Еще одним политическим потрясением стал грандиозный финансовый скандал, связанный с так называемой панамской аферой. В 1879 г. Фердинанд Лессепс создал компанию под названием «Общество для прорытия Панамского канала». Акции этого предприятия, сулившие владельцам баснословные прибыли, раскупались нарасхват. Между тем шло время, строительство затягивалось. Одной из причин этого была огромная смертность – от болезней умерло 25 тыс. рабочих. К 1888 г. компания получила 1,4 млрд фр., а канал не был прорыт и на треть. В декабре этого же года общество объявило себя банкротом: разорилось огромное число акционеров. Когда же выяснилось, что из указанной суммы на строительные работы пошла едва половина, началось расследование. В преддверии парламентских выборов 1893 г. монархисты, желая разоблачить своих политических соперников – республиканцев, особенно усердствовали в публикации компрометирующих фактов. Палата депутатов вынуждена была создать следственную комиссию. Она получила неопровержимые доказательства подкупа множества должностных лиц и газет. Взятки исчислялись суммами в сотни тысяч франков. В скандале оказались замешанными не менее трети министров, сенаторов, депутатов. Однако к суду привлекли лишь пятерых, но и они были оправданы за исключением одного, министра Байо, который имел неосторожность признаться в получении взятки в 375 тыс. фр. Под суд отдали также руководителей компании, в том числе и инженера Александра Гюстава Эйфеля, знаменитого строителя башни, названной его именем. Все они были оправданы.
Панамское дело имело для Франции серьезные последствия. Оно подорвало доверие к государству, дискредитировало управлявших страной людей. Скандал показал глубину коррупции государственного аппарата, продажность прессы. Ряд видных буржуазных деятелей, среди них и Клемансо, скомпрометированных в глазах избирателей, лишились депутатских мандатов.
Серьезно изменился состав Палаты депутатов, избранной в 1893 г. В ней монархисты получили 58 мест, «присоединившиеся» – 35, различные фракции умеренных республиканцев – 311, радикалы – 122. Но главное – явно наметился сдвиг общественного мнения влево. В Палате депутатов впервые образовалась фракция из 49 представителей социалистических партий и независимых социалистов. В их числе были такие видные деятели, как Жюль Fed, Эдуард Вайян, Жан Жорес, Александр Мильеран, Рене Вивианы. Социалистическое крыло в парламенте представляло значительную политическую силу. Часть радикалов, чтобы противостоять социалистам и сохранить электорат, образовала в Палате депутатов отдельную радикал-социалистическую фракцию, действовавшую параллельно с фракцией радикалов. В нее вошли 74 депутата-радикала. Новая фракция в радикальном течении, включив в свое название в качестве одного из характеризующих признаков определение «социалисты», вкладывала в него особый смысл. Радикал-социалисты представляли социализм как строй неколлективистский, обеспечивающий свободу личности при сохранении частной собственности; отрицали теорию и практику классовой борьбы и революции, которым противопоставляли эволюционное развитие. Полагали необходимым в союзе с социалистами обеспечить проведение реформ, основное содержание которых должно составить социальное законодательство, вмешательство государства в социально-экономическую сферу. В отличие от них радикалы выступали против предоставления государству приоритетной роли во всех областях общественной жизни, включая экономику. Другими словами, если радикалы исповедовали идеи классического либерализма, то радикал-социалисты подошли к восприятию идеологии социального либерализма.
К 1894 г. относится начало еще одного острейшего политического кризиса, поводом к которому явилось дело Дрейфуса. Французская контрразведка получила сведения о том, что из генерального штаба произошла утечка секретных документов, попавших к немецкому военному атташе. На основании некомпетентного, а может быть и предвзятого, анализа почерка перехваченного документа в измене обвинили капитана Дрейфуса, еврея по национальности.
Сын богатого фабриканта из Эльзаса, Альфред Дрейфус и сам был состоятельным человеком, его поведение не отличалось ничем предосудительным с точки зрения норм, принятых в офицерском корпусе. Лишь его происхождение превратило ничем не примечательного капитана в объект политической провокации, позволившей разжечь националистическую кампанию, поднять во Франции волну антисемитизма. По оценке Э. Хобсбаума, «в представлении обывателей евреи олицетворяли собой капитализм; более того, они были теми ярыми капиталистами (банкирами, владельцами универмагов и складов, дилерами), которые сильно потеснили мелких ремесленников и торговцев; хуже того: евреи часто были безбожниками-социалистами и вообще “умниками”, подорвавшими старые традиции и поставившими под угрозу все нравственные и семейные ценности»[113]. Благоприятную почву для усиления антисемитизма создала панамская афера, в которой оказались замешанными некоторые еврейские дельцы. Разжигавшиеся националистической прессой погромные настроения находили достаточно широкий отклик.
Дрейфуса приговорили к пожизненному заключению, но он и его сторонники не смирились с обвинением. В 1897 г. его брат направил военным властям письмо, в котором доказывал невиновность Дрейфуса. Одновременно новый начальник контрразведки полковник Пикар установил, что действительным изменником является не Дрейфус, а майор Эстергази, венгерский авантюрист, служивший в австрийской армии, а затем перешедший на французскую службу и ставший офицером генштаба. Однако военное командование не пожелало исправить ошибку. Пикара отправили в Африку, а затем и вообще уволили. Эстергази военный суд оправдал. Более того, реакция использовала расправу над Дрейфусом для новых попыток дискредитации республики. Газета Анри Рошфора, некогда прогрессивного журналиста, опубликовала статью «Дрейфус и Вильгельм II». В ней утверждалось, что Дрейфус как выходец из Эльзаса принял германское подданство, по личному распоряжению кайзера был зачислен в германский генштаб и т. д. Подобные абсурдные домыслы подогревали страсти реакционных милитаристских и шовинистически настроенных слоев общества.
Сведения, установленные Пикаром, стали оружием в руках демократов. Действия военных властей они расценили как покушение на гражданские права и свободы. Первым выступил Эмиль Золя (он уже завершил серию романов, известную под общим названием «Ругон-Маккары», был в зените славы и известей во всем мире). Поверив в невиновность Дрейфуса, Золя 13 января 1898 г. опубликовал открытое письмо президенту республики, озаглавленное «Я обвиняю». Письмо Золя произвело огромное впечатление не только во Франции, но и за ее пределами. Сторонники пересмотра дела Дрейфуса – дрейфусары – объединили в своих рядах представителей различных политических сил и течений, сплоченных приверженностью к идеалам демократии, антиклерикализму, неприятием национализма и милитаризма. В начале 1898 г. они организовали Лигу прав человека, включавшую шедших за Ж. Жоресом социалистов, радикалов, масонов, противников военщины и религиозного засилья.
Правительство привлекло Золя к суду. Приговоренный к годичному тюремному заключению, он бежал в Англию. Осуждение писателя реакционные элементы восприняли как призыв к наступлению против демократических ценностей. На улицах начались бесчинства, погромы, нападения на редакции прогрессивных газет. Их вдохновителями выступили возникшие в 1898 г. шовинистические организации, стоявшие на позициях национализма, преклонения перед армией, сторонники хотя и республиканской, но авторитарной формы правления. Это были возрожденная Деруледом Лига патриотов, Антисемитская лига, Французское действие (Аксьон франсэз), Лига французской родины. Только последняя насчитывала в своем составе до полумиллиона членов.
Ситуация еще больше обострилась, когда в феврале 1899 г. скоропостижно скончался президент Феликс Фор. Противники республики, обвинив сторонников пересмотра дела Дрейфуса в организации отравления главы государства, попытались совершить государственный переворот. Теперь во главу угла был поставлен вопрос не только о реабилитации Дрейфуса, но прежде всего о защите демократических институтов, оказавшихся под угрозой разгрома. Против реакции поднялись демократические силы Франции: активно участвовал в борьбе Клемансо, с огромной энергией и смелостью выступал Жорес. В стране сложились лагери дрейфусаров и антидрейфусаров. В политическую борьбу втягивались все более широкие слои населения, уличные манифестации сторонников и противников Дрейфуса сменяли одна другую. Столкновения грозили выйти из-под контроля, что побудило враждующие лагери пойти на компромисс. Через 42 часа после смерти Фора Национальное собрание голосами радикалов и левых избрало президентом Эмиля Лубе, слывшего сторонником пересмотра дела Дрейфуса.
В июле 1899 г. был создан так называемый кабинет республиканской концентрации. Его возглавил известный и авторитетный политический деятель, умеренный республиканец Пьер Вальдек-Руссо. В правительство вошли представители всех политических сил, выступавших в защиту законности и порядка, от бывшего адъютанта Наполеона III, одного из усмирителей Парижской коммуны генерала Гастона Галифе до независимого социалиста Александра Мильерана. Вхождение социалиста в буржуазное правительство породило так называемый казус Мильерана, вызвавший острую борьбу в международном социалистическом движении. Но именно этому правительству, действовавшему необычно долго – три года, предстояло остановить нарастание политического противостояния. Разрешение кризиса, связанного с делом Дрейфуса, означало окончательное торжество и упрочение Третьей республики[114].
Франция в начале XX в. Реформистский курс партии радикалов и радикал-социалистовПредстоявшие в 1902 г. всеобщие выборы в Палату депутатов должны были стать решающей схваткой между дрейфусарами и антидрейфусарами. Накануне выборов все политические движения провели ревизию и организационное укрепление своих сил. В отличие от прежних аморфных и непрочных политических группировок, представлявших собой объединения депутатов и сенаторов, возникли четко структурированные политические партии, не только контролировавшие парламентские фракции, но и охватывавшие сеть местных комитетов, сохранявшие тесную связь с избирателями между выборами. Политический кризис 90-х гг. ускорил складывание политических партий. Этому способствовал принятый в июле 1901 г. правительством Вальдека-Руссо закон об ассоциациях. Он устанавливал уведомительный порядок регистрации и свободу действий общественных объединений, в том числе политических партий, если только они не посягали на целостность национальной территории и республиканскую форму правления.
Одним из последствий дела Дрейфуса стало размежевание умеренных республиканцев. Участники лагеря дрейфусаров в конце 1901 г. образовали Демократический альянс, наиболее видными членами которого были Луи Барту, Раймон Пуанкаре, Жозеф Кайо, Александр Рибо. Те из умеренных республиканцев, кто в период кризиса поддержал антидрейфусаров, создали Республиканскую федерацию. Ее лидерами стали Жюль Мелин, Шарль Дюпюи, Шарль Менуа (эту партию отличали национализм, выступления против антиклерикальной политики).
Радикалы также признали необходимым консолидировать свои силы и летом 1901 г. провели в Париже общенациональный съезд. На нем образовали как единую структуру Республиканскую партию радикалов и радикал-социалистов. Как свидетельствует само название партии, она стремилась к объединению всех левых сил, разделявших идеалы демократической республики. Руководящим органом стал исполнительный комитет, были установлены членские взносы и карточки для тех, кто их платил. Партия радикалов и радикал-социалистов предоставляла широкую самостоятельность индивидуальным и коллективным членам. В их число входили и масоны: уже на первом съезде партии присутствовали представители 155 масонских лож, а в 1903–1904 гг. председателем партии был глава ложи Великого Востока Франции Ж Лафер. Новой программы учредительный съезд не принимал. По-прежнему требованиями радикалов были:
• сплочение против врагов республики;
• борьба с клерикализмом и отделение церкви от государства;
• переход к светскому образованию;
• ограничение монополий;
• введение прогрессивного всеобщего подоходного налога;
• реформа армии и сокращение срока военной службы.
В концентрированном виде цели радикалов сводились к формуле: «Светскость – против клерикализма; демократия – против диктатуры; социальное действие – против нищеты». В то же время радикалы полностью стояли на почве защиты частной собственности. При этом радикалы не были против национализации некоторых монополий «в интересах национальной обороны и производства», а также предоставления собственности на средства производства трудящимся, «каждому индивидуально». Умеренно-реформистский характер программы привлекал прежде всего средние слои общества – мелких собственников, интеллигенцию, служащих. Созданное съездом объединение стало первой буржуазной партией в общепринятом понимании этого термина. Вслед за радикалами структурировались и другие политические группировки.
На выборах 1902 г. победили левые партии. Радикалы получили 195 мест, умеренные республиканцы – около 180, социалисты – 46. Монархисты смогли провести 147 депутатов, немало, но недостаточно для контроля над Палатой депутатов и влияния на формирование правительства. Эти выборы оказались переломными: начиная с них, радикалы доминировали в Национальном собрании вплоть до выборов 1914 г. Приход к власти радикалов означал, что во Франции окончательно и наиболее последовательно утвердилась парламентская демократия.
Во внутренней политике правительство во главе с Эмилем Комбом главную задачу видело в придании государству светского характера. Наиболее общая причина обращения к проблеме взаимоотношений с церковью в начале XX в. состоит в активизации политики буржуазного реформизма, типичной для развитых стран. Антиклерикализм французских радикалов был не религиозным, а политическим конфликтом. Он был связан с позицией самой церкви, проявившей себя как авангард реакции во время дела Дрейфуса. Нейтрализация влияния католической церкви лишала противников республики мощной поддержки и, наоборот, укрепляла демократические институты республиканского режима. Кроме того, опасным казался рост экономического могущества католических организаций, стоимость недвижимого имущества которых к 1900 г. превысила 1 млрд фр. Нежелательным считали и широкое распространение церковных школ.
Первый удар был нанесен по религиозным конгрегациям, разогнанным в годы революции конца XVIII в., но постепенно восстановившим влияние и богатство. Они содержали школы, медицинские учреждения, приюты для детей, богадельни для инвалидов и престарелых, занимались проповеднической деятельностью, держали в своих руках католическую прессу. Многие конгрегации специализировались на хозяйственной деятельности. Подчинение Римской курии, строгая иерархическая структура превращали конгрегации в своего рода государства в государстве.
Правительство решительно проводило в жизнь Закон об ассоциациях (1901), который гарантировал право граждан на объединения, но функционирование религиозных конгрегаций ставил в зависимость от специального разрешения. На протяжении 1902–1903 гг. были закрыты подведомственные монашеским конгрегациям школы и отказано в регистрации проповедническим и преподавательским конгрегациям. В стремлении полностью устранить религиозное воспитание детей и молодежи радикалы пошли на решительное отделение церкви от школы. 7 июля 1904 г. Национальное собрание приняло закон, запрещавший конгрегациям заниматься обучением детей в школах всех ступеней. Образование становилось полностью светским. Ввели и другие ограничения: монахиням запретили оказывать помощь пациентам военных госпиталей, военнослужащим – посещать собрания религиозных обществ, духовным лицам – получать университетские степени. Идеологическое влияние церкви значительно сократилось. В иной ситуации оказались конгрегации, в ведении которых находились приюты, богадельни, больницы: обслуживавших их сестер-монашенок некем было заменить. Были распущены и производственные конгрегации, их имущество распродавалось по низким ценам.
Наступление на духовные конгрегации резко обострило отношения между французским правительством и Ватиканом. Когда в 1904 г. президент Франции Эмиль Лубе прибыл с визитом в Рим, Папа Пий X заявил протест. Вскоре после этого дипломатические отношения с папским престолом были прерваны, что приблизило отделение церкви от государства. Принятый в 1905 г. закон вступил в силу с 1 января 1906 г. Во Франции устанавливалась свобода совести и равноправие всех культов. Церковное имущество становилось государственным и передавалось в безвозмездное и бессрочное пользование ассоциациям светских лиц. Католическая церковь была лишена государственной финансовой поддержки. Несмотря на резкое недовольство законом, церковь была вынуждена со временем примириться с ним, что в перспективе сняло проблему антиклерикализма. Решив задачу отделения церкви от государства, радикалы реализовали одну из важнейших частей своей программы.
В 1906 г. на парламентских выборах вновь победили радикалы. В правительство вошел в качестве министра внутренних дел, а затем, в октябре 1906 г., и возглавил его Жорж Клемансо. Новому правительству предстояло действовать в условиях роста социальной напряженности. Обострилась забастовочная борьба трудящихся: рабочих главным образом волновала низкая заработная плата и высокая продолжительность рабочего дня. Силовое давление на власть и общество побуждало ускорить социальные реформы. Чтобы облегчить их проведение, Клемансо привлек к сотрудничеству независимых социалистов Аристида Бриана и Рене Вивиани, учредил министерство труда во главе с Вивиани. Радикалы провели через парламент свое давнишнее требование об установлении прогрессивно-подоходного налога, а также добились одобрения в феврале 1906 г. Палатой депутатов законопроекта о пенсионном обеспечении. Однако Сенат принял его только весной 1910 г. Закон предусмотрел выплату пенсий всем занятым в промышленности, торговле, сельском хозяйстве, прислуге, лицам свободных профессий, служащим по достижении 65 лет. Пенсионный фонд составлялся из государственных субсидий, отчислений нанимателей, ежегодных взносов самих работников. Однако те из них, кто ежегодно получал свыше 3 тыс. фр., не могли рассчитывать на пенсию. В результате подобных ограничений пенсиями по старости были охвачены: в 1900 г. – 13%ив 1915 г. – 11 % трудящихся. Социальные меры радикалов на этом этапе были крайне ограниченными, но они предвещали более полное решение социальных проблем в будущем.