Илья неожиданно для себя кивнул.
– Так же как и ты. Мне это не нравится. Сильно. Иначе какого черта я бы в ваш класс таскался? Мне оно надо? Своих дел по горло.
Ребята помолчали. Илья угрюмо вздохнул.
– Последнюю вещь осталось узнать. Для полноты картины.
– Спрашивай, чего уж там.
– Э-э… Какую ногу сломала ваша учительница рисования?
– Что? – Очкарик изумленно открыл рот.
– Что слышал, – сурово отрезал Илья. – Так надо. Узнать можешь?
– Подожди минутку.
Мальчишка выполз из-за стола и, загребая ногами, неспешно побрел в сторону учителей. Илья с невольным интересом наблюдал, как он о чем-то настойчиво расспрашивал Ванечку, а тот заливисто хохотал.
Затем очкарик кивнул и стал пробираться обратно.
– Ну что? – взволнованно прошептал Илья.
– Правую! Ангелина Павловна на днях в больницу ходила. С другими учителями. Навестить.
Илья невольно застонал. Мальчик встревоженно уставился на внезапно побледневшего старшеклассника.
– Эй, что с тобой? Не та нога, что ли? Нужно, чтобы Ирина Васильевна сломала левую, да?
– Д-да, – пробормотал Илья, с трудом поднимаясь со стула. – Левая была бы куда лучше…
И пошел к выходу.
Глава 11 Серьезный разговор
С оставшихся уроков опять пришлось уйти. На этот раз с подачи Макаровны. Сам бы Илья не рискнул: сколько можно прогуливать?
Евгения Макаровна думала по-другому. Ей, видите ли, не понравился слишком рассеянный вид Ильи и его нездоровая бледность. Трижды не докричавшись до него, учительница математики неожиданно вскипела и выставила Илью из класса. Заявила – судя по всему, он, Романов, еще не выздоровел полностью. А раз так, то самое место ему в постели. Нечего сидеть за партой и отвлекать остальных. Никаких возражений Евгения Макаровна слушать не желала. Сердито перелистывала свой блокнот, а в спину понурого Ильи завистливо смотрели одноклассники. Им-то на следущем уроке грозила очередная самостоятельная по алгебре!
Илья шел к остановке автобуса и хмуро думал – накрылась школа. Если так будет продолжаться и дальше, лучше здесь не показываться. Все равно в голову ничего не лезет. В мыслях одно – Тайкина история. Тут не до математики или ближайшей олимпиады, Евгения Макаровна права.
Вот и сейчас Илья прикидывал, чем бы заняться дома. И решил еще раз просмотреть забавные побрякушки из деревянной шкатулки. Те, что Тайка привезла из деревни. Илье хотелось убедиться в собственной наивности и на этом успокоиться.
В самом деле, не считать же мусор в платочке колдовским? Камушки, дурацкая куколка из смолы, травки какие-то, зеркальце, кажется. Тайка могла и выдумать, что вся эта ерунда принадлежала бабушке. Играла наверняка с деревенскими девчонками, да и прихватила с собой. Малышня вечно всякую чепуху собирает.
Илья так погрузился в размышления, что проехал нужную остановку. Пришлось возвращаться к дому пешком. За эти пять-десять минут его мнение в который раз изменилось. Илья уже не считал мелочь в пестрой тряпке такой уж безобидной. Вспомнилось вдруг, как занемела кисть от узкого колечка с зеленым камнем. Как противно держать в руках смоляного уродца, липкого и неприятно податливого. Как едва не уронил на пол странный янтарь… Что за глаз Илье тогда привиделся в золотистом окне?
Нет уж, лучше просто избавиться от всего. Спрятать в гараже, выкинуть, утопить в реке, подарить кому-нибудь… Да что угодно, лишь бы Тайка не забивала себе голову всякими глупостями. Исчезнут безделушки, Тайка тут же переключится на другую игру. Более безобидную. И понятную.
Илья напрасно строил планы. К Тайке в комнату он так и не попал. Из-за проклятой вороны. Марфа будто почувствовала, что Илья пришел домой за таинственным свертком. Даже на порог детской его не пустила. Набрасывалась на Илью как цепная собака. Только что не рычала. И зубами не клацала. Зато каркала преотвратно. И пару раз пребольно долбанула Илью клювом по руке. Прямо по запястью. Почти до крови. На разъяренную Марфу сегодня и веник не действовал. Уворачивалась ворона от него мастерски и все норовила попасть клювом или по щиколоткам, или по пальцам. И лупила со всех сил, не стесняясь, до кровоподтеков.
На самом деле, Марфа здорово напугала Илью. И оживила все его недавние подозрения. В результате мальчик лишь укрепился в мысли избавиться от свертка. Только не знал, как к нему подобраться.
Илья потирал посиневшее запястье и ломал голову в поисках выхода. Марфа искоса наблюдала за ним, время от времени угрожающе каркая и щелкая клювом. От этого страшного звука Илья бледнел и прятал руки за спину. Марфа злорадно перхала и размахивала крыльями, словно собиралась взлететь.
Растерянный Илья, сам не понимая зачем, пообещал пожаловаться Тайке. Просто от отчаяния пообещал.
Как ни странно, это подействовало. Марфа чуть поутихла, но своего поста у порога Тайкиной комнаты не оставила. Нападать не нападала, однако топталась на виду у Ильи, и бусинки ее глаз агрессивно поблескивали. Весь вид птицы как бы говорил – только сунься! Пришлось раздосадованному Илье оставить свой план до вечера. Не драться же с Марфой. Так и без глаз остаться недолго.
– И пусть. Даже лучше, – вяло пробормотал Илья. – Заодно поговорю толком с Тайкой.
* * *Илье повезло, родителей сегодня пригласили к кому-то из знакомых на день рождения. Они накормили детей и ушли сразу же после ужина.
Илья пообещал матери уложить Тайку ровно в девять, как обычно. Даже сказку на ночь пообещал рассказать. Мол, и они с Ритой постараются лечь до полуночи, все-таки завтра в школу. Так что домой родителям можно не спешить, все под контролем. Насчет контроля Илья, конечно, преувеличил. Не те сестрицы у него, чтобы можно было за них ручаться.
Рита, например, мгновенно воспользовалась отсутствием родителей и утащила в свою комнату телефон. Зато когда Илья услышал ее воркующий голос, он понял – квартира свободна. Совершенно свободна. Пока Рита болтает со своим Игорьком – а ведь какой еще недавно был парень! – можно считать: они здесь вдвоем с Тайкой. Вот только Марфа… Как бы эта тварь опять не помешала.
Илья не зря волновался. Мерзкая ворона словно ощущала неведомую опасность. Весь вечер таскалась за Ильей буквально по пятам. Даже у туалета дежурила. Куда бы Илья ни пошел, он всюду ловил на себе настороженный и совсем не птичий взгляд Марфы. Недоверчивый и явно угрожающий. Только что напасть в открытую ворона не решалась, лишь шпионила.
Пытаясь избавиться от зловещего надзора, Илья пригласил Тайку в свою комнату. А перед наглой птицей просто-напросто захлопнул дверь. Причем демонстративно. Как он и ожидал, при своей маленькой хозяйке Марфа набрасываться на Илью не посмела, только косилась злобно.
Илья усадил заинтригованную сестру на диван и бестолково закружил по комнате. К несчастью, нужный разговор никак не складывался. Все сейчас казалось Илье глупым. А уж его подозрения…
Тайка непонимающе наблюдала за его потугами. Потом звонко рассмеялась: брат так смешно морщил лоб! Будто хотел сообщить о двойке родителям.
Илья протяжно вздохнул – нормальная реакция трезвомыслящего девятилетнего человечка. Он заставил себя собраться и сказал:
– Разговор есть. Серьезный.
– Какой-какой?
– Говорю же, серьезный. Так что настройся.
– Ладно, – пробормотала Тайка.
Огромные карие глаза в обрамлении рыжих ресниц встревоженно замерцали. Тайка на всякий случай громко шмыгнула носом и старательно потерла сухие глаза кулачком: вдруг это она что-то натворила? Нужно задобрить Ильку. Илья невольно усмехнулся: ну и девчонка. Артистка, по-другому не скажешь. Еще не знает в чем дело, но готова на все. Плакать или смеяться – только закажите.
Он кашлянул.
– Я о твоем колдовстве хочу поговорить. Не возражаешь?
– Не-а.
– Тогда слушай. – Илья сделал еще круг по комнате, в сомнении дернул себя за ухо и наконец осторожно спросил: – Как считаешь, хорошо быть ведьмой? Настоящей ведьмой, как в сказках?
Тайка сверкнула глазищами и, не раздумывая, выпалила:
– Ага!
– Вот как? – тяжело посмотрел на нее мальчик.
Тайка закивала головой. Она явно не сомневалась в своем кратком ответе.
Илья внезапно разозлился, поэтому довольно резко бросил:
– А я уверен в обратном!
– Почему? – обиженно протянула младшая сестра.
Илья надолго задумался. Тщательно подбирая слова, сказал:
– Потому что ведьма – это жестокий и плохой человек. Понимаешь? Жестокий и плохой. Ее трудно любить. Даже брату.
Тайка не ожидала услышать ничего подобного. Никак. Она вопросительно покосилась на Илью, тот смотрел строго. Слишком строго. Девочка не заметила в его вгляде привычной добродушной усмешки. Будто Илья не на свою младшую сестру смотрел, а на… на преступника! Самого настоящего преступника.
Тайка к такому не привыкла. Ее глаза стремительно наполнились слезами, а нижняя губа набухла и предательски задрожала. Она жалобно пролепетала:
Тайка к такому не привыкла. Ее глаза стремительно наполнились слезами, а нижняя губа набухла и предательски задрожала. Она жалобно пролепетала:
– Но ведь я не сделала ничего похого…
Илья язвительно возразил:
– Тебе так кажется? Ничего плохого? А сломанная нога учительницы рисования?
– Но ведь Ирина Васильевна злая, – срывающимся голоском выкрикнула девочка. – Она нас не любит! Она на нас вечно вопит!
– Это так, – холодно признал Илья. – Однако ног вам она не ломала, верно? Ни разу. Так кто из вас хуже?
Тайка растерянно захлопала ресницами и даже рот приоткрыла. Ей как-то не приходило в голову сравнивать себя с Ириной Васильевной. Ругань, крик, бесконечные записи в дневниках и… и сломанная нога!
– Я больше не буду, – потерянно прошептала девочка. – Я не подумала…
– Дело не только в Кононовой!
– А в чем? – без всякого притворства всхлипнула Тайка. – Я, честное-пречестное слово, больше ничего такого не делала…
– Ничего такого? – негодующе фыркнул Илья. – А Ангелина? Игорь Савченко? Петька? – сурово перечислил он. – Скажешь, их ты не трогала?!
– Но ведь любовь – это хорошо, – жалко пролепетала маленькая колдунья.
– Да кто тебе сказал?!
– Все… И в книжках… И в кино… И Ритка…
Илья едва не рассмеялся, до того ошеломленным выглядело Тайкино личико. И несчастным.
Однако он побоялся все испортить и сурово произнес:
– Я смотрю, у тебя в голове настоящая каша. Давай разбираться!
– Давай…
Илья почесал затылок и подумал, что младшая сестрица никогда не задает легких вопросов. А уж этот…
Елки, он и сам-то толком не знает, что такое любовь! По книжкам разве. В первом приближении. Объяснить Тайке, почему нельзя влюблять насильно, – почти невозможная задача. С другой стороны, не боги горшки обжигают. Надо попробовать. Тем более Тайка сидит с открытым ртом и нетерпеливо ждет.
Неожиданно Илья улыбнулся и вкрадчиво поинтересовался:
– Кто тебе в классе больше всех не нравится? Из мальчишек, я имею в виду.
– В моем? Из мальчишек? Не нравится?
Илья кивнул.
– Н-ну, наверное, Витька Матусевич.
– Почему?
– Он толстый, вредный, ябеда… – Немного подумав, Тайка твердо закончила: – И вообще – он препротивный!
– Значит, – насмешливо посмотрел на сестренку Илья, – ты бы его не смогла полюбить? Вашего Матусевича?
– Ты что?! – У Тайки от возмущения даже слезы высохли. – Да никогда!
Илья с ехидством бросил:
– А если через колдовство? Ну, кто-нибудь еще такой умный нашелся бы и заколдовал тебя? Как сделала ты. Тогда как? Полюбила бы?
Тайка с откровенным ужасом уставилась на старшего брата и убито пробормотала:
– Н-не знаю.
– Полюбила бы, – с удовлетворением отметил Илья. – Куда бы ты делась!
Тайка сморгнула с ресниц слезинки. Илья серьезно сказал:
– Вот только это уже не совсем ты была бы. Понимаешь?
– Нет, – едва слышно отозвалась девочка.
Илья хмыкнул и пояснил:
– Ты-то не способна его любить? Сама, я имею в виду. Так?
– Та-ак.
– Значит, полюбишь его уже не ты, а другая. Та рыжая девчонка, которая полюбит вашего препротивного Матусевича, тобой быть никак не может. Дошло, нет?
Тайка кивнула и размазала рукавом свитера упрямо выступавшие слезы. Говорить она была не в состоянии. Перед глазами девочки стояла страшная картина: они с Витькой Матусевичем сидят за одним столом и шепчутся. Голова к голове. Как Петька с Валькой. Толстый Матусевич, от которого вечно неприятно пахнет, дышит прямо ей, Тае, в лицо. И не отстраниться. Не оттолкнуть его. Она же влюблена!
– Что в таком случае получается? – строго поинтересовался Илья. – Ты людей в марионеток превращаешь? В кукол на ниточках? И это называется «делать доброе дело», да?
Тайка громко всхлипнула. За дверью завозилась, закаркала встревоженная Марфа. Ворона даже попыталась открыть дверь, бросаясь на нее грудью, но не смогла, – та оказалась для нее тяжеловата.
Илья постарался не обращать внимания на поднятую в коридоре возню и сурово продолжил:
– Как с тобой жить дальше прикажешь? Мне, например, совсем не улыбается иметь сестру-ведьму. – Он раздраженно хмыкнул. – Мало ли, что ей в голову завтра взбредет?!
– Но я тебя люблю, – убито прохлюпала Тайка. – Я тебе ничего плохого бы не сделала. Никогда. Честное слово.
– Хорошего тоже, – отрезал Илья. Он немного помолчал, потом сердито сказал: – Я вовсе не хочу, чтобы в мою жизнь вмешивалась ведьма, поняла? Я сам хочу ее прожить. Сам! Как и Ритка. – Илья сдвинул брови. – Думаешь, она обрадуется, узнав про Игорька?
– А р-р-разве нет?
– Дурочка! В лучшем случае оскорбится!
Тайка ошеломленно затихла. Перестала плакать и снова задумалась. Илья угрюмо буркнул:
– Получается, ты не веришь, что в Ритку кто-нибудь сможет влюбиться. САМ! Без сопливых. Вот скажи: она что, уродина?
– Н-нет…
– Идиотка набитая?
– Н-нет…
– Так зачем же ты влезла?!
– Но ведь Савченко ей нравился… – И несчастная, окончательно запутавшаяся Тайка уже взахлеб заревела.
– Балда, – констатировал Илья. Он усмехнулся, сел на диван. Взял рыдающую сестренку на колени и мягко пояснил: – Пойми, сегодня Ритке нравится Савченко, а завтра она уже всерьез – понимаешь, всерьез! – полюбит другого. И этот другой, может, ее судьба. Настоящая! А ты лезешь и все портишь. А вдруг они из-за тебя уже разминулись?
– Кто? – Тайка благодарно прижалась к широкой груди брата. – Ритка с судьбой?
Илья кивнул и вытер Тайке мокрые щеки. Потом серьезно сказал:
– Хорошо, если ты ничего не напортила. В эти дела лезть нельзя, понимаешь, малыш? Каждый должен жить своей жизнью. Своей! Подсказать, помочь – это пожалуйста, но заставлять… Заставлять – последнее дело!
– Ага, ясно.
Девочка сидела на коленях у старшего брата и о чем-то лихорадочно размышляла. Илья не мешал. Он ждал. Наконец Тайка тяжко вздохнула.
– Я больше не хочу быть ведьмой. Правда-правда. – Она робко подняла глаза на брата и прошептала: – А если я стану прежней, ты снова будешь меня любить?
– Конечно. – Илья кашлянул, скрывая улыбку. – Я пока и не переставал. Иначе бы так не дергался, сама понимаешь.
Тайка чихнула и сползла на пол. Нежно погладила брата по щеке и очень серьезно произнесла:
– Хорошо, что ты мне все сказал. Хорошо, что я еще не ведьма. Я ведь только-только училась. Делала все, что бабуля велела. А теперь не буду. Честно-честно. – Девочка вдруг оживилась. – Подожди немного! – И исчезла из комнаты.
Илья расслабленно откинулся на спинку дивана. Он чувствовал невыразимое облегчение. Казалось, идиотская история подошла к концу и не нужно больше ломать над ней голову.
«А может, проще вообще все забыть? – рассеянно подумал он. – Через месячишко-другой сам над собой посмеюсь…»
В комнату вихрем влетела Тайка со знакомым сверточком в руках и весело, освобожденно закричала:
– Вот, держи! Тут кольцо и все-все остальное! – Возбужденно приплясывая на месте, Тайка затараторила: – Без кольца мне с бабулей не связаться. Никак. Без кольца – я обычная девочка и ничего пока не умею. Правда, здорово?
– Правда, – вполне искренне подтвердил Илья и осторожно взял сверток.
Тайка с надеждой посмотрел на брата.
– Теперь мне можно к компьютеру?
Илья рассмеялся и махнул рукой.
– Можно!
Он проводил взглядом мгновенно выпорхнувшую из комнаты младшую сестру и пошел одеваться. Проклятый сверток буквально жег Илье руки!
Мальчик почему-то знал: его нужно унести из квартиры. И побыстрее. Лучше всего – в гараж. Туда до весны никто не сунется. Если только в подпол за за картошкой.
Но не Тайка же!
Глава 12 Тайкина болезнь или Снова кольцо
Неделя прошла спокойно. Илья стал потихоньку забывать об истории с прабабкой-ведьмой и Тайкиными попытками колдовства. Только Рита с Игорем Савченко о ней напоминали. Но и их отношения не раздражали Илью и в глаза почти не бросались. Или класс попросту привык?
В воскресенье все изменилось. Внезапно заболела Тайка. И слегла она как-то очень неожиданно для всех.
Еще с утра девочка казалась соверщенно здоровой, носилась с друзьями в школьном дворе, гоняя мяч. Потом час просидела за компьютером, буквально с боем отвоевав его у отца. А к вечеру вдруг расклеилась. Да настолько, что сама отправилась в постель. Без всякого напоминания со стороны старших. А когда мама зашла к ней перед сном – поцеловать, Тайка уже вся горела.
Перепуганные родители не знали, что и подумать. Наелась мороженого? Перекупалась на физкультуре в бассейне? Заразилась от кого-то гриппом? Ответа не было, и они сразу же вызвали врача.
Доктор довольно долго осматривал девочку. Прослушивал ее, озадаченно мял худенькое, горячее тельце, заглядывал в рот… Потом недоуменно покачал головой и признался:
– Ничего не пойму. Температура под сорок, а горло и легкие – чистые. Ни насморка, ничего. Если бы это случилось летом, я бы предположил солнечный удар, но сейчас… И почему ребенок в сознание не приходит?