Но в этот вторник, так же как во все другие дни, когда ощущались толчки, люди чаще нарушали скорость на дорогах, хотя ни один не отдавал себе отчета в том, что существует в ускоренном режиме. Мужья убежденнее просили жен о разводе, а жены с большей готовностью бросали мужей. Принимались скоропалительные решения о вступлении в брак. Игроки неудержимо рвались в Лас-Вегас. Проститутки начинали получать удовольствие от своего ремесла. Возрастала сексуальная активность мужей и жен, а также невенчанных любовников. Тинейджеры спешили открыть для себя мир запретных удовольствий. Строго говоря, прямая зависимость сексуальной активности человека от сейсмической обстановки оставалась проблематичной, однако в некоторых зоопарках социологи и психологи-бихевиористы в течение многих лет вели наблюдение за приматами – гориллами, шимпанзе и орангутангами – и отметили резко возрастающие частоту и силу совокуплений после только что происшедшего толчка. Вряд ли будет ошибкой предположить, что человек далеко ушел в этом от своих ближайших родственников.
Большинство жителей Калифорнии утверждали, будто они идеально приспособились к жизни в краю землетрясений, и все же частые стрессы наложили на них свой отпечаток. Страх перед потенциальной угрозой грандиозного сотрясения земли постоянно присутствовал в мозгу в виде невнятного шороха или шепота, влияющего на поведение людей гораздо больше, чем они об этом догадывались.
Легкого, почти неуловимого шороха – одного из многих, сопутствующих человеческой жизни.
* * *Хилари нимало не удивилась реакции полицейских на ее рассказ и постаралась не слишком огорчаться.
Меньше чем через пять минут после того, как Тони позвонил в управление от соседей, и за тридцать минут до утреннего толчка прибыли двое сержантов – с включенными мигалками, но без сирен. Они в своей обычной вежливой, профессиональной манере записали версию Хилари о случившемся, выяснили, каким образом преступник проник в помещение (все через то же окно в кабинете), составили опись поврежденных вещей и задали все положенные вопросы. Хилари сообщила, что бандит орудовал в перчатках, так что они не стали вызывать лаборантов и искать отпечатки пальцев.
Их заинтересовало утверждение Хилари, будто на нее напал тот самый человек, которого она зарезала в прошлый четверг, но этот интерес не имел ничего общего с намерением проверить этот факт, относительно достоверности которого у них сразу сложилось определенное мнение. Они ни на минуту не допускали, что это мог быть Бруно Фрай. А если и заставляли Хилари снова и снова повторять свой рассказ, время от времени перебивая ее вопросами, так лишь затем, чтобы определить, является ли это добросовестным заблуждением или она лжет. В конце концов они решили, что она повредилась в рассудке.
– Мы разошлем всем постам ваше описание преступника, – пообещал один.
– Но нельзя же дать ориентировку на мертвеца, – возразил его напарник.
– Это был Бруно Фрай, – упорствовала Хилари.
– Так мы далеко не уедем, мисс Томас.
Хотя Тони поддержал ее версию (насколько это было возможно: ведь он лично не видел нападавшего), его доводы и положение, которое он занимал в полиции Лос-Анджелеса, не произвели ни малейшего впечатления. Сержанты его внимательно выслушали, покивали головами, но это ни в коей мере не поколебало их убеждения.
Через двадцать минут после утреннего толчка Тони и Хилари, стоя на крыльце, провожали взглядами отъезжающую полицейскую машину.
Вконец опустошенная, Хилари спросила:
– И что теперь?
– Ты закончишь укладывать вещи, и мы поедем ко мне. Оттуда я позвоню в штаб-квартиру и потолкую с Гарри Лаббоком.
– Кто это?
– Мой босс, капитан Лаббок. Он чертовски хорошо меня знает; мы высокого мнения друг о друге. Гарри знает: я не делаю выводов, пока досконально все не проверю. Попрошу его надавить на шерифа Лоренски – посильнее, чем до сих пор. Не беспокойся. Так или иначе, колесо завертится.
Но спустя сорок пять минут, сидя у себя на кухне, Тони так и не добился от капитана ничего путного. Тот выслушал все, что Тони имел сказать; у него не возникло и тени сомнения, что Хилари верит, будто видела Фрая, но он не видел оснований для уголовного преследования – по причине смерти последнего. Капитан Лаббок не проявил готовности рассматривать один шанс из десяти миллионов. Что коронер ошибся и Фрай каким-то чудом ухитрился уцелеть после почти полной потери крови и последующего охлаждения в морге, Гарри не поверил. Он был преисполнен сочувствия и даже терпения, но явно счел показания Хилари ненадежными, так как ее восприятие было искажено пережитым шоком.
Тони сел рядом с Хилари на одну из табуреток и передал свой разговор с начальником.
– Шок! – с горечью повторила Хилари. – Господи, меня уже тошнит от этого слова. Все считают, что я обезумела от страха. Да из всех женщин, которых я знаю, я меньше всего склонна терять голову.
– Знаю, – ответил Тони. – Я просто передал, что об этом думает Гарри Лаббок.
– Черт!
– Вот именно.
– И твое мнение ничего не значит?
Тони поморщился.
– Он решил, что я немного не в себе из-за Фрэнка.
– Выходит, и ты рехнулся?
– Да нет. Просто нахожусь во власти мании.
Хилари вспомнила, что, впервые услышав ее рассказ, Тони употребил то же слово, и усмехнулась.
– Так тебе и надо.
– Наверное.
– А что ответил Лаббок, когда ты рассказал ему об угрозах – кол в сердце, рот, набитый чесноком, и все прочее?
– Он счел это поразительным совпадением.
– Вот как? Всего лишь совпадением?
– В данный момент, – сказал Тони, – он смотрит на вещи именно так.
– Черт!
– Он прямо не сказал, но, кажется, считает, что я рассказал тебе о том, что мы обнаружили в «Додже» Фрая.
– Но ты же не рассказывал.
– Мы с тобой это знаем. Остальные будут думать иначе.
– Мне показалось, ты сказал, что Лаббок к тебе прислушивается.
– Так оно и есть, – ответил Тони. – Но, как я уже сказал, сейчас он уверен, что я немного не в себе из-за гибели Фрэнка. Через несколько дней или недель я приду в норму и переменю свое мнение. Я-то уверен, что нет, потому что мне доподлинно известно, что ты ничего не знала. И знаешь, Хилари, я все больше склоняюсь к мнению, что Фрай действительно вернулся, хотя и не представляю, каким образом. Но чтобы убедить Гарри, нужно нечто большее, чем интуиция. Я не могу винить его за скепсис.
– А пока?..
– А пока этот случай не представляет интереса для отдела по расследованию убийств. Не подпадает под нашу юрисдикцию, а квалифицируется как разбойное нападение, совершенное неизвестным лицом.
Хилари нахмурила брови.
– Значит, они не станут ничего предпринимать?
– К сожалению. В таких случаях иногда приходится ждать, пока этого парня не застигнут с поличным, когда он вломится в другой дом или нападет на другую женщину, а потом вдруг покается в прежних грехах.
Хилари встала с табуретки и начала ходить взад-вперед по кухне.
– Здесь происходит что-то странное и страшное. Я не могу ждать, пока ты убедишь Лаббока. Фрай обещал вернуться и не успокоится до тех пор, пока один из нас не умрет – окончательно и бесповоротно. Он может объявиться в любое время и в любом месте.
– У меня ты будешь в безопасности, – заверил ее Тони. – Фрай – если это Фрай – не найдет тебя здесь.
– Как ты можешь быть уверен?
– Он же не ясновидящий.
– Да?
– Подожди, – раздраженно сказал Тони. – Ты же не станешь утверждать, что он обладает сверхъестественными способностями?
– Я ничего не утверждаю, но и не могу ничего исключить, – заявила Хилари. – Коль скоро ты допускаешь, что Фрай каким-то образом вернулся с того света, приходится допускать все, что угодно. Еще немного – и я начну верить в гномов, карликов и Санта-Клауса. Но я все же имела в виду другое – он мог просто выследить нас.
Тони приподнял брови.
– Следовал за нами от твоего дома?
– Почему бы и нет?
– Этого не может быть.
– Ты так уверен?
– Когда я ломился в твой дом, он сбежал.
Хилари перестала вышагивать по кухне и остановилась, обхватив руками плечи.
– Может, он ошивался поблизости, выжидая, что мы предпримем и куда отправимся.
– В высшей степени невероятно. Даже если мое появление оставило ему какую-то надежду, его бы как ветром сдуло после прибытия полиции.
– Ты не можешь быть абсолютно уверен. В лучшем случае мы имеем дело с умалишенным. В худшем – с чем-то неизвестным, находящимся за пределами нашего понимания, и тогда нам будет трудно правильно оценить опасность. В любом случае трудно ожидать, что Фрай будет вести себя как нормальный человек. Кто бы он ни был, это явно экстраординарная личность.
Тони с минуту смотрел на нее, потом устало провел ладонью по лицу.
– Ты права.
– Можешь ли ты с уверенностью утверждать, что он не последовал за нами?
– Ну… Я не проверял, нет ли «хвоста». Мне даже в голову не пришло.
– Мне тоже не приходило – до сих пор. Но приходится считаться с такой возможностью. Вдруг он прячется где-то неподалеку – в эту самую минуту?
Тони сделалось не по себе, и он встал.
– Для этого нужно обладать железными нервами.
– Фраю не откажешь в бесстрашии.
Тони кивнул:
– Да, ты права. – Он немного постоял и вдруг направился к выходу.
Хилари побежала за ним.
– Ты куда?
Он пересек гостиную и приблизился к входной двери.
– Оставайся здесь, а я проверю окрестности.
– Дудки! – заявила она. – Я иду с тобой.
Тони остановился.
– Если Фрай следит за нами, тебе безопаснее оставаться здесь.
– Ага. Я буду ждать тебя, а явится он.
– Но ведь уже день, – убеждал Тони. – Он ничего тебе не сделает.
– Как будто убийства совершаются только по ночам, – возразила Хилари. – Уж тебе-то это должно быть известно.
– У меня с собой служебный револьвер. Я сумею постоять за себя.
Хилари была непреклонна.
– Я не собираюсь сидеть здесь и грызть ногти. Пошли.
Они немного постояли на балконе, взирая сверху вниз на машины возле дома. Их было не особенно много, потому что большинство жильцов час назад разъехались на работу. Кроме принадлежащего Тони голубого джипа, здесь ждало хозяев еще семь автомобилей. Яркие солнечные лучи отражались от блестящих хромированных деталей.
– Кажется, я их все знаю, – сказал Тони.
– Ты абсолютно уверен?
– Не на сто процентов.
– Там сидит кто-нибудь?
Тони вгляделся пристальнее.
– Из-за солнца не видно.
– Идем посмотрим.
Они спустились во двор, огороженный высокой кирпичной стеной, и удостоверились, что все машины пусты. Никто не околачивался поблизости.
Решив не ограничиваться двором, они вышли на улицу. Здесь не хватало места для парковки, и вдоль тротуара выстроились вереницы машин.
– Ты собираешься проверить их все? – осведомилась Хилари.
– Это пустая трата времени. Если у Фрая есть бинокль, он может наблюдать за нами, находясь в четырех кварталах отсюда, а при нашем приближении немедленно сняться с места.
– Мы увидим, как он отъезжает, и хотя бы убедимся, что он нас выследил.
– Не обязательно. На большом расстоянии мы не сможем как следует рассмотреть его.
Воздух был тяжелым, как свинец: день предстоял исключительно жаркий. С асфальта к безоблачному небу уже тянулись испарения. Неподалеку, в бассейне возле чьего-то дома, плескались дети. В такой день трудно верить в призраки.
Хилари вздохнула.
– Как же нам убедиться, что нас не преследуют?
– Такого способа нет.
– Я боялась, что ты скажешь именно это.
Она скользнула взглядом по улице. Все вокруг таило угрозу: и палящее солнце, и тени от прекрасных пальм, и каменные стены, и черепичные – в испанском стиле – крыши.
– Паранойя-авеню, – пробормотала Хилари.
– Паранойя-сити, – подхватил ее спутник.
– Что же дальше?
– Думаю, нам не мешало бы поспать.
Никогда еще Хилари не ощущала такой усталости. В глазах кололи несуществующие соринки, веки распухли и болели от яркого солнца. Во рту был неприятный вкус; зубы покрылись противным налетом. Язык еле ворочался. У нее ныла каждая косточка и каждая мышца. Не спасало и то, что половина этих ощущений была воображаемой.
– Знаю, – проговорила она. – Но ты действительно думаешь, что мы сможем уснуть?
– Ты права. Я сам устал, как черт знает кто, но когда мозг так возбужден, очень трудно отключиться.
– Хотела бы я задать парочку вопросов коронеру, – произнесла Хилари. – Или тому, кто выполнял вскрытие. Возможно, получив ответ, я смогла бы позволить себе небольшой отдых.
– О’кей, – согласился Тони. – Давай запрем квартиру и отправимся в морг.
Через несколько минут они катили в голубом джипе. Тони проверил, нет ли «хвоста», и убедился, что за ними никто не едет. Конечно, если Фрай выследил его жилье, он мог остаться ждать их там.
– А если он вломится в квартиру в наше отсутствие? – не успокаивалась Хилари.
– У меня особо прочная дверь и надежнейшие замки с секретом. Правда, Фрай может выбить стекло в единственном доступном окне, выходящем на улицу, но тогда, подъезжая к дому, мы сразу обратим на это внимание.
– Может, он способен проходить сквозь дверь? – жалким голосом пролепетала она. – Или сквозь замочную скважину?
– Ты сама не веришь тому, что говоришь.
Хилари кивнула.
– Он не обладает сверхъестественными способностями, – уверенно заявил Тони. – Вспомни: чтобы забраться в дом, ему пришлось высадить окно.
Они еле тащились в нескончаемом потоке машин. Хилари вдруг почувствовала, что уже не так уверена в себе. Да вправду ли она видела Бруно Фрая выходящим из столовой? Может, ей только померещилось?
– Тони, я сошла с ума?
Он бросил на нее быстрый взгляд.
– Нет. С тобой все в порядке. Ты действительно что-то видела. Ты не устраивала погрома в собственном доме. Не придумала, будто налетчик выглядел точь-в-точь как Бруно Фрай. Признаюсь, я тоже вначале так считал. Но теперь вижу, что ты в полном порядке.
– Но… разгуливающий по городу мертвец?.. Не слишком ли неправдоподобно?
– Разумеется, в это трудно поверить – но все же легче, чем предположить, будто в течение одной недели тебя атаковали два ничем не связанных между собой маньяка, одержимых одним и тем же бредом насчет вампиров. Нет уж, версию о том, что Фрай жив, проще переварить.
– Может, ты заразился от меня?
– Чем?
– Безумием.
Тони улыбнулся.
– Безумие – не простуда. Оно не распространяется по воздуху – и даже посредством поцелуев.
– Ты когда-нибудь слышал о групповом психозе?
Тони тормознул перед светофором.
– Ну да. К нему обычно прибегают психи, не способные выдумать что-нибудь оригинальное.
– Ты можешь шутить в такое время?
– В такое время – тем более.
– Как насчет массовой истерии?
– Никогда не увлекался подобными играми. И потом, нас только двое… Это еще не «массы».
Хилари улыбнулась.
– Господи, как мне повезло, что ты рядом! Было бы ужасно сражаться в одиночку.
– Ты никогда больше не будешь одна.
Хилари благодарно положила руку ему на плечо. В четверть двенадцатого они подъехали к моргу.
* * *В приемной коронера секретарша сообщила, что главный медэксперт не стал лично производить вскрытие тела Бруно Фрая. Согласно предварительной договоренности, он провел прошлые четверг и пятницу в Сан-Франциско. Аутопсию выполнил его помощник.
Это позволило Хилари надеяться на простое решение загадки возвращения Фрая с того света. Возможно, ассистент оказался лодырем и в отсутствие босса отлынивал от работы.
Ее надежда разлетелась в прах при виде Айры Голдфилда, того самого помощника. Это оказался интересный мужчина немногим более тридцати лет от роду, с проницательными голубыми глазами и светлой курчавой шевелюрой, доброжелательный, собранный и, очевидно, преданный своей работе.
Голдфилд провел их в небольшой кабинет, где стоял слабый запах формалина и сигаретного дыма. Они сели напротив него за письменный стол, заваленный справочниками, результатами лабораторных анализов и текстами, отпечатанными на компьютере.
– Разумеется, – сказал Голдфилд, – я помню этот случай. Бруно Грэхем… нет… Гантер. Бруно Гантер Фрай. Две колотые раны, одна не опасная, а другая – послужившая причиной смерти. Я еще не видел такого брюшного пресса. – Он посмотрел на Хилари и спохватился: – Вы та самая леди, которая его заколола?
– В порядке самозащиты, – уточнил Тони.
– Ни секунды не сомневался, – заверил Голдфилд. – С профессиональной точки зрения было бы в высшей степени абсурдно предположить, будто мисс Томас могла совершить нападение на такого верзилу. Он бы раздавил ее, как букашку. Сдул, как пушинку. – Врач снова посмотрел на Хилари. – В газетах сообщалось, что Фрай напал на вас, не зная о ноже.
– Он считал меня безоружной.
Голдфилд кивнул.
– Это соответствует моим наблюдениям. Принимая во внимание разницу в габаритах, вы только и могли одолеть его, застигнув врасплох. У этого человека были железные бицепсы, трицепсы и предплечья. Должно быть, он на протяжении десяти-пятнадцати лет занимался культуризмом. Вам чертовски повезло, мисс Томас. Не застигни вы его врасплох, он переломил бы вас пополам – в буквальном смысле. Как нечего делать. – Голдфилд покачал головой, все еще вспоминая необыкновенную физическую мощь Бруно Фрая. – Так о чем вы хотели спросить?