах – слева направо, перед деревенькой – проходила траншея. Торчала вверх «блямба» длинного – необычного – ружья. Дульный тормоз?
– Господи! – вполголоса пробормотал Тополев. – Мужики!!! Это ж ПТР! Противотанковое ружье. Времен Великой Отечественной войны…
Никто не успел ответить. За спиной, в деревне, громыхнуло, да так, что спецназовцы от неожиданности присели. Оглянулись. Бревна, щепки, пламя. Дым, фонтан пыли и земли – один из домиков был уничтожен точным выстрелом из артиллерийского орудия. Орудия?! Казаков стремительно обернулся, оглядел травянистое поле. Глаза сами зацепились за аномалию… Черные коробки, медленно ползущие от кромки леса. Красный цветок у длинного дула одной из «игрушек»!
– Ложись! – заорал майор. – Ложись!
Ему никогда не приходилось бывать под обстрелом танков, но Казак все сделал правильно. То ли гены сработали, то ли память о фильмах, которые смотрел в детстве. Снаряд перелетел через головы офицеров ГРУ, разорвался в деревне. Отчаянно замычала корова, видимо, ее зацепило осколком. К небу потянулся еще один столб дыма.
– В траншею! – рявкнул Казаков. – Быстро!
Спецназовцы, не мешкая, бросились вперед. Чуть ли не «рыбкой» – будто в реку с мостков – нырнули в спасительную траншею.
– К бою! – скомандовал майор, проверяя затвор противотанкового ружья.
Патрон находился в стволе. Откуда он, Владимир Казаков, родившийся через много лет после тех страшных времен, мог знать, как устроены противотанковые ружья? Которыми советские солдаты встречали немцев в тысяча девятьсот сорок первом году?
Еще один взрыв, чуть впереди траншеи.
– Командир! – долетел до майора голос капитана Мясникова. – У меня галлюцинации или как?! Это же немецкие «тигры»! «T-VI» времен Второй мировой! И еще – легкие танки, «T-2».
– Мы все бредим! – откликнулся Тополев. – «Тигры»! Настоящие!
– Ой, держите меня за обе руки! – злобно ругнулся Людоед. – Ой, держите! Покуда я не добрался до шутника, который это подстроил.
Громыхнул еще один взрыв, страшно закричала женщина. Офицеры на миг позабыли о противнике, обернулись. Русые волосы были перепачканы кровью, нога раздроблена. Женщина металась в дорожной пыли, вытягивала дрожащие руки в сторону спецназовцев. Лейтенант Кононов не выдержал, рванулся из траншеи.
– Куда?! – яростно завопил Казаков, да так, что все оглохли на одно ухо – то самое, через которое слышали голос командира. – Конь! Стоять! Стоять!!! Назад! Это приказ!
Офицер будто споткнулся на ходу. Упал на землю, пополз обратно.
– Траншею не покидать! – уже тише скомандовал майор. – На выстрелы не отвечать! Огонь только по приказу.
– Казак, это же игра, – напомнил Док. – «Тигры» – не настоящие.
– А она – настоящая? – яростно выкрикнул командир, указывая на женщину, которая стонала в пыли, за спинами бойцов. Все так же тянула к ним перепачканные кровью руки. – Она – настоящая?! А мы тут – настоящие? Что здесь настоящее? Где правда? Где ложь? В траншею, мать вашу! К бою!
Старший лейтенант Золин не ответил. Вздохнул, поправил на бруствере стойки противотанкового ружья, приготовил гранаты. Длинные «хоботы» танковых стволов чуть подрагивали, выискивая цели. «Тигры» приближались, теперь за спинами офицеров горела вся деревня. Раненая женщина перестала голосить, зато в паузах между взрывами было хорошо слышно – гуси подняли страшный гвалт. Птицы не разбегались, не прятались. Метались вокруг разрушенного дома, словно собирались остаться на месте до конца. Умереть со своими хозяевами…
Танки перенесли огонь на траншею, и бойцы сползли на дно, на себе почувствовав, что такое артиллерийский обстрел. Одно из колец на правой руке вдруг похолодело.
– Потери?! – крикнул Казак, не заучивший еще, какое за кого «отвечает».
– Старший лейтенант Чабадзе, – откликнулся капитан Тополев. – Убит осколком. Наповал.
Майор стиснул зубы. Получалось, в этот раз людям – умирать. Запас пива у «зеленых человечков» исчерпан. Снова в меню – боль и смерть.
– Огонь! – приказал Владимир.
Траншея, в которой находилась боевая восьмерка, огрызнулась пламенем. Один танк остановился, над ним появился черный дым. Другой беспомощно завертелся на месте. Получил второй заряд в моторный отсек и взорвался.
– Есть! – радостно завопил Семашко. – Горят, сволочи! Горят!!!
– «Т-2» горят, – спустил его с небес на землю капитан Мясников. – «Т-VI» из ПТР не возьмешь. Разве что гусеницу перебить…
«Тигры» огрызнулись серией вспышек. Траншея утонула в грохоте взрывов, взвизгнули осколки, земля обрушилась на головы спецназовцев.
– Эх, нам бы сейчас тепловые ружья крубаров! – с досадой произнес лейтенант Кононов. – Мы б этих уродов за минуту поджарили. А то что за игра? Только легкие танки бить…
Траншея выплюнула новую порцию смертоносных зарядов. Один из танков развернулся боком, замер без движения, а другой, словно не видя преграды, ткнулся в бок мертвого «брата».
– Обходят! Обходят справа! – не своим голосом завопил Семашко.
– Людоед! Конь! Сменить позиции!
Офицеры, пригибаясь, бросились по полуразрушенной траншее на правый фланг. Простучал пулемет, и капитан Мясников, согнувшись, упал на бруствер. Кольцо, отвечавшее за Людоеда, стало холодным, но не оледенело до конца. Кононов метнул противотанковую гранату, пополз дальше. В инопланетном переговорнике было хорошо слышно, как матерится Борис.
– Щас я его! – развернув ствол, выкрикнул Золин. – Погоди!
– Не возьмешь, Док! Броня толстая! – остановил Казаков. – Не высовывайся!
– А в моторный отсек?
Максим не выдержал, все-таки выпустил заряд. Танк все равно полз вперед, выискивая цели. Другой из «тигров», обошедший позиции сбоку, задымился, как-то неловко провалился в траншею гусеницей.
– Док! – позвал Золина майор. – Людоед жив, надо его вытащить.
– Есть! – отозвался старлей. – Только как же я медицинскую помощь окажу? Ничего нет, ни бинтов, ни медикаментов.
Владимир Казаков не успел ответить. Кольцо на среднем пальце правой руки, отвечавшее за капитана Мясникова, оледенело. В тот момент, когда под «тигром», двигавшимся вдоль траншеи, громыхнул страшный взрыв. Рвануло сразу несколько гранат, машина замерла. Людоед не умел и не любил проигрывать схватки.
– Отставить, Золин! – процедил майор. – Отставить…
Еще один танк прорвался в деревню, несмотря на то что Кононов метнул в боевую машину гранату. Взрыв не причинил «тигру» видимого вреда. Немецкая «коробочка» исчезла в черном дыму на окраине. А потом раздались отчаянные крики. Офицеры, не привыкшие к такой – настоящей – войне, с жертвами среди мирных людей, вновь забыли о противнике. Развернулись…
Танкисты издевались над людьми. Боевая машина «утюжила» остатки бревенчатых домиков, выдавливая из-под развалин тех, кто уцелел. Гнала перед собой. Пулемет грохотал, но пули выбивали фонтанчики земли около ног обреченных. Вокруг. Впереди.
«Тигр» собирался раздавить. Их. Людей. Русских. Беззащитных. Женщин, стариков, детей.
– Ах ты! – не выдержал лейтенант Кононов.
Ему стало безразлично, придумана эта игра или все происходит на самом деле. «Тигры» казались абсолютно реальными. Люди по-настоящему кричали от боли, ужаса, страха. А он, русский офицер, не мог смотреть, как давят их танками… И Конь, потеряв голову от злобы и ненависти, выпрыгнул из окопа, бросился за чужой машиной.
– Назад! Конь! – орал Казаков.
Но лейтенант его не слышал. Он совершенно обезумел от ярости. Ненависть клокотала в нем, искала выход. И совершенно не имело значения, что больше не было гранат. Лейтенант догнал немецкий танк. Замешательство его длилось лишь секунду, а потом офицер ГРУ ухватился за тяжелую, медленно движущуюся гусеницу. Конь страшно закричал, мышцы на его спине взбугрились, куртка лопнула. Борис сдернул гусеницу с направляющих катков! Двигатель танка еще работал, и машина, потерявшая опору, повернулась на месте. Только потом замерла.
Спецназовцы, забыв про схватку, приподнялись в траншее, с изумлением глядя на лейтенанта. А тот стоял возле танка, тяжело дыша, недоуменно разглядывая собственные руки. Опомнившись, лейтенант забрался на броню, принялся колотить в башенный люк.
– Выходи, гнида! Выходи! – орал он. – Сюда! Сука! Выходи!!! Я тебя голыми руками порву…
– Нет там никого, – услышал Борис голос командира. – Слезай, Конь! Нет там никого.
Лейтенант пришел в себя, посмотрел по сторонам. Деревни уже не было. Пропала траншея. Медленно «таяли», уходя в почву, немецкие танки. Лишь один «тигр», с оторванной гусеницей, оставался на месте. Тот самый. Пострадавший от рук лейтенанта Кононова.
Борис спрыгнул на землю, обошел мертвую машину. Посмотрел на ведущие колеса, приподнял тяжеленную гусеницу, валявшуюся на земле, присвистнул.
– Как тебе удалось, Боря? – тихо спросил Казаков. – Это невозможно.
– Не знаю! – растерянно отозвался Кононов. – Я просто… озверел. В натуре! Озверел!!! Голову потерял, что ли?
– Это все от сексуальной неудовлетворенности, – заметил Доктор. – Конь – он и есть конь!
Послышались смешки.
– Кононов «реквизит» испортил! Чудовище! – весело произнес капитан Тополев. – Боря, надень гусеницу на место! «Зеленые человечки» возмущены твоим поведением!
Лейтенант улыбнулся, еще раз посмотрел на свои ладони:
– Не, ребята, не смогу. Не просите.
– И все-таки, как тебе это удалось, Борис?
Лейтенант смущенно пожал плечами, на его щеках выступили пятна румянца.
Чуть поодаль, за спинами русских, перешептывались американцы. Видимо, лейтенант Мэрфи переводил речь солдата тем, кто не понимал. Китайцы тоже оказались рядом, по другую сторону от офицеров ГРУ. Инопланетный разум всех собрал в кучу.
И «зеленые человечки» еще раз проявили себя, показав, что ничего случайного с землянами не происходит. Все события развивались по сценарию…
Людям почудилось, будто перед глазами возникла пелена, мешающая разглядеть предметы вокруг. И, почти без паузы, они увидели схватку глазами лейтенанта Кононова. Как перегнулся в поясе капитан Мясников, бежавший чуть впереди Бориса. Как Людоед ткнулся лицом в пыль, а Кононов метнул гранату в танк.
Еще два «тигра» шли на позиции. Один из них нарвался на противотанковую гранату умиравшего Мясникова, а другой, не пострадав от взрыва, обогнул Кононова и устремился в деревню.
Люди почувствовали, как Борис утратил способность анализировать события, как рванулся за танком, без оружия, с одной лишь только мыслью: уничтожить, любой ценой!!! И не имело значения, что перед человеком тяжеленная боевая машина, которую невозможно повредить голыми руками.
Можно! Если на твоей стороне дикий взрыв энергии. Бешенство, ярость, ненависть. И горб. Тот самый, что недавно появился на спинах людей. Тот самый, что умеет усиливать мышечные импульсы. Поддерживает весь позвоночник снизу доверху, предохраняя его от повреждений. И одновременно воспроизводит импульсы человеческого тела, многократно повышая их мощность.
Сцена, в которой Борис Кононов сорвал гусеницу танка голыми руками, несколько раз прокрутилась в головах землян. Причем если в первом «фильме» инопланетный разум сделал акцент на механике событий, то в последующих прокрутках люди почувствовали, какой мыслеимпульс активировал наспинный горб. «Зеленые человечки» учили людей пользоваться новым страшным оружием – собственным телом, получившим небывалые возможности.
– Почему они просто не показали во сне, как «работает» горб? В смысле, мышечный усилитель, – позже, когда все разошлись по казармам, спросил Александр Тополев. – Могли же действовать по привычной схеме: сон, урок, реализация.
– Может, и сами не знали? – предположил Доктор. – Тут был необходим очень специфический импульс человеческого тела. Когда отключается логика, когда человек действует не через мозг. Мозг ведь знает, что такое, как сделал Борис, невозможно. А мы, сами понимаете, иногда поступаем вопреки логике. И выигрываем! Не исключено, инопланетники не знали, как активировать эту силу землян, как соединить ее с крубарским «спрутом». Борис Кононов помог им, создал необходимый мыслеимпульс. Некие «машины» его зафиксировали, записали, а дальше вложили в головы, показали, как это работает. Теперь мы все можем совершить нечто аналогичное.
– Больше не пойду биться с пауками вооруженным, – заявил Людоед.
Все посмотрели на капитана. Тот, сидя возле бочки с «коктейлем», продолжал уминать одну порцию за другой.
– Помните, как Илья Муромец вырывал дерево с корнем и «мочил» супостата, размахивая стволом? Всех обращал в бегство. Вот я завтра одного паука за лапу поймаю и пойду махать им вокруг себя. Крушить нечисть. Амбец всем! Людоед я или кто? Ни одна сволочь не подойдет!
– Даже не знаю, что тебе сказать, – скупо улыбнулся майор Казаков. – Боюсь, «зеленые человечки» дадут тебе шанс повоевать голыми руками против пауков. Нам всем дадут. Вот только не знаю, радоваться этому иль нет?
И вновь земляне увидели космодром, на котором располагались оранжевые шары – звездолеты крубаров. Теперь их было целых пять штук.
– Вернулись из дальних странствий, что ли? – прошептал Василий Запорожец и тут же увидел перед носом кулак Людоеда.