– Что ты тут делал? – спросил Тополь, с изумлением поглядывая на Гошина. – Жуть!
– Сам не знаю. Пошли.
Добравшись до мусорного острова, Сергей тщательно стал его обследовать.
– Ну и что? – поинтересовался у того Тополь.
– Ничего.
– Так значит, ты здесь по голове получил?
– Здесь.
– Неудивительно.
– Когда я шел сюда в субботу, примерно на половине пути был участок, на котором отсутствовал целый пролет. И мне пришлось прыгать. А сегодня тропинка уже без этой дыры.
– И что это может значить?
– Не знаю. Я вообще не понимаю, что происходит. Но есть чувство, что все это каким-то образом связано с моим саквояжем.
– Ты же говорил, что там ничего ценного не было?
– Там был труд, возможно, самый главный труд моей жизни. На его основе я хотел начать бизнес. Да такой, что мог бы ежедневно летать на собственном самолете в Париж, чтобы пообедать на Елисейских полях.
– Так может, все-таки для кого-то он представлял определенный интерес?
– Не знаю. Чтобы разобраться в программе, необходимы соответствующие знания и подготовка.
– Думаю, что среди твоих знакомых такие люди найдутся. Разве нет?
– Я особо не распространялся.
– Во всех детективах, которые мне довелось прочитать, терпилы всегда делают одни и те же ошибки. Они сильно доверяют своим близким и друзьям.
Гошин улыбнулся, посмотрел на Тополя и с нескрываемой иронией произнес:
– Устинова?
– Причем тут Устинова?
– У тебя ее книга сзади на диване лежит.
– Ты, может, заметил, музыку я не слушаю. И в том, чтобы полистать журнал или брошюрку в ожидании клиента, ничего плохого не вижу. А что читать? Не «Войну же и мир»? Из школьной программы я ни одной книги не прочел. Скукота.
– Ладно. Давай выбираться отсюда.
– «Альпины» мне, как я понимаю, не видать?
– Раз ничего не нашли, то это более чем очевидно.
– Да я и не надеялся, – с грустью промолвил Тополь. Стараясь не отстать от нового знакомого, он семенил за клиентом, ритмично выбивая дробь из лежащего под ногами горбыля каблуками своих смешных ботинок. – А если бы что-нибудь нашли? Отдал?
– Конечно.
Еще издалека мужчины заметили какое-то движение возле оставленной ими «Волги». Двое парней ходили вокруг нее и заглядывали в окна машины.
– Эй! – закричал Тополь. – Что надо?!
Услышав окрик приближающихся хозяев, парни обернулись.
– Отойди от машины! – приказным тоном произнес Андрей, обращаясь к одному из непрошенных гостей.
Высокий парень с выбритыми чуть ли не до самой макушки висками нахально улыбнулся, но не сдвинулся с места ни на сантиметр.
– Зачем шуметь? Все в порядке, дядя. Ваш драндулет в целости и сохранности. Мы с Пауком, – высокий кивнул головой в сторону своего приятеля, – постарались, чтобы ему никто не навредил.
– Уйди! – Тополь, раздувая ноздри, ринулся на наглеца, преградившего путь к водительской дверке. Но тут же остановился, уткнувшись носом в острие ножа.
Дылда, не снимая улыбки с ехидного лица, нагло заявил:
– Все путем, мужики. Как только вы расплатитесь за оказанные услуги, мы незаметно испаримся, как утренний туман, и не будем более докучать вам своим присутствием.
– Какие еще услуги?! Че ты несешь? – Тополь побагровел от ярости.
– Услуги, трудно оценимые. Но столь актуальные в наше время. За то, что двое бравых парней, не сомкнув глаз, охраняли такую шикарную тачку в отсутствие ее хозяев. Думаю, пятихатки вполне достаточно… И вам не накладно, и подрядчик доволен…
– Никто вам ничего не заплатит! Пошел вон!
– Не дергайся, дядя! – сменив идиотскую улыбку на злобный оскал, выкрикнул долговязый. И замахал ножом у самого лица Тополя. – Если не заплатите, вообще никуда отсюда не уедете. Паук выпустит дух из всех четырех близнецов, таких же лысых, как и он сам.
После сказанных слов стоявший все это время без действия дружок долговязого достал из кармана куртки выкидной нож. Сверкнув на солнце, лезвие выскочило из рукояти с характерным щелчком. Парень, опустившись на одно колено, поднес клинок к реборде заднего колеса.
– Еще не передумали? – спросил дылда.
– Нет, не передумали, – спокойно ответил Гошин.
Неожиданно для всех он решительно подошел к склонившемуся над колесом молодому человеку, и приставил к его бритой, татуированной большим пауком голове невесть откуда взявшийся пистолет, уперев дуло в крестик, выбитый на брюшке членистоногого.
– Ножи на землю! – закричал Сергей. – Ножи на землю, я сказал! – повторил приказ и выстрелил в воздух.
Паук вздрогнул, суетливо отшвырнул финку в сторону и, словно напуганная черепаха в панцирь, втянул лысый череп в воротник куртки.
– А тебя, длинный, что, не касается? Бросай! А не то все увидят, каким дерьмом набита твоя дурная башка.
Долговязый подчинился и тоже выбросил нож.
– Думаешь, это тебе так просто сойдет с рук? – немного придя в себя, злобно прошипел он. И тут же, толкнув стоявшего на пути Тополя, бросился бежать.
Гошин сделал два выстрела вдогонку беглецу.
– Ты что творишь?! – закричал поднявшийся с колен таксист.
– Заводи машину, – отмахнулся Сергей. Как только двигатель заработал, Гошин схватил Паука за воротник куртки и что было сил стал трясти, крича ему в самое ухо: – Где Косой?! Слышишь?! Я тебя спрашиваю, где Косой?!
– Косой… Подавился колбасой, – сказал Паук и расхохотался.
Получив неожиданно дерзкий ответ, Гошин не удержался и со всего маху ударил Паука по лицу.
– Адрес!
– Если скажу, бить больше не будешь? – слизывая кровь с рассеченной губы и уже не улыбаясь, спросил Паук.
– Не буду. Мне нужен только он.
– Тогда записывай.
– Ты говори. Я запомню.
– Хорошо. Третья улица Строителей, дом двадцать пять, квартира двенадцать.
Гошин оттолкнул парня в сторону и залез в «Волгу». Машина, выбросив из-под колес фонтан грязи, сорвалась с места и, оставляя позади недружелюбный район, понеслась прочь, в сторону города.
Глава 12. Скелеты в шкафу
– Ты что наделал? Зачем? – запричитал Тополь.
– Что я наделал?
– Зачем ты стрелял? Они же теперь, меня найдут. И вообще, откуда у тебя пистолет?
– Ну, я же знал, куда ехал. Подстраховался. Да это и не боевой вовсе. Травматика. Внешне похож на «Макаров», а стреляет резинками. Я не думаю, Андрей, что они тебя будут искать. Видишь ли, я сам приехал кое-кого найти.
– Ну и что, нашел?
– По крайней мере, узнал адрес.
– Что за адрес?
– Третья улица Строителей, дом двадцать пять, квартира двенадцать. Кстати, мне сейчас туда и надо. Отвезешь?
– Боже! – воскликнул Тополь. – Я связался с идиотом! Слышь! Мало того, что ты меня подставил, уговорив пойти с собой, так тебя еще и развели, как последнего лоха. Ты вообще телевизор смотришь?
– Очень редко. Мне компьютера хватает.
– Знаешь, что это за адрес?
– Нет.
– Это адрес из фильма «Ирония судьбы, или с легким паром». Место, где происходят главные события.
– Давай вернемся.
– Да вот хрена! Где тебя высадить? Расплатишься со мной и можешь ехать куда угодно. Хоть к черту на кулички.
– А как же финал эпопеи с соседями и тещей?
– Я не хочу знать ни тебя, ни твою родню. Ясно?
– Ясно. Тогда ко мне. На сегодня, действительно, приключений с избытком. Возможно, и Светлана уже объявилась. Заодно посмотришь, как богатые живут. Ты же хотел?
– Отвезу тебя домой, там и расстанемся, – сказал Тополь и замолчал. Сделав довольно длинную паузу и немного успокоившись, он заговорил снова. – Или все-таки в полицию сначала?
– Сегодня воскресение. Заявление, что я напишу, все равно пролежит до понедельника без движения. В понедельник и пойду. Может, к тому времени все встанет на свои места.
– С чего вообще все началось?
– Да кто бы знал. Вчера утром все было, как обычно. Проснулись в начале одиннадцатого. Приняли душ. Позавтракали. Поругались…
– Это у вас так принято?
– Бывает. Не часто, но бывает. В основном, когда разговор заходит о ее начальнике и моем бывшем друге Веньке Павце.
– И что с ним не так?
– Это давняя история и к тому, что сейчас происходит, отношения не имеет.
– А ты расскажи. Во всех запутанных историях сюжет, не связанный, на первый взгляд, никаким образом с мотивом преступления, и является основным.
– Так бывает только в романах. В жизни все намного проще. Но может, хоть ты меня поймешь.
С Вениамином мы дружили с первого класса. Были, как говорят, не разлей вода. Вместе прогуливали уроки, вместе дрались с пацанами из соседнего двора, ходили в кино, пробовали курить тоже вместе. Когда подросли, влюбились в одну девчонку. Ну, ты понял, в Свету.
Единственное, что нас отличало друг от друга, это то, как мы видели наше будущее. Я пошел в мир цифровых технологий. Он – в медицину. Его выбор был заранее предрешен. Венькин отец, Петр Павец, долгое время занимал должность главного врача диагностического центра при институте, а сейчас медакадемии. Вэн с самого детства находился в эпицентре обсуждений каких-то научных и околонаучных идей. И когда он принял твердое решение посвятить свою жизнь медицине, никто этому сильно не удивился. Однажды, это было сразу по окончании первого курса, Вениамин обратился ко мне со странной просьбой. Стать его ассистентом в одном научном проекте. Вести электронную документацию. Если другими словами, записывать на видео все, что происходит в момент его научных опытов. Как я понял, чтобы не делиться славой с другими в случае удачи. Я был проверенным другом, и он всецело мне доверял. Тем более что я ничего не смыслил в его делах, и поэтому утечки информации с моей стороны не предвиделось. А занимались мы с ним поиском души.
– Не понял… Каким поиском вы занимались? – переспросил Тополь.
– Ничего смешного или нелепого здесь нет. Многие мировые научные центры занимаются изысканиями в этой области. Представь, как будут говорить о человеке, который откроет самый главный секрет нашего бытия. Нобелевская премия и мировое признание – минимальная награда за потраченное время. Это бомба, в прямом смысле слова, в науке и мировоззрении в целом. Возьмем, к примеру, тебя. Разве ты ни разу не задумывался о том, что ты есть на самом деле? Если откинуть всю механику, инстинкты, накопленные знания, оставляя только суть? С момента появления человека на свет она остается неизменной до конца его жизни. Ведь ложась вечером спать, ты точно знаешь, что утром проснешься именно ты, а не кто-то другой в твоем обличии. Так вот, эту суть, определяющую, собственное я, мы и искали. Вернее, искал он, а я все писал на видео.
– И как же это выглядело со стороны?
– Вениамин выпросил у отца разрешение использовать базу диагностического центра. Там была вся необходимая для этого аппаратура. Петр Иванович, естественно, пошел навстречу своему сыну. Но дал добро заниматься только по ночам, когда никого нет, и мы никому не мешаем. Для нас это был оптимальный вариант. Подопытного кролика нашли практически сразу. Им стал наш бывший одноклассник по фамилии Семенов. В школе и на улице его так и звали – Семен. По жизни неудачник и наркоман. За пару бесплатных таблеток он бы позволил сделать себе лоботомию, даже не представляя, что это такое. Но в нашем случае от него ничего подобного не требовалось. В основном все происходило в кабинете МРТ. После стандартного опроса, замеров температуры, давления и еще кое-каких процедур он ложился на стол томографа, и Вэн сканировал каждый миллиметр его тщедушного тела. Затем наш доброволец уходил домой. Я выпускал его через черный ход, а Вениамин долгими часами занимался анализом, сравнивая только что полученные данные с предыдущими. И так повторялось довольно продолжительное время. В конце концов мне это наскучило, и я стал уходить вместе с Семеном, снимая на камеру только манипуляции с подопытным. Свои комментарии к сравнительным анализам Венька уже записывал на диктофон. На нашем однокласснике была опробована куча различных психотропных препаратов. Где Вэн их доставал и для чего нужны такие эксперименты, меня никогда не волновало и не интересовало. Но однажды случилось то, что в корне поменяло мое отношение к лучшему другу. Приняв горсть пилюль, предложенных Павцом, Семен, как обычно, лег на стол томографа и медленно въехал внутрь кольца огромного магнита. Когда стол вернулся в исходное положение, Семен с него так и не поднялся. У парня остановилось сердце. Он умер. Ты не представляешь, как я тогда перепугался. Павец же, как мне показалось, даже бровью не повел. Сразу взял ситуацию под свой контроль. Предложил вытащить беднягу из здания и оставить на остановке, возле диагностического центра. Так и сделали. Под покровом ночи вынесли бездыханное тело Семена и усадили на скамью в остановочном павильоне. Вэн сказал, чтобы я ехал домой и уничтожил все записи и копии, на которых мы находимся в одной компании с Семеновым. И мы разошлись. Я был сильно напуган и, не задумываясь, сделал все, как он просил. После бессонной ночи я созвонился с Вэном, и мы встретились на том самом месте, где несколько часов назад оставили труп своего одноклассника. Семена, видимо, к тому времени уже увезли. Люди на остановке приходили и уходили. Садились в троллейбусы и выходили из них, для всех жизнь продолжалась. А вот для меня в тот день она словно закончилась, словно я умер вместе с Семеном.
– Что произошло? – спросил я Павца.
– Ровным счетом ничего, – спокойно ответил тот.
– Как ничего? Семен умер!
– Тише, – сказал Павец и дернул меня за рукав. – Все наркоманы, рано или поздно, заканчивают жизнь таким образом. Передозировка – это обычное для них явление.
– Но колеса ведь ты ему дал!
– Запомни! Никто никому ничего не давал. Никто никогда здесь не был. Просто произошел трагический случай. И мы с тобой к этому случаю непричастны. Ты все сделал, как я просил?
– Да.
– И еще одно. Ты это должен знать. Чтобы не наделал глупостей. Колеса, которые я дал Семену, знаешь откуда? Догадываюсь, что нет. Так вот, я их взял у Светланы.
Забыл сказать, что Света училась на провизора, в той же медакадемии, где учился Павец. А сейчас работает в клинике, в которой тот занимает должность главврача. Время, что Венька провел в диагностическом центре, не прошло даром. Из него получился классный специалист. Хотя, если положить руку на сердце, не каждый студент имеет свободный доступ к современным хорошо оснащенным лабораториям. Но тем не менее, в данный момент он светило науки, под началом которого работает целая клиника. Как мне кажется, Свету при себе этот жук держит не только потому, что она ему всегда нравилась, или просто по старой памяти, но и для того, чтобы быть в курсе моих намерений. От пьяного человека можно ожидать чего угодно. А я тогда здорово запил. До сих пор остановиться не могу. После услышанного на остановке нашей дружбе с Павцом пришел конец. Такого предательского удара, да еще от лучшего друга, я никак не ожидал. На четвертом курсе у нас со Светой завязались серьезные отношения. И прикрываться ею было не то что не по-товарищески, но даже не по-мужски. Хотя нет худа без добра. Я стал больше времени уделять учебе. В принципе, тоже добился немалого.
– Мне одно непонятно, – перебил рассказчика Тополь. – Зачем твой корешок травил этого бедолагу?
– Тут вот какое дело, Андрей. Как потом мне объяснил Павец, чтобы выявить наличие того, что ты не видишь, нужно дать этому невидимому как-то проявить себя. Каким-то образом пошевелить. Создать экстремальную ситуацию. В нашем же случае это физическая смерть. Самостоятельно реанимировать Семена Павец бы не смог. Он это прекрасно понимал, а звать кого-либо на помощь – это подставить себя и, конечно, своего отца. Что было недопустимо. Я считаю, он хладнокровный убийца, который все заранее просчитал и тщательно подготовился к преступлению, планомерно прикармливая свою жертву, как собаку Павлова.
– Так что же ты все это своей жене не расскажешь?
– Да я пытался. Только она меня не слушает. Списывает все на пьяный бред.
– А ты не пей.
– Когда я начинаю вспоминать ту ночь, я не могу не пить. Да и вспоминаю все только по пьянке.
– И что, закусились опять из-за него?
– Точно. Клиника Павца получила федеральный грант на установку нового томографа. Все это стало возможным благодаря, конечно, научным работам и публикациям Вениамина. Я уже говорил, в своей области ему нет равных. Был организован банкет. Зная точно, что Венька будет хвостом ходить за Светой, я, как обычно, завелся. Чего-то там орал. Света ушла. Следом позвонил Олег.
– Это кто такой?
– Это мой работодатель.
– И что работодателю нужно было от своего работника в выходной день?
– Кто-то ему доложил, что я занимаюсь коммерческим проектом, не поставив того в известность.
– А что, должен был?
– Понимаешь, мой контракт составлен таким образом, что даже обсуждать все это я не имею права. Потому что возможна утечка информации, относящаяся к секретам фирмы. Я уже не говорю о работе на стороне.
– Ясно. Саквояж и все такое. А что за человек этот Олег?
– Олег – удачливый молодой парень, с хорошей коммерческой жилкой. Не знаю, плохого ничего не могу сказать о нем. Единственное, что меня всегда коробило, это то, что не он работает на меня, а я на него. Собственно, саквояж, который пропал, это и был мой билет в свободное плаванье.
– Сергей, а ты не допускаешь, что он боится тебя потерять?
– Так оно и есть. Олег всегда закрывал глаза на мои многодневные запои. По сути, без меня, его фирма вернется во времена ее основания. Будет заниматься ремонтом компьютеров. Ни одного более-менее стоящего программиста у Олега больше нет.
– Ну вот, что-то проясняется.
– Да ничего не проясняется. О том, что у меня была намечена встреча с Куринцовым, знали только сам Куринец и Света. И то Свете я сказал про встречу перед самым ее уходом.
– А что, этот твой Куринец не мог позвонить Олегу? Кто он вообще такой?
– Валерий Арнольдович – владелец крупной компании, которая занимается изготовлением спортивного инвентаря. Может, слышал, «Конкет».
– Нет.
– Напрямую с нашей фирмой никаких дел Куринцов не имел. Я сам вышел на него как частное лицо. Где я работаю и чем занимаюсь, он не в курсе. Напрягает другое. Я получил битой по голове буквально сразу после того, как он мне отказал.
– Вот видишь, где надо искать твой портфель!
– Да погоди ты с выводами! Куринец ни разу не видел в действии мою программу. И не представлял, что это такое. Встреча была организована как раз для демонстрации. Вот мы сейчас разговариваем, и тебе многое уже известно. Ты можешь сказать, что у меня лежало в саквояже?