— Да. — Роберта с опаской покосилась на Скрипача, пытающегося открыть бутылку. — Мы действительно сильно продвинулись. Я сейчас не буду подробно рассказывать, а если кратко, то получается следующее. Согласно расчетам, Терра-ноль может являться предузловым соединением, находящимся в точке схождения нашей метасистемы и следующей. Ориентировочно следующей, мы пока что можем только строить догадки. Шесть точек смычки возможно условно отнести к шести точкам соприкосновения мегагекса с так называемым конусом, и…
— Солнце, стоп, — приказал Ит. — Давай сейчас лучше пить шампанское, если от него что-то останется… держи пробку, болван! В сказки про то, что у деревьев бывают уши, я не верю, а вот в то, что уши есть у людей, верю более чем. Хотя бы потому, что неоднократно сталкивался.
— Ладно, — кивнула она. — Но в любом случае вы в этом году какое-то время будете работать в Херсонесе.
— Это хорошо. Так, дамы и господа. Предлагаю того… из горла, за успех нашего безнадежного дела.
— Какого именно из?.. — поинтересовалась Роберта. Взяла у него бутылку, понюхала, поморщилась. — Брют?
— Он самый, — подтвердил Скрипач.
— Ну и зря. Так какого дела?
— Всех сразу, — решительно ответил Ит. — От развода до завтрашнего разговора. Ну?
— Хорошо. — Берта отпила глоток, передала бутылку Скрипачу. — Мне больше всего интересно, кто именно это может быть…
— А сама ты как думаешь? — вопросом на вопрос ответил Ит.
— Не знаю, — призналась она. — И Альянс, и немцы, и приемник Теодуло, и США, и…
— И наши, — покивал Скрипач. — Почему бы, собственно, и нет.
— Но для чего? — изумилась она. — Я же не скрываю ни строчки, все подотчетное, все видно.
— Это ты так считаешь, а у них может быть и другое мнение. — Ит задумался. — Как думаешь, ты не могла случайно дать им повод…
— Подожди, ититская сила, — Скрипач тоже отхлебнул шампанского, поморщился. — Действительно, кисловат этот брют… Так вот, подожди. Могла, не могла — не суть важно. Важно то, до чего они дорыли, случайно или намеренно. А дорыть они могли очень много до чего, согласись. Берта?
— Да ничего особенного! — горячо возразила она. — Ребята, честно, ничего особенного! Новыми, по сути дела, были только выводы, о которых я уже сказала, а все остальное… — Она безнадежно махнула рукой. — Старье, которое, по-моему, уже двадцать пять лет никто не обсуждает, потому что нет смысла.
— Значит, эти выводы показались кому-то важными, — заметил Скрипач. — Ладно. Будем разбираться. Так, на чем мы остановились?
— На брюте, — подсказала Роберта.
— Нет. Не сбивай с толку… ммм… А! Ну как же! В общем, мы теперь уже точно разводимся, и потом…
— Как Маден? — спросила Берта.
Девочку она знала с самого детства и очень ее любила.
— На днях рожает, — вяло сообщил Скрипач. — Решили отложить с экипажем на три года.
— И ты молчал?! — Берта аж подскочила на бревне. От неожиданности Скрипач выпустил из рук бутылку, которую, впрочем, успел поймать Ит. — Ну, вы даете. У меня слов нет. А у вас — совести.
— Все у нас есть, — возразил Ит. Сделал глоток, тоже поморщился и принялся разглядывать этикетку на бутылке.
— Нету, — упрямо сказала Берта. — Совершенно нету! В общем, после работы я в обязательном порядке — к вам домой. Поздравлять, и все прочее.
— Теперь уже к ним домой, — поправил Скрипач. — Мы переводим дом на ребят… потому что нам там делать уже точно нечего. Да, там живет семья, все правильно. Но теперь…
— Это уже не наша семья, — вздохнул Ит. — Это ее продолжение. Наверное, так должно быть. До того как в доме поселились Фэб и Гира, там жил учитель Фэба. Человек, между прочим. Он и его семья. Потом — Фэб с семьей, потом — мы, а теперь…
— Ит, а ты не слишком рано начал себя закапывать? — поинтересовалась Роберта. — Хотя, кого я лечу. По здешним меркам мне самой уже впору ходить с палочкой и подыскивать себе уютное место на кладбище.
Ну или по крайней мере, нянькаться с внуками и обсуждать цены на творог, которые выросли.
— А они выросли? — с интересом спросил Скрипач. — Серьезно?
— Шучу. Нет, конечно. С чего бы.
— Ну, раз не выросли, то жить можно. Ит, вылей ты эту кислятину, и давайте пить достойный момента напиток, в конце концов! — приказал он.
— Ты обещал пожарить колбасы к напитку, — напомнил Ит. — Вот и действуй… Берта, вопрос. Уже без ностальгической ереси. Ты говорила о выводах, так?
Она кивнула. Встала с бревна, потянулась. Глянула на Ита сверху вниз.
— Именно так. Говорила в общих чертах, конечно, как ты понимаешь.
— Скажи, а проверку ты проводила?
— Разумеется, нет. Я же сказала тебе — до проверки не дошло. Тему свернули на этапе предварительных результатов, и после — мы над ней уже не работали.
— Ясно. — Ит тоже встал. — Хорошо, будем разбираться. По мере сил.
— Ит, можно встречный вопрос? — Она сделала шаг к нему, задумчиво прищурилась. — Вот вы только что сделали мне предложение, да? Я согласилась. Но хочу заметить тебе одну-единственную вещь. За все эти годы ни один из вас, поганцы, не сказал мне, что…
Она не закончила фразу, осеклась. Потом продолжила:
— Я ведь могла ночевать в вашей квартире, когда это все началось… Могла, правда? А знаешь, что я делала? Подходила к двери и стояла рядом. Просто стояла. У меня была такая игра: я думала, что вы оба — там, внутри, в квартире. Я думала, что вы… что вы здесь. И если я позвоню или войду… то… то вы…
— Прости меня. — Ит вдруг почувствовал, что лицо его заливает краской от нестерпимого стыда. — Ты совершенно права. Мы две скотины, которые за все это время ни разу не сказали тебе, что мы… тебя любим. Скажи, мы сейчас хоть что-то можем исправить? Хоть как-то?
— А вы уже исправили. — Берта улыбнулась сквозь слезы.
— Как?..
— А так. Вы же вернулись. Порой и этого достаточно. Я же знаю, вам сложно было сделать это, и…
— Ой, что я тебе сейчас расскажу, — заговорщицки подмигнул Скрипач. — А я расскажу тебе, как мы возвращались. Это, знаешь ли, было весьма и весьма…
ИВК, Москва Когни
Утром Ит проснулся около восьми, остальные еще спали. С Ленинских гор вернулись около полуночи; пьяный в дымину Скрипач порывался пойти и устроить диверсию в квартире соседей Берты, Ит с трудом уговорил его обождать с этой диверсией сутки и с трудом уложил спать. А вот Берту уговаривать не пришлось — она кое-как выпила чашку чая и буквально рухнула, до такой степени вымоталась и устала. В результате спали они следующим порядком: Ит и Скрипач, как водится, на одной кровати, Берта — на второй.
Ит кое-как сел, помотал головой (болит, зараза!), потер виски ладонями. Так, все. С пьянством пора завязывать. А то что-то это как-то… нехорошо получается. Совсем нехорошо. Некрасиво. Поэтому срочно в душ, потом будить народ, потом… сходить в столовую, что ли, по старой памяти? Совершенно не хочется таскаться за продуктами и что-то готовить, ведь все равно сегодня-завтра уезжать. Или вообще обойтись кофе с коржиками?..
Он тихо, стараясь не шуметь, пошел в ванную. Включил воду, забрался под душ. Интересно, а от головы у них что-то есть? Наверное, есть, потому что в снаряжении должен быть медицинский пакет. Кощунство, конечно, но уж больно много сегодня дел, придется все же полечить голову. Совершенно неохота бегать целый день по городу в таком состоянии. Идиоты, вот честное слово, идиоты же! Думать надо, блин, прежде чем мешать шампанское и водку. Так, все, хватит лирики.
В дверь ванной тихонько постучали — ясно, Скрипач проснулся.
— Сейчас, — негромко ответил Ит. — Минуту подожди.
— Я чайник поставлю. — Судя по минорному тону, рыжему было не лучше.
— Ага…
Наскоро вытерев волосы, Ит оделся и пошел на кухню. Скрипач сидел на табурете у подоконника и вид имел отнюдь не лучезарный.
— Ит, — проникновенно начал он. — Знаешь, Ит… Вот я себе каждый раз говорю — что он последний. И вот понимаешь…
— Угу, понимаю. Иди, мойся, а я в аптечке пороюсь. Надо от головы что-то съесть срочно. А то мы там произведем неизгладимое впечатление, согласись.
— Сейчас пойду. Да, мы куда сначала? — спохватился Скрипач.
— Сначала, думаю, к своему начальству за назначением, потом — на Лубянку, потом… — Ит задумался. — Вообще, если по уму, надо бы народ навестить, но это можно сделать вечером. Антигравы для грузчиков ты взял?
— Взял, а как же. И батарейки к ним тоже взял, — Скрипач кивнул, поморщился. — Блин, в голове ну в буквальном смысле чугунное ядро. Или ведро, — пожаловался он. — И вроде бы не так много пили…
— Не так много?! — возмутился Ит. — Одна бутылка дома, потом две на троих — это не много?! Рыжий, все. Ты как хочешь, а я объявляю сухой закон. По крайней мере, на срок работы.
— Согласен, — Скрипач встал, снова поморщился. — Сухой так сухой. А то мы в таком виде, чую, такого можем наработать, что будет ну очень стыдно. Слушай, достань пока что форму, — попросил он. — Только тихонько, Бертика не разбуди.
— Как же она намаялась, — покачал головой Ит. — Если бы я знал…
— То все равно ничего не смог бы сделать. Потому что ее отсюда не выпустили бы, а нас бы не впустили, — Скрипач нахмурился. — Сам понимаешь.
— Иди, мойся, — приказал Ит. — И давай порезче, рыжий. Дел много.
* * *Отделение Официальной службы, к которому они были приписаны, располагалось неподалеку от Парка культуры. «Сарепту» в этот раз брать не стали — сели на рейсовый катер, и через полчаса были уже на месте. Поднялись от набережной вверх по улице, миновав парк, свернули на Садовое, и вскоре подошли к нужному им дому, стоявшему в глубине двора. Район был богатый, здания, как жилые, так и не жилые, тут стояли высокие, добротные, а бараки, если где и встречались, имели вид опрятный и чистый. Огурцы с помидорами, впрочем, в палисадниках нет-нет, да встречались, но цветов было на порядок больше.
Офис официалов тоже имел вид весьма достойный: одноэтажный квадратный дом, крашенный светло-желтой краской явно не местного производства, на крыше — энергонакопители, рядом с тяжелой дверью — красивая, сделанная под медь табличка (дань местным традициям) с названием отделения и его номером. И цветы в палисаднике: по большей части красно-желтые бархатцы, и красные, синие, белые петуньи. В некотором смысле символично, с намеком. Дорожка, ведущая к дому, выложена шестигранными плитками — ну, тут намек уже недвусмысленный…
— Интересно, куда нас в этот раз, — пробормотал Скрипач. — Берта сказала про Херсонес, это хорошо, конечно, но я бы с большей радостью куда-нибудь в Ялту или в Алупку… бандитов ловить.
— Держи карман, — огрызнулся Ит. — Еще скажи спасибо, если действительно будет Херсонес. Хоть в море покупаться, и то хлеб. Я бы вообще ни на что особо не рассчитывал. Сейчас дадут нам полгода в Москве, и будем сидеть в духоте и смотреть чужие отчеты.
— Зато с Бертиком, — тут же нашелся Скрипач.
— С Бертиком тоже надо решать.
* * *— …по красному коду вы имеете право выбрать из этих вариантов, но я бы рекомендовал…
— Выбирать, собственно, пока что не из чего, — возразил Ит. — Мы ничего не имеем против летной школы, но нам в любом случае нужно будет несколько дней для того, чтобы разобраться с новыми законами о применении внешней техники. Насколько я помню по прошлому забросу, все было несколько иначе.
— Совершенно верно. Сейчас обстоятельства немного изменились.
Атташе замялся. Они сидели напротив него и молча ждали продолжения. Почти люди… но все-таки люди такими не бывают. Слишком уж юношеская внешность для без малого трехсот лет. Хотя, пожалуй, не юношеская, это что-то другое. И «летопись» — больше чем по половине рукава у каждого. Это много. Очень много. И красный код — а это, считай, почти полная вседозволенность. И второй класс. На кой черт им боевые задания? Сидели бы в офисе, отдыхали бы в свое удовольствие. Так нет же, в офисе им не сидится, им работу подавай… Но самое плохое все равно не это. Плохо то, что куратор их мира приписки дал распоряжение: поблажек не делать, использовать как рядовую штатную единицу. Согласно статусу, конечно. И дал приблизительный план для работы этой пары.
План, от которого у бедного атташе волосы встали дыбом. Потому что согласно этому плану данную парочку предполагалось на протяжении всего года макать головой в дерьмо, где только можно.
…летная школа, три месяца обучения — собственно, именно про это он им пока что и сказал. Дать направление, а там пусть сами разбираются — с их статусом они имеют право занять любую командную должность. Если захотят.
…приграничный район, пилотаж «двойки» или «тройки». Если будет летная школа, то будет и район.
…сопровождение «ангелов». Ну, это вообще уже труба, особенно с учетом того, что их первый муж был связан с Контролем, а сейчас в Контроль ушла младшая дочь.
…работа с дипломатическим отделом, контачащим с Альянсом. Ну уж нет, благодарю покорно. Кем бы они ни были, раньше чем через полгода я их туда не пущу. Если вообще пущу. И потом, должность им там дается… Атташе глянул в текст направления и оторопел — снова «рядовое сопровождение».
И прочее в том же духе.
Что это за издевательство? Отметки об утрате лояльности в деле нет. А предполагаемые области подобраны так, что создается впечатление, что отметка есть, и что она, возможно, даже не одна.
Но у них же красный код, второй класс, сумасшедшая выслуга, и, ко всему прочему, привилегированное положение — тут, на Терре-ноль! Собственно, они открыли эту самую Терру-ноль, провалиться ей на месте.
С ума сойти.
Хороший «подарочек», ничего не скажешь…
Интересно, через сколько времени они пошлют и его, и официалку, и своего куратора, когда поймут, в какую дрянь их сейчас втравили?
— Мы вас слушаем, — поторопил вежливый Ит.
— Ну, хорошо, — атташе, наконец, собрался с духом. — Я только очень прошу вас учесть, что это не мой план, это было в вашем же сопроводительном пакете.
Слушали они молча, не перебивая. Рыжий даже покивал, соглашаясь незнамо с чем, а черный сидел вообще как статуя, ничего не говоря. Когда атташе закончил, черный сказал:
— Да, что-то такое мы и предполагали. Гарай под руководством Огдена, что и требовалось доказать. Вы не волнуйтесь, Максим, ничего страшного. Это уже не в первый раз. Думаю, мы поступим следующим образом. Сейчас нам нужно несколько дней в городе, для ознакомления с ситуацией, а потом мы с удовольствием отправимся в «Бор», в летную школу. Так что, надеюсь, на этом этапе у нас с вами проблем не возникнет. Однако сейчас нас больше волнует другой вопрос. Дело в том, что на протяжении последних лет мы тесно сотрудничали с Робертой Ольшанской и ее группой, которая работала над проектом «Метасистема». Вчера мы встретились с Робертой Михайловной, и она сообщила нам, что проект приостановлен…
— Закрыт, — ответил атташе машинально, но тут же спохватился. — Временно, да. Можно сказать, приостановлен.
— Так вот. — Черный прищурился. — Мы, как сотрудники этого проекта, как агенты Официальной службы второго класса, как лица, фактически причастные к деятельности Контроля, — голос его неуловимо изменился, и атташе невольно вжался в спинку кресла, — сейчас настоятельно требуем от вас ответа на следующие вопросы.
— Я весь внимание, — помертвевшим голосом сказал атташе.
— Вопрос номер один. Вам известно о слежке, установленной за квартирой Роберты Михайловны?
Вот так.
Этого он не ожидал. То есть нет, ожидал, но не так быстро.
— Д-да, — выдавил он через силу. — Это… скажем так, это не совсем в нашей юрисдикции…
— А в чьей? — жестко спросил Рыжий. Кажется, его зовут Скрипач. Хотя в деле написано «Биэнн Соградо Файри».
— Понимаете, тут получилась не совсем ясная ситуация… — Атташе все еще мялся, подыскивая слова. — Она не обращалась к нам.
— Дура, — одними губами произнес Скрипач.
— Возможно… Так вот. Она не обращалась к нам, и в отделение о слежке сообщил в результате представитель Комитета Безопасности. После совещания было решено передать это дело Комитету.
— Развели бюрократию, — проворчал черный. Атташе глянул в дело — ага, Биэнн Соградо Ит. Проклятый запрет на использование нормальных терминалов! Чертовы бумажки! Но что поделаешь — условия пакта…
— Совершенно с вами согласен. Решение о временном невмешательстве и попытке установить агента, ведущего наблюдение, принимали в результате не мы.
— Гениально. — Рыжий покачал головой. — Великолепная работа. То, что заняло бы трое суток, продолжается полгода… Так, ладно. Ит?
— Угу. Второй вопрос. Мы будем настаивать на восстановлении проекта. Отделение окажет нам поддержку, или…
— Знаете, — голос у рыжего вдруг стал проникновенно-интимным. — Есть такая замечательная штука, которая называется «саботаж». Думаю, вам великолепно известно, что Альянс тоже работает над подобным проектом. И вам также известно, кто является главой Альянса и под кого он работает на самом деле. И если вы сейчас скажете…
— Ну, хватит! — Атташе разозлился. — Разумеется, мы вас поддержим, ни о чем другом и речи быть не может. Но…
— Максим, тогда у меня еще один вопрос. — Ит выпрямился, строго глянул на атташе. — Почему это не было сделано раньше? Полгода назад, например? Чье это распоряжение? Кто решил, что надо остановить проект?
— Это общее решение. Правительство, комитет, Официальная служба.
— Вот даже как, — хмыкнул Ит. — Игру затеяли. Ладно, раз вы так настаиваете, поиграем. Последнее на сегодня, уже по нашей работе в этом мире. Как вы, думаю, догадались, восторга от плана работы мы не испытываем. Поэтому я заранее прошу вас о следующем. Если мы примем какое-то решение, которое не будет соотноситься с этим планом и уйдем в свободную работу, не сообщайте об этом куратору до окончания срока контракта.