План в голове созрел моментально. Света попросила свою помощницу вызвать из гаража машину и, окрыленная новой идеей, выскочила за дверь.
Пока спускалась в лифте, рассматривала себя в зеркале. Нет, ехать в магазин в таком виде нельзя: она словно сошла с обложки последнего журнала «Вог», который привезла ей Алиска из Франции. Шикарный деловой костюм жемчужного цвета. В ушах, на шее и на руке – несчетные мелкие бриллианты в обрамлении белого золота. Если люди хоть чуть-чуть разбираются в жизни, они сразу поймут, что такие женщины не ходят в магазин за продуктами! Они находятся по ту сторону экрана телевизора, раскованно меряют шагами подиум или восседают в кресле топ-менеджера компании. Иногда, если есть необходимость, так может выглядеть и не обремененная профессией жена богатого человека. Но и жены не ходят по супермаркетам сами! Для этого существует домашний персонал.
Света попыталась вспомнить тот день, когда в последний раз была в продуктовом магазине, и не смогла. Удалось вытащить из памяти только одно: подобный опыт совершенно точно относится ко временам Советского Союза и ее детства. Ничего себе! А еще председателем совета директоров компании-ритейлера называется! Стыд и срам.
Ладно. Самобичеванием результата не добьешься. Просто нужно взять за правило – бывать и в своих супермаркетах, и у конкурентов. Желательно тайно. А потому не мешало бы переодеться, прежде чем ехать в какой-то из магазинов. Света задумалась. Вряд ли в ее гардеробе найдется подходящее к случаю «платье из ситца». Похоже, дорога будет лежать через торговый центр: заодно и гениальную идею с подарочной коробкой там же можно осуществить.
Света неожиданно почувствовала прилив энергии. Ей стало весело, словно она затеяла увлекательную игру. Под недоуменным взглядом охранника на входе она выпорхнула из офиса.
– Павел, у меня к вам просьба, – обратилась она к водителю, прежде чем выйти из машины, остановившейся рядом с ГУМом, – пожалуйста, купите фольгу.
– Простите?! – брови его поползли вверх.
– Я точно не знаю, какую и где, – Света вздохнула: время от времени она ощущала себя совершенно беспомощной, – вы нашей Анне Игоревне позвоните, она объяснит.
Обрадованная тем, что вовремя вспомнила про всеведущую в делах хозяйственных экономку, Света стремительно выскочила из машины. С фольгой водитель как-нибудь разберется, а у нее есть более сложная задача: отыскать в магазине наряд среднестатистической горожанки.
Света медленно шла по гулким галереям огромного ГУМа и сознательно обходила стороной бутики, в которых иногда покупала одежду. Хотя чаще всего она делала это в Европе: выбор больше, обслуживание лучше и цены куда интереснее. Они с мамой обязательно летали на рождественские распродажи, и так три-четыре раза в год. Но сегодня перед ней стояла другая задача. Никакой Франции и Италии!
Погуляв десять минут, Света наконец научилась распознавать нужные ей магазины: в них не было охраны на входе. Покупательницы бродили между рядами, самостоятельно перебирая одежду, а продавщицы спокойно болтали в сторонке о чем-то своем, не интересуясь клиентками. Войти в первый такой магазин было трудно – словно переступить порог другого мира. Что она будет делать? Если начнет копаться в тряпках сама, то потратит на поиск одного-единственного платья пару часов. Да и не привыкла она так покупать: в дорогих бутиках, в отличие от этого колхоза, достаточно назвать размер и высказать свои пожелания – тут же все отберут, принесут. Останется пройти в примерочную комнату и выбрать то, что нравится и хорошо сидит.
Света робко приблизилась к длинным рядам одежды. Пощупала первую попавшуюся блузку – хлопок как хлопок – и украдкой взглянула на продавщиц. Те продолжали спокойно болтать в сторонке. Да что же это такое?! Так никто к ней и не подойдет? А как она узнает размер, как определит цену товара? Конечно, где-то должна быть бирка, но пока на каждой вещи ее найдешь, попросту чокнешься. Если бы у них с Сережей в магазинах были такие бестолковые сотрудники, разогнала бы всех к чертовой матери и набрала других!
Она поискала бирку на блузке и, увидев цену, открыла от изумления рот. Света и представить себе не могла, что одежда может стоить так дешево! В ее доме за каждую половую тряпку – при всем доверии к Анне Игоревне она всегда просматривала чеки на хозяйственные расходы – было заплачено гораздо больше. Подумаешь, «сделано в Турции»! Говорят, на некоторых фабриках там шьют нормальные вещи.
Глаза ее алчно блеснули. Позабыв о своей щепетильности и неумении обходиться в магазине одежды без профессиональной помощи, Света бросилась перебирать вещи. Она наконец поняла, чего хочет: ей нужно было летнее платье или сарафан из натуральной ткани, но достаточно нарядный для того, чтобы в нем можно было пойти в гости. А иначе чем она оправдает на входе в свой супермаркет подарочную коробку? Правильно, только праздником!
Эйфория от удовольствия, которое практически ничего не стоило, захлестнула ее. Она набрала целую охапку разноцветных платьев и стала пробираться к примерочной.
– Девушка, – Света услышала невежливый оклик за своей спиной, – максимум пять вещей!
– Что? – она в недоумении обернулась.
Продавщица не замедлила одарить ее взглядом, который был равносилен тому, что она крутанула бы пальцем у виска.
– Я что, не ясно вам говорю? В примерочную можно взять только пять вещей!
– Но я все хотела померить! – Светлана вдруг растерялась.
– Что за люди пошли, – заворчала девушка, приближаясь, – непонятливые.
Она подошла вплотную и, быстро отсчитав в руках клиентки пять плечиков, забрала остальные.
– Меряйте сначала пять! Потом эти возьмете.
Настроение у Светы испортилось. Теперь-то она отчетливо вспомнила свой последний поход в продуктовый магазин – они тогда назывались универсамами. Мама, на свое несчастье, отправила ее одну за покупками, а продавщицей в хлебном отделе оказалась – Света так и не смогла потом подобрать другого слова – детоненавистница.
Едва девочка ступила на ее территорию – хлеб выкладывали в торговый зал на деревянных стеллажах, без пакетов, без упаковки, – как продавщица начала истошным голосом орать, чтобы Света прекратила лапать своими грязными ручонками хлеб.
– Я не трогала, – прошептала она.
– Вижу я! Дети все одинаковые. Вруны!
Тетка в коротком белом халате – Света заметила, что под ним только белье, – вылезла из своего укрытия. Толстенные ляжки выглядывали из-под полы ее весьма скудной одежды, а пуговицы так натягивали петли, что местами просматривалась дородная плоть. Стало противно.
– Вот! – схватила она со стеллажа покореженную буханку черствого хлеба и сунула Свете в руки.
– Но этот, этот… – чуть не заплакала девочка.
– Какой трогала, – тетка садистски прищурилась, – такой и бери! Хлеб надо уважать!
Света подняла на продавщицу глаза и, испугавшись зверского выражения ее лица, попятилась.
Пока стояла на кассе, слезы лились по щекам в два ручья, и никто – ни кассирша, ни другие продавцы – не спросил, что произошло. Свете было так стыдно! Конечно, мама подумает, что ее дочь – глупая. Выбрала самую мятую и черствую буханку. А ведь Света прекрасно знала, что свежий хлеб лежит в глубине стеллажа, но ей даже не дали руку протянуть!
Дома она тоже долго не могла успокоиться, и мама уже собралась идти в этот универсам, ругаться с продавщицей, но тут с работы вернулся отец. Он посадил Свету к себе на колени и стал рассказывать, что на свете много людей, которые позволили злости разрушить собственный мозг. Они глупы и завистливы, они пресмыкаются перед сильными и мучают слабых. С ними бесполезно выяснять отношения. Есть только два пути – или держать их самих в страхе, или делать вид, что их не существует. Дочери он советует пока остановиться на втором варианте, а сам наглядности ради готов продемонстрировать первый.
– Пойдем! – ласково пригласил он.
– Куда? – Света испуганно сжалась.
– Навестим твою мучительницу, – он улыбнулся, – я лично черствый хлеб есть не буду. А ты?
Света молча плелась вслед за отцом по улице, красная как рак. Она пыталась отговорить его, понимая, что повторная встреча с этой ужасной теткой обернется скандалом, больше ничем. Но отец был непреклонен. Он завернул буханку в чистую бумагу и, взяв дочь за руку, вышел за дверь.
– Подойдешь через минуту, – проинструктировал он дочь перед входом в универсам, – и наблюдай со стороны.
Света увидела, как папа – солидный, красивый – уверенно прошел внутрь. Все продавщицы тут же приосанились и проводили его заинтересованными взглядами: мужчины захаживали в их царство нечасто и были на вес золота. Если отправился за покупками сам, значит, жены нет. Можно пытать счастья!
Отсчитав положенные шестьдесят секунд, Света пошла следом за ним. Когда на подгибающихся ногах она подобралась к хлебному отделу, то перед ней предстала странная сцена. Толстая тетка ревела в три ручья перед отцом и просила прощения. Он презрительно смотрел на нее сверху вниз.
– Подойдешь через минуту, – проинструктировал он дочь перед входом в универсам, – и наблюдай со стороны.
Света увидела, как папа – солидный, красивый – уверенно прошел внутрь. Все продавщицы тут же приосанились и проводили его заинтересованными взглядами: мужчины захаживали в их царство нечасто и были на вес золота. Если отправился за покупками сам, значит, жены нет. Можно пытать счастья!
Отсчитав положенные шестьдесят секунд, Света пошла следом за ним. Когда на подгибающихся ногах она подобралась к хлебному отделу, то перед ней предстала странная сцена. Толстая тетка ревела в три ручья перед отцом и просила прощения. Он презрительно смотрел на нее сверху вниз.
– Так что будем делать? – услышала она родной голос, в котором звучали совершенно незнакомые нотки.
– Случайно ведь недосмотрели, – пищала она, – а ребенок пришел, взял.
Света вспыхнула от возмущения.
– Есть ГОСТ?
– Есть…
– Не соблюдаете! Я запротоколировал, чек в наличии.
– Случайно… – тетка униженно запричитала.
– Не слышу! – повысил голос отец. – В чем, говорите, причина халатности в вашем отделе?
Вокруг них уже начала собираться толпа любопытных. Подоспела на шум и заведующая. Света отчетливо видела, как тетка отчаянно делает знаки отцу, чтобы он над ней сжалился.
– В чем дело? – поинтересовалась начальница.
– Да вот, – тетка торопливо перехватила у отца инициативу, – я виновата! Оставила на прилавке буханку черствого хлеба. Думала, уходить буду, куплю – все равно мне для сухарей. Списывать жалко. Отложила в сторонку – кому он черствый-то нужен? – а у товарища вот ребенок, не глядя, взял.
– И? – заведующая смотрела на подчиненную раздраженно.
– И я предлагаю, – тетка заторопилась, – сейчас вместе пройти на кассу. Я, какую товарищ буханку выберет, оплачу. А свой хлеб заберу.
– Вас устраивает? – ласково поинтересовалась заведующая у отца.
Тот в ответ сделал неопределенный жест рукой.
– Я бы хотел, чтобы к будущему нашей страны относились внимательно, – строго произнес он, – и не забывали – «все лучшее – детям».
– Примите мои извинения, – проговорила заведующая елейным голосом, страшно зыркнув на продавщицу, – буду лично следить.
– Хорошо, – спокойно кивнул он, – я вам верю.
Когда они вышли из универсама, Свету распирало от гордости за папу и радость за то, что она – его дочь. И она будет учиться у него тому, как надо себя в жизни вести! Понятно, что черствый хлеб сам по себе отца не интересовал. Просто он видел, что его ребенок испытал сильное унижение, и хотел это исправить. А заодно преподать урок: не тетке, конечно, Свете. Но тогда она об этом не знала.
– Знаешь что, – он ласково обнял дочку за плечи, – ты больше не ходи в этот магазин. Мама сама справится, я ей скажу.
– С-спасибо, – пролепетала Света.
– А вообще, зайчонок, – он мечтательно вздохнул, – когда-нибудь все изменится. Откроем в этой стране нормальные супермаркеты, как на Западе. Чтобы выбор огромный, чтобы людей уважали. А детей – особенно.
– Правда?!
– Правда, маленькая моя!
Света изумилась тому, как отчетливо, до мельчайших деталей, вспомнилась ей эта история, о которой она совершенно забыла. Наверное, память намеренно стерла неприятные воспоминания, а теперь вот поведение этой вздорной продавщицы напомнило. Что ж, она уже выросла и не побежит за помощью к папе!
– Подойдите, пожалуйста! – произнесла она громко и повелительным тоном.
– Да? – на удивление быстро раздалось из-за занавески.
– Принесите на размер меньше, – с той же интонацией продолжила она и резко выставила из примерочной руку с платьем.
Через минуту вокруг нее суетился и бегал весь персонал турецкого магазина. А Света твердо решила, что купит только одно-единственное платье, для предстоящего спектакля в супермаркете, как бы они тут ни вертелись. Что все-таки за люди в России? Когда к ним по-человечески, они откровенно воротят нос, а когда начинаешь показывать свое превосходство, чуть ли не в ноги бросаются. Сплошное лакейство, и, самое страшное, ничего со времен Достоевского в этом плане не изменилось.
Света чувствовала себя в новом платье – хоть и сидело оно превосходно, сама в зеркале видела – очень неловко. Пейзанка какая-то. Повстречай ее в таком виде Сергей, для которого хорошая одежда была одним из признаков не только успешности, но и ума человека, решил бы, что супруга немного «крейзи». Успокоила она себя только тем, что выкинет свой наряд, как только покончит с миссией. Низкая цена – это, конечно, плюс, но одежда должна еще приносить удовольствие и подчеркивать статус. Об этом во всех модных журналах пишут.
Ладно. Платье у нее теперь есть. Подарочная коробка, завязанная праздничной лентой, – тоже. Осталось выстелить ее изнутри фольгой, которую Павел все-таки раздобыл.
– Куда едем? – поинтересовался водитель, деликатно не заметив произошедших в облике Светы перемен.
– В наш супермаркет, – ответила она и торопливо добавила, – в любой.
– Как скажете, Светлана Георгиевна.
– Только у меня просьба, – она говорила безапелляционно, – машину останови где-нибудь во дворах, до магазина я дойду пешком.
– Светла-а-ана Георгиевна, – заныл Павел, – как же так? Меня Сергей Андреич убьет.
– Он не узнает, – резко оборвала она, – поехали!
Пока машина выбиралась из центра – супермаркеты их располагались в спальных районах, – Света успела доработать коробку. Если она все правильно поняла из записок сотрудников безопасности, значит, рамки на выходе запищать не должны. Закончив с приготовлениями, она мельком взглянула на Павла и поняла, что тот все еще нервничает.
– Ладно, – сжалилась она, – можешь проводить меня до магазина.
– Спасибо!
– Только идти будешь на расстоянии, – обрубила она, – а когда проводишь, сразу возвращайся в машину.
Света шла в направлении, которое заранее уточнила у водителя, и уже видела перед собой родной логотип. Удивительно, что на документах и фотографиях он встречался ей постоянно, а вот в жизни не доводилось. Да-а, странное ей предстоит знакомство. Только вот что будет, если ее поймают за воровством?! Света вдруг по-настоящему испугалась своей затеи. Наверняка вызовут милицию. И что тогда?
Но сворачивать с намеченного пути было уже поздно. Выкрутится она как-нибудь на месте, хозяйка или нет! В конце концов, попросит пригласить директора магазина и расскажет всю правду. Похвалит коллектив за проявленную бдительность, объяснит, что это была проверка.
Она вздохнула и подошла к раздвижным стеклянным дверям, которые тут же разъехались в стороны. Молодец Сергей, что настоял на оборудовании нового поколения! Люди же выходят с сумками, тележками – неудобно с занятыми руками дверь самим открывать. Она прошла немного вглубь и обернулась: сзади уже образовалась сплошная стеклянная стена. В этот момент внимание ее привлек разговор охранника с покупателем, вошедшим, видимо, до нее. Мужчина не соглашался оставить в ячейке свои покупки из соседнего магазина. Охранник настаивал. Пока они спорили, к дверям с улицы опасливо приблизилась немолодая женщина. Как только двери перед ней раздвинулись в стороны, она испуганно перекрестилась и попятилась. В магазин женщина так и не вошла. А препирания мужчины с охранником закончились тем, что клиент, раздосадованный, ушел.
Свету обе эти сцены расстроили и заставили задуматься. Видимо, далеко не все люди в стране оказались готовы к западному комфорту. А ведь когда все начиналось, они с Сергеем и папой мечтали именно о том, чтобы создать в России – пусть хотя бы только в торговле – достойный уровень жизни! Нужно будет подумать, как помочь клиенту преодолеть внутренние барьеры. Важно объяснять людям, что новшества нужны для их собственного комфорта.
Она взяла тележку, положила в нее свой «подарок», на который, как ни странно, внимания никто не обратил, и вошла в торговый зал. В целом ее первое впечатление от супермаркета было приятным. Чисто. Современно. Она поискала глазами пекарню, которой так гордился муж, и сама не удержалась от довольной улыбки. На глазах у покупателей повар раскатывал тесто, ставил его в печь, и по всему залу начинал распространяться чудесный запах свежеиспеченного хлеба. В краткий миг передышки пекарь обернулся к Светлане и, ободряюще улыбнувшись с легким кивком, тут же вернулся к своей работе.
В результате «общения» с пекарем Света не удержалась от искушения – положила в корзину коробку с горячими круассанами. Мучного она не ела принципиально – в разделе «Красота и здоровье» писали, что ничего вреднее для фигуры нет, – но сейчас решила, что один раз исключение сделать можно. Тем более нужно лично проверить качество собственной продукции. В приподнятом настроении – хороший у них магазин! – она покатила тележку дальше.
Что бы ни говорил отец, а Сережа создал отличные супермаркеты! Конечно, обходились они не так дешево, как, наверное, хотелось бы папе: все эти печки, стеллажи, специальное торговое оборудование стоили денег, и ввозил его Сергей из-за границы: в Москве ничего подобного до сих пор нет. Но получившийся результат того стоил. А прибыль – и огромная – скоро придет: сейчас Света поверила в это окончательно. Нужно только набраться терпения и поработать с потенциальными клиентами: все-таки люди в стране консервативные.