Татьяна произнесла:
– Да, интересный случай.
И спросила:
– А ты не обознался, Володя? Может, выступал не твой однокурсник, а совершенно другой человек? Фамилия же просто совпадение?
– Тань! Я не обознался. Выступал Швабра. Я с ним пять лет вместе учился. Пять лет стояли в одном строю, ходили в наряды, караулы.
– Ну, ладно, ладно! Пусть будет Швабра. В конце концов, нам-то до этого какое дело?
Полухаров задумчиво произнес:
– Не скажи! Швабра – это работа! Уж мне-то он не откажет.
– Люди с годами меняются. И далеко не всегда в лучшую сторону. Кто для него сейчас, извини, какой-то майор Полухаров? Для него, руководителя крупной финансовой структуры, у которого Центральное телевидение интервью берет.
– Кто, спрашиваешь? А вот это мы узнаем завтра же. Хотя почему завтра? Сегодня. Нужен только его номер.
– И кто ж сообщит тебе номер господина Карасева? Справочная в лучшем случае даст телефон секретаря.
– Нам справочная не нужна! Подай, пожалуйста, мой сотовый телефон. Он на тумбочке с твоей стороны.
Татьяна передала мобильник Владимиру.
Он набрал номер:
– Алло! Полухаров на связи! Привет, Миша!.. Как служба?.. Ясно!.. Да ничего особенного, просто мне нужен прямой контактный телефон некоего господина Карасева Вениамина Леонидовича… Да, того самого, банкира… Нет, Миш, не согласовывал… нет, не в разработке, просто я совсем недавно увидел его по «ящику», а когда-то мы вместе в военном училище учились. Хотелось бы пообщаться… Да кто узнает, откуда мне стал известен этот номер?.. Вот именно… ладно… жду!
Полухаров отключился. Наполнил бокалы шампанским:
– А ты говоришь, справочная! Скоро номер Швабры будет у меня безо всяких справочных!
Татьяна отпила глоток шипучего хмельного напитка:
– Интересно узнать, где же ты служил? В каком таком ведомстве, которому доступно то, что не доступно другим. В ФСБ?
– Тепло, но не горячо! Наступит время, все узнаешь, а сейчас не расспрашивай. Не вынуждай меня говорить неправду.
Сотовый Полухарова издал сигнал вызова. Майор ответил:
– Слушаю, Миш!.. Ага, понял, записываю… есть… второй? Давай второй… ну этого мог и не говорить, ты сам не проколись, надеюсь, закамуфлировал поиск?.. Вот и хорошо! Конечно, конечно, какой разговор?.. Спасибо, Миш!.. Удачного дежурства!
Отложив телефон, Полухаров взял в руки лист бумаги, на который занес цифры номеров. Запомнил их. Вышел на кухню, сжег лист, смыв пепел в раковину. Вернулся в гостиную:
– Сколько у нас сейчас времени?
Татьяна ответила:
– Почти одиннадцать. Точнее, 22.46!
– Что ж, до 23.00 этикет позволяет тревожить нужного человека.
– А если Карасев спит? Будить будешь?
– Нет! Утром перезвоню!
Полухаров набрал один из запомненных номеров. Обратился к Татьяне:
– Иди ближе, чтобы слышать разговор.
Женщина склонилась к Полухарову.
На удивление абонент ответил тут же и официально:
– Карасев!
– Вениамин Леонидович?
– Кто вы и откуда вам известен этот номер?
Майор усмехнулся:
– От верблюда, Швабра! Не забыл, в зоопарке двугорбый стоял, а мы как-то фотографировались рядом с ним! В далекие уже, но такие счастливые годы учебы в училище?
Карасев явно растерялся:
– Подождите! Черт, подожди! Голос вроде знакомый, но не узнаю!
– А ты напряги извилины, сосед по койке!
– Хара?
– Точно!
– Вот так сюрприз. Ну, здравствуй, Володя!
– Здравствуй, Веня! Видел тебя по телевизору! Слов нет! И как ты умудрился в банкиры переквалифицироваться? Может, подскажешь?
– Это долгая история, Володь. Ты сейчас где?
– Дома!
– В Москве или другом каком городе?
– В Москве!
– Слушай, ты молодец, что позвонил, но как все-таки узнал этот номер? Он доступен весьма ограниченному кругу лиц.
– А ты вспомни, куда меня после окончания училища распределили.
Недолгое молчание:
– Извини, не помню! Хотя… погоди, погоди… в Новосибирск?
– В Подмосковье! Но для продолжения учебы.
– Ясно! Разведка?
– Круче! Но уже, к сожалению, в прошлом. На днях подал рапорт об увольнении, но связи, как видишь, остались.
– Это я понял! Что же у нас круче разведки? Спецслужба?
– Угадал!
– Антитеррор?
– Знаешь, Веня, что я в тебе всегда ценил, так это умение логично мыслить. Поэтому ты и учился хорошо, а вот дрался плохо.
– Упрекаешь случаем в кафе?
– Разве я могу упрекать такого человека, как ты?
– Брось! Короче, тебе нужна работа! Так?
– Так!
– Ясно! Значит, завтра, в 11.00 я жду тебя у себя в главном офисе по адресу… Поговорим. Договорились? Если не можешь в 11.00, то…
Полухаров, не дослушав, ответил бывшему однокурснику:
– Буду у тебя ровно в 11.00. Только ты не забудь предупредить охрану. Я, конечно, пройду в офис, минуя твоих секьюрити, но кому нужны лишние напряги, ведь так, Веня?
– Так, Вова! Я предупрежу о твоем визите.
– Добро!
– Значит, до встречи, Хара?
– До встречи, Швабра!
Полухаров отключил телефон. Стер из памяти мобильника номер телефона Карасева. Взглянул на Татьяну, успевшую отодвинуться от Владимира:
– Ну что я тебе говорил? Завтра у нас будет приличная, высокооплачиваемая работа! За это надо выпить, как считаешь?
Татьяна улыбнулась:
– Согласна, да вот только шампанского осталось на донышке!
– Да? Ну, тогда завтра отметим трудоустройство.
Женщина напомнила:
– Послезавтра, Володя, девять дней по Клавдии Николаевне.
Майор помрачнел:
– Уже послезавтра? Ну что ж. Тогда после встречи с Карасевым вечером и отметим новую работу.
– Думаю, не надо. Куда торопиться? А то не по-людски получится.
Полухаров посмотрел на женщину и согласился:
– Ты права! Отмечать ничего не будем. Но сегодняшняя и завтрашняя ночи последние, когда мы спим в разных углах.
Татьяна улыбнулась:
– Как скажешь! Ты в доме хозяин!
– Уже сказал! А сейчас бай! День какой-то выдался суматошный! Вроде ничего такого не сделали, а устал.
Татьяна воскликнула:
– Ничего себе, ничего не сделали. Вернее, ты не сделал. Да одна встреча с Валерой и его прихлебаями чего стоит!
– Ничего не стоит! Ерунда все это!
– Что же тогда для тебя не ерунда?
– Зачем тебе знать это? Правильно говорят, меньше знаешь, лучше спишь. Спокойной тебе ночи, Татьяна!
Женщина поцеловала Полухарова:
– Спокойной ночи!
И ушла в спальню к дочери.
Вскоре и майор отправился на отдых.
Понедельник, 3 октября.
С утра Полухаров заехал в офис службы. Секретарь встретила его вопросом:
– Что случилось, Владимир? Что означает этот документ?
В руках она держала рапорт Полухарова.
Майор улыбнулся:
– Во-первых, здравствуй, Оля! А документ означает то, что я больше не желаю служить в антитеррористической службе. И вообще не желаю служить. Прошу уволить меня!
– Здравствуй. Но это так неожиданно?!
– Иногда приходится принимать решения, не раздумывая. Кстати, вижу, Купавин подписал его?
– Не совсем. В просьбе об увольнении генерал тебе отказал, предоставив очередной отпуск. Наверное, для того, чтобы у тебя было время еще раз все хорошенько обдумать.
Полухаров покачал головой:
– Ну, Вячеслав Юрьевич, ну, хитрый лис. Вывернулся. Только зря он это затеял. Но что ж, отпуск для начала гражданской жизни тоже неплохо. Ты позвони, пожалуйста, в финчасть, спроси, когда смогу получить зарплату и отпускные.
– Я сделаю приказ, передам финансистам, они составят ведомость. Где-то часов в 15 получишь расчет!
– Прекрасно! Такой расклад меня вполне устроит! Будет на что завтра отметить девять дней по матери.
Секретарь подошла к Полухарову:
– Извини, Володя, сразу как-то растерялась. Прими, пожалуйста, мои самые искренние соболезнования. Я знаю, что такое потерять самого близкого человека.
– От тебя приму! Спасибо! Ладно, я пошел. Где-то в районе трех вернусь. Ты уж сделай все как надо!
– Сделаю! С надеждой на то, что передумаешь уходить из службы!
– Надежда умирает последней. Надейся!
Майор вышел из приемной, спустился во двор. Сел в автомобиль и выехал с территории охранной фирмы «Заслон». К счастью, никого из сослуживцев он не встретил. Иначе последовали бы вопросы, на которые отвечать майор не имел ни малейшего желания.
В 10.45 его «Фольксваген» остановился у шлагбаума стоянки перед современным, из тонированного стекла и бетона, центральным офисом коммерческого банка «ДонКар». К нему из небольшой будки тут же вышел молодой человек в черной униформе и спросил:
– Извините, вы клиент банка?
– Нет!
– Но тогда я не могу пропустить вас на стоянку.
– А что? Тебя никто ни о чем не предупреждал?
– Меня должны были предупредить?
– Вообще-то должны. Но ладно, сообщи своему начальству, что к господину Карасеву прибыл Владимир Степанович Полухаров!
С утра Полухаров заехал в офис службы. Секретарь встретила его вопросом:
– Что случилось, Владимир? Что означает этот документ?
В руках она держала рапорт Полухарова.
Майор улыбнулся:
– Во-первых, здравствуй, Оля! А документ означает то, что я больше не желаю служить в антитеррористической службе. И вообще не желаю служить. Прошу уволить меня!
– Здравствуй. Но это так неожиданно?!
– Иногда приходится принимать решения, не раздумывая. Кстати, вижу, Купавин подписал его?
– Не совсем. В просьбе об увольнении генерал тебе отказал, предоставив очередной отпуск. Наверное, для того, чтобы у тебя было время еще раз все хорошенько обдумать.
Полухаров покачал головой:
– Ну, Вячеслав Юрьевич, ну, хитрый лис. Вывернулся. Только зря он это затеял. Но что ж, отпуск для начала гражданской жизни тоже неплохо. Ты позвони, пожалуйста, в финчасть, спроси, когда смогу получить зарплату и отпускные.
– Я сделаю приказ, передам финансистам, они составят ведомость. Где-то часов в 15 получишь расчет!
– Прекрасно! Такой расклад меня вполне устроит! Будет на что завтра отметить девять дней по матери.
Секретарь подошла к Полухарову:
– Извини, Володя, сразу как-то растерялась. Прими, пожалуйста, мои самые искренние соболезнования. Я знаю, что такое потерять самого близкого человека.
– От тебя приму! Спасибо! Ладно, я пошел. Где-то в районе трех вернусь. Ты уж сделай все как надо!
– Сделаю! С надеждой на то, что передумаешь уходить из службы!
– Надежда умирает последней. Надейся!
Майор вышел из приемной, спустился во двор. Сел в автомобиль и выехал с территории охранной фирмы «Заслон». К счастью, никого из сослуживцев он не встретил. Иначе последовали бы вопросы, на которые отвечать майор не имел ни малейшего желания.
В 10.45 его «Фольксваген» остановился у шлагбаума стоянки перед современным, из тонированного стекла и бетона, центральным офисом коммерческого банка «ДонКар». К нему из небольшой будки тут же вышел молодой человек в черной униформе и спросил:
– Извините, вы клиент банка?
– Нет!
– Но тогда я не могу пропустить вас на стоянку.
– А что? Тебя никто ни о чем не предупреждал?
– Меня должны были предупредить?
– Вообще-то должны. Но ладно, сообщи своему начальству, что к господину Карасеву прибыл Владимир Степанович Полухаров!
Охранник удивился:
– К Карасеву? К самому председателю?
Поведение молодого человека вызвало приступ раздражения у майора спецназа:
– Да, к председателю, президенту, генеральному секретарю, директору, мне без разницы, как вы называете Карасева. Я прибыл к нему. На встречу, о которой договорился с ним вчера. Еще вопросы будут?
Бросив взгляд на автомобиль Полухарова, который на фоне крутых дорогих иномарок выглядел более чем скромно, ответил:
– Нет, больше вопросов не имею. Только, пожалуйста, предъявите документы. Я должен убедиться в том, что вы есть тот, за кого себя выдаете!
Владимир вздохнул:
– Тебе самому не противен весь этот формализм?
На что охранник резонно заметил:
– За этот, как вы называете, формализм мне платят хорошие деньги. А следовательно, я буду исполнять свои обязанности строго по инструкции. Извините.
– Понятно! Исполняй, служивый!
Полухаров передал охраннику свой паспорт.
Тот внимательно ознакомился с документом, достал рацию:
– Вход! Я – Стоянка! Рядом со мной человек, который утверждает, что у него назначена встреча с самим господином Карасевым!.. Фамилия? Полухаров… Да, Владимир Степанович!.. Понял! Выполняю!
Физиономия охранника после разговора по рации расплылась в приветливой улыбке:
– Еще раз извините, господин Полухаров. Господин Карасев действительно ждет вас.
Он обернулся к будке:
– Бойко, открой шлагбаум!
Полосатая рея поднялась вверх. Охранник наклонился к окошку автомобиля майора, показывая на здание:
– Проезжайте прямо ко входу, там вас встретят!
Владимир подъехал к ступеням, ведущим на площадку огромной вертящейся стеклянной конструкции.
Тут же появился человек в строгом черном костюме. Подошел к машине. Спросил у Владимира:
– Господин Полухаров?
Майор не выдержал:
– Да! Черт бы вас всех здесь побрал. У меня, что, на каждом шагу будут спрашивать фамилию?
В ответ все то же:
– Извините, господин Полухаров, но таковы правила. Машину можете оставить здесь, с ключом в замке зажигания. Ее поставят чуть в стороне. Как выйдете, сразу же подгонят на прежнее место.
Пройдя еще ряд проверок и поднявшись на лифте в сопровождении охраны на пятый этаж, Полухаров наконец вошел в приемную, где его вышел встречать сам господин Карасев:
– Володя?! Привет, дружище! А ты совсем не изменился. Такой же сбитый, крепкий.
– Привет, Веня! О тебе того же сказать не могу. Одно слово – настоящий, матерый банкир.
Карасев довольно улыбнулся:
– Так распорядилась судьба! Что скрывать, мне на свою жизнь жаловаться грех!
– Еще бы!
– Но, ладно, Володь, идем в кабинет! Там и поговорим.
Он указал Полухарову на массивную дверь, сам же обернулся к смазливой куколке, смотрящей на босса преданнейшими, как у голодной собаки, глазами:
– Эллочка! Сделай нам с товарищем хорошего, английского чая. Без сахара, со сливками.
Что ответила Эллочка, Владимир не слышал. Наверное, что-то вроде – будет исполнено, дорогой Вениамин Леонидович, а может, – слушаю и повинуюсь, хозяин сердца моего! Он прошел в кабинет и присел в широкое мягкое кожаное кресло у журнального столика, в углу огромного служебного помещения главы коммерческого банка.
Карасев присел напротив в кресло, повторив:
– Да! Ты совершенно не изменился, Вова!
– Некогда толстеть было и не на что.
– Конечно, служба – не мед! Кстати, ты так и не ответил, где конкретно служил.
Полухаров усмехнулся:
– Я и сейчас тебе ничего не скажу, кроме того, что ты уже узнал вчера.
– Секретность. Понятно! Но спецслужба, работающая против террористов.
– Да!
Карасев потер жирный, чисто выбритый подбородок:
– Знаешь, Володь, я же не из пустого интереса спрашиваю. Дабы определиться с тем, могу ли я доверить тебе ту работу, которую планирую доверить, я должен знать, чем ты занимался последние годы. Хотя бы в общих чертах.
В кабинет вошла секретарша в юбчонке, которую могла бы и не надевать, так как она почти не прикрывала черные кружевные трусики размалеванной во все цвета радуги девицы:
– Ваш чай, Вениамин Леонидович!
Карасев похотливо улыбнулся секретарше:
– Поставь поднос на столик, Эллочка, и передай помощнику: я для всех занят!
– Хорошо, Вениамин Леонидович.
Поставив поднос, виляя оттопыренным задом, девица скрылась из кабинета.
Карасев спросил:
– Как тебе девочка?
– Обычная шлюшка! Такие не в моем вкусе!
– Ой, ой, ой, Володя, а не к такой ли ты на третьем курсе в самоволку бегал?
– Не к такой, Веня!
– Нет, конечно, та шлюхой не являлась, но ладно, пей чай. Мне его из Англии доставляют.
– Вместе со сливками?
– Нет, сливки наши!
– Да? А то я думал, что и сливки из-за «бугра» чартерным рейсом привозят!
Полухаров отпил глоток чая. Поставил чашку на блюдце:
– И как ты только пьешь эту гадость? Или положено по штату?
– Ни хрена ты не понимаешь. Привык к пыльце в пакетиках.
– Это точно! Куда нам до вас!
– Ну, ладно, хватит, не нравится чай, черт с ним, не пей. Расскажи лучше о своей прежней работе, то, о чем можешь рассказать!
Полухарову пришлось на ходу выдумывать себе легенду:
– В общем, спецслужба как спецслужба, с одной только разницей – сфера ее деятельности в основном распространяется на мероприятия вне границ России.
– В смысле? Насколько мне известно, да и политики не устают трещать, что мы за рубежом уже давно не проводим никаких боевых операций!
– На то они и политики, чтобы, как ты выразился, трещать о том, о чем не имеют ни малейшего представления. Мы как работали, так и работаем за рубежом. Ты наверняка слышал о внезапной смерти Президента Урганди, что привело к смене власти в этой стране?
– Слышал. Он, помнится, застрелился.
– Да! Сумел каким-то образом дважды выстрелить в себя. Сначала в сердце, а потом, для верности, и в висок!
– Так это были наши спецы?
– Той операцией непосредственно руководил твой бывший однокурсник! Но, договоримся, я ничего тебе не говорил, ты ничего не слышал. Впрочем, что-либо доказать все равно не удастся. Мы не оставляли после себя ни следов, ни свидетелей. Ни в Урганди, ни в Афгане, оккупированном янки, ни в Ираке.
– То есть ты руководил диверсионным подразделением?
Полухаров уточнил:
– Специальным диверсионно-штурмовым подразделением особого назначения и особо секретного подчинения.
– Хм! Это интересно. Очень интересно. А у нас, в Чечне, боевых операций проводить не приходилось?