– Ну да, – в голосе Сени все еще звучала неуверенность.
– А вы помните, кто отсутствовал? – продолжала Танюсик.
Я напрягла память... И тут же все поняла. Господи, да это же действительно очевидно! С самого начала ответ лежал перед глазами, нужно быть только чуть-чуть подумать.
– Кира Ярошевская! – выдохнул Миша. – Староста! Ее одной не было сегодня в школе.
– Вот именно! Это Кира. Именно она написала письмо. И выиграла викторину! Так что это она должна ехать с вами в Сингапур! – сообщила Танюсик оторопевшим певцам.
– Зашибись, – сказал Тима.
– Обалдеть... – выдохнул Сеня.
– Да, ребята! Я же говорю, с вами не соскучишься! – рассмеялся Сергей, и певцы начали прощаться – обоим не терпелось поскорее вернуться к своей нормальной жизни.
Расстались мы на хорошей душевной ноте, получив от новых друзей по визитке с номерами их мобильников и адресами электронной почты. Единственным темным пятном стало очередное разоблачение, которое невольно сделал Тима. Перед тем как уйти, он вытащил из кармана маленькую темно-красную бусину и протянул ее Танюсику со словами:
– Мне кажется, это имеет отношение к твоим бусам!
Меня спасло только то, что подруга пребывала в благодушном настроении в связи со своим триумфом. Но я знала – объяснений не миновать, и Танюсик тут же подтвердила мою мысль:
– Только не думай, что я забуду об этом! – прошипела она, впившись ногтями мне в ладонь, едва лишь певцы вышли из кафе.
Но я быстро перевела стрелки, спросив:
– А вдруг это не Кира? Мы же не можем точно сказать. Вдруг она слово «боулдеринг» не знает?
– Кира-то? Сто пудов – знает! – подал вдруг голос Брыкало.
– Откуда ты знаешь? – мы с изумлением посмотрели на него.
– Мы с ней в одну секцию ходим, – объяснил Сеня.
– Так Кира тоже качается? – удивилась я.
– Качается? – недоуменно посмотрел на меня Сеня. – Да нет, она нормально вроде лазит...
– Лазит?! – хором воскликнули мы с Танюсиком.
– Ну, да! Мы уже целый месяц на боулдеринг ходим, научились кой-чему! – Брыкало хвастливо потряс бицепсами.
– Так Кира занимается скалолазанием! – ахнули мы, и Танюсик, схватив мобильник, быстро нашла нужную фамилию.
– Кир, спустись в кафешку, разговор есть! – сказала она в трубку и удовлетворенно кивнула: – Сейчас будет!
– Тогда я пойду, принесу путевку в Сингапур, – грустно вздохнула я. Тяжело расставаться с прекрасными мечтами!
Признание Киры
Кира сидела перед нами, пила коктейль и пахла теми же духами, что и анонимка. Глаза ее были заплаканными и несчастными.
– Я хотела сразу признаться, – сказала она. – Когда Туча письмо прочитала. Но испугалась – а вдруг ты, Сашуля, начнешь спорить! Вот я и решила написать анонимное письмо и объяснить все при встрече.
– Ты так плохо обо мне думала! – ужаснулась я, но Кира посмотрела на меня в упор и усмехнулась:
– Но ты же пошла на бал! И приз получила, верно?
Я густо покраснела: возразить было нечего.
– А почему ты не пришла за гаражи? – спросила Танюсик.
– Заболела. Как раз вчера. С утра зашла в наш подъезд и бросила Сашуле в почтовый ящик письмо. А потом почувствовала себя плохо. Голова разболелась, затошнило... Еле домой доползла. Оказалось, у меня температура поднялась.
– А сейчас-то ты как? – участливо спросила Танюсик.
– Вроде ничего. Температура упала. Ивините, что втянула вас в это... И вообще, за все извините...
– А ты давно боулдерингом занимаешься? – поинтересовался Миша.
– Месяц. Но мне так нравится! Ни за что не брошу, хотя родители не в восторге от того, что я на скалодром хожу.
– А зачем надо было врать? Почему ты на радио сразу своим именем не назвалась? – спросил Брыкало. – Ну, когда викторину выиграла.
– В тот день я должна была сразу после школы идти на сольфеджио. Вы же знаете, я в музыкалке учусь, родители заставили, а я это сольфеджио просто ненавижу! И я решила вместо сольфеджио остаться в школе: надо было журнал заполнить, страничку с личными данными учеников. Ну, а у меня в плеере всегда радио «Зацепись» включено, и тут как раз – викторина. Я с мобильного им набрала и сразу же дозвонилась, представляете! На все вопросы правильно ответила, даже сама не ожидала! А потом у меня спросили мое имя и адрес... И я испугалась, что до родителей может дойти, что я вместо музыкальной школы слушала «Зацепись» и на вопросы отвечала. Они мне не разрешают эту волну слушать, считают, что скалолазание меня от учебы и музыки отвлекает. К тому же отец такой въедливый, он обязательно сопоставил бы время передачи с моим расписанием и выяснил бы, что я не только запрещенное радио слушала, но и сольфеджио прогуляла. Короче, я струсила и назвала первое попавшееся имя – то, которое как раз в журнал записывала. Это была Александра Алешина... И адрес под рукой оказался... Вот так все и вышло.
– Сольфеджио – тоже хорошее слово... Для теста на интеллект, – задумчиво прокомментировал ее рассказ неисправимый Смыш.
А я, вздохнув, протянула Кире сиреневую папочку:
– Владей! Это теперь твое. Завтра мы позвоним на радиостанцию и все уладим.
– А вдруг не получится? – жалобно пролепетала староста.
– Не боись! У нас теперь в шоу-бизнесе своя рука имеется! – твердо сказала я, помахав визитками Сергея и Тимы. – Только с предками ты сама все улаживай, чтобы тебя отпустили.
– Да с ними-то я разберусь! – радостно воскликнула Кира. – Заморочу им головы так, что они решат, что я не в Сингапур еду, а в деревню Дюевку, к тете Нюре. Мне по вранью звание мастера спорта можно давать!
Вот тебе и красавица-староста-отличница! Мы во все глаза смотрели на Киру, поражаясь скрытым чертам ее натуры. Вот так иногда думаешь, что хорошо знаешь человека, а у него за душой такое... Мало не покажется!
– Ладно, пойду, доболею, а то голова все-таки трещит еще, – сказала Кира. – Спасибо вам за все!
– Ой, Кира, погоди... Я давно хочу спросить – что у тебя за духи? Совершенно незнакомый запах... – остановила ее я.
– Да это «Элизабет», мне из Польши привезли, у нас такие не продаются!
Вот так моя коллекция запахов пополнилась еще одним ароматом. Я смотрела старосте вслед и думала, что на этом белая полоса моей жизни окончательно завершилась. И не ошиблась: едва Кира ушла, как подруга обратила на меня грозный взгляд и произнесла:
– А теперь вкладывай про бусину! И не вздумай увиливать!
В этот вечер мне досталось по полной. Вначале от Танюсика: пришлось поведать ей о приключении с ее бусами. Потом от родителей, поджидавших меня дома. Когда я вышла из лифта, мама стояла на пороге с дневником в руках, и глаза ее действительно «швыряли яростные молнии». Мне попало за все: за двойки, за замечания, за записку, за прогулки неизвестно где... И даже за лосины, которые я выудила у мамы из шкафа! Оказалось, она приберегла их мне в подарок на день рождения...
Это был тяжелый вечер, но странно – слез и огорчений было не так много, как обычно. Я как будто смотрела на происходящее со стороны, с высоты своего нового жизненного опыта, и понимала, что получаю по заслугам, а раз так – какой смысл реветь? Поплакав, я совершенно искренне раскаялась, попросила у родителей прощения и пообещала, что впредь буду паинькой... Настолько, насколько это вообще возможно при моем характере.
К десяти вечера наши мирные переговоры завершились, и я впервые за эти дни поняла, что наконец-то сумею выспаться.
Кто поедет в Сингапур?
На общешкольной линейке, как всегда, все шумели. Но по-другому и быть не могло, раз в один зал набилась полная школа учеников с пятого по одиннадцатый (началку на это мероприятие не допускают). Однако на этот раз народ собрался на удивление быстро – как будто предчувствовал, что ожидается нечто необычное...
Предчувствия нас не обманули. Вместе с директором и завучем в зал вошел... Кто бы вы думали? Да-да, именно он, старший лейтенант милиции и тезка знаменитого поэта, Давыдов Денис Михайлович. В милицейской форме и фуражке с ярко сияющей кокардой. С тремя звездочками и одной полосочкой на погонах. С черной кожаной папочкой в руках. Короче, олицетворение карающей силы закона.
Этого было достаточно, чтобы у меня снова затряслись поджилки и захотелось убежать и спрятаться: появление стража порядка на линейке не могло быть случайным. Сейчас нам припомнят все: и драку за гаражами, и поиски Тимы, и мое незаконное появление на балу, и... и, может быть, даже то, что мы еще совсем недавно не знали, кто такой Денис Давыдов.
Как всегда бывает в критические моменты, в мою руку вползла холодная лапка Танюсика. Брыкало громко икнул, Смыш нервно кашлянул и прошептал:
– Ну, все. Сейчас начнется...
И началось. Завуч подошла к микрофону и, объявив линейку открытой, приняла рапорты старост. Когда обычная церемония закончилась, слово взял директор:
– Ребята, сегодня на нашей линейке присутствует старший лейтенант милиции, Давыдов Денис Михайлович. Он хочет сказать вам несколько слов.
В гробовой тишине Денис Михайлович вышел к микрофону, открыл папочку, откашлялся и произнес:
– Здравствуйте, ребята!
Голос его звучал так сурово, что мы поняли: все, спасенья нет. Сейчас нас прямо тут, на линейке, арестуют, закуют в наручники и отправят в тюрьму. Я закрыла глаза, задержала дыхание и приготовилась к очередному прыжку с десятиметровой вышки.
– Я хотел бы пригласить сюда, к микрофону, четырех учеников 8-го «А» класса... – и мы услышали наши фамилии.
Члены Братства Кольца замерли, не в силах сдвинуться с места. Я увидела, что на лбу у Брыкалы выступил пот, а на виске у Смыша пульсирует синяя жилка. Танюсик побледнела, как полотно, да и я, наверное, выглядела не лучше.
– Ну, что же вы? – поторопил нас суровый голос. – Как куролесить, так первые, а к микрофону вас не дозовешься!
– Что он тянет! – пробормотал Смыш. – Рубил бы сразу, как есть.
Он первый стронулся с места. За ним засеменила Танюсик, следом с обреченным видом побрел Брыкало. Я двинулась последней: ватные ноги отказывались мне повиноваться.
Дождавшись, когда мы под взглядами всей школы встанем перед микрофонами, наш мучитель продолжил:
– Уважаемые преподаватели и ученики! От имени и по поручению дежурной части районного отделения милиции я хочу объявить ученикам 8-го «А» класса: Смышу Михаилу Евгеньевичу, Алешиной Александре Андреевне, Тычинке Татьяне Владимировне и Брыкалову Арсению Илларионовичу... – пауза, во время которой я мысленно прощаюсь с прежней жизнью, – огромную благодарность! Мужество, смекалка и сообразительность ваших друзей помогли органам охраны правопорядка раскрыть серьезное правонарушение и задержать опасных преступников, членов международного преступного синдиката, специализирующегося на хищении музейных редкостей.
От грома аплодисментов и криков мне заложило уши, в голове воцарился полный сумбур, мысли путались, хотелось провалиться сквозь землю – или взлететь под потолок. За один миг превратиться из нарушителей в герои – это вам не хухры-мухры!
А Денис Михайлович продолжал:
– Сегодня я хотел бы вручить нашим юным героям почетные грамоты!
Он открыл черную папочку и вынул оттуда четыре листка гербовой бумаги – уж теперь-то я в этом разбираюсь! Каждому из нас досталось по листочку с золоченой надписью «Почетная грамота». А дальше красивыми черными буквами с моими любимыми завитушками была написана моя фамилия и разные приятные слова, типа: «За проявленное мужество и героизм при задержании опасного преступника...» Это было так приятно, что мне захотелось расплакаться! Но я сдержалась, и вовремя – Денис Михайлович снова подошел к микрофону:
– Но это еще не все. Я хотел бы вручить нашим героям еще и памятные подарки. Их предоставило Международное страховое общество защиты музеев. Не забывайте: изумруд, найденный ребятами, по последним оценкам стоит более шестидесяти миллионов долларов! – и с этими словами он протянул каждому из нас по маленькой коробочке.
– Ой, мама... Я сейчас упаду, – прошептала Танюсик, заглянув внутрь.
Я открыла коробочку – и тоже чуть не упала. Айфон! Самый настоящий! Нет, так не бывает... Прижав драгоценный подарок к груди, я пролепетала «пасибки!» и улетела на седьмое небо.
– Побольше бы таких помощников для нашей милиции! Тогда и преступлений стало бы меньше. Молодцы, ребята! Уважаю, – закончил милиционер и, как наши певцы совсем недавно, по очереди пожал нам руки.
А отойдя от микрофона, он вполголоса проговорил:
– Вот только про Дениса Давыдова вам не мешало бы и знать!
– Мы уже знаем! – тихо ответила Танюсик. – Это был знаменитый поэт, гусар, современник Пушкина. Я даже одно его стихотворение выучила! Хотите, прочитаю?
– В другой раз! – улыбнулся Денис Михайлович и взял под козырек.
Мы думали, что на этом все закончилось, но нет: вслед за старшим лейтенантом к микрофону вышел невысокий черноволосый человек в темно-синем костюме.
– Добрый день, ребята! – сказал он на ломаном русском языке.
Это оказался представитель посольства Сингапура. От имени своего правительства дипломат поблагодарил нас и тоже вручил подарки: маленькие кулончики в форме золотого леопарда с двумя изумрудными глазами и... приглашения на круиз по Малаккскому проливу с заездом в Сингапур.
– Ой, не могу! – восхитилась Танюсик. – Так ты все-таки едешь в Сингапур!
– Мы едем, – поправила я подругу.
Мы купались в лучах обрушившейся на нас славы и думали, что ничего более поразительного случиться уже не может. Но нет – сюрпризы этого волшебного дня еще не закончились. Едва дипломат отошел от микрофона, как в дверях появились... Кто бы вы думали? Да-да, они самые: Тима Милан и Сергей Пузырев собственными персонами, и оба – с гитарами.
Не знаю, как выдержал наш бедный актовый зал весь тот рев и полное сумасшествие, начавшееся вслед за этим. Правила, запреты, приличия – все это было сметено волной всеобщего восторга, и от окончательного разгрома и повального буйства линейку спасло только присутствие взрослых. Но, едва певцы, пройдя через зал, остановились у микрофона, как шум мгновенно стих.
– Мы присоединяемся к теплым словам, сказанными в адрес наших друзей, – сказал Тима. – И хотим спеть песню, посвященную им. Сегодня этот дуэт был записан для нашего нового совместного альбома.
– Добавлю, что, если бы у меня были братишки и сестренки, я хотел бы, чтобы они были похожи на вас, – произнес Сергей и взял первые аккорды.
Это был самый лучший подарок! Затаив дыхание, мы вместе со всей школой слушали уже знакомую мелодию и думали, что в ее успехе есть и наша доля. И это было невыразимо приятно, хотя и немного грустно. Но так всегда бывает в самые счастливые минуты жизни. Потому что ты знаешь – прекрасный миг пройдет и никогда больше не повторится...
Но вот маленький концерт окончился, линейку объявили закрытой, и классы, оживленно переговариваясь и закидывая нас любопытными взглядами, один за другим строем вышли из зала.
Последними вышли мы с певцами, которых тут же «подхватили» телохранители.
– Вопрос с Кирой уже решен, – сообщил на прощание Сергей. – А с вами, надеюсь, мы встретимся в Сингапуре.
– Хотелось бы, – ответила я, все еще не понимая, сон это или явь.
– Это тебе, – Сергей протянул мне фотографию. Я перевернула ее и прочитала: «Сестренке Саше».
Вот так я стала «родственницей» Сергея Пузырева!
А Танюсик «породнилась» с Тимой: он тоже подарил ей фотографию с такой же подписью. Мальчишкам достались диски с автографами.
– Знаешь, если бы линейки всегда были такими, их никто бы никогда не прогуливал, – задумчиво сказала Танюсик, когда мы шли к кабинету биологии.
– Да, – согласилась я. – И даже из других школ к нам бы прибегали.
– И телевидение бы приезжало...
– И радио...
– Вот это была бы жизнь! – решили мы и отправились на урок, чтобы как следует рассмотреть свои подарки.
Самая последняя тайна
Однако это у нас не получилось. Едва мы вышли из зала, как нас окружили толпы фанатов, потребовавших наших автографов.
Делать было нечего – мы с Танюсиком вытащили из сумок ручки и в изумлении уставились друг на друга: наши «перья» оказались совершенно одинаковыми! У подруги оказалась точно такая же «стигма», как и у меня...
– Откуда? – хором воскликнули мы, глядя друг на друга.
А потом ответили – тоже хором:
– Смыш подарил!
Смыш?! Страшная мысль закралась мне в голову, и я спросила:
– Танюсик, а он, случайно, не говорил, что у тебя красивые глаза?
– Про глаза не говорил. Только про волосы...
– А неповторимой тебя не называл?
– Называл!
Несколько секунд мы с подругой оторопело смотрели друг на друга, а потом хором воскликнули:
– Так он что, с двумя сразу?!
Ну, Смыш! Ну, погоди! Сейчас тебе такое будет, такое!
Прорвавшись сквозь толпу «болельщиков», мы ринулись на поиски этого обманщика и предателя.
Он стоял в углу за колонной и играл в игры на айфоне. Увидев нас, Смыш расплылся в улыбке:
– Девчонки! Как хорошо, что вы нашлись!
Хорошо? Сейчас ты пожалеешь, что не убежал далеко-далеко!
Я открыла рот, размахнулась...
Но Миша, как всегда, меня опередил.
– Не хотел огорчать вас перед линейкой, – сказал он, отступая на шаг и прячась за колонной. – Но должен сообщить, что через полчаса уезжаю в аэропорт.
Мы с Танюсиком ринулись за ним, но Смыш увернулся, и мы обежали вокруг колонны два круга, прежде чем до нас дошло.
– В аэропорт? Зачем? – Остановившись, мы недоуменно уставились на него.
– Улетаю с семьей в Сингапур.
– Куда?!
– В Сингапур! Отца посылают в командировку, мы едем все вместе.
Злость вмиг прошла, нам стало грустно.
– И... надолго? – тихо спросила Танюсик.
– До каникул.
– А как же... круиз?
– Если получится, присоединюсь к вам прямо там.
Подошел Сеня. Грустно было видеть, как радость на его лице сменяется растерянностью. Мы еще немного постояли молча, а потом кинулись прощаться. Вряд ли когда-нибудь на Мишиных щеках оставалось столько губной помады, как в этот день! И что только подумает его мама?