Глава 13
Первым чувством, которое я ощутила, когда пришла в себя, был стыд.
Какой позор! За какие-то двенадцать часов я дважды потеряла сознание! Я, которая всегда с насмешкой и без всякого сочувствия относилась к слабонервным барышням, имеющим обыкновение падать в обморок по любому поводу и даже без такового!
Меня извиняло только то, что я не сама по себе хлопнулась без чувств, мне в этом кто-то активно помог. Вспомнив об этом, я испытала второе чувство – им был гнев.
Я сжала кулаки и открыла глаза. Гнев тут же утих и уступил место растерянности.
Господи, где это я?!
Потолок надо мной был пятнистым, классической военно-маскировочной окраски. Он лежал на низких стенах, затянутых волнующимися дырчатыми драпировками ярко-зеленого цвета.
«Ну вот, допрыгалась! Радуйся! Нас взяли в плен!» – ахнул мой внутренний голос.
– Кто? – слабым голосом прошептала я.
«Да почем я знаю? – огрызнулся внутренний. – Робин Гуд из Шервудского леса! Или Винни-Пух и все-все-все, они там тоже какая-то лесная мафия!
– Мафия? – до моего изрядно затуманенного сознания дошло только последнее слово.
«Может, и мафия! – с готовностью согласился внутренний. – Говорят же, что у мафии длинные руки! А та грабка, которая тебя сцапала и приложила о дуб, была совсем не короткой!»
– И сапоги мои тоже сперла мафия? – не поверила я. – Зачем? Скажешь, что у мафии не только длинные руки, но и босые ноги?
«Они оторвут подметки и будут искать в каблуках бриллианты!» – внутренний голос продолжал буйно фантазировать.
– Че эс! – припечатала я.
«ЧС» – это не «чрезвычайная ситуация», а сокращение, которым Максим Смеловский в бытность свою школьным преподавателем русского языка и литературы придумал обозначать особый вид ошибок. Может, знаете, такие учительские пометки на тетрадных полях? «Р» – речевая ошибка, «Л» – логическая, «С» – смысловая. «ЧС» – «чушь собачья»!
Стоило мне проявить здравый смысл, заклеймив позором своего внутреннего сказочника, как все стало на свои места. До меня дошло, что я по-прежнему нахожусь в осеннем лесу. Лежу себе в густых зарослях папоротников, под крышей дуба своего!
Я девушка городская, люблю комфорт, так что кусты и травы в качестве лежбища меня никогда не привлекали.
– В папоротниках пусть ящерицы лежат! – пробормотала я и сначала села, а потом не без труда поднялась на ноги.
Огляделась и обнаружила, что нахожусь практически на том же месте, всего в нескольких метрах от заповедного дуба. По всему выходило, что меня аккуратнейшим образом перенесли от дерева, под которым я полегла в позорном обмороке, к пышным зарослям папоротника, а там заботливо поместили в середину зеленого куста, как Дюймовочку в цветочек. Тот, кто исполнил этот номер, должен быть сильным человеком, потому как я девушка фигуристая, отнюдь не пушинка!
– А смысл? – спросила я, искренне не понимая, зачем кому-то понадобилась такая морока.
Голова после столкновения с дубом побаливала, и я не стала ее дополнительно травмировать мучительными и бесплодными размышлениями. Мне и без того было о чем подумать. Наши общие с Ковбоем Мальборо шикарные сапоги пропали бесследно, и я осталась в лесной чаще босиком, как Мальчик-с-пальчик!
Представив, во что превратятся славные бабушкины шерстяные носочки, если я прогуляюсь в них по тернистым лесным тропам до нашей дачи, я приуныла. Носки протрутся до дыр, а я промочу ноги, простужусь, заболею и буду целую неделю ходить с отвратительно красным, распухшим, шмыгающим сопливым носом!
– Слушай, а куда ты подевала пакеты из-под хлеба? – принял участие в решении проблемы мой внутренний голос.
– А ты у меня все-таки молодец! – обрадовалась я, приняв подсказку. – Отличная идея!
Простые полиэтиленовые кулечки, в которые были завернуты хлебные буханки, я сунула в карман, там они и нашлись – два пакета, по одному на каждую ногу. Сами по себе скользкие полиэтиленовые чехлы на носках не держались, но я нашла остроумное решение, использовав в качестве крепежа розовые махровые резиночки для волос. Распустила свои «хвостики», нацепила резинки на щиколотки на манер ножных браслетов и для пущей аккуратности завернула края верхних носков, заправив под них пакетные «голенища».
«Почти что хрустальные башмачки!» – восхитился внутренний голос.
Я критично осмотрела свое рукоделие. Из прихваченных резинками прозрачных пакетов получились не слишком изящные, но достаточно практичные онучи. Одноразовые, конечно, но я и не собиралась щеголять в «хрустальных башмачках» дольше, чем нужно. Только бы до дачи дойти.
Шла я осторожно, стараясь не порвать о корни и сучья свои полиэтиленовые бахилы, и успешно добралась до пункта назначения. Вышла из леса к нашему забору и увидела гостеприимно распахнутые ворота. Я было подумала, что это меня так встречают, но оказалось, ворота открыли для заезда автомобилей. Во дворе остывали авто Макса Смеловского и наш родной фамильный «Форд».
– Индюха! – радостным криком приветствовал мое появление Зяма, выбирающийся из-за руля автомобиля. – Шикарная у тебя обувка, май систер! Я смотрю, в твоем гардеробе становится все больше вещей из практичного полиэтилена!
– Дюшенька, детка, почему ты в такую погоду ходишь босиком? – забеспокоился папуля.
– Прости, папочка! – покаянно сказала я. – К несчастью, у меня украли твои охотничьи сапоги!
– Ты стала жертвой ограбления? – заинтересовался Зяма.
– Надеюсь, обошлось без насилия? – встревожился Макс.
– Без, без! Можно сказать, я совершенно добровольно рассталась с обувью, – успокоила я своего вечного ухажера.
О том, что в лесу получила удар по голове, я решила умолчать. Во-первых, мне был непонятен смысл данного действия, во-вторых, рассказ звучал бы просто смешно. Как я должна была сказать? «Мне дали по голове деревом»? Или «моей головой ударили дуб»? Не хотелось выглядеть в глазах родных и близких сущей идиоткой.
– Да черт с ними, с сапогами! – папуля широко и свободно махнул рукой. – Что такое старые сапоги по сравнению с мировой революцией? Главное – мы наш «Форд» нашли!
– А вот это, Индюха, совершенно удивительная и невероятная история! – оживился Зяма.
– Мы послушаем ее за обедом, ладно? – поспешил вставить Макс.
Он заботливо взял меня под ручку и повел в дом.
– А разве у нас есть чем пообедать? – непроизвольно облизнувшись, спросила я.
– А как же! Мы с Саней привезли с собой все для шашлыка! – гордо ответил Макс.
– Максимка, я тебя обожаю! – вскричала я.
– А меня? – спросил Зяма, обгоняя нас на пути к крыльцу с пухлыми пакетами в руках. – Мы с папулей тоже закупили полный багажник продуктов, а еще привезли новую электроплитку!
– Вот оно, мое новое орудие труда! – папуля, волокущий картонную коробку, тоже опередил нас с Максом.
– Ура! Живем! – радостно закричала в доме мамуля. – Дайте мне быстренько чего-нибудь пожевать, как больной человек, я имею право на первоочередное питание!
– «Орбит» без сахара будешь? – любезно предложил Зяма, поняв глагол «пожевать» слишком буквально.
– Лучше уж с сахаром! – возразила она. – И желательно еще с хлебом, маслом и колбасой!
– Привет, мамусик! – сказала я с порога, где задержалась, чтобы сдернуть с ног грязные бахилы из отслуживших свое кулечков. – Как дела?
– У меня все хорошо, – заговорщицки ответила она, принимая из папиных рук наспех сооруженный бутерброд. – А у тебя?
Я не успела ответить.
– Дюша! – папуля оглянулся на меня и, судя по выражению его лица, вспомнил что-то важное. – Я тут тебе, детка, кое-что привез. Персональный подарок любимой дочурке.
– Аленький цветочек? – сострила я.
– Черненький череночек! – поправил меня Зяма.
– Вот, держи! Тебе это пригодится! – папуля сунул руку в карман и извлек из него короткую черную палочку.
Я смотрела на нее в полном обалдении, не решаясь взять персональный подарок в руки.
– Эту ерунду нашему простодушному папуле всучили в поселковом магазине, – объяснил Зяма.
– Боря, ты так торжественно презентуешь девочке простой карандашик? – удивленно спросила мамуля, невысоко оценив скромность отцовского подарка любимой дочурке.
– Это вовсе не простой карандаш! – папуля немного обиделся. – Это «Антимышин»!
– «Анти» что? – переспросила мамуля.
Я молча выдернула карандаш из папиной руки и поднесла его к глазам. Ну, точно, еще одно сувенирное мерседесовское стило с незабываемым дефектом!
– Папуля заметил, что Дюха сегодня ночевала в оцеплении мышеловок, и купил по случаю средство от мелких домашних грызунов, – объяснил ухмыляющийся Зяма. – Чудодейственный карандаш «Антимышин»! Абсолютно безопасное, нетоксичное средство, избавляющее жилые помещения от мышек-норушек!
– Папуля заметил, что Дюха сегодня ночевала в оцеплении мышеловок, и купил по случаю средство от мелких домашних грызунов, – объяснил ухмыляющийся Зяма. – Чудодейственный карандаш «Антимышин»! Абсолютно безопасное, нетоксичное средство, избавляющее жилые помещения от мышек-норушек!
– А как им пользоваться? – заинтересовалась мамуля.
Как истинная женщина, она не симпатизирует любым норушкам, в диапазоне от жука-медведки до медведя гризли.
– Очень просто, – ответил папуля. – Во-первых, надо взять одну живую домашнюю мышь, а также карандаш «Антимышин» – одну штуку.
Я заметила, что папуля привычно пересказывает новый способ борьбы с мышами как кулинарный рецепт и, не удержавшись, захихикала.
– И ничего смешного тут нет! – перебив папулю, зачастил Зяма, сам с трудом удерживающийся от смеха. – Оцените по достоинству красоту и простоту этого сверхгуманного метода! Долой ужасные мышеловки и отвратительный специальный клей! С «Антимышином» животное не получает никаких телесных повреждений!
– Тогда как же происходит собственно избавление? – недоверчиво спросил Макс.
– Да-да, в чем суть антимышения? – спросила мамуля.
– Суть в том, что мышь сама уходит от вас, причем навсегда! – торжественно возвестил Зяма.
– С чего бы это? – недоверчиво прищурилась я.
– А тебе понравится, если на твоей беззащитной шерстистой спинке какой-то гигант-извращенец нарисует вот такой каббалистический знак? – Зяма потыкал пальцем в корявую эмблему, своеобразно украшающую мерседесовский карандаш. – Мышь получает сильнейшую психическую травму! Униженная и оскорбленная, она уходит и уводит с собой всех своих товарок! Не исключена также вероятность массовых самоубийств впавших в депрессию грызунов.
– Они наложат на себя лапы? – не поверила мамуля.
– Это ничуть не менее фантастично, чем твои собственные сочинения, Бася! – колко ответил ей папуля.
– И под таким беспонтовым соусом вам впарили эту фигню? – Макс фыркнул, выхватил у меня карандаш и швырнул его в мусорную корзинку.
Я бросилась следом, выхватила стило из воздуха и сказала:
– Спасибо, папочка! Я уверена, твой подарок мне очень пригодится!
Насупленный папуля просветлел лицом.
– Дайте кто-нибудь мобильник, очень нужно позвонить! – попросила я, обведя папулю, Зяму и Смеловского просительным взглядом.
– Держи, детка! – первым откликнулся благодарный папуля.
– Спасибо! – Я взяла трубку и уединилась в кухне, предоставив всем остальным заниматься приготовлением обещанного обеда.
Чтобы мне никто не помешал, я приперла дверь стулом, села на него и набрала номер своей коллеги по агентству «МБС» и доброй приятельницы Зои Липовецкой.
– Алле? – отозвалась почти мгновенно она.
– Зайка-Зойка, привет! – бодро зачастила я. – У меня к тебе один вопрос, неожиданный, но важный. Не удивляйся и не спрашивай, зачем мне это нужно, просто ответь: коробка с бракованными сувенирными карандашами все еще стоит у нас за шкафом?
– Нет, уже не стоит, – виновато ответила Зойка. – Я отдала ее Чебурану, он очень просил. А что, тебе нужны эти карандаши?
– Карандаши – нет, – сказала я. – Похоже, мне нужен сам Чебуран.
– Сейчас организуем, жди контакта! – поняв, что я не в претензии к ней по поводу разбазаривания казенных карандашей, Зойка повеселела и исполнилась желания мне помочь.
Трубка загудела, сигнализируя об обрыве связи. Я нажала кнопочку, обеспечившую мне тишину, необходимую для размышлений, и стала усиленно думать.
Добрая Зойка отдала карандаши Чебурану, что делало их дальнейшую судьбу абсолютно непредсказуемой.
Чебуран – это Леня Алейников, парнишка с забавно оттопыренными ушами, короткошерстной прической, челка которой мысом спускается к переносице симметрично высоко поднятым бровям, и блестящими карими глазами. Их кроткий и ласковый взгляд не обманывает никого из тех, кто хорошо знает Леню. Прошу заметить, его кличут не Чебурашкой, а Чебураном! Я нахожу, что это грозное и величественное прозвище весьма прозрачно намекает на Ленин темперамент – бурный, как природный катаклизм.
Чебуран неустрашим, как Че Гевара, и целеустремлен, как ледокол «Челюскин». Он подвизается на поприще спортивной журналистики, но футбольные страсти не поглощают его полностью. Чебуран постоянно находится в стадии реализации очередного фантастического проекта. То он строит яхту из отходов мебельного производства и варит на кухне какой-то особенный корабельный лак, то собирается на заработки в Эмираты и тренируется спать на молитвенном коврике, твердо рассчитывая на халявные ночевки в мечети…
– Дзинь! – деликатно сказал папулин телефон.
Я успела забыть, что держу его в кулаке и посмотрела на аппарат с недоумением.
– Дзинь! – застенчиво повторил он.
– Да, алло! – отозвалась я.
– Инка, привет! – деловито сказала трубка знакомым голосом Чебурана. – Зойка сказала, что ты меня ищешь? А зачем? Говори быстрее, мне еще складки протирать.
– Какие складки? – не удержалась от вопроса я.
Складки ассоциировались у меня исключительно с юбкой, а вот юбка с Чебураном – ну никак. Разве что он передумал ехать в Эмираты и наладился в Шотландию?
– Самые обыкновенные, собачьи складки, – чуточку раздраженно ответил он.
– Ты складываешь собак? – глупо спросила я.
– Еще нет, но собираюсь, – Чебуран нисколько не удивился идиотскому вопросу. – Я купил по случаю пару разнополых шарпеев, надеюсь, со временем они будут эротично складываться и успешно размножаться. А пока они еще маленькие, и им нужно протирать складки лосьоном.
– А подкрашивать глаза карандашами им не нужно? – вкрадчиво поинтересовалась я.
– Какими карандашами? – Чебуран удивился и потерял апломб.
– Черненькими такими карандашами, сувенирными, с корявой эмблемой «Мерседеса»!
– А-а-а, вот ты о чем…
Голос Чебурана окончательно утратил бодрость.
– Леня, колись, что ты сделал с нашими карандашами? – нажала я.
– А если не скажу, что будет? – напрягся Чебуран.
– Если не скажешь, ничего не будет, – успокоила я. – А если скажешь, обещаю пристроить в хорошие руки твоих шарпеев, когда тебе наскучит играть в хозяина коммерческой псарни.
– Думаешь, наскучит? – неуверенно спросил Чебуран.
Я выразительно промолчала.
– Ну, ладно, ладно, расскажу я тебе про эти карандаши, будь они неладны! – решился Леня. – Я с ними провернул небольшой бизнес. Пустил их в свободную продажу.
– Как чудодейственное средство «Антимышин»? – я продемонстрировала осведомленность.
– Ты знаешь?
– Еще бы мне не знать! – хмыкнула я. – Образец твоего товара я как раз сейчас держу в руке. Мой собственный папуля только что купил его в поселковом магазине.
– Это в каком поселке, в Буркове?
– Угу.
– Варька! – с нежностью сказал Чебуран.
– Зови меня просто Инной, – попросила я.
– Я тебя так и зову. Варька – это моя троюродная сестрица, она работает продавщицей в бурковском сельпо. Компанейская девка и прирожденный дилер, уже почти сотню карандашей продала! Кстати, Инна, – расслабленный голос Чебурана сделался жестким, деловым. – Раз уж ты все равно в курсе, может, тоже подключишься к организации продаж? Будешь торговать «Антимышином» в городе, у меня там как раз никого нет, сеть пока состоит из трех пунктов, и все сельские: в Буркове Варька сидит, на хуторе Ильича бабуля, и еще в районном Тихореченске дружбан, Витька, он на рынке точку имеет, хозтоварами торгует. Давай, Инка, иди ко мне официальным дистрибьютором!
– Иди ты сам! – невежливо ответила я.
– Напрасно отказываешься, у меня реализаторы тридцать процентов получают, это хороший навар! – продолжал настаивать Чебуран.
– Нет уж, не хочу я бороться с мышами, жалко мне их, – отговорилась я. – Вот если бы ты каким-нибудь «Антиящерином» торговал, я бы еще подумала!
– Интересная мысль, – проговорил Чебуран.
По голосу чувствовалось, что он и в самом деле подумает над расширением ассортимента. Почему нет? Собственно говоря, вытисненное на карандашах буквосочетание «а/м» не обязывает предприимчивого Чебурана ограничиваться борьбой с мышами. «А/м» с той же степенью вероятности может означать «антимартышин», «антиморжин» или «антимедведин». Правда, все это не слишком актуально для наших широт. Разве что Чебуран присвоит своему универсальному карандашу перспективное название «Антимужин» и будет продавать его как средство избавления от опостылевших мужей?
Годы работы в рекламном агентстве не прошли даром. Я машинально начала планировать эффективные промо-акции по раскрутке «Антимужина» и пришла к выводу, что на этом реально можно сделать неплохие деньги. С учетом того, что феминистское движение растет и ширится, у рекламы «Антимужина» будет весьма обширная целевая аудитория!