Когда речь идет о жизни человека, мораль теряет значение: он отчетливо понял сейчас, что ради операции, которая может поставить на ноги чужую женщину, обокрал бы родную мать.
– Я, – Глеб думал о том, успеет ли он съездить домой до вступительных экзаменов, – попытаюсь что-нибудь сделать…
– Да?! – на глаза отца снова навернулись слезы.
Глеба удивила доверчивость старика: словно тот не видел, как сын одет; не понимал, что он – просто нищий.
Если нужно ехать обратно к матери, лучше попросить денег на дорогу: на поезде он обернется всего за несколько суток. Глеб тер лоб, силясь сформулировать мысль, да только не мог решиться.
– А ты как жил? – вдруг спохватился отец, устыдившись, что не спросил об этом раньше.
– Нормально.
– А мать? – произнес он с опаской, удовлетворившись пространным ответом.
– Вполне…
– Слава богу! – с упоением перекрестился он. – Да хранит вас господь… Ты прости меня, сын, если можешь, – вдруг произнес он, – не любил я ее. Пытался. Но не смог полюбить…
Скрипучая раскладушка, разложенная прямо в кухне, не давала Глебу ни на минуту сомкнуть глаз. Он боялся улечься удобнее, чтобы не побеспокоить всех чудовищным скрипом, а потому и пролежал всю ночь, глядя в стену, и думал, думал.
Мать уже не спасти, да и не узнает она человека, в которого превратился ее горячо любимый супруг. Она ждет не этого измученного старика – ей, вероятно, нужен образ из прошлого. Но где его взять? Того, двадцатипятилетнего Александра, больше не существует. И, конечно, все ее мечты – только иллюзия. Лучше бы, ей-богу, она жила как человек – тратила заработанные деньги в свое удовольствие! Но ведь этого нет. Есть только душевная болезнь после невыносимых страданий.
Ранним утром, еще до рассвета, осунувшийся за бессонную ночь, Глеб осторожно прокрался в ванную комнату и принял душ. Вода и чистое белье, как это всегда бывало, отчасти вернули бодрость.
Перед уходом он обнял Надюшу, которая сонно собиралась в школу. И, так и не увидев Нину, вышел из квартиры вслед за отцом. Остаться тот не предложил, а напрашиваться Глеб никогда не умел.
– Мне, – он помялся, – нужно немного денег.
– Сколько? – испугался отец.
– Немного, – Глебу была неприятна его реакция, – только чтобы съездить домой.
– А-а, – отец нехотя полез в карман пиджака за кошельком. Раскрыл его и застыл в нерешительности. Глеб фактически видел, как черви сомнений копошатся в его мозгу.
– Дашь? – поторопил он, чтобы разрушить неприятное видение.
– Не могу, – отец взглянул на него виновато и захлопнул свой кошелек, – ты уж, сынок, как-нибудь сам. Видишь, в каком я… положении.
Глеб молча кивнул, нехотя пожал протянутую ему безвольную руку и зашагал прочь сосредоточенно и быстро.
Он шел и шел не разбирая дороги. Рюкзак за плечами давно стал таким же свинцово-тяжелым, как накануне, но он продолжал брести. Мир, который вчера еще казался полным надежд, оказался насквозь прогнившим. В нем не было ни света, ни разума.
Мысли о матери и отце убивали в нем само желание жить. Если в такие вот существа превращаются люди после ударов судьбы, им незачем появляться на свет!
За печальными мыслями он забыл о себе. Вспомнил о том, что ему негде жить и нечего есть, только в момент, когда почувствовал уже не голод, а резкую боль в желудке. Египетский лось! Если ничего не предпринять, а ходить – упиваться тоской, он сдохнет прямо здесь, посреди улицы. Надо что-то решать! Вернуться сейчас домой он не сможет – снова пять дней в пути, да еще без еды. Что же делать?! Глеб наконец заставил себя остановиться. Он думал до боли в висках. Но ничего на ум не приходило.
На автопилоте спустился в метро – все туда шли, – снова купил жетон и застыл перед картой, вчитываясь в названия станций. Куда поехать? Бог его знает! «Строгино», «Баррикадная», «Щукинская» – ему попадались сплошь плохие названия, в которых скрывалась агрессия. Он как в раскрытой книге читал в них желание Москвы избавиться от него. Взгляд наконец уперся в вершину серой ветки. «Отрадное». Первое доброе слово!
Вторая поездка далась ему легче. Железные монстры перестали пугать: Глеб так сильно страдал от голода, что ни о чем другом даже думать не мог. Он вышел на улицу и снова побрел. Люди вокруг торопились, спешили. Только он один еле передвигал ноги, не понимая, куда себя деть.
И тут Глеб почувствовал запах. Непередаваемый, волнующий запах свежеиспеченного хлеба. Он так любил его в детстве, когда бабушка была жива! Она каждое утро вставала спозаранку, замешивала тесто, и к завтраку горячий каравай был уже на столе.
Глеб, не отдавая себе отчета, пошел на запах. Уткнулся носом в стеклянные двери, которые вдруг разъехались перед ним, и отпрянул от страха. Куда он попал?! Там, внутри, так чисто, красиво. Ничего подобного он в жизни не видел. А еще этот запах!
– На собеседование через служебный вход, – услышал он голос охранника.
– А?
– Обойдите магазин справа и войдите с торца.
Глеб, ничего не понимая, сосредоточенно кивнул и отошел от дверей, которые тут же съехались. Он изумился, узнав возникшую перед ним стеклянную стену: именно такую он возводил мысленно перед разбушевавшейся матерью, именно она берегла его от невзгод. Глеб побрел в указанном направлении.
Очередь перед служебным входом, позади магазина, состояла из одних лишь мужчин. Он молча встал в хвост. Разговоры вокруг были странными: о зарплате, условиях, графике. Какой-то неприятный скрипучий голос без конца со значением повторял: «Без задержек дают». Только сейчас Глеб сообразил, что люди пришли наниматься на работу. Интересно, куда, на какие вакансии?
Когда, обращаясь именно к нему, девушка-организатор сказала: «Следующий, проходите, пожалуйста», он пошел вслед за ней и попал в комнату, где за длинным столом сидело несколько человек. Именно так он и представлял себе приемную комиссию в институте. Неужели будут гонять, как на экзамене? Он вежливо поздоровался, в ответ ему тоже кивнули.
Повинуясь жесту женщины, сидевшей в центре, Глеб снял рюкзак, положил его рядом со стулом и сел.
– Вы раньше работали в магазине? – услышал он первый вопрос.
– Нет.
– Какое у вас образование?
…Беседовали с ним долго и обстоятельно, спрашивали про учебу, семью, отношения с людьми. А еще про то, какую работу он делал дома, не боится ли физического труда. Глеб отвечал, как положено и все стеснялся спросить – что за вакансия?
– Вы нам подходите в качестве грузчика, – наконец получил он ответ на невысказанный вопрос, – оформляйтесь в отделе кадров.
– Спасибо! – Глеб нерешительно поднялся.
– Вам есть где жить? – вдруг спросила его председатель комиссии.
– Нет.
– Напишите заявление на подъемные, – ласково предложила она, – и сегодня же снимите комнату, лучше поближе к работе.
Глеб благодарно кивнул и вышел из кабинета на подгибающихся ногах. Не может быть! Забыв про голод, он готов был прыгать от счастья. Неужели у него теперь есть работа в Москве?!
Глава 5
Света вышла из машины у дверей офиса и знаком попросила охранника на входе не трогать рацию, к которой тот уже было потянулся. Не нравился ей этот глупый церемониал сопровождения руководства до дверей кабинета. Ну, что плохого может произойти с ней в стенах собственной компании?! Пустая трата рабочего времени начальника службы охраны.
А кроме того, сегодня ей не хотелось, чтобы Сергей узнал о ее возвращении: прибежит моментально, начнет расспрашивать. Она и так устала после очередного бессмысленного визита в банк. Не хватало только упреков мужа, ставших обязательной программой едва ли не каждого дня. Чем дальше, тем хуже все становилось.
Да, она провалила его задание! Да, не смогла получить от отца денег. Но, сколько же можно вменять ей это в вину?! В конце концов, это папины, а не Сережины капиталы, и отец волен распоряжаться ими так, как считает нужным. Откуда у зятя взялась настырная уверенность в том, что тесть обязан до конца жизни нести ответственность за его финансовые трудности?! Георгий Валентинович подал идею и обеспечил уставной капитал. Помогал в течение первого года чем только мог: связями, рекомендациями, людьми. В компании-учредителе не было ни одного грамотного менеджера, который не оказался бы загружен, помимо прочего, еще и вопросами создания сети супермаркетов.
Конечно, всю основную работу сделал Сережа – это чистая правда. Он вникал в детали, обдумывал. Принимал решения и открывал магазины. Знал в мельчайших подробностях сильные стороны своего детища и понимал недостатки: готов был нянчиться и лечить неустанно.
Получалось, что и отец, и Сергей – оба честно и качественно выполняли свои функции. А вот единство куда-то ушло. Отец был недоволен Сергеем, Сергей – отцом. И сама Света оказалась в итоге между двух этих огней.
Все это она поняла ровно месяц назад – в тот самый день, когда, выйдя из «Елизаветинской» переговорной и наревевшись вдоволь, приняла решение, которое вызывало в ней чудовищный внутренний протест: помочь мужу с бизнесом. Ее участия хотел отец, ее поддержка требовалась Сереже. Может быть, за счет ее вовлеченности в дело удастся их примирить.
Все это она поняла ровно месяц назад – в тот самый день, когда, выйдя из «Елизаветинской» переговорной и наревевшись вдоволь, приняла решение, которое вызывало в ней чудовищный внутренний протест: помочь мужу с бизнесом. Ее участия хотел отец, ее поддержка требовалась Сереже. Может быть, за счет ее вовлеченности в дело удастся их примирить.
Жаль, что отец не пошел ей навстречу в финансовой части. Но Света не сомневалась – у него были на то веские причины. А им с мужем нужно поискать другие пути. В конце концов, от успеха предприятия зависит ее семейное счастье, поэтому есть смысл на какое-то время включиться в бизнес.
Света попросила Сергея выделить ей в офисе небольшой кабинет и стала каждый день приезжать «на работу». Первая задача, которую она сама перед собой поставила, заключалась в том, чтобы изучить компанию. Нельзя было думать об участии в управлении и финансовом регулировании, не разобравшись детально в процессах. На правах председателя совета директоров она знакомилась с документами, беседовала с менеджерами, ходила на совещания. И хотя правом голоса, несмотря на формально высокий статус, она пока не пользовалась, все равно эта вовлеченность оказалась полезной: принципы работы сети магазинов она уже начала понимать.
Следующим пунктом, который Света тоже запланировала, было посещение самих магазинов. Нужно было понять, что именно происходит «в полях». И если в системе управления – особенно в финансовых вопросах – она смогла разобраться, то загадки операционной деятельности так и остались пока для нее тайной за семью печатями. Как происходит заказ на поставку продуктов? Кто именно контролирует порядок хранения и выкладку в зал? По каждому виду продуктов питания есть четкие сроки реализации: кто следит за их исполнением? Вопросов было множество, и Света знала, что не успокоится до тех пор, пока сама не разберется во всем. Постепенно ее начал охватывать азарт: чем больше она понимала, тем интереснее становилось! И уже хотелось изменить какие-то вещи к лучшему.
Помощи от Сергея она не ждала: ему в образовавшейся круговерти было совершенно не до «детского сада». А временами Света думала, что его невмешательство ей только на руку. У Сергея за годы развития компании сложились свои стереотипы. Некоторых вещей, как она успела убедиться, он уже не замечал. Не потому, что глуп, нет! Просто у него был взгляд «изнутри», от которого тяжело дистанцироваться, а она пока еще смотрела «снаружи».
Удивительно, что всего за месяц компания стала для нее не столько механизмом по производству денег, сколько живым существом, которое дышит и живет по своим законам. Всего только тридцать дней! А она уже понимала Сергея, который взрывался, столкнувшись с тупоумием подчиненных, или, напротив, гордился достижениями менеджеров. Расстраивался из-за процента потерь и радовался хорошему ассортименту. В отношении управленческих способностей мужа папа оказался не прав – Сергей был прекрасным менеджером. А кроме того, он болел за дело душой и выкладывался полностью.
Теперь все разговоры между ними – что дома, что в офисе, что в ресторане – стали интересными, эмоциональными: часто и увлеченно они обсуждали дела в компании. Если б еще Сергей не вспоминал о неудачных переговорах с отцом, общение с мужем она могла бы назвать идеальным! Света радовалась тому, что они нашли наконец общий язык. Лед тронулся. Ей казалось, еще немного и Сережа оттает, снова вспомнит о том, что она – прежде всего женщина. Если бы только не эти проклятые неудачи с деньгами! Только они все и портили.
Не посвящая в подробности мужа, Света успела за четыре недели объездить все известные ей банки и убедилась в одном: кредита их компании не дадут. Признаться в своем открытии Сергею она не могла: не поворачивался язык. Одной только фразой «денег не будет» можно было убить то понимание, которое между ними возникло. Поэтому она заставляла себя надеяться и продолжала искать. Но с каждым днем ее уверенность в будущем компании становилась все призрачней…
Российские банки кредитовали самым варварским образом: драли бешеные проценты и устанавливали крошечные сроки. Ни в одной западной практике не было аналогичных примеров финансирования! Чем серьезной компании поможет кредит на три месяца под двадцать процентов годовых?! Это безумие. Складывалось впечатление, что в стране не существует нормального бизнеса. Все только и занимаются краткосрочными схемами «купи-продай». Но они-то строят сеть магазинов, развивают торговлю высокого качества, и вложения нужны долгосрочные! То, что сегодня они потратят на строительство магазинов, вернется, дай бог, через несколько лет. И то при условии, что все будет идти по сценарию, приближенному к идеальному.
Света наконец добралась до своего маленького кабинета, кивнула миловидной сотруднице, которую к ней зачем-то приставили: наверное, чтобы подчеркнуть ее статус, и включила компьютер. Она не прекращала ждать писем из банков, в которые направляла запросы. На сегодняшний день без ответа оставались всего три обращения – остальные отказы Света давно уже получила. Ну, или не отказы, а предложение кредитоваться на таких условиях, которые могли только ускорить банкротство компании.
В электронной почте лежало несколько непрочитанных сообщений. Как обычно, Света сначала поискала глазами письма из банков. Не нашла и принялась читать все подряд. Извещение об очередном заседании правления. Рассылка новостей, связанных с отраслью. Отчет о потерях за предыдущий месяц. Посмотрим!
Чем внимательнее Света вчитывалась в документ, тем яснее понимала, как мало в нем логики. Выявлялся общий процент потерь, но при этом никаких причин приведено не было: то ли продукция вовремя не распродавалась и портилась, то ли покупатели выносили товар целыми ящиками, то ли воровали свои. Зафиксированных краж было всего несколько, и к ним прилагались подробные «служебные записки» сотрудников безопасности, уличивших вора. Света открыла одну из них и прочла: «Мною были замечены двое мужчин подозрительного вида, подошедших на кассу с буханкой хлеба. При них находилась значительных размеров коробка с подарком, которую они по неизвестным мне причинам не сдали предварительно в ячейку. Заплатив за хлеб, они торопливо направились к дверям, а когда я начал движение в их сторону, побежали. Выскочив следом на улицу, я убедился, что воры бегут в разные стороны. Я думал – погнаться за тем, что с буханкой, или за тем, что с коробкой. Потом принял решение бежать за вором с коробкой. Я догнал его и зафиксировал на асфальте: взял его руку в захват и коленом прижал голову к земле. Коробка упала, в ней что-то разбилось. Тем временем мне на помощь подоспела наша уборщица…»
Оказалось, что подарочная коробка была битком набита дорогим алкоголем из их магазина. А противокражные рамки не сработали потому, что воры додумались оклеить коробку фольгой изнутри.
Но странно было другое – как тот же охранник мог пропустить этих двоих с объемным «подарком» в торговый зал? В инструкции четко сказано, что любые громоздкие вещи, пакеты, сумки, за исключением дамских, должны быть сданы на хранение! Света ничего не понимала. А меньше всего – откровенно наглой приписки, в которой охранник требовал поощрения в виде премии за проявленный героизм. И это еще полбеды! Самое страшное: рукой начальника службы безопасности под текстом было начертано: «Ходатайствую».
Света стала раскрывать каждую записку – всего их было двенадцать. И когда дочитала все до конца, щеки ее покраснели от ярости. Кражи происходили, по сути, из-за недосмотра охранников. Ситуаций с подарочными коробками, похожих одна на другую как капли воды, было аж три! Только произошли они в разных магазинах и в разное время. И что, никому не пришло в голову предупредить всех сотрудников о новом способе кражи после первого же случая?! Никто не подумал о том, что нужно провести с людьми инструктаж? Нет, смотреть на подобное разгильдяйство со стороны она не могла. Ее бедный Сережа мучается, пытаясь сохранить компанию и обеспечить всех этих людей работой, а они позволяют себе творить беспредел! У Светы не было ни капли сомнений: львиную долю махинаций с коробками никто даже не заметил. Посетители преспокойно выносили из их супермаркетов все, что считали нужным!
Первым ее желанием было пойти к мужу и сказать ему все, что думает о начальнике отдела безопасности, но она осеклась. Он ведь и сам прочитал этот отчет! Сообщение датировано вчерашним днем. Наверняка виновные уже получили по заслугам, с персоналом проведена работа, и теперь муха не пролетит.
Света поступит умнее – не будет его отвлекать. Поедет сама в магазин и проверит, как после нагоняя генерального директора на местах следят за порядком! Это будет гораздо более ценная помощь. У Сергея уже нет времени разъезжать по городу – компания выросла, и он завален работой по самые уши. А она пока что вполне свободна и – кроме того – давно планировала побывать «на передовой». Думала приехать познакомиться с сотрудниками, побеседовать о проблемах. И обязательно сделает это, только потом. Сегодня применит другую тактику, которую вычитала в одной американской книге по ритейлу: тайный покупатель. Ей это будет очень удобно! В лицо сотрудники супермаркетов ее пока что не знают, сама она не связана ни личным отношением, ни симпатиями-антипатиями.