– А что, этот твой Куринец не мог позвонить Олегу? Кто он вообще такой?
– Валерий Арнольдович – владелец крупной компании, которая занимается изготовлением спортивного инвентаря. Может, слышал, «Конкет».
– Нет.
– Напрямую с нашей фирмой никаких дел Куринцов не имел. Я сам вышел на него как частное лицо. Где я работаю и чем занимаюсь, он не в курсе. Напрягает другое. Я получил битой по голове буквально сразу после того, как он мне отказал.
– Вот видишь, где надо искать твой портфель!
– Да погоди ты с выводами! Куринец ни разу не видел в действии мою программу. И не представлял, что это такое. Встреча была организована как раз для демонстрации. Вот мы сейчас разговариваем, и тебе многое уже известно. Ты можешь сказать, что у меня лежало в саквояже?
– Представления не имею.
– И Куринец не имел. Причина отказа, мне кажется, кроется совсем в другом. Скорее всего, в непонимании. Не больше.
– Там у тебя еще соседи какие-то были.
– Соседей я в счет не беру. Но вот их внезапное исчезновение, исчезновение Светланы и тещи меня ставит в тупик. С портфелем может быть все просто: безмозглые придурки заприметили мужичка с пухлым саквояжем в руке. Ну и решили поживиться. А как объяснить то, что в один миг пропали люди, которых я знал довольно длительное время?.. Этому объяснения я не нахожу.
– Да-а, – протянул Тополь. – Вот так посмотришь на человека, вроде обыкновенный, ничем не примечательный с виду. А заглянешь в его шкаф… Там столько скелетов, что мурашки по коже. В кювете ты как оказался?
– На том месте, где мы останавливались у обочины, вчера меня подрезала икс пятая. Ее заднее колесо попало в выбоину, обдав грязью мое лобовое стекло. Дорога скользкая, еще этот дождь дурацкий. Доли секунды, и я уже на дне кювета.
– А что, вчера шел дождь?
– А что, нет?
– Насколько я помню, вчера была отличная погода. Такая же, как и сегодня.
После произнесенной фразы в салоне воцарилась тишина. Какое-то время ехали в полном безмолвии.
– Ну вот, почти приехали, – произнес Тополь, проезжая мимо шлагбаума на въезде в коттеджный поселок. – Он работает?
– Да. После семи опустят.
– И как попасть к вам, если не успел до семи?
– По пропуску или звонку. У охраны имеется список номеров автомобилей, на которых ездят жильцы. Проблем никаких обычно не возникает. А тех, кто случайно здесь оказался, направляют вокруг поселка, по объездной. Ну что, зайдешь в гости?
– Я бы зашел. Но тогда неудобно будет деньги брать с тебя. Я хоть и на газу, но он не бесплатный. Сам понимаешь.
– Не переживай. Держи. – Гошин протянул Тополю две тысячных купюры. – Сдачи не надо.
Глава 13. Изумрудный
– Не стой. Проходи. Открой рот пошире и смотри, как живут богачи. А я что-нибудь соображу перекусить. Ты, наверно, проголодался? – спросил Гошин своего гостя, направляясь на кухню.
Тополь, суетливо потоптавшись у входа, нерешительно прошел в холл. Остановился в центре помещения и произнес:
– Мне определенно нравится. И сколько же ты платишь за эти хоромы? Наверно, бешеные деньги?
– Если честно, я даже без понятия. Вопросами, касающимися быта, занимается жена. Я, как говорят, добытчик. Остальное меня не интересует. Что пить будешь?
– Чай. Если есть с бергамотом, то лучше с ним.
– Да я тебя не про это спрашиваю. Виски, коньяк, водка?
– Я же за рулем.
– Брось! Светлана, как видно, сегодня не придет. Места у меня достаточно. Переночуешь здесь. Тем более, насколько я понял, твоя тоже не вернется. Ну, а не захочешь остаться, что ж, можно вызвать такси. Правда, смешно? – Гошин засмеялся.
– Неудивительно, что тебя ограбили. Приводишь в дом первого встречного и предлагаешь ему свой кров. Да еще и водкой потчуешь. Ты же меня совсем не знаешь. Утром встанешь – ни таксиста, ни твоих вещичек. А у тебя есть чем поживиться. Один телевизор – как в моей халупе окно.
– Во-первых, кого попало я в дом не вожу. Друзей у меня нет, и даже тещу с тестем вижу здесь только в день рождения жены, – ответил Гошин, устанавливая на журнальный столик поднос с принесенной из кухни колбасной нарезкой и бутылкой коньяка. – А ты, по-моему, хороший человек. Вот, сейчас выпьем, поведаешь мне про себя, про свою жизнь, и будем считать, что мы с тобой знакомы уже тысячу лет. Мою историю ты уже слышал. Теперь очередь за тобой. Присаживайся. Рассказывай.
Тополь опустился на диван. Едва касаясь ладонями его кожаной обивки, осторожно погладил упругие подушки.
– Что именно? – спросил он.
– Начни с того, почему твоя ушла.
– А что тут рассказывать? В моем случае все довольно просто: приревновала и ушла. В субботу повез ее по магазинам, сделать покупки на неделю. А она сразу, как только села в машину, колготки женские нашла. На заднем сиденье лежали. До этого подвозил одну ночную бабочку. То ли та их забыла, то ли специально оставила. Не знаю. В общем, скандал. Я, чтобы не слушать ее, истеричку, собрался и поехал таксовать. А утром, когда вернулся, нашел записку – мол, ухожу. Вот и вся моя история.
– Так ты бы попробовал объяснить.
– Бесполезно. Я, собственно, и не пытался. Думаю так, остынет – вернется.
– Что, не первый раз?
– Да я и женат не первый раз. От первого брака у меня дочь, совсем уже взрослая… Че сидишь? Наливай.
Сергей беззвучно засмеялся. Тополь, словно оправдываясь, добавил:
– Надо напряжение снять. Денек нервный выдался… Вдобавок ко всему, сейчас сижу, кручу головой по сторонам и понимаю, какой же все-таки я неудачник. Жизнь, можно сказать, прожил, и даже конька хорошего себе никогда не мог позволить.
– За это пить не будем. Давай сначала за знакомство.
Гошин поднял свой фужер. И тут же раскатистый звонок наполнил холл, заставив мужчин вздрогнуть и замереть, затаив дыхание.
– Жена? – почему-то шепотом спросил Тополь.
– Нет. Она бы звонить не стала.
Сергей подошел к двери и поднял трубку домофона.
– Кто? – словно выдохнув из себя остатки воздуха, вкрадчиво произнес он.
– Сергей Анатольевич, – послышался в ответ приглушенный мужской голос. – Я тут ваш кейс принес. Вы, наверно, его обыскались?
Гошин на мгновенье оторопел.
– Кейс? – растерянно переспросил он. И, нажатием кнопки открыв замок калитки, добавил: – Да, да. Конечно. Входите.
Отворив дверь, Сергей остался ждать у входа.
Глава 14. Старик
– Можно? – раздался скрипучий голос, и на пороге появился высокий седоволосый человек в длинном драповом пальто.
– Будьте добры, – радушно сказал Гошин и жестом указал вошедшему в сторону холла, где за журнальным столиком, сервированным наспех сделанными бутербродами, удобно устроившись на диване, сидел Тополь.
Пожилой мужчина проследовал к столу и, поставив на него терракотовый саквояж, почтительно кивнул головой в сторону Андрея.
– Здравствуйте, – ответил тот на безмолвное приветствие гостя.
– И-и-и, – протянул Гошин, не зная с чего начать. – Может, коньяку?
Старик посмотрел на Сергея, и на его морщинистом лице появилась улыбка.
– Узнаю. Узнаю старину Кощея, – словно несмазанное колесо, заскрипел незнакомец. – В моем возрасте это не безопасно, Сережа.
– Как вы сказали?.. – растерянно переспросил Сергей.
– Неужели я так сильно изменился? Хотя, наверно, да. А вот ты – нисколько. До чего дошел прогресс! Чудеса да и только.
– Что-то я вас не понимаю, – затряс головой Гошин.
– Ничего, ничего. Сейчас все поймешь.
– Вы только что назвали меня Кощеем?
– А разве тебя так не звали в детстве?
– Вы были знакомы с моими родителями?
– Определенно, – ответил странный старик и, уже обращаясь к Тополю, произнес: – Молодой человек, будьте любезны, возле вас лежит лентяйка от телевизора, передайте, пожалуйста, ее мне.
Тополь выполнил просьбу и протянул старику пульт. Тот ткнул в него своим костлявым пальцем, и на сорокашестидюймовом экране появилось яркое изображение.
– Извините. Что, собственно, происходит? – возмутился Гошин.
– Тише, тише, Сережа. Немного терпения. Это будет сейчас. – Понизив голос, старик поднес указательный палец к своим тонким губам, показывая движением, что нужно помолчать.
На выбранном канале передавали репортаж из Египта. Диктор говорил об арабской революции, Братьях-мусульманах, и еще о чем-то, совершенно не интересующем Гошина.
– А теперь, Сереженька, смотри в оба, – интригующе произнес старик.
Картинка на экране поменялась, и сюжет с улиц Каира переместился в его пригород, на плато Гизы, где на фоне величественных пирамид, поднимая дорожную пыль, шли длинноногие верблюды. Навьюченные животные, не обращая внимания на понукания погонщиков, неторопливо несли поклажу на своих мохнатых горбах.
– Так это же… – округлив глаза, тихо пробормотал Сергей и осекся, так и не закончив фразы.
Седовласый гость без какого-либо разрешения сверкнул вспышкой фотокамеры и сделал снимок на свой мобильный телефон. Затем внимательно посмотрел на получившуюся картинку, закивал головой и с улыбкой сказал:
Седовласый гость без какого-либо разрешения сверкнул вспышкой фотокамеры и сделал снимок на свой мобильный телефон. Затем внимательно посмотрел на получившуюся картинку, закивал головой и с улыбкой сказал:
– Да, да. Они самые. А ты, случаем, не обратил внимания на соседский дом? Который по диагонали через дорогу? Ничего не напоминает?
Гошин промолчал. Вцепившись взглядом в странного незнакомца, он пристально всматривался в его лицо, с видимым напряжением пытаясь что-то вспомнить.
– Что происходит? – задал вопрос встревоженный Тополь.
– Пирамиды, – как-то потерянно ответил Сергей.
– Ну и что?
– Пока не знаю. Кощеем меня звали очень давно. Это детская кличка. И то только несколько человек.
– Так все-таки узнал? – не переставая улыбаться, проскрипел старик.
– Нет, – твердо ответил Гошин. – Не могу вспомнить.
– Про египетские пирамиды очень много написано в учебниках по истории Древнего мира. Я прав, молодой человек? – гость с вопросом обратился к Тополю.
– Да. Мы в школе что-то про них проходили. И что из этого следует?
– Дело в том, мой юный друг… Извините, не знаю, как вас величать.
– Андрей.
– Прекрасно. Дело в том, Андрей, что их там быть не должно. Скажем так, не должно быть для Сергея.
– Не понимаю. А где они тогда должны быть?
– А нигде. Так же, как не должно быть ни острова Пасхи, ни Стоунхенджа, ни всякого другого, что никак не вписывается в наше представление об устройстве этого самого Древнего мира. Не правда ли, немного сбивает с толку?
– Сергей, может, ты мне объяснишь, что здесь происходит? А то этот старик меня начинает пугать.
– Ну, зачем же вы так? У старика, кстати, есть имя. Хотя он наивно думал, что скромную персону неожиданного гостя представит его лучший друг. Не получилось. Что ж, ничего страшного. Представлюсь сам. Вениамин Петрович Павец.
После этих слов в комнате воцарилась гробовое молчание. И только едва слышимый комментарий диктора, доносящийся из динамиков телевизора, нарушал затянувшееся безмолвие. Неожиданно тишину разорвал раскатистый хохот.
– Меня еще ни разу так не разыгрывали! – давясь от смеха, выкрикнул Гошин. – Еще и на камеру сняли! Чья идея? Светланы? И где она сама?
– Ничего, – ответил старик. – Истерика скоро пройдет, это защитная реакция нервной системы. А Светланы здесь нет. И судя по тому, что ее здесь нет, с ней все в полном порядке.
– А с кем не все в порядке?
Гость, представившийся Вениамином, строго посмотрел на Гошина своими колючими, с годами потерявшими цвет глазами и, сняв улыбку с лица, сказал:
– Видимо, это затянется надолго, а у меня совсем мало времени. Я могу попросить тебя, Сережа, присесть на диван? Мне будет так удобней говорить. Ведь ты же хочешь разобраться, что, собственно, происходит?
– Не скрою. Очень любопытно.
– Ну, вот и хорошо. Все началось с того, что ты сегодня проснулся с чувством каких-то перемен. Что что-то изменилось. Верно? Неожиданно куда-то пропали знакомые, друзья? Скажи, а насколько хорошо и до которого момента ты помнишь день, предшествующий сегодняшнему пробуждению?.. Хотя не надо. Не трудись, я попробую это сделать сам. Ты стоишь на куче мусора в окружении компании бритоголовых отморозков. Удар по голове – и на этом все.
– Откуда вы это знаете?! – Гошин подскочил и тут же опустился на диван.
– А откуда, по-твоему, взялся этот саквояж? Меня вызвали в клинику в самый разгар банкета. Ты лежал в операционной, с размозженным вдребезги черепом. Не теряя времени, специалисты, находящиеся в то время в больнице, сделали полное обследование твоего изуродованного тела. Но, к сожалению, травмы, нанесенные Гошину Сергею Анатольевичу, тысяча девятьсот восемьдесят второго года рождения, были несовместимы с жизнью. Ты умер, не приходя в сознание, Сережа!
– Так значит, я умер? – изобразив на лице удивление, Гошин посмотрел на Тополя, который, ничего не понимая, сидел неподвижно, слегка приоткрыв рот.
– Скажу больше. Ты сам виноват в этом, – продолжил старик.
– И в чем же заключается моя вина? И почему я не чувствую себя особенно мертвым?
– Ты слишком часто перед смертью стал вспоминать историю с Семеном. И, по иронии судьбы, закончил свою жизнь так же, как и этот наркоман. На столе томографа. Я не мог допустить, чтобы какой-то идиотской видеосъемкой из нашей неразумной молодости была сломана карьера, которую я выстраивал годами, отдавая работе практически каждую минуту своего времени. Мне нужны были лишь только записи, которые ты не уничтожил и по своей глупости постоянно грозился опубликовать. Убивать тебя никто не хотел. Все должно было выглядеть, как банальный грабеж. Но вышло, как вышло. И даже лучше. Каким-то удивительным образом тебе удалось выбраться на дорогу, обратно к своей машине. Проезжающие мимо люди подобрали попавшего в беду водителя и отвезли ко мне в клинику. Все выглядело, как несчастный случай: машина в кювете, рядом человек с разбитой головой. Для Светланы до сих пор твоя смерть является результатом дорожно-транспортного происшествия. Вполне ожидаемый итог пьяных поездок за рулем. Сколько раз за последний год ты откупался от полиции, чтобы не потерять права?
Гошин промолчал.
– Когда мне принесли твой саквояж, то, естественно, я не обнаружил в нем никаких записей. Ведь там ничего подобного и не должно было быть. Верно? Их просто не существовало. Зачем же ты постоянно говорил про записи Светлане? Павца хотел достать? Знал, что она не удержится и передаст мне ваш разговор? Неумно. Но спишем это всё на твой вспыльчивый характер и постоянные пьянки, перешедшие в заскорузлую болячку. Потому что мой друг был рожден гением. Кейс, набитый под завязку, на первый взгляд, никому не нужным барахлом, на самом деле оказался бездонным ларцом неописуемых богатств. И знающие люди это сразу поняли. Виртуальный мир получил реальную жизнь. Обретя железобетонные ноги современного маркетинга, он семимильными шагами зашагал по всей планете. Но в несколько иной форме. Это не были спортивные тренажеры. Мелковато для хорошей идеи и в целом для мирового масштаба. Сначала появилась социальная сеть, доступная для каждого пользователя интернета. Достаточно было приобрести лишь специальное оборудование и выполнить некоторые условия пользовательского соглашения. Но затем, когда в базу данных наконец был внесен последний сантиметр поверхности матушки Земли, эта сеть получила совершенно иной, более приватный и закрытый статус. Насчет сантиметров тут, конечно, можно поспорить. Потому как не везде корпорация имела возможность свободного топокопирования. Одних финансовых рычагов было недостаточно, чтобы повсеместно произвести сбор информации. Реакционные режимы, религиозный фанатизм, в конце концов простая человеческая тупоголовость оставляли огромные белые пятна на пестром холсте строящегося нового мира. Вот, собственно, тогда и возникли Великие Пирамиды, дольмены, менгиры и все остальное, что у нынешних обитателей вызывает сплошные вопросы. Остров Пасхи мы вообще впихнули так, ради смеха. И не зря. Многие ученые мужи с высокими научными степенями пытаются сделать себе на нем имя. Выдумывая всякие небылицы. А скажи им, что это картинка из квеста мейд ин Гошин, тебя тут же высмеют и линчуют не задумываясь. Кстати, твой «Холодный дом» тоже получил свой небольшой участок земли. Ты уже это понял. Как видишь, с чувством юмора у богов все в полном порядке. Без тайн и загадок жизнь на созданной нами планете была бы не так удивительна и интересна, каковой она является сейчас. Конечно, трудно это все осознать одномоментно. Даже на один короткий вздох, и то необходимо время. А представь, Сережа, каково сейчас приходится твоему другу. От такого и свихнуться недолго. – Старик перевел взгляд на притихшего Тополя. – Молодой человек, я могу полюбопытствовать?
Тополь кивнул головой.
– Вы слышали что-нибудь о рисунках в пустыне Наска?
– Наверно, нет человека, кто про них не слышал. Собственно, так же, как и про пирамиды. По крайней мере, я таких людей не знаю.
– А если бы вам сказали, что эти циклопические изображения не больше чем шутка? Небольшая шалость, к примеру, вашего нового знакомого. Что бы вы на это ответили?
– Мне трудно представить, как Сергей их там рисует. Тем более что появились эти геоглифы за многие сотни лет до его рождения.
– А если я вам скажу, что это всего лишь эскизы, фрагменты декораций из некоторых компьютерных игр, созданные прекрасным программистом? Вы играли когда-нибудь в игры на компьютере?
– Играл.
– В процессе игры вам доводилось замечать какие-либо детали, которые не вписывались бы в логику происходящего или не подходили по смыслу для сюжета?
– Не знаю. Нет, наверно.
– Так вот знайте. Даже в играх есть своя логика и продуманность. Пресловутый Стоунхендж – это не что иное как набросок для одной популярной бродилки. А автор ее сидит напротив вас.