– Садись сюда, в тень, и поведай мне об Армун.
– Ты говорил о ней с Херилаком?
– Он сказал, что велел ей оставаться в стойбище и приказал всем не помогать ей. Но ты помог. Почему?
Лицо Ортнара стало печальным. Он заговорил тихим шепотом, опустив голову, длинные волосы закрыли лицо.
– Керрик, все это просто раздирало меня на две части и теперь еще не перестало тревожить. Херилак был моим саммадаром, только мы с ним уцелели из всего саммада, который погубили мургу. Такую привязанность трудно разрушить. И когда Херилак распорядился, чтобы Армун не помогали, я согласился – слова его были справедливы. Долог путь сюда и опасен. Но когда Армун попросила моей помощи, я почувствовал, что права и она. И пока мысли эти спорили во мне, по глупости своей я оказал ей только половину той помощи, в которой она нуждалась. А надо было помочь во всем, надо было проводить ее. Я понял это. А тогда я показал ей дорогу и отдал свою стреляющую палку. Какая же это помощь?
– Другие вовсе не помогли. Ты оказался ее единственным другом, Ортнар.
– Я обо всем рассказал Херилаку. Он ударил меня, и я без памяти провалялся два дня – так мне потом сказали. Вот сюда. – Пальцы Ортнара нащупали шрам на макушке. – Я более не принадлежу к его саммаду. С того времени мы не сказали друг другу ни слова. – Подняв голову, Ортнар не дал ему перебить себя: – Я сказал это, чтобы ты знал обо всем, что случилось. Когда мы пошли на восток, я повсюду искал следы Армун. И ничего не обнаружил – ни обглоданных костей, ни скелетов твоей женщины и твоего сына. Они ушли втроем: Армун, твой сын и мальчишка, которого она приютила. Но следы должны были остаться. Я расспрашивал всех попадавшихся по пути охотников – их не видел никто. Наконец мне попался охотник, что выменивает каменные ножи на меха, – он торговал на севере с парамутанами. И он говорил, что видел среди них светловолосую женщину тану с двумя детьми.
Керрик вскочил и обнял его за плечи.
– Понимаешь ли ты, что говоришь, понимаешь?
Ортнар улыбнулся и кивнул.
– Знаю. Я пришел на юг, чтобы и ты узнал об этом. А теперь я ухожу на север к парамутанам, чтобы отыскать Армун.
– Нет, не надо.
В одно мгновение все переменилось для Керрика. Он выпрямился, словно огромная тяжесть упала с его плеч. И будущее вдруг протянулось вдаль ясной тропой – словно следы Кадайра, о которых все твердил Саноне. Он поглядел мимо Ортнара, на тропу, уходящую к северу.
– В этом нет нужды – я сам пойду туда. Пусть саммады останутся здесь – город надо защищать. Херилак умеет убивать мургу, и ему не нужны мои наставления. Я отправляюсь на север и разыщу ее.
– Ты пойдешь не один, Керрик. У меня теперь нет саммада. Веди, и я последую за тобой. Два копья сильней одного.
– Ты прав, не хочу тебе возражать, – улыбнулся в ответ Керрик. – Ортнар куда лучший охотник, чем я. Нам придется голодать, если положимся только на мой лук.
– Мы пойдем быстро, чтобы не терять времени на охоту. Если у тебя есть еще мясо мургу, возьми его с собой.
– Его много. Саску предпочитают свежее.
Керрик давно обнаружил большой запас консервированного мяса и носил его самцам в ханане. Что теперь ждет их? Верная смерть? Они заслуживают лучшей участи. Придется подумать и об этом. Придется многое решить.
– Мы уйдем утром, – сказал он, – встретимся здесь, когда рассветет. К этому времени саммадары должны прийти к соглашению, ведь выбора у них нет.
Керрик отправился в ханане, затворил за собой тяжелую дверь и громко крикнул свое имя. По коридору к нему уже торопился Надаске", цепляясь когтями за плетеный пол, на ходу он делал движения радости и приветствия.
– Дни без числа миновали, одиночество и голод уже терзают нас.
– Ну-ну, не буду спрашивать, что больше вас беспокоит, скука или голод. Скажи мне, где Имехеи? Есть важный разговор. Мне придется покинуть город.
– Покинуть?! – взвизгнул Надаске", жестами давая понять, что умрет от отчаяния. Тут подоспел Имехеи.
– Я не хочу, чтобы вы умерли, – сказал Керрик. – И не надо подражать глупым фарги, лучше слушайте. Сейчас мы пойдем по городу. Саску не обратят на вас внимания – они уже видели нас втроем, им приказано не трогать вас. Своему мандукто они повинуются куда лучше, чем вы мне. Мы выйдем за пределы города. А потом вы пойдете на юг, пока не увидите остров, о котором я вам говорил. Там вы найдете иилане" и урукето. Там устузоу вам не будут угрожать.
Переглянувшись, Надаске" и Имехеи выразили согласие и решимость. Показав жестом, что выражает общее мнение, Надаске" сказал:
– Мы говорили. Многие часы в одиночестве мы говорили. Мы видели город и в нем устузоу, мы ходили по его улицам, и мы говорили. Как это странно, когда рядом нет самок, только устузоу Керрик, самец и самка одновременно! Очень странно. Мы дивились всему увиденному. И наши глаза были круглыми, как у фарги, только что вышедшей из моря. Ведь мы видели, что устузоу живут в нашем городе, как иилане". Но самое странное – это самцы устузоу с хесотсанами и самки с детенышами. Мы говорили и говорили об этом.
– Ты много болтаешь, – перебил его Имехеи. – Мы не только говорили, мы решили. Мы решили, что не хотим отправляться на пляжи. Мы решили, что не хотим даже видеть этих больно-царапающихся-грубых-самок иилане". Мы не хотим на юг. – Они одновременно выразили жестами решимость.
Керрик удивился.
– Я не ожидал такой смелости. Я никогда не видел таких смелых самцов.
– А ты и не мог видеть, ведь всю свою жизнь мы проводим в ханане, – ответил Надаске". – Но мы ведь тоже иилане", как и самки.
– И что же вы собираетесь делать?
– Мы останемся с тобой. Не пойдем на юг.
– Но я завтра утром оставлю город. Я иду на север.
– Значит, и мы пойдем на север. Все лучше, чем в ханане и на пляжах.
– Но там холодно, на севере вас ждет верная смерть.
– Она ждет нас и на теплых пляжах. А так мы хоть увидим что-нибудь, кроме стен ханане, прежде чем погибнем.
Глава 14
Керрик мало спал в эту ночь: нужно было многое обдумать. Саммады придут на юг. Об этом уже договорились, и охотники с новыми хесотсанами утром должны будут отправиться за семьями. Если охотники останутся тут, город будет в безопасности… насколько это вообще возможно. Теперь Керрик может обратиться к нему спиной и подумать о собственном саммаде. Он оставил Армун с саммадами, а она сбежала к нему. Он и думать не хотел, что она могла погибнуть: она жива, она на севере, иначе не может быть. Он отыщет ее – Ортнар поможет, – отыщет среди парамутанов. Они найдут Армун и ребенка… Значит, остается только один предмет для заботы. Два самца иилане".
Почему он так печется о них? Ведь они ничего не значат для него. Неправда, они значили для него многое. Всю свою жизнь они провели в заточении, как он сам когда-то. Пусть его привязывали за шею – он невольно прикоснулся к металлическому кольцу, – а их запирали в ханане. Это одно и то же. И все-таки они решились отправиться в мир, о котором ничего не знали. Они готовы пойти за ним, потому что верят в него. Они хотят жить в его саммаде. При этой мысли он расхохотался в темноте. Ничего себе саммад! Саммадар, не способный попасть в цель стрелой из лука, охотник с дырой в черепе, проломленной прежним саммадаром, женщина, ребенок да два перепуганных марага! Такой саммад воистину может вселить страх в сердца… если только не в сердце самого саммадара.
Но что еще можно сделать с этими несчастными беспомощными созданиями? Оставить их в городе означало обречь на верную смерть. Уж лучше самому убить их, чтобы не мучились. Они не хотят возвращаться к самкам иилане". Это понятно. Но если они пойдут с ним на север, то погибнут в снегах. Что же делать? Взять их с собой? А что потом?
Он уже придумал, что именно следует предпринять, и чем более размышлял об этом, тем удачнее казалась ему эта идея.
Ортнар ожидал его на амбесиде с оружием, все пожитки охотника были собраны в аккуратный тючок за спиной.
– Выйдем попозже, – сказал Керрик. – Оставь здесь свои вещи, пойдем вместе, я хочу поглядеть, как нам лучше идти на север.
Они отправились к уцелевшей модели окрестностей города. Керрик принялся внимательно разглядывать ее.
– Зачем? – брюзжал Ортнар. – Я знаю путь. Много раз ходил этой дорогой.
– Мы пойдем другим путем, по крайней мере сначала. Скажи мне, Ортнар, будешь ли ты повиноваться моим приказам, даже если они тебе не понравятся, или же отправишься искать себе другой саммад?
– Возможно, когда-нибудь так и будет, ведь охотник повинуется саммадару, если только тот прав. Но не сейчас. Сперва нам надо разыскать Армун и твоего сына. Я знаю, что неправильно поступил, когда отказал ей в помощи. И поэтому я буду следовать за тобой, пока мы не найдем их.
– Твердые слова, и я верю им. Скажи мне, пойдешь ли ты со мною на север, если с нами отправятся два самца мургу?
– Что мне до них? Они и так погибнут в снегах.
– Хорошо. Тогда выйдем после полудня, когда уйдут охотники. Боюсь, как бы напоследок тану не решили потешиться и попробовать свои новые стреляющие палки на этих самцах.
– Что мне до них? Они и так погибнут в снегах.
– Хорошо. Тогда выйдем после полудня, когда уйдут охотники. Боюсь, как бы напоследок тану не решили потешиться и попробовать свои новые стреляющие палки на этих самцах.
– Я бы и сам был не прочь… если бы ты не был моим саммадаром.
– Охотно верю. Давай прихватим с собой побольше мяса мургу. Если тебя спросят, зачем мы берем на север мургу, отвечай: чтобы несли мясо и не надо было останавливаться для охоты. Скажи им, что мы убьем самцов, когда мясо кончится и они станут не нужны.
– Понимаю тебя, саммадар. Хороший план. Если хочешь, сам убей их, когда настанет время.
Они направились в ханане, где оба иилане" c большим испугом уставились на незнакомого устузоу.
– Будьте самцами, – приказал им Керрик. – Мы отправимся путешествовать вместе, и вы должны привыкнуть друг к другу. Это Ортнар, следующий за мной.
– Но он ужасно пахнет гибелью-дымом, – деликатно пояснил Имехеи.
– А ему кажется, что у вас изо рта дурно пахнет сырым мясом. Но стойте смирно, пока я прилажу вот это.
Ортнар смастерил из кожи тючки для мяса – и иилане" взвыли от тяжести.
– Молчать! – приказал Керрик. – Или я добавлю еще. Вы подобны еще влажным фарги и никогда в жизни не работали. За пределами ханане столько дел, и вам придется поучаствовать в них. Или же вы предпочтете отправиться на юг… на родильные пляжи?
Недовольные умолкли, хотя Имехеи жестами выражал крайнюю ненависть, когда Керрик, по его мнению, смотрел в сторону. Хорошо. Чуть посердиться вовсе не вредно. Надаске" повернулся к нише в стене, извлек оттуда металлическую фигурку ненитеска, когда-то сплетенную покойным Алиполом.
– Куда мы, туда и она, – твердо проговорил Надаске".
Керрик сделал знак согласия.
– Получше заверни и положи в свой тюк. И оставайтесь здесь с этим устузоу, пока я не вернусь, – велел Керрик и, повернувшись к Ортнару, заговорил с ним на марбаке: – Я иду за вещами и оружием. Побудь с ними до моего возвращения.
– С ними? – Ортнар озабоченно потянулся к копью. – У них и зубы, и когти… к тому же их двое, а я один.
– Они боятся тебя куда больше, чем ты их. Побудь с ними без меня какое-то время. Недолго.
– Горе нам, смерть пришла! – застонал Надаске". – Когда ты выйдешь за дверь, этот устузоу пронзит нас своей палкой. И я пою предсмертную песню…
– Молчать! – приказал Керрик, как могущественнейшая из высших приказывает нижайшей. – Я повторяю тебе то, что сказал ему. Побудьте вместе. Все вы повинуетесь мне. Вы оба – мои фарги. И устузоу тоже моя фарги. Вы будете друг другу эфенселе. Это будет нашим эфенбуру.
Пересказав то же самое Ортнару, Керрик ушел.
Возле ханане его поджидал Саноне.
– Ты покидаешь нас, – сказал саску.
– Я вернусь вместе с Армун.
– Все мы идем путями Кадайра. Ты пойдешь один?
– Ортнар идет со мной. Он хороший охотник и знает все пути. Мы берем с собой мургу, чтобы несли мясо.
– Хорошо. После твоего ухода я не мог бы поручиться за их жизнь. Мы будем ожидать здесь твоего возвращения.
На сборы ушло немного времени – собственно, собирать было нечего. Прочное кольцо всегда было на шее. Оба ножа – и большой, и маленький – висели на груди. На севере ему понадобятся все шкуры, какие есть. И Керрик тщательно упаковал их, привязал к своему тюку и взвалил его на плечи.
Вернувшись в ханане, он обнаружил, что крохотный саммад его не уменьшился; правда, Ортнар жался к одной стене, оба иилане" – к другой. Увидев Керрика, все трое с облегчением зашевелились.
Весть облетела всех, и поглядеть на странную процессию собрались едва ли не все саску. Не глядя по сторонам, Керрик шел первым, позади ковыляли согнувшиеся под грузом самцы – страх чувствовался в каждом движении их тел. Последним шел Ортнар, на лице которого было написано явное желание оказаться где-нибудь в другом месте.
На плече у него, как и у Керрика, было два хесотсана – на случай, если одно оружие погибнет. Они прошли через весь город к северному выходу, мимо пасущихся ненитесков, кроткими глазами глядевших им вслед. Отойдя довольно далеко от города, Керрик позволил всем передохнуть. Ортнар остановился, а оба самца сразу повалились на землю, извиваясь от усталости и отчаяния.
– Смерть лучше. Лучше родильные пляжи!
– Ханане – дом наш родной…
– Тихо, негодные самцы! – скомандовал Керрик. – Передохните, потом отправимся дальше.
– Почему они так трясутся и стонут? – спросил Ортнар.
– Они как дети. Эти двое никогда не выходили из города, никогда не работали, да и тяжестей не таскали.
– Разве это тяжесть? – презрительно буркнул Ортнар. – Похоже, эти уроды обладают достаточной силой. Пусть поработают, пока еще живы.
– Они – мои друзья. Я не хочу убивать их.
– Тогда за тебя это сделает зима. По-моему, это одно и то же.
– Нет, будет иначе. Помнишь, когда мы разглядывали схему этой земли, большое озеро к северу отсюда?
– Мы зовем его Круглым. Я бывал там.
– Хорошо. Сначала мы пойдем к нему, а ты покажешь дорогу.
Из-за стенающих Надаске" и Имехеи до озера они добрались только на третий день. С юга к озеру примыкало болото, но Ортнар знал тропинку в обход.
– Здесь неплохая рыбалка, – сказал Ортнар, – и охота тоже.
– Тем лучше, – ответил Керрик, – мы оставим здесь мургу с запасами мяса, а дальше пойдем одни. Так будет быстрее.
– А мы не убьем их? Почему бы тебе не сделать этого?
– Я не стану убивать их – это мои друзья. Они из моего саммада. И ни разу не просили, чтобы я убил тебя.
Ортнар не унимался:
– Но ты же тану, а это всего лишь грязные мургу. Пожалуйста, я могу убить их сам, чтобы избавить тебя от хлопот.
– В какой-то мере я тоже до сих пор грязный мараг, не забывай этого, Ортнар. Я ведь вырос среди них, и мне они кажутся иными. Забудь ненадолго про свою ненависть. Помоги мне устроить их в безопасном месте, а потом отправимся дальше.
Ортнар глянул в сторону мургу: один из них как раз зевнул, обнажив остроконечные зубы.
– Если ты хочешь этого, саммадар, я помогу тебе. Но скажу честно: я не понимаю тебя и мне не нравятся твои поступки.
– Я благодарен тебе за помощь и больше ничего не прошу. А теперь я скажу им, что мы решили.
Керрику пришлось подождать, пока страдальческие вопли не превратились в стоны отчаяния. Потом он велел самцам замолчать.
– Кто вы, мокрые-из-океана фарги или бесстрашные самцы? Здесь вы можете жить, не зная самок и ханане. Здесь вы будете сильными и независимыми. Мы соорудили для вас укрытие от дождя. И обучим вас ловить рыбу и охотиться. Когда я вернусь с севера, то заберу вас отсюда. Но для этого вам придется постараться остаться в живых. – Оба задрожали от страха. – А вот любая самка смогла бы жить здесь, – ехидно добавил Керрик.
Ортнар нарезал ветвей для шалаша. Иилане" с интересом следили за его действиями.
– И я тоже могу это сделать, – заметил Надаске". – У устузоу такие неуклюжие руки – всего один большой палец.
– Попробуй, – предложил Керрик, передавая ему свой кремневый нож.
Заметив это движение, Ортнар с опаской отпрыгнул, выставив вперед руку с ножом. Керрик вздохнул.
– Ортнар, будет только лучше, если они сами соорудят для себя укрытие. Думаю, что твоя ловкость нашла бы куда лучшее применение, если бы ты взял стреляющую палку и добыл нам свежего мяса.
– Хорошо, – согласился Ортнар, с явным удовольствием оставляя их общество.
Надаске" и Имехеи тоже были довольны этим.
– Гневливый-необщительный, – сказал Имехеи. – Я боюсь каменного зуба на его палке.
– Он отправился на охоту добывать для нас мясо. Давайте закончим тем временем эту работу. Возьмите мой каменный зуб и нарежьте еще ветвей, чтобы крыша укрытия была поплотнее. Но сперва я открою вам секрет хесотсана, чтобы вы сумели защищаться и добывать свежее мясо. В озере довольно рыбы и ракушек, их легко поймать, если знать, как это делается.
Керрик закончил инструктаж задолго до возвращения Ортнара. Он понимал, что охотник будет вполне однозначным образом реагировать на оружие в руках иилане". Поэтому он упрятал хесотсан в глубине шалаша и сейчас давал самцам последние наставления:
– Консервы ешьте, лишь когда не добудете ни мяса, ни рыбы, – надолго их не хватит.
– Боль-в-руках, усталость-тела, – вздохнул Надаске".
Имехеи согласился с ним, давая об этом знать расцветкой ладоней. Керрик сдержал раздражение.
– Убедительно-требую полного внимания. Вы должны поступать, как я вам велел. Иначе умрете с голоду. Умрете медленной смертью: похудеете, кожа станет свисать складками, зубы раскрошатся, а потом выпадут… – Страдальческие стоны и жесты покорности свидетельствовали, что его слушают с вниманием. – Но этого не случится, если у вас хватит ума, – здесь много дичи. И самое ужасное для вас: если вы не будете соблюдать предосторожность, вас могут заметить самки. – Теперь самцы притихли и глядели на него округлившимися глазами. – Вы знаете, есть такие птицы, которые летают повсюду и приносят самкам картинки. Старайтесь оставаться в укрытии. И следите за всеми крупными птицами. Когда листья на шалаше засохнут, забросайте крышу свежими ветками. Будете поступать, как я велел, вас тут никто не разыщет и не вернет в ханане и на пляжи.