– Начнем, пожалуй, с одного, – хмыкнул я.
Сунув пачку мне в руку, она кивнула, широко и умоляюще распахнув глаза.
– Так достань его, – прорычал я.
– Я не знаю, как его надевать, – очень мило захныкала она, пытаясь вскрыть пачку дрожащими пальцами.
В конце концов Ханна неаккуратно разорвала упаковку, и сквозь зияющую в картонке дыру на ее живот вывалилась длинная змея презервативов.
Вскрыв один пакетик из этой ленты, я протянул его Ханне, а остальные скинул на кровать.
– Это несложно. Надо вытащить его и раскатать.
Ее руки тряслись – я надеялся, что от предвкушения, а не от страха. Впрочем, я быстро успокоился, когда она жадно потянулась ко мне и натянула латекс на головку члена.
Но я тут же заметил, что Ханна сделала это неправильно – презерватив не разворачивался.
Промучившись несколько секунд, она тоже поняла это и отшвырнула резинку в сторону с тихим рычанием и ругательством. После чего схватилась за следующий пакет.
Я так затвердел и набух и был настолько готов к бою, что заскрипел зубами, когда Ханна вытащила следующий презерватив, пристально его изучила и лишь после этого надела на член – к счастью, на этот раз правильно. Ее ладони были теплыми, а лицо оказалось так близко к моему члену, что я ощутил ее возбужденное дыхание на бедрах.
Мне нужно было трахнуть ее.
Она неловко раскатала презерватив, слишком неуверенно и бережно, так что процесс, кажется, занял целую вечность. Ханна натягивала его до невозможности медленно, словно я был сделан из стекла и вовсе не собирался оттрахать ее так, чтобы кровать провалилась к соседям снизу.
Наконец-то она добралась до основания члена и облегченно вздохнула, а затем улеглась на спину, подавшись ко мне бедрами. Но я со злодейской ухмылкой сорвал презерватив и отшвырнул в сторону.
Превозмогая агонию желания, я сказал ей:
– Еще раз. Не надо так нежничать. Надень презерватив на мой член, чтобы я мог тебя трахнуть.
Ее серебристые глаза удивленно уставились на меня. Но вскоре их выражение прояснилось, словно Ханна прочла мои мысли: «Я не хочу, чтобы ты усомнилась хоть на секунду. Мой член никогда не был тверже, я только что лизал твою киску до тех пор, пока ты не закричала, так что не надо обращаться со мной как со стеклянной вещицей».
Не отводя от меня взгляда, Ханна вцепилась зубами в пакетик, разорвала его и вытащила латексное колечко. Ощупав презерватив, она перевернула его и одним гладким, плавным движением раскатала по моему члену, крепко стиснув основание. Затем опустила руку ниже, легонько оттянула мошонку и перешла на внутреннюю сторону бедра.
– Так хорошо? – шепнула она, поглаживая чувствительную кожу.
Она спрашивала не улыбаясь и не хмурясь – ей просто нужно было знать.
Кивнув, я провел большим пальцем по ее щеке.
– Ты идеальна.
Она откинулась назад с улыбкой облегчения. Я последовал за ней, скользя сквозь ее жар, дразня ее и дразня себя, – и, черт возьми, от желания у меня кружилась голова. Мои бедра напряглись, готовые к жадным толчкам, а позвоночник нетерпеливо гудел – так мне хотелось взорваться внутри этой женщины.
Я не был готов к прикосновению ее обнаженной груди к моей и ее бедер, обхвативших мои. Это было уже слишком. Ханна – это слишком.
– Направь меня в себя.
Задохнувшись, она просунула руку в зазор между нашими телами: много места я ей не оставил. Я тяжело навалился на нее, теплая кожа на теплой коже, но все же она нашла меня и направила вверх, до тех пор пока я не почувствовал глубину ее входа, а затем еще выше, дразняще скользя моим членом по влажному бугорку клитора и мягким, теплым складкам.
– Возможно, я буду грубым.
Она шумно выдохнула и беззвучно шепнула:
– Хорошо. Хорошо.
Приподнявшись, я стал наблюдать за тем, как она щекочет головкой моего члена свою влажную кожу. Затем Ханна зажмурилась и тихонько застонала.
– Просто… у меня давно уже этого не было, – прошептала она.
Я взглянул ей в лицо. Ханна облизнула губы, ее ресницы затрепетали и распахнулись – она снова смотрела сквозь узкую щель между нашими телами туда, где ее пальцы играли с моим членом.
– Как давно? – спросил я.
Моргнув, она перевела взгляд на меня, и ее рука замерла.
– Примерно три года.
Чуть сморщив лоб, она продолжила:
– Я занималась сексом с пятью парнями, но в общей сложности, наверное, всего восемь раз. Я действительно не знаю, что делаю, Уилл.
Сглотнув, я нагнулся и поцеловал ее в подбородок.
– Ну что ж, тогда я постараюсь не быть грубым, – шепнул я, но она засмеялась и мотнула головой.
– А я не хочу, чтобы ты был слишком нежным.
Я поглядел на ее грудь, на живот и туда, где она сжимала меня между ног. Мне хотелось ощущать своим членом ее обнаженную кожу. Никогда в жизни я не занимался сексом без презерватива, но сейчас мне захотелось этого так сильно, что я затвердел еще больше.
– Я сделаю все, как надо, – выдохнул я ей в шею. – Просто дай мне почувствовать себя.
Ханна дернулась подо мной, с силой направляя меня внутрь. Когда я подался вперед, ее ресницы, вновь задрожав, опустились.
По ее шее разлился горячий румянец, а губы приоткрылись в блаженном вздохе. Я с волнением наблюдал за тем, как до нее постепенно доходит, что мы собираемся делать. Я даже уловил тот момент, когда это произошло, – когда ее озарило понимание, что мы сейчас займемся сексом. Она снова открыла глаза. Ее взгляд упал на мои губы и сразу стал мягче. Лихорадка мгновенно улеглась. Она провела ладонями по моей груди и, обняв за шею, шепнула:
– Привет.
Этот взгляд, нежность, светившаяся в ее глазах, заставили меня впервые понять то, что со мной происходило: я влюблялся в нее.
– Привет, – прохрипел я, наклоняясь к ней для поцелуя.
Осознав эту простую истину, я испытал такое облегчение, что, казалось, из легких вышибли весь воздух. Я углубил поцелуй, гадая, сможет ли она ощутить по моему прикосновению, что я только что нашел имя для того, чем мы занимались, – любовь. Или она просто чувствовала свой вкус у меня на языке и понятия не имела, что весь мой мир только что сорвался со своей давно расчерченной орбиты.
Я чуть отстранился, но бедрами подался вперед, неистово желая ощутить мягкость ее плоти, обнимающей мою. Мне просто хотелось погрузиться в нее и оставаться там, в глубине…
Черт.
Хорошо, горячо, черт, че-е-е-е-ерт.
Когда я проник глубже, Ханна подняла на меня взгляд, но, кажется, уже не видела моего лица. Ее глаза остекленели, а с каждым вдохом из груди вылетали приглушенные утробные стоны. Затем по ее лицу пробежала гримаса боли. Я проник внутрь всего на пару дюймов, и мне уже стало тесно и одновременно чертовски хорошо.
Я услышал собственный голос, звучавший словно издалека:
– Откройся мне, Сливка. Двигайся вместе со мной.
Ханна расслабилась и подняла ноги выше, так что я смог войти глубже. Оба мы испустили сдавленный стон. Она попробовала качнуть бедрами, полностью втянув меня внутрь, ее теплые ляжки сжали мои бедра, и, не сдержавшись, я застонал снова.
– Не могу поверить, что мы это делаем, – шепнула Ханна, затихая подо мной.
– Знаю, – ответил я, целуя ее в подбородок, щеку, уголок губ.
Ханна кивнула и приподнялась, инстинктивно давая мне понять, что я должен двигаться.
Я качнулся назад, начав неспешные ритмичные движения, растворяясь в теплоте ее тела. Потом я начал набирать скорость, впиваясь яростными поцелуями в ее шею и теряя контроль, а затем снова замедлился и в конце концов остановился, нежно целуя ее и наслаждаясь прикосновениями рук, шарящих по моей спине, заду, предплечьям и лицу.
– Ты в порядке? – спросил я, возобновляя медленное движение. – Не слишком больно?
– Все хорошо, – шепнула Ханна и прильнула к моей руке, когда я смахнул с ее лба влажную прядь волос.
– Подо мной ты выглядишь просто идеально.
Мне хотелось, чтобы напряжение в ней нарастало, чтобы, кончая с моим членом внутри, она взорвалась, как бомба. Ханна начала дрожать, когда я ускорился, но потом я снова замедлил ритм, и она зарычала от разочарования. Но я знал, что она доверяет мне, и мне хотелось показать ей, как чертовски хорошо можно без спешки заниматься только этим, часы за часами.
Я поцеловал ее, втянув в рот ее язык и все тихие стоны, и проглотил их без остатка, словно скупец. Мне нравились эти хрипловатые звуки, и то, как часто она повторяет «пожалуйста», и то, как позволяет мне вести. Ощущение ее тела подо мной, потного и податливого, разъело мое спокойствие, и от медленного ритма я перешел к быстрым и жадным толчкам. Она отвечала симметричными движениями бедер, приподнимаясь и прижимаясь ко мне. Я понимал, что она уже близко, но на сей раз не мог ни остановиться, ни замедлиться.
– Тебе хорошо? – прорычал я, прижимаясь лицом к ее шее.
Она только кивнула в ответ, не в силах сказать ни слова. Ее руки стиснули мою задницу, ногти впились глубоко в тело. Я поднял ее ногу и согнул, прижав колено к плечу, а затем, совершенно утратив тормоза, начал трахать ее так быстро и глубоко, как только мог.
Это было невероятно, дико и пламенно – оргазм нарастал в ней сначала разлившимся под кожей румянцем, потом сокращениями мышц до тех пор, пока вся она не начала дрожать, влажная от пота и выкрикивающая подо мной что-то бессвязное в предвкушении кульминации.
– Вот так, – прошептал я, силясь удержать собственный оргазм, вскипающий внизу живота. – Черт, Сливка, ты почти…
Тут ее глаза закрылись, рот распахнулся, а тело изогнулось над кроватью, и она кончила с пронзительным вскриком. Я продолжал двигаться, даря ей каждую секунду наслаждения, которую мог выжать из ее тела.
Наконец она упала, раскинув отяжелевшие руки. Я приподнялся на локтях, глядя туда, где двигался в ней, и ощущая на себе ее взгляд.
– Уилл, – выдохнула она, и в ее голосе прозвучали одновременно восторг и усталость. – Боже мой.
– Черт, мне так хорошо. Ты такая влажная.
Подняв руку, она сунула палец мне в рот, чтобы я мог вкусить ее сладость. Я просунул между нами руку и начал поглаживать ее клитор, зная, что скоро у нее все заболит, но желая еще раз ощутить, как она сжимается вокруг меня.
Спустя всего несколько минут она вновь изогнулась, двигая бедрами даже быстрее, чем я.
– Уилл… я…
– Ш-ш-ш, – шепнул я, глядя, как мои пальцы скользят по ее клитору, а член погружается внутрь и вновь выходит наружу. – Подари мне еще один.
Я закрыл глаза, полностью отдаваясь ощущениям: дрожь сжимавших меня бедер и ритмичное сокращение ее плоти в тот миг, когда Ханна снова кончила с хриплым, удивленным криком. Последние цепи самоконтроля лопнули, и я стал трахать ее сильнее и глубже, прижимая большой палец к клитору и продлевая ее оргазм. Ханна откинула голову на подушку и впилась пальцами в мои ягодицы, притягивая меня к себе и двигаясь в одном со мной ритме. Она плотно зажмурилась, приоткрыла губы, а ее волосы в диком беспорядке рассыпались по подушке. Никогда в жизни я не видел ничего более прекрасного.
Затем, вновь открыв глаза и зачарованно глядя на меня, она провела ногтями по моей спине снизу вверх. Ощущения были нестерпимо сильными: жесткое прикосновение ногтей, мягкое тело подо мной, ее широко распахнутые, неотрывно глядящие на меня глаза.
– Скажи, что тебе это нравится, – прошептала она.
Ее губы распухли и влажно блестели, щеки зарделись, а волосы были мокрыми от пота.
– Очень нравится… – прохрипел я. – Я… я не могу думать.
Ее ногти вонзились глубже, грубо защипнув кожу, и, ощутив эту боль вместе с удовольствием от влажной, сжимающейся вокруг меня плоти, я мгновенно понял, что долго не продержусь. Меня переполняло жаркое, лихорадочное наслаждение.
– Сильнее, – взмолился я.
Она прижалась ко мне, неистово кусая плечи и грудь.
– Кончай, – прошипела она, властно царапая мою спину. – Я хочу почувствовать, как ты кончаешь.
Меня как будто подключили к розетке – каждый дюйм моей кожи искрился от напряжения. Я смотрел вниз на нее: грудь покачивается от силы моих толчков, безупречная кожа покрыта потом, на шее, плечах и подбородке ярко-красные отпечатки моих зубов. Подняв голову и заглянув ей в глаза, я не смог больше сдерживаться. Она пристально глядела на меня – она, Ханна, та девушка, которую я видел каждое утро и в которую влюблялся чуть больше всякий раз, стоило ей открыть рот.
Все было по-настоящему. С громким криком я упал на нее, дико содрогаясь. Меня наполнило такое острое, нестерпимое наслаждение, что я едва замечал тепло ее рук, обвивших мои плечи, прикосновение ее губ к моей шее и шепот – когда я начал успокаиваться, она прошептала мне на ухо:
– Оставайся на мне навсегда.
– Оставайся такой же открытой, – пробормотал я, скользя взглядом по ее лицу. – И никогда не бойся просить того, чего хочешь.
– Не буду, – шепнула она. – Сегодня я заарканила тебя, правда?
Вот так просто я и попался.
11
Я проснулась оттого, что матрас покачнулся и скрипнули пружины, – это Уилл встал с кровати.
Сквозь оконное стекло сочилась тусклая синева, и я прищурилась в темноте, пытаясь разглядеть очертания ближайших предметов: мой гардероб, дверной проем, силуэт Уилла, исчезающий в ванной.
Не включая свет, я лежала и слушала, как потекла вода, как открылась и закрылась дверца душа. Поначалу я думала присоединиться к Уиллу, но не смогла пошевелиться: мышцы стали резиновыми, отяжелевшее тело тонуло в матрасе. Между ног разлилась незнакомая нутряная боль. Я потянулась и сдвинула бедра, чтобы снова ощутить ее. Чтобы вспомнить. Теперь моя комната пахла сексом и Уиллом, и это кружило голову: он был так близко, совершенно обнаженный, нас разделяла всего одна стена. Руки, ноги, живот как камень. Как же поступают после секса? Возможно, мне повезет – он вернется, и мы займемся этим снова? Это ведь так работает?
В голову пришли мысли о Китти и Кристи. Интересно, прошлая ночь была такой же, как и все остальные ночи, проведенные им со многими другими женщинами? Неужели он обнимал их точно так же, так же стонал, теми же словами обещал доставить им удовольствие? Уилл уделял мне не каждый вечер, но много вечеров мы провели вместе. Когда же он встречался с ними? Какая-то часть меня хотела спросить его и понять, как он ухитряется впихнуть всех нас в свою жизнь. Но гораздо большая часть предпочитала об этом не знать.
Я провела рукой по спутанным волосам и подумала о прошедшем вечере: о Дилане и нашем неудачном свидании, об Уилле, о том, что почувствовала, когда обнаружила его у подъезда своего дома. Тревогу. Предвкушение. Желание. О том, что мы делали, и о том, что он заставил меня испытать. Я никогда не думала, что секс может быть таким: одновременно грубым и нежным, переключающимся с одного на другое и длящимся целую вечность. Мы вели себя дико – руки и зубы Уилла оставили на мне сладостные отметины, а порой казалось, что я разорвусь на тысячу кусков, если он не войдет в меня еще глубже.
Поверх шума воды в душе я уловила знакомый скрип крана и повернула голову к двери. Шум воды стал тише и, наконец, умолк. Я услышала, как Уилл выходит из кабинки, снимает полотенце с полки и вытирается.
Когда он вошел и лунный луч осветил его обнаженное тело, я не смогла отвести глаз. Присев, я подползла к краю кровати. Уилл остановился прямо передо мной, и под моим взглядом его член начал увеличиваться.
Уилл осторожно провел рукой по моим взлохмаченным волосам, потом скользнул пальцем по щеке и, наконец, очертил линию губ. Он не стал наклоняться, чтобы заглянуть мне в глаза. Словно и так знал, что я смотрю на него. Словно хотел, чтобы я на него смотрела.
Клянусь, я чувствовала, как в ушах отдается стук моего сердца. Мне так хотелось прикоснуться к нему. А еще больше мне хотелось попробовать его.
– Выглядишь так, словно хочешь взять меня в рот, – хрипло заметил он.
Судорожно сглотнув, я кивнула.
– Хочу узнать, каков ты на вкус.
Проведя рукой по стволу, он подошел на шаг ближе и мазнул головкой члена по моим губам, расписывая их каплей смазки, как краской. Когда я высунула язык, чтобы попробовать ее и его, он испустил низкий стон. Я обхватила головку губами, тихонько ее облизывая, а Уилл начал поглаживать основание члена.
– Да, – прошептал он. – Это так… так приятно.
Не знаю, чего я ожидала, но явно не этого. Я не думала, что секс настолько меня заведет, и не знала, какое чувство власти испытываешь, когда сводишь с ума такого великолепного мужчину. Он запустил руки мне в волосы, и я закрыла глаза. Я начала работать ртом все быстрее и быстрее, и Уилл задышал чаще. Наконец я услышала, как он сглотнул, а затем прерывисто втянул воздух.
– Хватит, хватит, – сказал он и шагнул назад, задыхаясь, словно пробежал марафон. – Ты и понятия не имеешь, как мне нравится, когда ты играешь с ним так, ласкаешь язычком и, черт, этими губками, Ханна.
Его большой палец скользнул по моему подбородку.
– Но ты делаешь это в первый раз, и я хочу быть поосторожней – а сейчас я слишком возбужден и могу переусердствовать.
Я в точности знала, о чем он. Все мое тело гудело, пульс дико стучал в горле. Я снова сжала бедра, ощущая, как там с каждой секундой нарастает сладкая и нетерпеливая боль.
Уилл нагнулся, поцеловал меня и прошептал:
– Перевернись на живот, Сливка. Я хочу трахнуть тебя сзади.
Молча кивнув, я перевернулась – разум был затуманен настолько, что все слова куда-то делись. Матрас прогнулся, и я почувствовала, как Уилл устраивается позади меня, между моих раздвинутых ног. Его рука погладила мои ляжки, ягодицы. Затем он крепко ухватил меня за бедра и поставил на колени, одновременно подтягивая к краю кровати, где ему было удобней. Я чувствовала, какая я мокрая, чувствовала его пальцы, гладящие мою киску. Сердце билось в груди, как молот, и я попыталась отрешиться от всего, кроме тепла его кожи, прикосновения губ и волос, щекочущих спину.