А вот у меня вроде не все! Грабовский нутром почуял приближение беды. Что-то ужасное, но вместе с тем хорошо знакомое рванулось к распластавшейся среди поваленных деревьев машине. Охотник! Конечно, это охотник! Биомеханический убийца не заставил себя ждать. Истекающая ядовитой слюной пасть замаячила в одном из проломов. Стальные когти впились в обшивку корабля и начали вскрывать ее, словно консервным ножом.
– К бою! – Марк сорвал со стены один из спектральных дефекторов и с силой швырнул его в пролом. Попал он в охотника или нет, Грабовский не видел. Его бросок был лишь актом злости и отчаяния. Искусственную зверюгу сложно было свалить даже из автомата – чего уж говорить о клубке пробирок и проводов?
Огонь и змеиное шипение отвлекли внимание лейтенанта. Его люди не зря провели время полета. Обследование ремонтного челнока кимбийцев дало в руки солдат старое проверенное средство борьбы – плазменные резаки. Шесть огненных мечей вспыхнули вокруг Грабовского. Прямо «Звездные войны» какие-то! Марк почувствовал себя немного уверенней. Резаки – это, конечно, не оружие, но тоже кое-что!
– Слушать команду! – Грабовский собирался дорого продать жизни «головорезов». – Все в центр! Отойти от внешних бортов. Владельцам резаков охранять проломы: Шредер, Нангисен, Мартинес – левый борт, Микульский, Грандье, Лекомп – правый. Остальным вооружиться, кто чем сможет.
Не дожидаясь, пока кто-нибудь из его команды отважится вступить в бой, офицер первым кинулся на врага. На ближайшей стене Марк заметил комплект пневматических разводных ключей. Прекрасно! Вот тот, самый большой, полутораметровый ключ послужит ему оружием. Сказано – сделано! С занесенной чудо-булавой лейтенант подкрался к пробоине правого борта.
Тем временем полумеханическая тварь не бездействовала. Она успела отодрать солидный пласт обшивки и расширить пробоину более чем на метр. Для зверя размером со слона дыра была все еще мала. Но запах живой плоти так аппетитен! Охотник сунул свою лысую голову внутрь.
– Э-э-эх! – Раскрутившись, как метатель молота, Марк врезал по лобастому черепу.
Такой удар проломил бы голову любому созданному Богом существу. Но творцом охотника был не Всевышний, а коварные морунги. Искусственные кости выдержали удар. Из обширной раны на темени монстра брызнула алая кровь. Его голова вздернулась к потолку, а из зловонной смертоносной пасти прогремел леденящий душу вой. От этого страшного звука покачнулись стены. Первобытный животный ужас вселился в сердца живых существ, от него их тела затряслись, словно в лихорадке.
Совладать со страхом оказалось под силу лишь тем, кто сам был страшнее смерти. Корсиканцы зарычали, как стая обезумевших волков. Враг жив, но оглушен. Это шанс! Единственный шанс, который «головорезы» не должны упустить. Защитники правого борта кинулись на ошарашенного охотника. С криком «Лейтенант, отойди!» Микульский первым воткнул пылающий резак в горло огромной твари. Клокотание вскипевшей крови и тошнотворный запах паленого мяса тут же наполнили отсек. Голова смертельно раненного охотника рефлекторно отпрянула от огненного меча, но полумеханический зверь так и не успел выдернуть ее наружу. Еще два резака полыхнули перед оскаленной пастью…
Этот готов! Марк равнодушно взирал на последние мгновения жизни безжалостного убийцы. Капрал Лекомп и рядовой Грандье быстро завершили работу Микульского. Через минуту башка охотника валялась внутри флаера, а его подергивающееся и потрескивающее электрическими разрядами биомеханическое тело грузно осело снаружи.
Агония охотника еще продолжалась, но Грабовский уже позабыл о его существовании. Это лишь первый из тех, кто встречал флаер. За ним придут остальные! Что делать? Забаррикадироваться в отсеке и ждать? Чего? Никто не знает, что «головорезы» завязли в этом проклятущем лесу, а значит, никто и не поможет. А сила стальных лап столь велика, что рано или поздно челнок разорвут на куски. И вот тогда точно смерть!
– Лейтенант, нам нужно уходить. – Слова капрала Рутова оказались созвучны мыслям Грабовского. – Может, удастся оторваться и затеряться в джунглях. Я тут кое-что нашел.
Алексей показал целый блок кислотных очистителей. Десяток больших красных аэрозолей. Надпись: «Внимание, ядовитые испарения».
– Это как раз то, что нужно! Если обработать следы, охотники точно собьются. Эта едкая дрянь обожжет не только носы, но и сами легкие. Тогда какие из них ищейки!
– Уходим через левый борт…
Шипение и негромкий взрыв заглушили команду лейтенанта. Грабовский рывком обернулся в сторону пилотской рубки – именно оттуда донесся этот странный шум.
– Что это? – «Головорезы» переводили взгляд с двери пилотской кабины друг на друга и обратно на дверь.
Загадка разрешилась сама собой. Из носового отсека показался Жорж Пери. Погасив позаимствованный у Шредера резак, он удовлетворенно сообщил:
– Прикончил я эту суку. Центральный слит больше не будет нам гадить. – Как бы извиняясь за самовольные действия, капрал исподлобья посмотрел на командира. – Кстати, теперь можно открыть люки. Компьютер их больше не блокирует.
Смерть центрального слита наверняка подпортила планы морунгов. Маяк больше не наводил их на цель, а без точного азимута этим бестиям ничего не оставалось, как взяться за прочесывание джунглей. «Головорезам» вместе с харририанами удалось не только покинуть челнок, но и беспрепятственно углубиться в сельву. Лейтенант специально выбрал самый труднопроходимый путь. Направление не имело значения. Сейчас самое главное – оторваться. Охотники, конечно, мощнее бульдозеров, но и их силам тоже есть предел. Не могут же они проломиться там, где между толстенными стволами едва протискиваются люди.
– Ушли примерно на километр. – Рутов остановился рядом с Марком, чтобы перевести дух. – Что за наказание! Никогда не видел такого леса. Сплошной частокол. И побеги этого сволочного батила, острые, как копья.
– Да, быстрее тут не пойдешь. – Грабовский осмотрелся по сторонам. – И еще харририане бедняги… Еле тащатся.
Взгляд, адресованный аборигенам Агавы, Марк остановил на Дэе. Женщине доставалось больше всех. Платье от кутюр – это не совсем то, в чем гуляют по джунглям. Хотя ткань и была легкой и невесомой, но макси есть макси. Каждый сук и каждая коряга говорили лурийке «привет».
– Иди сюда, горе мое. – Марк подтянул к себе возлюбленную. – Извини, но придется модернизировать твой наряд. Не волнуйся, я ведь лучший модельер в этом лесу.
– Делай что хочешь. Это платье уже больше походит на дуршлаг.
– У-у-у! Мы знаем, что такое дуршлаг!
Лейтенант нагнулся и захватил подол платья сзади. Протянув его между ног женщины, он подсунул ткань под пояс на животе. Узел Марк закрепил бриллиантовой булавкой, которая все равно без надобности болталась на лацкане его сюртука.
– Ну вот… – Грабовский критически осмотрел плоды своего труда. – Учи еще одно слово. Это называется бриджи.
Землянин не позволил подруге долго разглядывать свой новый прикид. Он поволок ее в узкий туннель, который прорубали в лесной чаще идущие впереди обладатели плазменных резаков.
Следующие два часа прошли без приключений. Колонна упорно пробивалась сквозь колючие деревья, молчаливо таща на себе инструменты и все те припасы, которые удалось раздобыть в покинутом флаере.
«Неужели оторвались? – Марк не верил в чудеса. – Что-то тут не так!» Догадка превратилась в уверенность, когда идущий впереди Шредер поднял руку. Марк поспешил к рядовому.
– Слышите шум? – Баварец вывернул до предела аудиоусилитель боевого шлема. – Это река. Широкая река.
– Только этого нам не хватало! – Грабовский придержал солдата и сам двинулся вперед.
Лес заметно поредел, грунт стал тверже, из него все чаще выглядывали обломки коричнево-желтых скал. Марк почувствовал свежесть, которой наполнился воздух. Точно, река! Гул нарастал. Еще сотня шагов, и лейтенант остановился на краю глубокой расщелины. На дне каньона действительно бурлила быстрая горная река. Буруны кипели и сверкали под лучами заходящего солнца.
– Фух, привал. – Грабовский опустился на камни. – «Головорезы», ко мне.
Выждав, пока все его воинство соберется, Марк задал вопрос:
– Куда пойдем – налево или направо?
– Уж точно не вниз… – Пери смерил взглядом пропасть. – Тут даже супер-пупер-альпинистам пришлось бы попотеть.
– Если говорить о направлении на столицу, так это налево, – сориентировался Рутов по низкому солнцу.
– А если говорить о направлении на засаду? – Грабовский пристально посмотрел на капрала.
– Наверно, тоже налево, – согласился Алексей.
– Но тем не менее нам именно туда. – Пери задумчиво проследил за изгибом каньона. – Не хочу вас расстраивать, но, скорее всего, это единственно возможное направление. Все остальные пути перекрывает эта чертова расщелина. Часть ее я видел еще с воздуха. Тянется аж до самого океана.
– Но тем не менее нам именно туда. – Пери задумчиво проследил за изгибом каньона. – Не хочу вас расстраивать, но, скорее всего, это единственно возможное направление. Все остальные пути перекрывает эта чертова расщелина. Часть ее я видел еще с воздуха. Тянется аж до самого океана.
– Что ж не предупредил? – Рутов с укором поглядел на Жоржа. – Знали бы, не пришлось бы сюда переться.
– Знал бы, сам бы не перся, – зло парировал Пери укол Алексея. – Кто мог предположить, что каньон завернет именно в эту сторону и окажется у нас на пути?
– Короче, мы в полной заднице! – подвел итог краткой рекогносцировке Грабовский.
Оспорить этот вердикт не осмелился никто. Пятнадцать землян умолкли. Все они профессиональные солдаты, за плечами которых не одна военная кампания, каждый из них мгновенно ориентируется в ситуации и с большой вероятностью может предсказать действия противника. Именно поэтому все «головорезы» прекрасно понимали, что происходит. Место их приземления морунги выбрали с умом. Это западня – каменный мешок, из которого есть только один выход. И этот выход, скорее всего, перекрыт.
Гортанный дребезжащий крик поднял корсиканцев на ноги. Кричал харририанин, Марк в этом не сомневался. Несомненным казалось и то, что в вопле не было ужаса, только боль.
– Один из наших союзников влип в какую-то неприятность. – Грабовский двинулся на звук.
– Беда с этими штатскими! – Пери выразил мнение всех солдат, которые, как тени, последовали за командиром.
Идти пришлось недалеко. Метров через пятьдесят корсиканцы увидели гурьбу харририан, которые извлекали из густого кустарника одного из своих собратьев. Харририанину не повезло. Он нарвался на побег батила. Огромная колючка пробила бедро горе-путешественника и торчала из него чуть ли не на полметра.
– Положите его на землю, – приказал Марк. – Шредер, дай резак, Луари, заткни раненому рот, а всем остальным немедленно отыскать доктора Дэю.
– Я здесь. – Лурийка растолкала толпу зевак. Доктор сразу поняла, что происшедшее входит в ее компетенцию, поэтому без комментариев приступила к делу. – Выдерните острие. Я продезинфицирую рану и наложу кровоостанавливающий пластырь.
– Давайте!
Грабовский подождал, пока на помощь Дэе придут еще несколько солдат, а затем, активировав резак, молниеносно отрубил длинный шип возле самой раны. На крики потерпевшего никто не обратил внимания. Не дав ему опомниться, «головорезы» перевернули харририанина на бок, и Марк одним рывком выдернул обрубок из окровавленного тела.
– Не нравится мне все это. – Пери внимательно следил за хирургическим действом.
– Что именно тебе не нравится? – Грабовский сдал харририанина под опеку Дэи и поднялся на ноги.
– С одной стороны, нам не стоит задерживаться на одном месте, нас вроде бы ищут. Но с другой стороны… – Жорж Пери скептически глянул на сереющее небо. – Смеркается, а соваться в ночной лес, сплошь утыканный таким вот хворостом, почему-то не хочется. От него даже боевой комбинезон не спасет. Слыхал я, что во время вьетнамской войны партизаны строили подобные заграждения. Американцы их с трудом одолевали. Причем это днем, но никак не ночью!
– Трусишь? – Упрекая капрала, Грабовский оценивающе покосился на лесную чащобу.
– Да мне-то по барабану! Прикажете – пойду хоть сейчас. А скольких харририан мы насадим на вертел? Вот вопрос.
– Ладно, уговорил. Ночуем здесь.
Марк с непередаваемым блаженством растянулся на ворохе мягкой душистой травы. Какой кайф! Ничего подобного не испытывал уже очень давно. Минул почти год, как «головорезы» покинули Землю. Целый год!
Краем глаза Грабовский увидел, что рядом ложится Дэя. Орнамент на ее теле просвечивался сквозь одежду, и чудилось, будто частичка ночного неба упала на землю. Россыпи бело-голубых огней казались такими же прекрасными и загадочными, как хоровод звезд над головой. Женщина прижалась к нему всем телом, пытаясь согреться.
– Жалко, что мы оставили в отеле наши боевые комбинезоны. Функция терморегулирования сейчас оказалась бы очень кстати.
– Первый раз слышу разумные слова. Неужели практичность победила эстетику?
– Зануда! – Лурийка отвернулась.
– Не обижайся… – Грабовский обнял ее.
Они молча лежали, уставившись в бездонное антрацитовое небо. Где-то там, среди звезд, клокочет безудержная жизнь: древние мегаполисы и скромные купола лагерей первопоселенцев, громады космических станций и серебристые стрелы звездолетов. Бешеный ритм, чудовищные скорости, суматоха и толчея. Но это все там… Здесь же только этот лес, шум реки, пьянящий запах трав и Дэя. Марк вдруг почувствовал, что ему этого достаточно, что он в шаге от настоящего счастья. Но этот крохотный, самый последний шаг что-то мешало сделать. Грабовский поглубже заглянул себе в душу. Да, конечно… Николай!
– Марк, как ты думаешь, Строгов мог остаться в живых? – Дэя словно прочла мысли возлюбленного. Ее слова прозвучали тихо и печально, словно стон осеннего ветра.
– Конечно, мог.
Марк постарался, чтобы голос его не дрогнул. Он ведь соврал. Кто может выстоять против сотни разъяренных охотников? Чувство вины окатило лейтенанта ледяным холодом. Там, на Агаве, Николай Строгов сделал его работу. Ведь это он, Марк Грабовский, должен был увести за собой врагов. Но Николай проявил великое сострадание и самопожертвование. Он даровал им с Дэей жизнь и любовь. Марк тяжело вздохнул. Лицо друга будет вечно глядеть на него из небытия, служить напоминанием и укором.
Дэя уснула, а лейтенант еще долго лежал, уставившись в звездное небо. Он вспоминал всю свою жизнь: отца, военную академию, первую встречу с Николаем. Они тогда чуть не подрались. Марк улыбнулся. Вот идиоты! А всему виной эта сучка Николь… Грабовский зевнул и провалился в тяжелое забытье, которое сложно было назвать сном.
Тревога! Крик часового вмиг поставил Марка на ноги. Что случилось? Лейтенант вслушивался и всматривался в предрассветное марево. Ничего не видно.
– Приближение из северного сектора. – Рядом с командиром выросла плечистая фигура Яна Микульского. Марк видел обилие световой индикации боевого шлема, которую не могло скрыть даже тонированное бронестекло.
– Докладывай!
– Система раннего обнаружения засекла два десятка целей. Все опознаны. Охотники. Дистанция три километра. Идут цепью, очень медленно. Должно быть, продираются сквозь джунгли.
– Медленно, говоришь… – Тренированный мозг Грабовского молниеносно переварил полученную информацию. – Поднимай всех. Срочно выступаем. Курс на восток.
Микульский рванулся выполнять приказ.
– Стой! – Марк притормозил рядового. – Дай мне шлем.
– Слушаюсь! – Ян со скрежетом расстался со своим протонным помощником.
Когда окружающий мир расцветила паутина прицела, а в уголках глаз запрыгали показания дальномеров, Грабовский почувствовал себя немного уверенней. Да, конечно, бронированная кастрюля отобрала у него инстинкты зверя, зато дала зрение. И этим самым зрением Марк увидел цепочку красных пятен, черепахами ползущих прямо на них. Ширину атакующего фронта лейтенанту оценить не удалось. Дальнобойный термосканер брал не более чем на четыре километра, поэтому фланги расплылись и смешались с чернотой леса.
– Надеюсь, что на охоту вышли все, – обнадежил сам себя лейтенант. – Не могут они оставить заградотряд на востоке. Прочесать-то нужно вон сколько, километров пятьдесят. И если рванем вдоль фронта, можем и проскочить.
– Что ты там бормочешь? – Дэя стояла рядом и перепуганно смотрела на окружающий переполох.
– Я говорю – уходим. – Марк схватил подругу за руку и ринулся вслед за передовой группой.
Они летели, не чувствуя под собой ног. Хорошо, что лес вдоль реки оказался не таким густым, как тот, через который пробивались охотники. Грабовский зорко следил за приближением биомеханических убийц. Он с надеждой искал край наступающей цепи. «Головорезы» должны проскочить его раньше, чем попадут в зону видимости охотников. Еще одно – ветер! Марк остановился, послюнил палец и поднял его над головой. Нормально, ветер хотя и меняющийся, но сейчас дует с запада. Искусственные звери пока не учуют их.
– Марк, ты помнишь о морунгах? – Дэя, задыхаясь, все же выдохнула пару слов.
– Что именно я должен помнить?
– Не подпускай их слишком близко. В охотниках могут находиться звезды.
– Да помню я!
Грабовский сделал вид, что у него все под контролем, хотя на самом деле по спине лейтенанта поползли мелкие мурашки. Как он мог забыть?! Если и впрямь в мозги охотников имплантировали по звезде Нума, то жизнь его солдат уже ничего не стоит. Звезда возьмет контроль над слитом боевого шлема. Взбесившийся компьютер изжарит человеческий мозг в доли секунды. Это происходило там, на Агаве, это может произойти здесь и сейчас.
Удаление от цели? Марк вперил взгляд в ближайшего из охотников. Полтора километра. Фух, пронесло! Лейтенант вздохнул с облегчением. Спасибо Дэе. На восьми сотнях будем выключаться.