– Состав колонны?
– Четыре машины. Три грузовика и автомастерская.
– Охранение?
– Точно отец не знает, но слышал, будто колонна пойдет без бронетранспортеров. Старшим будет тот самый лейтенант, который ездил и сегодня. Он отказался даже от солдат из других подразделений.
– Что в полку говорят о нас?
– Отец об этом не обмолвился. Значит, ничего, иначе сказал бы.
– Хорошо. Теперь главный вопрос. Что повезут грузовики?
– Там всего много. Крупы, сахар, соль, мука, тушенка. Это в двух «Уралах». В «ЗИЛе» – ящики с патронами и гранатами.
– Значит, завтра в восемь тридцать?
– Да, господин, так сказал отец.
Табрай кивнул помощнику.
Тот встал, подошел к юноше, протянул ему стодолларовую купюру.
– Это за информацию, – сказал Табрай.
– Спасибо, господин.
– Передай отцу, что мы завтра уйдем, но вернемся. Когда, он узнает. Пусть продолжает собирать сведения о русских, самые важные через тебя передает господину Омару Усману. Понял?
– Да, господин.
Табрай взглянул на Куани.
– Басам, скажи Омару, чтобы накормили парня и дали ему отдохнуть. – Он перевел взгляд на Набила. – Но недолго. Тебе до рассвета быть дома.
– Да, господин.
– Ступайте.
Помощник с курьером ушли. В большой комнате остались Табрай, Хаймулло и Надри.
– Вы все слышали, – обратился главарь банды к своим полевым командирам. – Наша работа упрощается. Атакуем колонну без применения гранатометчиков, меняем их на снайперов. Оставляем одного пулеметчика, все прочие твои люди, Суфи, захватывают машины. Впрочем, мастерскую, пожалуй, следует подорвать. В ней вполне разместится отделение солдат. Нам сюрпризы не нужны, так что одного гранатометчика на позицию выведи. – Табрай повернулся к Надри. – Старший резервной группы следом за атакой должен подвести к дороге молодежь, мулов и лошадей. Поэтому всем с четырех часов выйти на позиции. Твоя у переправы. Дальше по плану.
Надри кивнул и сказал:
– Сделаем, Амир.
– Да уж постарайся, Джабир. На сегодня все. До трех часов еще раз всех и все проверить. Люди за день выспались, плотно поужинали. Завтракать одни будут в горах, другие в долине, а третьи на небесах. Идите к своим людям. Джабир, я с помощником подойду к вам в пять часов.
– Хоп! – сказал Хаймулло, поднявшись с ковра.
Он и командир второго отряда банды вышли из комнаты.
Вернулся помощник и сообщил:
– Все сделал. Набил кушает. Такое ощущение, что целый день ничего не ел.
Табрай усмехнулся:
– Это тут у Усмана мяса валом. У Курбана его на похлебку не хватает. Дай-ка мне карту.
Помощник расстелил перед главарем карту района.
Табрай впился в нее взглядом, еще раз прокручивая в голове расчеты по времени и маршрут отхода в северную часть леса.
Затем он откинулся на подушку и проговорил:
– Должны успеть.
– Ты что-то сказал? – спросил Куани.
– Я сказал, что отдохну до четырех часов. Поспи и ты. Днем мы с тобой не имели такой возможности.
– Мне уйти в спальную комнату?
– Можешь остаться тут.
– Хорошо.
В пять часов Табрай с Куани прошли лесом к лагерю Хаймулло. Они увидели молодых новобранцев, прибывших из Пакистана, мулов, лошадей. Бывалые боевики сидели вокруг своего командира.
– Готовы? – спросил Табрай.
– Да, Амир. Каждый знает свое место и обязанности.
– Гранатометчик?
– Тоже.
– Хоп. А чего чай не заварите?
– Так костер могут увидеть.
– Кто? Местные? Они нас и без костра видели. Русских же не будет. Если они кого-то и пошлют сейчас в разведку, то их заметят люди Надри. Кстати, Куани, вызови его на связь.
Через минуту помощник протянул ему гарнитуру радиостанции и доложил:
– Надри на связи.
– Джабир!
– Я!
– На месте?
– Да.
– Видишь переправу, подъезд к ней со стороны Хакара?
– Да. Все чисто.
– Хорошо, ждем.
– Да, Амир.
Табрай вернул Куани гарнитуру и сказал:
– Русские у себя.
– А если из Калдары пошлют разведгруппу?
– Ты скоро собственной тени бояться будешь. Зачем командиру полка высылать разведгруппу по чистому маршруту? Если даже он ее и отправит, то не пешком. Шум двигателей ночью мы услышим издали. Разводите костер, кипятите воду.
На подъеме в роте материального обеспечения присутствовали командир, заместитель, взводные и старшина. Прапорщик Гобрик, которому, как и вчера, предстояло идти старшим летучки, построил бойцов колонны.
Все они были в касках и бронежилетах, поверх которых набросили разгрузки. У каждого автомат «АК-74», две наступательные гранаты и одна дымовая. Радиостанция со вчерашнего дня оставалась в «Урале», в котором ехал старший колонны. У Николая Денисова пулемет «ПК».
Командир роты обратился к солдатам и сержантам:
– Бойцы, сегодня вам предстоит сделать то же, что и вчера. Пройти от Хакара до Калдары, но уже четырьмя машинами. Маршрут вам известен, обстановка тоже. Она спокойная, но всякое может произойти, поэтому старшим машин смотреть по сторонам. В случае нападения духов колонне попытаться прорваться из опасной зоны. При невозможности сделать это всем покинуть кабины, залечь за колесами автомобилей. Открытие огня по команде лейтенанта Козырева. Денисову и Панарчуку действовать с фланга. Лучше из-за естественных укрытий, крупных камней, валунов или из кювета. Прапорщик Гобрик знает свою задачу. Повторяю, я говорю это лишь потому, что обязан сказать. Вчерашнюю колонну, представлявшую куда большую ценность, никто не атаковал. Это значит, что духов у дороги нет. Они не пропустили бы наливники. Четыре машины, которые пойдут сегодня, тем более никто не тронет. К обеду вернетесь. Вопросы?
– А если все же сегодня духи появятся у дороги и нападут на колонну? Помощь-то подойдет? – спросил Баганян.
– Конкретно для тебя, сержант, объясняю. Старший колонны постоянно на связи со мной. Если вдруг что-то случится, то лейтенант Козырев сообщит о проблеме мне, я свяжусь с командиром полка, он поднимет нашу дежурную мотострелковую роту и афганцев. Не пройдет и двадцати минут, как весь район будет заблокирован. Это прекрасно понимают и духи. Так что, даже если и произойдет нападение, вам надо будет продержаться двадцать минут от силы. Под прикрытием машин это не так уж и сложно. Но еще раз повторяю, причин для опасений нет никаких! Еще вопросы?
Больше вопросов у бойцов не было. Да и Баганян задал свой только из-за того, чтобы показать себя. Никто из сержантов и солдат не думал, что эта колонна подвергнется нападению. Раз ничего не произошло вчера, то не случится и сегодня.
Бутаев приказал Гобрику ввести личный состав в парк.
Сам пошел следом вместе с заместителем и спросил:
– Как ты, Миша?
– Ты что имеешь в виду? Болит ли голова после ста граммов спирта или вообще?
– Вообще. Со спирта твоей голове еще рано болеть. Вот через годик-другой при постоянном употреблении и башка гудеть станет, и похмелье душить начнет. А сейчас что тебе от глотка спирта?
– Вообще тоже все нормально.
– Только настроение не ахти, да?
– Нормальное настроение.
– Я не слепой. Или вдруг тоска по невесте накатила? Такое в начале службы здесь бывает. Но проходит. Хуже будет после отпуска, если, конечно, невеста к тому времени у тебя еще останется.
– Гена, я же сказал, все нормально, значит, так оно и есть.
– Ну и ладно. Чего нервничаешь? Ага, понял! Вчера же почта не работала, стало быть, ты письма от девушки не получил. Угадал?
– Не приставай, Гена.
– Угадал. Зато сегодня, как вернешься, два письма получишь. Целую повесть о любви неземной.
– Прекрати!
– Молчу.
Офицеры вошли в парк. Гобрик построил бойцов у машин.
Там же находился заместитель командира полка по тылу.
– Лейтенант Козырев, у вас часы есть? – спросил он.
– Так точно, товарищ майор.
– А вы хоть иногда смотрите на них?
– Иногда смотрю.
– Сколько сейчас времени?
Тут в разговор вступил старший лейтенант Бутаев:
– А в чем дело, товарищ майор?
– В том, старший лейтенант, что зампотеху надо инструктаж провести, а мне – проверить накладные на продукты. А время восемь двадцать!
– С документами все в порядке, товарищ майор, я смотрел. А командир роты контролировал погрузку, – сказал Козырев.
Левенко поморщился и заявил:
– Одно слово, бардак.
Бутаева так и тянуло сказать, мол, какой начальник, такие и подчиненные, но он смолчал. Зампотыл отличался вспыльчивым характером, а сейчас разборки не нужны были никому, в первую очередь бойцам, выходящим в рейс.
– Встаньте в строй, Козырев, и подготовьте документы, – приказал Левенко.
– Есть, товарищ майор.
Инструктаж и проверка заняли пять минут, так что заместитель по тылу напрасно нагнетал обстановку. Он даже успел посмотреть, что загружено в кузов головного «Урала».
Ровно в 8:30 колонна отправилась в рейс. Машины шли по вчерашнему маршруту, соблюдая тот же режим движения.
Ровно в 8:30 колонна отправилась в рейс. Машины шли по вчерашнему маршруту, соблюдая тот же режим движения.
Козырев в начале пути включил радиостанцию, и сейчас она находилась рядом с ним. Бронежилет лейтенант с собой не взял, автомат поставил между ног.
В 8:45 машины подошли к переправе и без остановки преодолели ее.
Джабир Надри вызвал Тарбая и доложил:
– Русские прошли русло реки. Информация из Хакара подтвердилась. Всего четыре машины. Два «Урала», один «ЗИЛ-130» и мастерская на «ЗИЛ-131». Охранения нет.
– Принял. Переключай внимание на дорогу от Хакара.
– Да, Амир.
Табрай бросил гарнитуру заместителю и крикнул:
– Всем приготовиться! Гранатометчик!..
– Я, господин.
– Тебе, Хафад, задача ясна?
– Да, господин.
– Напомню. Один выстрел по летучке. Потом действуешь вместе со всеми.
– Возможно, мне придется стрелять второй раз.
– Ты должен сжечь эту машину с первого выстрела.
Снайперы Икрам и Габр, вооруженные советскими СВД, уже находились на огневых позициях.
– Ты, Икрам, добиваешь водителя и старшего летучки, – проговорил главарь банды.
– Да.
– Ты, Габр, бьешь по кабине головной машины. Затем оба переносите огонь на два других автомобиля. Пулеметчик!
– Я, командир.
– Ясир. Сперва ты бьешь по колесам всех автомобилей, затем по солдатам, которые попытаются укрыться. Атака одновременно с выводом групп прикрытия и животных. Помните, у нас не более двадцати минут на все.
С той самой молодежью, которой решил пожертвовать Табрай, была заранее проведена отдельная беседа. С ними говорил Куани. Потом он не без удивления доложил Табраю, что молодые люди готовы умереть за дело борьбы с неверными.
Тот кивнул и сказал:
– Их к этому готовили очень мудрые люди. Эти парни – настоящие фанатики. Их в Пакистане сейчас много. Они не боятся смерти, оттого безжалостны не только к русским, но и ко всем, кто не признает их идеи.
В 8:52 колонна миновала западный выступ лесного массива, окружавшего кишлак Арби, и вышла на открытое пространство.
– Прибавь скорости. Но немного, до пятидесяти километров, – приказал Козырев водителю Гисаяну.
Тот кивнул и легонько надавил на педаль газа.
Лейтенант неловко повел рукой, задел гарнитуру радиостанции и наушники упали на пол. Он нагнулся, чтобы поднять их.
В это время справа прогремели очереди и одиночные выстрелы. Сзади раздался взрыв. «Урал», в котором находился Козырев, повело вправо.
Лейтенант поднялся, взглянул на Гисаяна и похолодел. Тот уткнулся в руль. Его голова была разбита пулей. «Урал» уткнулся бампером в большой валун на обочине.
Козырев посмотрел в зеркало заднего вида. То, что он увидел, заставило его вздрогнуть. Летучка пылала огромным факелом. В кюветы уперлись второй «Урал» и «ЗИЛ-130».
Лейтенант бросил взгляд вправо. По полю бежали моджахеды, из леса бил пулемет. Сзади боевиков еще люди. При них целый табун лошадей и мулов.
Лейтенант заставил себя откинуть мертвое тело Гисаяна на спинку сиденья. Потом он открыл дверку с его стороны, вытолкнул труп в пыль обочины, схватил радиостанцию, автомат и вывалился следом.
Козырев сделал все это машинально, но вовремя. Как только он оказался под прикрытием левого переднего колеса, кабину начали рвать пулеметные очереди.
Козырев бросил взгляд вправо. Там Быстров и Шанин тоже лежали за передними колесами и дергали затворы автоматов. Остальных больше не было. Старших машин выбили снайперы, летучку сжег гранатометчик. Гобрика и Светлова, скорее всего, достал пулемет.
Быстров и Шанин открыли огонь.
Лейтенант включил станцию, вызвал Бутаева и прокричал открытым текстом:
– Гена, колонна обстреляна со стороны зеленки и поля у кишлака Арби. Духи применили гранатомет, летучку сожгли. Я вижу в живых только двоих. Духов рыл двадцать, у них работает пулемет. Атаку ведут двумя шеренгами. Мы под шквалом огня. У духов…
Станция, поврежденная пулеметной очередью, отлетела в сторону. Но Козырев уже успел передать информацию. Он схватил автомат, передернул затвор, откатился в канаву, выглянул оттуда.
Боевики были уже в двадцати метрах. Автоматы Быстрова и Шанина смолкли. Лейтенант посмотрел туда, оттуда они вели огонь, и стиснул зубы. Оба бойца лежали, раскинув руки.
«Вот и остался ты, Козырев, один. Двадцать минут продержаться, – мелькнуло в голове. – Да как? Эх, видно, пришла смерть и за тобой».
Лейтенант взял себя в руки, дал очередь по душманам, срезал двоих. По нему ударили автоматы. Вся площадка вокруг канавы покрылась фонтанами пыли. Но Козырев вновь высунулся и дал длинную очередь. Еще трое рухнули на землю.
Он увидел это, а дальше в воздухе мелькнуло что-то черное, совсем небольшое. Тысячи искр вспыхнули в глазах лейтенанта, боль пронзила тело. Он полетел в бездонную черную пропасть.
Боевики Хаймулло уже достигли машин, когда он метнул гранату в русского офицера, чудом увильнувшего от пули снайпера.
– Исам, Али убит! – крикнул кто-то.
– Шайтан! – воскликнул Хаймулло.
Появился Табрай и заявил:
– Наши братья уже на небесах, но мы на земле. Продолжаем! Надо быстро разгружать машины и вьючить мулов. Продовольствие в «ЗИЛе». Патронов взять шесть ящиков, гранат – два. Берите побольше крупы, муки, тушенки. Работайте, братья! Время сейчас на вес золота.
Молодые парни, прибывшие из Пакистана, бросились к машинам. Хаймулло принял командование над ними, и работа пошла слаженно.
Табрай подошел к канаве, где лежал Козырев, увидел на вставках погон по две звездочки. Лейтенант. Он нагнулся, чтобы забрать документы, и услышал слабый стон. Грудь офицера поднималась и опускалась.
– Ранен, – проговорил Табрай.
Он заметил две дырки в куртке. Вокруг кровавые пятна. Это от осколков гранаты. Но вошли они в правую сторону груди, значит, ранение не смертельное. А вот контузия тяжелая. Да и немудрено. Граната разорвалась в паре метров от русского офицера.
Он повернулся и позвал:
– Суфи!
Хаймулло показался из-за головного «Урала».
– Уже заканчиваем, Амир!
– Тут русский офицер. Он ранен. Надо взять его с собой. Где санинструктор?
– Хабар работает вместе со всеми.
– Сюда его, пусть займется лейтенантом. Выделить для него отдельную лошадь.
– Хоп. Сейчас пришлю!
Табрай подозвал помощника с радиостанцией.
– Басам! Связь с Надри!
– Слушаюсь!
Куани недолго вызывал полевого командира.
– На связи! – ответил тот.
– Что у тебя?
– Пока тихо.
– Не слышно приближения русских?
– Нет.
– Они скоро должны появиться. Старший колонны успел сообщить в полк о нападении.
– Появятся, встретим, – заявил Надри и вдруг засмеялся.
– Ты что, Джабир, курил анашу?
– Нет, Амир, мне просто весело.
– Курил. Смотри, если…
– Не надо грозить мне, Амир. Я сделаю все, что надо. Ты успеешь уйти.
– Ладно. Смотри за дорогой.
– Да, Амир.
Табрай бросил гарнитуру помощнику и сказал:
– Надри под дурью.
– Так он постоянно курит ее, – ответил Куани. – И ничего. Иначе его тошнит.
– Мог бы и воздержаться в такой ответственный момент.
– Он справится с задачей, Амир! Не подвели бы молодые.
– Сейчас у меня больше надежды как раз на них. Что с погрузкой?
– Три мула завьючены. На них ящики с патронами и гранатами. Два понесут мешки. Мулов всего десять, значит, осталось нагрузить пять.
Табрай поднял голову, приложил ладони к бородке. Он молился.
Сообщение Козырева было столь неожиданным, что командир роты поначалу опешил. Потом он схватил трубку телефона внутренней связи, набрал номер командира полка.
– Подполковник Шуханов, – ответил тот.
– Товарищ подполковник, только что на связь выходил Козырев. Колонна попала в засаду!
– Что? – выкрикнул Шуханов.
– Козырева у кишлака Арби атакуют около двух десятков духов. Летучка подорвана из гранатомета. Первыми же выстрелами убита большая часть личного состава. Козырев остался с двумя бойцами, вступил в бой!
– Я тебя понял, – сказал командир полка и отключился.
Бутаев выскочил из канцелярии и побежал в штаб.
В это время подполковник вызвал на связь командира дежурной роты старшего лейтенанта Кучерова и заявил:
– У Арби атакована автомобильная колонна Козырева. Ориентировочно отрядом от двадцати духов. Тебе мухой туда. Бой ведут только трое наших. Гони, старлей!
– Есть!
Как бы быстро ни проходили приказы, но на реальные действия требуется время.
Кучеров поднял роту мгновенно. Через пять минут она уже была в парке. Техника стояла, готовая к маршу. Дежурный по парку отдал приказ открыть все ворота.
Однако десять бронетранспортеров – не один «УАЗ». Пока они тронулись, прошло еще двенадцать минут. С момента получения сигнала о нападении – уже семнадцать. А еще объезд территории, марш в тринадцать километров с преодолением русла реки. Это тоже время.