Когда слово «Что?» вспыхнуло на экране, я чуть не выронила телефон.
«Ополаскиватель для рта».
«Ради всего святого, Ханна. Это просто ужасно. Поднимайся уже наверх, пока не опозорила нас обоих».
В лифт я вбежала почти галопом.
Дверь Уилла оказалась открыта. Войдя внутрь, я застала его за приготовлением обеда. На плите кипели кастрюли, по прилавку была разбросана зелень. На Уилле была старая футболка с музыкантами группы Primus и рваные застиранные джинсы – видок такой, что мне сразу захотелось его съесть. Когда я вошла, он не поднял головы, продолжая упорно смотреть на нож и разделочную доску.
Я неверными шагами пересекла комнату и остановилась у него за спиной, прижавшись подбородком к его плечу.
– Не понимаю, как ты меня терпишь, – пробормотала я.
Я сильно втянула носом воздух, стараясь запомнить его запах. Что если я действительно довела его до ручки, что если он уже сыт по горло глупышкой Зигги, ее идиотскими вопросами, неловкими ласками и привычкой поспешно делать выводы? На его месте я бы отфутболила такое сокровище давным-давно.
Но, к моему удивлению, Уилл отложил нож и развернулся лицом ко мне. Выглядел он настолько несчастным, что у меня внутри все сжалось от чувства вины.
– Может, ты и ошибалась насчет Лив, – сказал он, – но это не значит, что я не вел себя так с другими. Некоторых я даже не помню.
Он говорил ровным голосом, серьезно и виновато.
– Я делал то, чем не стоит гордиться. И сейчас я начинаю это понимать.
– Думаю, поэтому я испугалась, когда ты заявил, что хочешь большего, – сказала я. – В твоем прошлом было множество женщин, и ты наверняка не понимаешь, как много сердец разбил. Может, даже не понимаешь, как их не разбивать. Хотелось бы думать, что я достаточно умна, чтобы не умножить их ряды.
– Я знаю, – ответил он. – И уверен, что в этом заключается часть твоего очарования. Ты не собираешься менять меня. Ты просто хочешь быть моим другом. И после знакомства с тобой я начал намного больше думать о тех решениях, что принимал раньше. И это к лучшему.
Поколебавшись, он добавил:
– Признаю, что после секса у меня слегка закружилась голова… я просто увлекся.
– Это нормально, – ответила я и, потянувшись, поцеловала его в подбородок.
– Если мы будем просто друзьями, меня это вполне устраивает, – сказал Уилл. – А если друзьями, которые занимаются сексом, – еще лучше.
Тут он чуть отодвинул меня и заглянул в глаза.
– Но я думаю, пока лучше остановиться на этом, так?
Я пыталась прочесть выражение его лица и понять, почему он так тщательно подбирает слова.
– Прости за то, что я тебе наговорила, – в конце концов сказала я. – Я запаниковала и брякнула что-то обидное. Я чувствую себя идиоткой.
Он продел палец в ременную петлю моих джинсов и подтащил меня к себе. Я с радостью подчинилась, чувствуя, как его грудь прижалась к моей.
– Оба мы идиоты, – заявил он, бросив взгляд на мои губы. – И, просто чтобы ты знала, я собираюсь поцеловать тебя.
Кивнув, я привстала на цыпочки, чтобы дотянуться до его рта. Это не было настоящим поцелуем, но я не знала, как еще это можно назвать. Его губы прижимались к моим, все сильней с каждым разом, а язык, едва прикасаясь, нежно щекотал рот. Затем он притянул меня еще ближе. Я почувствовала, как его пальцы проникают мне под блузку и остаются там, обхватив талию.
В голове немедленно вспыхнул ворох мыслей о том, что я хочу с ним сделать, насколько ближе к нему быть. Мне хотелось ощутить вкус каждой частички его тела, запомнить каждую черту, каждый мускул.
– Я хочу сделать тебе минет, – сказала я, и он, чуть отстранившись, всмотрелся в мое лицо. – На этот раз по-настоящему. Ну, типа, довести тебя до оргазма и все такое.
– В самом деле?
Я кивнула, легонько погладив его подбородок.
– Покажешь, как достичь в этом высот?
Он рассмеялся и сказал: «Боже, Ханна!» – но слова растворились в следующем поцелуе.
Его напрягшийся член уже давил мне на бедро. Я опустила руку и накрыла его ладонью.
– Ладно?
Глядя на меня широко открытыми, доверчивыми глазами, Уилл взял меня за руку и подвел к дивану. Замешкавшись на секунду, он сел и сообщил:
– Я могу вырубиться, если ты и дальше будешь так на меня смотреть.
– Разве суть не в этом?
Не дожидаясь приглашения, я опустилась на пол между его раздвинутых ног.
– Скажи мне, чего ты хочешь.
Его взгляд, направленный на меня, стал тяжелым. Он помог мне расстегнуть ремень, спустить штаны и теперь пристально смотрел, как я нагибаюсь и целую кончик члена.
Когда я снова выпрямилась, Уилл секунду помолчал, изучая мое выражение. Затем, взявшись рукой за ствол, велел:
– Лижи от основания до головки. Поначалу медленно. Хочу, чтобы ты немного меня подразнила.
Нагнувшись, я провела языком по нижней части ствола, по вздувшейся вене, пока не добралась до головки. На конце выступила капелька смазки, и я слизнула ее, удивившись неожиданной сладости. Поцеловав кончик, я принялась сосать, добиваясь большего.
Он застонал.
– Снова. Начинай снизу. И опять пососи головку.
Поцеловав его член, я с улыбкой шепнула:
– Какие точные запросы.
Но он не смог улыбнуться в ответ – взгляд его стал напряженным и хмурым.
– Ты сама просила об этом, – прорычал он. – Я шаг за шагом пересказываю тебе то, что воображал тысячу раз.
Я начала снова, наслаждаясь тем, что делаю, наслаждаясь его реакцией. Выглядел он даже немного грозно: рука, лежавшая на диване, сжалась в кулак. Мне хотелось, чтобы он дал себе волю, вцепился руками мне в волосы и начал с силой трахать в рот.
– А теперь соси.
Когда я сомкнула на члене губы, а затем заглотала его, слегка щекоча языком, Уилл кивнул.
– Соси еще. Сильнее.
Я выполнила его просьбу, на секунду зажмурившись и стараясь не паниковать при мысли, что могу задохнуться и потерять контроль… Но, похоже, я делала все правильно.
– Да, черт, вот так, – простонал Уилл, когда я сжала губы. – Не осторожничай… можешь задевать ствол зубами.
Я взглянула ему в лицо, ища подтверждения, а затем легонько оцарапала кожу зубами. Он низко замычал и дернул бедрами, так, что головка уперлась в заднюю стенку моей глотки.
– Да. Боже. Мне так хорошо от всего, что ты делаешь.
Эта похвала как будто стала последней каплей – я начала действовать самостоятельно, сосать решительней, полностью раскрепощаясь.
– Да, ох…
Его бедра начали двигаться сильней и резче. Взгляд был прикован к моему лицу, руки зарылись в волосы – в точности так, как я хотела.
– Покажи мне, насколько тебе это нравится.
Я закрыла глаза и замычала, удвоив старания. Я слышала, как из моего горла вырываются приглушенные звуки, но думала лишь: «Да, еще, кончай!»
Его низкие стоны и прерывистое дыхание действовали на меня как наркотик. По мере того как нарастало его наслаждение, во мне проснулась все та же ноющая боль. Мы вошли в ритм, мой рот и ладонь работали в унисон с его бедрами, и я видела, что он сдерживается, желая продлить удовольствие.
– Зубы, – прошипел он, а потом удовлетворенно застонал, когда я послушалась.
Пальцами свободной руки Уилл обвел мои губы, сжимавшие его член. Вторая рука оставалась в моих волосах, направляя меня и удерживая на месте, когда он осторожно двигался мне навстречу. Языком я чувствовала, как он набух. Рука в моих волосах с силой сжалась в кулак.
– Я сейчас кончу, Ханна. Сейчас.
Я ощутила, как рывком напряглись мышцы его живота и бедер. В последний раз втянув в рот его член долгим, плавным движением, я убрала голову, взяла его в руку и начала быстро и жестко дрочить, сжимая сильно, как ему нравилось.
– Ч-черт, – выдавил он и с шипением выдохнул, заливая теплом мою ладонь.
Я продолжила медленно гладить его, пока он не отодвинул меня и с улыбкой не притянул к себе.
– Блин, ну и быстро же ты учишься, – сказал Уилл, целуя мой лоб, щеки, уголки рта.
– Потому что ты первоклассный учитель.
Рассмеявшись, он прижался губами ко мне.
– Уверяю тебя, это я усвоил не из личного опыта.
Он отстранился, шаря взглядом по моему лицу.
– Останешься и поужинаешь со мной?
Свернувшись калачиком рядом с ним, я кивнула. Мне хотелось быть только здесь.
14
Я так давно не валялся на диване в обнимку с женщиной, что забыл, как это чудесно. Но с Ханной это было почти блаженством: одновременно наслаждаться пивом, баскетбольным матчем и перебрасываться глубокомысленными замечаниями о науке с фигуристой красоткой, свернувшейся под рукой. Одним большим глотком прикончив бутылку, я оглянулся на Ханну. Ее глаза подернулись дымкой, словно она начинала дремать.
Увидев этим утром ее реакцию, я дал задний ход, и это меня огорчало. Но я уже понял, что готов для нее на все. Если ей хотелось делать вид, будто между нами не происходит ничего особенного, пусть так. Если она хотела, чтобы мы были друзьями с бонусом в виде секса, я мог сыграть и эту роль. Я мог запастись терпением, дать ей время. Лишь бы быть с ней. И, как бы жалко это ни прозвучало, я готов был взять то, что дают.
Пока что меня устраивала роль Китти.
– Тебе хорошо? – тихо спросил я, целуя ее в макушку.
Ханна кивнула и что-то пробурчала, крепче сжав в руке пивную бутылку, стоящую у нее на коленях. Ее бутылка была почти непочата, и пиво наверняка степлилось, но мне нравилось, что она согласилась выпить со мной.
– Пиво тебе не понравилось? – поинтересовался я.
– У него вкус как у сосновых шишек.
Рассмеявшись, я вытащил руку у нее из-за спины и наклонился, чтобы поставить на пол свою пустую бутылку.
– Это шишки хмеля.
– Разве не из них делают шмаль?
Я сложился вдвое от смеха.
– Ты путаешь шишки хмеля с шишками конопли, Ханна. Ты просто чудо.
Но когда я взглянул на нее, она улыбалась – и я, конечно, понял, что Ханна просто прикалывалась надо мной.
Она покровительственно похлопала меня по голове. Я увернулся, буркнув:
– И как же я мог забыть, что ты выучила наизусть названия всех растений на земном шаре?
Ханна потянулась и замурлыкала от удовольствия, хотя руки у нее чуть дрожали. Я, конечно же, воспользовался случаем потаращиться на ее грудь. На ней была весьма зачетная футболка с изображением Доктора Кто, которую я не замечал раньше.
– Осматриваешь товар? – спросила она, открыв один глаз и поймав меня за этим занятием.
Ее руки медленно опустились.
Я покачал головой.
– Еще бы.
– Ты всегда был настолько повернут на сиськах?
У нас это явно превращалось в традицию. Я пропустил мимо ушей намек на других женщин, решив, что не готов говорить на запретную тему… пока что нет. Ханна рядом со мной затихла. Я знал, что ее мучит тот же повисший между нами вопрос: закончен ли этот разговор?
Нас спас звонок, а точней, жужжание моего мобильника на кофейном столике. На экране высветилась смска от Макса:
«Иду к Мэдди хлебнуть пивка. Присоединишься?»
Я показал сообщение Ханне, отчасти для того, чтобы она удостоверилась, что это не какая-нибудь женщина, засыпающая меня смсками во вторник вечером, а отчасти, чтобы выяснить, не хочет ли она присоединиться. Я поднял брови в немом вопросе.
– Кто такая Мэдди?
– Мэдди – подруга Макса, хозяйка и управляющая бара «Мэддис» в Гарлеме. Там обычно мало народу и отличное пиво. И Максу нравится тамошняя отвратная британская кухня.
– А кто идет?
Пожав плечами, я ответил:
– Макс. Может быть, с Сарой.
Тут я замолчал и задумался. Был вторник, так что Сара и Хлоя, скорей всего, решат проверить, приду ли я с Китти. Возможно, все это было не слишком умелой уловкой, чтобы устроить мне проверку.
– Спорю, что Хлоя и Беннетт тоже придут.
Наклонив голову, Ханна окинула меня критическим взглядом.
– Так вы, ребята, часто ходите по барам в будние дни? Как-то странновато для таких серьезных деловых людей.
Вздохнув, я встал и потянул ее за собой.
– Если честно, я думаю, что они пытаются следить за моей личной жизнью.
Если Ханна знала, что по субботам я бывал с Кристи, с тем же успехом она могла знать, что вторники выделены для Китти. Так что я вполне мог честно признаться ей, до чего же настырными бывают мои друзья.
По ее лицу невозможно было что-то прочесть – я не понимал, злится ли она, ревнует, нервничает или относится к этому совершенно нейтрально. Мне так хотелось знать, что творится у нее в голове, но возвращаться к болезненному для нее разговору пока не стоило. Я был мужчиной – мужчиной, вполне способным заниматься сексом с женщиной, даже если эмоциональная обстановка оставляет желать лучшего. Особенно если этой женщиной была Ханна.
Нагнувшись, я поднял обе пивные бутылки.
– А не покажется странным, если я там появлюсь? Они о нас знают?
– Да, знают. Нет, это не покажется странным.
Ханна окинула меня скептическим взглядом, но я положил руку ей на плечо.
– Очередное правило: странным бывает лишь то, что ты сама считаешь странным.
Бар располагался всего в пятнадцати кварталах от моего дома, так что мы решили пройтись пешком. Поздний март в Нью-Йорке был либо холодным и серым, либо холодным и прозрачно-голубым. К счастью, снег наконец-то растаял, и наступала самая настоящая весна.
Всего в квартале от дома Ханна взяла меня за руку.
Я переплел с ней пальцы и прижал ее ладонь к своей. Мне всегда казалось, что любовь – это скорее состояние духа, поэтому я пока еще не привык к физическим проявлениям моих чувств к Ханне: как напрягалось все внутри, как кожа жаждала ее прикосновения, как сжималась грудь, а сердце быстрыми, сильными ударами гнало кровь по сосудам.
Сжав мою руку, она спросила:
– А тебе действительно нравится поза шестьдесят девять? Только честно?
Я моргнул, засмеялся и почувствовал, что влюбляюсь еще больше.
– Да. Я без ума от нее.
– Но… я знаю, тебе не понравится то, что я сейчас скажу…
– Хочешь ее опорочить в моих глазах, так?
Ханна подняла взгляд на меня и немедленно оступилась, запнувшись о трещину в асфальте.
– А это возможно?
Поразмыслив, я ответил:
– Вряд ли.
Она открыла рот, начала говорить, запнулась и наконец выпалила:
– Твое лицо оказывается в чьей-то заднице.
– Вовсе нет. Твое лицо оказывается в непосредственной близости от чьего-то члена или чьей-то киски.
Но Ханна уже трясла головой.
– Нет. Давай предположим, что я сверху…
– Мне нравится это предположение.
Я все ждал, когда Ханна решится сыграть ведущую роль и оседлать меня. Вообще-то мне так сильно этого хотелось, что стоило вообразить детали, как свободной рукой пришлось незаметно поправлять член в джинсах.
Пропустив намек мимо ушей, Ханна продолжила:
– Это означает, что ты подо мной. Твое лицо у меня между ног, и моя задница… ну, примерно на уровне глаз.
– Меня это вполне устраивает.
– Моя задница. Лезет тебе в глаза.
Отпустив руку Ханны, я завел ей за ухо выбившуюся прядь волос.
– Не думаю, что это удивит тебя, но я не имею ничего против задниц. По-моему, нам надо попробовать.
– Но разве это не стыдно?
Шагнув ближе, я повернулся лицом к ней.
– Разве то, что мы делали до сих пор, показалось тебе стыдным?
Ее щеки порозовели, и, заморгав, она пробормотала:
– Нет.
– И ты веришь, когда я говорю, что тебе будет со мной хорошо?
Ханна снова перевела на меня взгляд, нежный и доверчивый.
– Да.
– Тогда решено: в будущем тебя ждет знакомство с позой шестьдесят девять.
Я снова взял ее за руку, и мы двинулись дальше.
Несколько кварталов мы прошли молча, прислушиваясь к щебету птиц, шуму ветра и реву машин, прерываемому морзянкой светофоров.
– Как думаешь, а я когда-нибудь смогу чему-то научить тебя? – спросила она уже на подходе к бару.
Улыбнувшись ей, я проворчал:
– Не сомневаюсь.
А затем распахнул перед ней дверь и жестом пригласил внутрь.
Как только мы вошли, нас заметили друзья, рассевшиеся за столом рядом с маленькой танцплощадкой. Хлоя, сидевшая лицом к двери, первой увидела нас, и ее рот на секунду приоткрылся от изумления, но она тут же справилась с собой. Беннетт и Сара развернулись на стульях, ловко пряча реакцию. Но треклятый Макс уже лыбился от уха до уха.
– Так-так, – проворковал он, вставая из-за стола, чтобы поприветствовать Ханну объятием. – Поглядите, кто к нам пришел.
Ханна улыбалась, раздавая кивки и поцелуи, а затем устроилась в конце стола. Я заставил Макса подвинуться, чтобы сесть рядом с ней. От меня не ускользнул его язвительный смешок и приглушенное: «Втюрился».
Мэдди собственной персоной подошла к нашему столу, положила перед нами еще пару бумажных подставок и спросила, что мы будем пить. Затем перечислила сорта разливного пива. Я, зная, что Ханна пиво не захочет, наклонился к ней и шепнул:
– У них есть еще обычные напитки и газировка.
– Газировка у нас под запретом, – вклинился Макс. – Если тебе не нравится пиво, пей виски.
Ханна рассмеялась и скорчила гримасу.
– Будешь пить водку с «Севен Ап»? – спросила она у меня, предполагая, что все будет как обычно: она закажет спиртное, а пить его придется мне.
Замотав головой, я поморщился и придвинулся к ней так близко, что мы почти касались друг друга лбами.
– Думаю, нет.