– Талибы?
– А черт их знает. Высылайте подмогу и разбомбите к чертовой матери все эти холмы.
– Прекратить истерику, сержант! Я вышлю взвод. С авиацией сложнее, но сделаю все возможное. Ты, главное, развернись и уйди из опасной зоны.
– Постараюсь.
Когда «хамви» сержанта Бейса прошел сто пятьдесят метров, тот сумел взять себя в руки. Это было солидное расстояние, еще не безопасное, но уже превышающее дальность прямого выстрела одноразового гранатомета. Сержант спохватился и дернул за скобу пуска дымовых зарядов.
С корпуса веером рассыпался дым. Он закрыл «Хаммер» и от дороги впереди, и с флангов.
Сержант повернулся к водителю и спросил:
– Кин, площадку для разворота видишь?
– Да, сержант. До нее метров тридцать.
Пулеметчик доложил, что закончились патроны.
– Черт с ними, в машину! – заявил сержант, опять повернулся к водителю и приказал: – Нажимай на газ, Кин, и быстро развернись, а потом на максимальной скорости жми к Кабулу. Даст бог, уйдем.
– Если не сожгут при развороте.
– Уже нет. Будь у дикарей еще один гранатометчик, они взяли бы нас в клещи и без всяких фокусов с минами. Мы были бы уже на том свете. Здесь немногочисленная группа диверсантов. Человека три, никак не больше. У них один гранатомет. Да и тот одноразовый. Был. Так что живее, Кин!
Муштак тем временем вызвал Бакара и спросил:
– Что у тебя, брат?
– Все хорошо. «Муха» на взводе. До цели тридцать метров. Нет, уже меньше.
– Огонь!
Бакар поднялся, направил трубу на «хамви» и выстрелил. Никто из членов экипажа так и не успел понять, что произошло. Взрыв превратил их в обугленные головешки.
Второй горящий «Хаммер» сошел с дороги и с площадки. Он каким-то чудом секунду держался на дисках, а потом уперся в здоровенный валун. В небо взлетел еще один столб черного дыма.
– Дело сделано, Муштак! – доложил Бакар.
– Бегом к среднему холму! Трубу выбрось. Надеюсь, ты не оставил отпечатки пальцев на рукоятке и спусковом крючке?
– Я же в перчатках, а до этого тщательно протер ветошью весь гранатомет.
– Давай ко мне!
Такой же приказ получил и Горай.
Спустя две минуты диверсанты находились у холма.
– Как ты пойдешь отсюда, Рахим? – спросил Муштак.
– За меня не беспокойся. В соседнем овраге меня дожидается хороший конь. Я раньше всех буду в Бадже.
– Постарайся войти в селение незаметно.
– О себе побеспокойтесь. А лихо вы уделали американцев. С минами трюк еще тот.
– Все, закончили разговоры! Давай, Рахим. Вечером созвонимся. Удачи.
– Вам удачи. – Горай скрылся за холмами.
Муштак взглянул на брата Ламис и заявил:
– А теперь, Бакар, рюкзак, ранцы и ноги в руки! У нас не больше двадцати минут на то, чтобы выйти к моему дому со стороны виноградников. Вперед!
Диверсанты побежали по равнине. Они перекрыли бы все нормативы, если бы те существовали. В виноградник мужчины ввалились через пятнадцать минут после начала форсированного марша, проще говоря, бега с препятствиями. Потом они сбавили обороты, чтобы восстановить дыхание. А над полем все выше поднимались два столба черного дыма.
Муштак и Бакар зашли во внутренний дворик дома Хазани, когда в мечети шла пятничная молитва.
Ламис встретила их и заявила:
– Всевышний услышал мою просьбу! Вы вернулись живыми.
Муштак обнял жену.
Бакар прошел на свой участок.
Мужчины, быстро обмывшись, набросили на себя праздничную одежду и по одному прошли к мечети. Табрай увидел зятя и кивком велел ему подойти.
Муштак расстелил рядом с тестем коврик и начал молитву.
После ее окончания правоверные поднялись и двинулись к выходу.
Тут же объявился Зияк, подошел к ним.
– Салам, уважаемые! Я прервал вашу беседу? Если так, то извините.
– У нас, Абдурахман, сейчас беседа об одном, о служении Аллаху.
– Это воистину так.
– Что ты хотел, Абдурахман? – бесцеремонно спросил Муштак.
– Я просто желал узнать, остается ли в силе наш уговор?
– Да, я привез из Кабула нужные запчасти. Мои работники тоже были на молитве. Сейчас мы переоденемся и займемся ремонтом твоей машины.
– Я не видел, как вы вернулись из Кабула.
«Глупец! – подумал Хазани. – Он сам себя выдает и не замечает этого».
– Ты так поздно встаешь? – спросил Муштак. – Мы проехали мимо твоего дома в семь часов.
Осведомитель погладил бородку и заявил:
– Я встал в шесть и слышал шум двигателя внедорожника, но не увидел, что это за машина.
Утром по селению на внедорожнике Хазани проехал Салах, младший брат Ламис.
– Это была моя машина. Если бы ты разбирался в автомобилях, то отличил бы ее. У внедорожника постукивает стойка.
– По-моему, я это слышал. Но не важно, привез, вот и хорошо. Значит, завтра я смогу отвезти товар в Кабул?
– Сможешь, мы постараемся успеть.
Тут вдруг кто-то крикнул:
– Смотрите, в районе холмов два столба дыма.
Все поглядели на юг.
Дым еще стоял над холмами, но уже не такой плотный. В безветренную погоду его не отнесло в сторону.
– Что это может быть? – с тревогой проговорил Зияк.
Табрай взглянул на него.
– Тебе какое дело? Все-то ты хочешь знать.
Тот чуть было не ляпнул, что работа такая, но вовремя остановился и сказал:
– Мне просто интересно. Там и гореть-то нечему.
– Кто знает. Может, гости из Кандагара пожаловали, а машины у них загорелись.
– Но если это талибы, то надо поднимать людей.
– Все наши мужчины здесь. Кишлак мы защитим, а с талибами вне селения пусть разбираются американцы. Ведь они тут именно для этого и находятся.
– Да, конечно.
К собеседникам будто случайно поочередно подошли все родственники Табрая, соседи Муштака. Одни останавливались, другие приветствовали односельчан и проходили мимо.
Сотовый телефон Зияка издал сигнал вызова.
– Простите, братья, покупатель из Кабула звонит. Я еще вчера должен был доставить ему товар, но проклятый «ЗИЛ» никак не хотел заводиться, – проговорил он и отошел к ближайшему дувалу.
Табрай усмехнулся и заявил:
– Конечно, покупатель. Это Гани Дияр.
Муштак взглянул на тестя, тот подмигнул ему.
– Я знаю! Расходимся, – сказал Хазани и направился домой.
Он хотел переодеться и направиться в мастерскую, куда должны были подойти и его работники.
Штурмовой взвод механизированного батальона под командованием лейтенанта Майкла Адамса подскочил к холмам в 9:35, когда диверсанты уже были в селении. То, что увидел Адамс, вызвало у него дрожь по всему телу. На дороге догорал один «Хаммер». Метрах в двухстах от него, у поворота дымился второй.
Командир взвода заставил себя преодолеть отвращение, подошел к остаткам машины, и его тут же вырвало.
Он пришел в себя и приказал:
– Технике заблокировать участок с запада, севера и востока, пулеметчикам реагировать на любое движение! Огонь открывать без дополнительной команды. Первому отделению остаться здесь и осмотреться в радиусе ста метров, второму сосредоточиться у головного «хамви», третьему пройти на холмы. Всех, кто будет замечен, валить к чертовой матери, пусть даже это будет беспомощный старик, трехлетний ребенок или дикарка, кормящая его. Всех! Вперед!
После этого лейтенант запрыгнул в бронетранспортер, оставшийся на месте, чтобы блокировать район с запада.
Вскоре командир второго отделения доложил, что у головного «Хаммера» обнаружен труп. Он сильно обгорел, но по лицу все-таки можно определить, что это пулеметчик Том Друбич.
– Скорее всего, он вылетел из машины после разрыва гранаты, – сказал сержант.
– Что еще?
– Впереди мины. Сапер как раз смотрит их. Они привязаны к одной веревке. Судя по всему, кто-то перед самым подходом машины лейтенанта Корни вытащил их на дорогу. Это заставило водителя остановить «Хаммер». В это время и был произведен выстрел из РПГ.
– Позицию гранатометчика нашли?
– Пока работает сапер, мои люди за рубеж минирования не выходят.
– Какого черта? Пусть перешагнут через мины, ищут позицию и, главное, следы дикарей! Мне надо знать, что за банда атаковала патруль, сколько в ней было человек, какой гранатомет они применяли, куда ушли. Я должен разобраться во всем, сержант!
– Да, сэр. Приказ принял, выполняю!
Адамс не успел переключить станцию, как на связь вышел командир первого отделения и доложил:
– Обнаружена позиция гранатометчика, подорвавшего машину сержанта Бейса. Это яма недалеко от вас, от силы метров сорок, а от сгоревшей машины – пятьдесят.
– Что на позиции?
– Труба русского гранатомета «Муха».
– Еще?
– Больше ничего.
– Следы ног, рук, тела, черт возьми?
– Ничего. Боевик после выстрела все почистил за собой. Я не могу сказать даже, в какую сторону он ушел. Думаю, к «Хаммеру», подорванному им, чтобы посмотреть и проверить дело рук своих.
– Ты еще умеешь думать, сержант? – Лейтенант задыхался от ярости и бессилия. – Ищи следы! Если их нет на позиции, то они должны остаться где-нибудь на дороге, обочине, в долине. Радиус осмотра увеличить до трехсот метров. Выполнять!
– Ты еще умеешь думать, сержант? – Лейтенант задыхался от ярости и бессилия. – Ищи следы! Если их нет на позиции, то они должны остаться где-нибудь на дороге, обочине, в долине. Радиус осмотра увеличить до трехсот метров. Выполнять!
– Есть, сэр!
Прошел доклад и командира третьего отделения:
– Холмы с пещерами, гротами и тоннелями прошли. Там никого нет. Не осталось никаких следов.
– Но так не может быть, сержант. Эти твари передвигались по земле, а не летали по воздуху. Значит, хоть что-то от них должно остаться.
– Мы не заметили ничего.
– Так посмотрите еще раз.
– Да, сэр!
– Пройдите метров двести в сторону Маргина, будь он проклят!
– Слушаюсь, сэр!
Лейтенант переключил станцию на режим приема, откинулся на спинку сиденья и пробурчал:
– Черт возьми, кто же это дерзнул атаковать патруль?
– Может, это те дикари, детей которых подстрелили парни Корни? – проговорил водитель.
– Ты разве не видишь, что тут работали профессионалы? Сто против одного, что даже на спусковых крючках гранатометов мы не обнаружим отпечатков. Да и не дали бы они нам ничего. Это… – Договорить он не смог.
Сигналом вызова пропищала бортовая радиостанция.
Адамс надел наушники, взял микрофон, переключил тумблер и услышал голос командира батальона:
– Что у тебя?
– Пока все плохо, сэр!
– Конкретнее!
– Боевая группа лейтенанта Корни уничтожена. «Хаммеры» подорваны из гранатометов. На данный момент найдена одна труба русской «Мухи», но я уверен, что такая же будет обнаружена и на второй позиции.
– Значит, гранатометная атака?
– Так точно, сэр. Тут есть интересный момент. Останки машин находятся примерно в двух сотнях метров друг от друга. Головной «Хаммер» остановился, когда кто-то вытянул на дорогу мины, связанные одной веревкой. Сейчас сапер разбирается с ними. Из этого следует, что засада тщательно готовилась. В нападении на патруль принимала участие боевая группа, состоящая как минимум из трех человек. Хочу добавить, профессионально подготовленных. Их главарь продумал все до мелочей. Он нашел способ остановить «Хаммеры», просчитал, что подрыв головной машины приведет к отходу второй, и организовал огневую позицию у площадки, на которой броневик сержанта Бейса мог бы развернуться.
– Значит, боевая группа?
– Так точно, сэр!
– Откуда она взялась? Почему атаковала патруль?
– Вы не хуже меня знаете, что здесь прослеживается подчерк талибов. У них достаточно профессиональных диверсантов, способных малыми группами нанести серьезный урон противнику.
– Считаешь, что между расстрелом подростков из Маргина тем же патрулем Корни и сегодняшним боем нет никакой связи?
– Скорее всего, нет. Точно утверждать что-либо я пока не могу. Но по результатам первичного осмотра считаю, что здесь действовала небольшая группа талибов. У них и мины есть, и гранатометы. Сомневаюсь, что такое вооружение имеется у дикарей, живущих в Маргине. Но окончательное заключение делать пока рано. Отделения взвода введут активный поиск каких-либо следов террористов.
– Я могу вызвать пару вертолетов из Баграма.
– В этом нет никакой необходимости. Командир отделения, находящегося на холмах, осмотрел долину до самого кишлака и никого не заметил. А оптика у него сильная. Кстати, во время нападения все здешние дикари находились на праздничной молитве.
– Продолжайте поиск следов! – приказал Дрейк. – Я высылаю к вам тягачи с платформами, кран и труповозку. Сожженные машины и тела надо доставить на базу.
– Да, сэр!
– Выполняй приказ, лейтенант! Конец связи.
Лейтенант переключил станцию на режим приема, достал пачку сигарет, закурил.
– Сэр, а если талибы где-то рядом? Малая группа сама по себе появиться не может. Скорее всего, это часть крупной банды. Нам неизвестно, что планирует ее главарь, – проговорил водитель.
Адамс выпустил дым и спросил:
– Думаешь, талибы атакуют и нас?
– Почему нет?
– Главарь банды, если таковая и находится где-то рядом, хорошо понимает, что сейчас у него не будет и десяти минут на подход и атаку нашего взвода. В полной готовности ударные вертолеты в Баграме. До холмов они доберутся минут за пять. Талибы фанатики, но не глупцы. Они уничтожили патруль и отошли. Плохо то, что эти бандиты могут продолжать действовать таким же образом и дальше.
– Тут командование найдет противоядие. У нас много войск как в Кабуле, так и в округе.
– Скорей всего, ты прав. Талибы просто напомнили о себе. Не нам. Мы-то и так знаем, что их банды частенько доходят до центральных и северных провинций. Они хотели сказать дикарям, живущим в кишлаках, мол, готовьтесь, братья. Мы скоро придем в гости, припасайте подарки.
Тут бортовая станция вновь пропищала сигналом вызова.
– Мы нашли позицию гранатометчика, атаковавшего головную машину, а также яму, из которой кто-то вытягивал на дорогу мины. Сапер сообщил, что это наши противоднищевые «М-70», – доложил командир третьего отделения.
– Муляж?
– Нет, боевые!
– И талибы бросили их?
– Получается так.
– Следов стрелков и того типа, который вытаскивал мины на дорогу, не нашли?
– Нет.
– Радиус осмотра увеличен?
– До трехсот метров. Где-то прошли и дальше. Ничего, сэр. Это просто удивительно.
– Ничего удивительного. Профи следов не оставляют. Ладно, я тебя понял. Продолжайте поиск.
– Есть, сэр!
Подошли тягачи с платформами, кран, два бронетранспортера сопровождения, микроавтобус медико-санитарного взвода, предназначенный для перевозки трупов. Поиск был прекращен. Вскоре все машины пошли к базе, расположенной в Кабуле.
Майор Дрейк не стал пока докладывать начальству о гибели патруля. Он решил сперва провести собственные поисковые мероприятия и предварительное дознание. Иначе командир батальона получил бы кучу вопросов, на которые не мог бы ответить.
Дрейк был опытный вояка. Он умел представить ситуацию перед командованием если не в выгодном для себя свете, то и не в самом мрачном.
После первого сообщения лейтенанта Адамса командир американского батальона связался по телефону с майором Национального департамента безопасности Гани Даяром.
– Слушаю! – ответил тот.
– Это майор Дрейк.
– Добрый день, уважаемый господин майор! Чем обязан?
Все офицеры НДБ должны были знать английский язык. Хотя многие гораздо лучше говорили по-русски.
– Вы в курсе, что произошло у холмов в двух километрах от Маргина?
– Нет. Хотя подождите. Это ведь там недавно случайно произошел инцидент…
– Вот именно.
– Агент, который работает в Маргине, сообщил мне, что из селения хорошо видны два столба дыма на юге. Примерно в двух километрах. То есть в районе холмов.
– Два столба дыма? – вскричал командир батальона. – А вам интересно узнать причину их появления?
– Не надо кричать на меня, господин майор. Если у вас есть дело ко мне, говорите. Если же вы…
Комбат прервал офицера НДБ:
– Извините, нервы. Ориентировочно в девять часов там, у этих самых проклятых холмов, неизвестными людьми был уничтожен патруль моего батальона. Из гранатометов «Муха» сожжены два «хамви». Погибли восемь военнослужащих армии США, в том числе один офицер.
– Да что вы? – Даяр изобразил удивление, хотя хорошо знал, что произошло у холмов.
– Вот вам и что!
– Соболезную, господин майор. Что требуется от меня?
– Дополнительная информация из Маргина.
– Вы имеете основания считать, что нападение осуществили местные жители?
– Я должен рассмотреть все варианты, дабы беспощадно наказать негодяев, виновных в смерти моих подчиненных.
– Понял вас. Немедленно свяжусь с агентом в Маргине. О результатах сообщу вам, как только они будут.
– Благодарю и жду! – Дрейк бросил трубку на стол и процедил: – Такой же дикарь, как и все обитатели этой мерзкой, дерьмовой страны.
Зияк подошел к дувалу, включил телефон.
– Да?
– Это майор Даяр.
– Салам, господин майор.
– Ты знаешь, что у холмов около девяти утра неизвестная банда уничтожила американский патруль?
– Так вот откуда этот дым! – проговорил Зияк и спохватился. – Нет, господин майор, об этом мне ничего не известно. Какая трагедия!
– Ты понимаешь, что американцы в первую очередь подозревают жителей вашего кишлака?
– Это из-за того, что произошло в понедельник?
– Да, шайтан бы тебя побрал!
– Но сегодня я пристально смотрел за людьми, особенно за семьями подростков, которые были на холмах.
– И что скажешь?
– В Кабул по делам выезжали Муштак Хазани и Бакар, сын Амира Табрая.
– Когда они вернулись?
– Рано утром.
– А где провели ночь, неизвестно?
– Почему же? Мне удалось это узнать, если, конечно, Муштак не соврал.
– Где?
– Извините, в доме вашего отца.
– Моего отца?
– Да, так сказал Муштак.