Андрей расплылся в улыбке.
– Я почему-то всегда считал, что все обстоит совершенно наоборот…
– Прошло три года, – перебил Тополя старик. – Все это время я, как мог, помогал Светлане. Старался, чтобы она ни в чем не нуждалась. Был всегда рядом. И каждый новый месяц начинал с того, что делал ей предложение руки и сердца. Но всякий раз она находила причину для отказа. Очень трудно понять женскую натуру. Вот скажи, когда своей жене ты в последний раз дарил цветы? Когда в последний раз вы вместе ходили гулять в парк, были в кино, на концерте? Кроме твоего пьянства и скандалов эта прекрасная женщина ничего в жизни, собственно, и не видела. Старалась поскорее убежать из дома на работу, чтобы не слышать твой пьяный бред. А я каждый вечер ей преподносил розы, благоуханьем которых, при желании, можно было пленить не одну красавицу. Говорил приятные слова, старался всячески угодить. Однако выйти за меня Света согласилась только после того, когда я сказал, что смогу вернуть Гошина к жизни. Не парадокс ли? Сначала она мне не поверила. Да кто бы поверил? Но после недолгих объяснений Света поняла, о чем идет речь. Все очень просто. Сделав виртуальную нейрокопию на томографе, а затем переместив ее в такой же цифровой мир, я мог дать вторую жизнь кому угодно. Благо, современные аппараты это позволяли делать. Но это было в теории. На практике все оказалось немного сложнее. Я не программист и знаю предмет только в общих чертах. Но определенно могу сказать, что денег было потрачено, наверно, больше, чем на отправку первого китайского экипажа на Марс. За основу мы взяли результаты твоего последнего обследования. Оставалось всего лишь совместить две программы. Поначалу подводила графика. С воспроизведением материальных предметов твоя изумительная программа справлялась безукоризненно, но если бы ты снял с себя одежду во время тестовых запусков, то увидел бы тело, облаченное в кожу пресмыкающегося. Что-то подобное ты наблюдал в дверной глазок. Пришлось отложить воскрешение еще почти на год. Психика второго участвующего в эксперименте не выдержала. Он попросту свихнулся.
– Так значит, это был не сон!
– Конечно. Но прошло еще пятьдесят лет, и только сегодня утром, словно из ниоткуда, ты возник, материализовавшись на моих глазах. Очень впечатляет! Здесь все идентично миру, который ты привык видеть: континенты, страны, города. Названия улиц в этих городах. Люди, животные. Есть только одно но. Как бы ты ни старался, каких бы усилий ни прилагал, но встретить бывших знакомых, родных и близких у тебя не получится. На виртуально клонированной Земле люди появляются естественным образом, так же, как когда-то появились на свет и мы с тобой. А затем цифровая болванка наделяется нейроматрицей, или попросту душой, скопированной с очередного клиента, желающего обрести шанс начать новую жизнь. Так называемое переселение душ. Есть и еще кое-что. На этом уровне технологии, мягко скажем, не достигли той степени развития, к которому мы с тобой привыкли. Здесь еще нет тех скоростей обработки данных, нет прорывных фундаментальных открытий, которые позволили китайцам долететь до Марса. Все обстоит примерно так, как если бы ты был Колумбом и только-только прибыл в Америку. Разница во времени, соответственно и в развитии, между мирами даже немного большая, чем сейчас разница в возрасте между нами. На данный момент мне восемьдесят пять. Вот и считай. Перед тобой открывается непаханое поле в мире компьютерных технологий. Билл Гейтс, есть тут такой всеми признанный гений, будет выглядеть младенцем, если сравнить его знания с теми, которыми набита твоя голова. Вот поэтому я здесь. Стою и подробно, без утайки все рассказываю. Единственный человек, которого ты знаешь и без которого тебе придется очень непросто.
– Я что-то не пойму. Сергей, объясни. Какие матрицы? Какие китайцы? – затараторил Тополь, глядя на Гошина бегающими глазами.
– Кто сейчас президент?
– Где?
– В России.
– Путин. Кто еще может быть?
– Вот видишь, Сережа. Никто тут не шутит.
– Что значит не шутит? Что он этим хочет сказать?! – перебил старика взволнованный таксист.
– Этот представительный мужчина хочет сказать, что мы с тобой – нечто вроде тамагочи.
– Хорошее определение. – Гость улыбнулся.
– И знаешь, Андрей, я ему начинаю верить. Еще вчера у моего президента была совершенно другая фамилия.
– Не понял! Как это другая? Что такое тамагочи? Что за херня вообще?! И почему ты слушаешь этот бред?!
– Тамагочи, Андрей, это такая электронная игрушка, в виде брелока. На небольшом экране которого живет цифровое создание…
– Все. Вспомнил. Я дочери такой покупал. А про какого президента ты говорил?..
Гошин ничего не ответил. Не спуская глаз со старика, он внимательно следил за каждым его движением. Старик молча подошел к телевизору и подсоединил свой мобильник к разъему для просмотра видеофайлов. Появилась фотография, которую гость сделал на камеру сотового в начале разговора.
– Занимательный снимок. Не правда ли? Дело обстоит примерно так… Вы сейчас видите картинку, на которой два человека, в заметном напряжении, уставились в телевизор. Узнаете себя? А теперь внимание! На экране, на который вы смотрите, изображены еще два человека. И это тоже вы! И опять же, вы смотрите телевизор, в котором есть еще два человека. И так далее, и так до бесконечности. Похоже чем-то на матрешку. Находясь здесь, в этой комнате, и разглядывая своих двойников по ту сторону экрана, тяжело осознать, что на тебя тоже кто-то может смотреть. Мы, господа, всего лишь звено в этой нескончаемой цепи. Так вот. Если человек знает секрет преодоления барьера между миром, кажущимся для него реальным, и заэкраньем, то и жизнь для него вполне может стать такой же бесконечной, как этот парадокс на картинке в телевизоре. Все очень просто… В свое время, создавая мир, в котором в данный момент мы так мило беседуем, я наделал много ошибок, и сейчас, Сергей, я хочу их исправить. Конечно, надеясь на то, что ты мне поможешь.
– Почему ты решил, что я тебе стану помогать? И после всего услышанного просто не спущу с лестницы? И что именно ты собрался исправлять?
– Начну с ошибок. Дело в том, что работой симулятора под привычным для всех названием Земля с самого первого дня управляет корпорация. Это довольно большой бюрократический аппарат, насчитывающий несколько тысяч человек, которые наделены правом голоса. Естественно, все они имеют свою точку зрения, и свои методы, и подходы для решения каких-либо задач и ситуаций. К тому же, все они не бескорыстны. Это люди разных национальностей и вероисповеданий. Другими словами, Создатель имеет тысячи имен и глаз. А в идеале, как мы знаем, должен быть один. Приведу простой пример. Весь мир сейчас захлестнула волна гомосексуализма. Европейские страны, как под копирку, принимают законы об однополых браках. И никто не может понять и объяснить, почему это происходит. На самом деле ответ есть, и искать его нужно там. – Старик ткнул пальцем вверх. – Один состоятельный человек захотел вторую свою жизнь начать в теле женщины. Просто захотел узнать, каково это быть, как говорится, по другую сторону баррикад. Кому-то заплатил, и на свет появилась девочка с психикой сложившегося мужика. Так вот. Лавинообразно его примеру последовали тысячи мужчин и женщин. Интересно же! И те из совета директоров, кто содействовал положительному решению данной просьбы, стали немного богаче. Коррупция в божественном совете. Смех да и только.
– А что? Вполне нормальное желание. Мне тоже было бы интересно побывать в шкуре своей первой жены. Узнать, что ее во мне так не устраивало, – выпалил Тополь.
– Про вас мы еще поговорим, молодой человек, – недовольно скрипнул старик. – Наберитесь терпения. Существует одно единственное и необсуждаемое правило, которое не может нарушить никто: обретая вторую жизнь, человек полностью лишается памяти и накопленного опыта. Багаж знаний остается в его прошлом. На этом этапе все равны. Но, как всегда, есть одно но. Невозможно сделать все идеально. Фантомное соответствие индивидуальности каким-то образом остается. Люди спят и видят сны. Факт, казалось бы, очевидный. Все к нему привыкли. А это и есть те самые фантомные отголоски прошлой жизни, где вы продолжаете жить и общаетесь с людьми, совершенно незнакомыми в реальности и так хорошо узнаваемыми во сне. Не случалось ли вам встречать в своих грезах давно потерянных друзей или подруг, при встрече с которыми у вас щемило сердце и наворачивались слезы? А при пробуждении вы так и не могли понять, кто же это был? Я прожил довольно долгую жизнь. На каком году жизни перестало биться мое сердце, не знаю. Знаю только одно: сейчас мне восемьдесят пять. В восемьдесят четыре я лег на стол томографа, и на этом моменте мои воспоминания заканчиваются. Уже год, как я здесь, в ожидании тебя, Сергей. И каждое мгновенье, потраченное впустую, для меня обходится очень дорого. Почему ты видишь меня в таком виде? Потому что иначе я потерял бы все содержимое вот этой седой головы, и только бы успевал марать пеленки, имея девственно чистое сознание. Есть еще одно правило, и оно касается всех: запущенный жизненный алгоритм каждого индивида является спонтанным и выбирается генератором случайных чисел. Никто не может вмешаться в работу таймера, отсчитывающего нам отпущенные года. Эту ошибку я тоже хочу исправить. Бог должен быть бессмертным. Поэтому я здесь, и по этой же причине твои бесценные мозги не были промыты, побывав в чистилище. У меня там блат. – Старик засмеялся, издавая звуки, похожие на сухой кашель. – Мы друг другу необходимы, и нам с тобой предстоит, может быть, самая почетная миссия, которую можно себе представить, – сотворение нового Мира. Более совершенного и прекрасного, в котором все будет находиться в гармонии и порядке. Где не найдется места гомосексуалистам, больным и наркоманам. А миллиарды жителей «Поднебесной», выстроившись в бесконечную очередь, длинной как Великая Китайская стена, понесут нам свои деньги, чтобы купить в этот рай билет. Без сожаления оставив свой – коммунистический. Актуальная же реальность как две капли воды похожа на ту, которую ты помнишь, являясь ее точной копией. Только вот разница все же существует. Цифровые технологии здесь очень отстают. Даже самые продвинутые томографы – всего лишь имитация тех, которые ты мог видеть, находясь в диагностическом центре моего отца. Боги не торопятся делиться со своим виртуальным подобием сакральными знаниями, выдавая небольшими порциями только то, что считают нужным. Но кому, как не мне, знать, кто является истинным первоисточником и с кого все началось? Кто и есть тот самый Ковчег Завета, как бы громко это ни было сказано. Теперь, что касается вас, молодой человек. Возможно, вы будете удивлены, но когда-то давно я имел удовольствие поддерживать приятельские отношения с вашим батюшкой. И, едва переступив порог этого дома, я вас узнал.
Глава 15. Никос Сифакис
– Да что вы говорите? – Тополь изобразил удивление и покачал головой. – Как вы можете знать меня и моего отца, если я его сам в глаза ни разу не видел? А мать отказалась от меня еще в роддоме?
– Невооруженным взглядом видно, что в этой жизни вам не совсем повезло…
– А что, это сильно заметно?
– Я вас помню немножко другим. Но гонор все тот же. Имя, под которым я вас знал раньше, звучало как Никос Сифакис. Сын состоятельного, давно обрусевшего грека. И сын, скажу, неблагодарный. В ответ на отцовскую любовь и поддержку вы всегда отвечали только брезгливым пренебрежением. Ваш батюшка имел с десяток пятизвездочных отелей на побережье Черного моря. Семья никогда не бедствовала. И, видимо, по этой причине, и не зная цену беззаботной разухабистой жизни, вы пожелали добиться того же самого, а может, еще большего, собственными усилиями. Причем, опрометчиво заплатив за это довольно приличную сумму. Я вижу, не очень-то получилось. Будь мы не столь самоуверенными, все могло бы быть совсем иначе. И этот дом вам казался бы сейчас лачугой. Но все еще можно исправить. Апостолы мне будут нужны. Апостол Андрей, как вам?
– Слово апостол звучит, конечно, лучше, чем таксист. – Тополь расплылся в улыбке. – Но на слух все же немножко устарело. По аналогии с тем, что мной было услышано, я понимаю так: где-то там, – Андрей ткнул пальцем вверх, повторив жест старика, – что-то случилось, и я оказался здесь. Правильно?
– Совершенно верно. Вы отправились в плаванье на собственной яхте и пропали где-то на бескрайних просторах Средиземного моря. Насколько я помню, не было найдено ни одной вещи с вашего судна, и что произошло, так никто и не узнал.
– У меня была собственная яхта?
– И не только. У вас был даже собственный небольшой самолет. Как правило, молодой Сифакис появлялся дома тогда, когда в его кармане заканчивались деньги, потраченные на очередное путешествие, и нужна была очередная порция наличных. Я думаю, работа в такси, необходимость быть постоянно в разъездах каким-то образом все же связана с вашим прошлым. Имеете ли вы желание узнать подробности?
– Сейчас из кармана вы достанете альбом с моими детскими фотографиями? Было бы интересно взглянуть. Только вот хозяину дома, мне кажется, будет не очень…
– Зачем же вы так? Я далеко не старый фантазер, как может показаться… Пусть еще не совсем бог, но кое-какие привилегии у меня есть. Разрешите?
Старик подошел к Тополю и протянул свою костлявую руку к его голове. Тополь от неожиданности отпрянул назад.
– Что же вы такой пугливый? Это всего лишь рука немощного старика. Я только слегка прикоснусь.
Андрей выпрямил спину и, всем видом показывая, что нисколько не боится, замер, словно в кресле парикмахера. Старик положил свою высохшую ладонь на лысеющую макушку таксиста… И Тополь, неожиданно для Гошина, обмяк, его глаза закрылись, и он всем телом откинулся на спинку дивана.
Глава 16. Паук
– Что это с ним? – взволнованно спросил Сергей, с беспокойством поглядывая на своего приятеля.
– Ничего страшного. Просто несколько минут поспит, а затем встанет как ни в чем не бывало. Ему понравится то, что он увидит. Теперь же, Сережа, когда мы остались наедине, я скажу, почему ты меня не спустишь с лестницы. Тому есть несколько причин. Первая и самая, полагаю, главная причина, это отсутствие Светланы. Ты, и это заметно, все еще надеешься, что вот-вот в двери повернется ключ и в комнату, как обычно, войдет твоя супруга. Но этого не происходит. И могу тебя заверить, не произойдет. Ты находишься в смятении и не знаешь, что предпринять. Неопределенность – мать нерешительности. Это и есть решающий фактор. Но, хорошо зная твой вспыльчивый характер, я все же подготовился. Сначала ты должен понять и переориентировать свой мозг на то, что тебя окружает совершенно иная реальность. Здесь многое для тебя будет в новинку. Здесь у тебя нет родственников, друзей, знакомых. Нет работы, даже фирмы с привычным названием не существует. Нет денег и вообще нет ничего из твоего прошлого. Только я один, кого ты раньше знал и на кого можешь полностью положиться. Вот. – Старик достал из внутреннего кармана пальто пластиковую банковскую карту. Положил ее на стол перед Сергеем и продолжил. – Здесь достаточно средств, чтобы жить, ни в чем не нуждаясь. Но для меня главное, чтобы ты, Сергей, восстановил свою уникальную программу, и как можно скорей. Дело даже не во мне. Я сам с нетерпением ожидаю появление Светланы. Рано или поздно это произойдет. Существует несколько вариантов. Первый: она вернется к нам тридцатилетней красавицей. А может случиться и так: ты ее увидишь дряхлой старухой, под стать мне, но это будет врач-онколог, с громадным опытом в практической медицине. Ты человек, без преувеличения, великого ума. Я думаю, у тебя хватит мудрости сохранить накопленные за пятьдесят будущих лет бесценные знания в этой области, в интересах всего человечества.
Гошин потянулся, взял со стола саквояж и поставил его себе на колени.
– Допустим, все так, как ты говоришь. Но если в первый раз ты смог обойтись без меня, зачем я тебе вообще нужен? Тем более что портфель находился в твоих руках.
– Ты очень, очень умный человек. И я в этом никогда не сомневался. Но то, что стоит у тебя сейчас на коленях, это, скорее скажем, страховка того, что наше сотрудничество состоится, чем какая-то помощь в твоей работе. Давай посмотрим местные новости.
Старик включил канал, где шла прямая трансляция с места событий. В свете автомобильных фар и прожекторов кинокамер, выхватывающих из опустившихся на город осенних сумерек хаотичное движение человеческих фигур, стоял молодой мужчина с микрофоном в руке. Среди суеты и мерцания полицейских мигалок журналист, с каменным выражением лица, вел репортаж.
– Невероятное по своей жестокости убийство произошло сегодня в нашем городе. Среди белого дня, – чеканил корреспондент, – был убит и обезглавлен молодой человек. – Камеру направили на тело, лежащее на земле и укрытое белой простыней. – Как поясняет приятель погибшего… – На экране появилось испуганное лицо долговязого парнишки, которого Гошин сразу узнал. Это был один из сегодняшних вымогателей. – Двое неизвестных, приехавших на такси, сначала напали на друзей с пистолетом, а после того, как одному из приятелей удалось вырваться и сбежать, расправились с оставшимся молодым человеком. Учащийся колледжа был обезглавлен вот этим, – крупным планом показали окровавленный нож, – довольно редким и дорогим ножом. Ни детали, ни мотив преступления пока не ясны. Голова погибшего тоже не найдена. Составлены фотороботы предполагаемых преступников.
На экране возникли два портрета, с большой натяжкой похожих на Тополя и Гошина.
– Что, черт возьми, происходит?! – воскликнул Гошин.
– А ты как думаешь?.. Может, Сергей, ты невнимательно слушал, но я говорил, что никто не шутит и шутить не собирается. Слишком все серьезно. Плохая привычка – чуть что хвататься за ножи. Кстати, не из твоего ли он кухонного набора? У меня такое чувство, что именно оттуда.
Гошин, терзаемый страшной догадкой, суетливыми движениями открыл замки саквояжа и распахнул его кожаные створки. Лицо Сергея перекосило от ужаса. Он резко оттолкнул от себя сумку и вскочил на ноги.
– Что это?! – тыча пальцем в саквояж, сдавленным голосом вскрикнул он в испуге.
Из темноты, сквозь щель приоткрытой сумки, выглядывал огромный черный паук.
– Это? – без капли эмоций переспросил старик. – Это то, что я называю третей причиной, по которой мы не можем расстаться. Бедный мальчик, в силу обстоятельств он просто не мог знать Косого. А ты думал, там будет что?! Потребовались огромные усилия, чтобы ты оказался здесь, в здравом уме и ясной памяти…
– На пол! – закричал Гошин, наставив пистолет на старика. – Я вызываю полицию!
– Давай, давай. Полиция с ног сбилась в поисках владельца ножа. Как думаешь, чьи на нем отпечатки пальцев? Да и друзья-товарищи этого бедного мальчика, сгорают от нетерпения познакомиться с тобой поближе. Так же, как у меня нет времени тебя уговаривать, побуждая к сотрудничеству, так и ты сейчас лишен выбора, Сережа. Или ты берешься за дело и живешь, как и прежде, красиво, в почете и уважении, или тебе придется поменять свое уютное гнездышко на обоссанный коврик возле вонючей параши, в камере, где сидят настоящие головорезы. Но скорее всего, это будет койка в психоневрологическом диспансере. Хрен редьки не слаще. Мое предложение такое: я сейчас уйду, а ты успокойся, соберись хорошенько с мыслями. Обдумай все. Завтра утром, в восемь часов, я вернусь, и мы, уже вместе, обсудим план наших дальнейших действий. Завтра же я улажу вопрос с головой. А пока оставляю ее тебе. Как говорится, одна голова хорошо, а две лучше.
Старик медленно развернулся и направился к двери.
– Павец, стой! – крикнул ему вслед Гошин.