— Алло! — сказал мрачный, но такой знакомый голос.
— Это ты! — обрадовался Глеб. — А я думал… Впрочем… Может, мне показалось…
— Она уехала из города?
— Кто?
— Рита.
— С какой стати ей уезжать? — опешил Глеб.
— Ладно, не валяй дурака. Я от нее откупился.
Глеб мгновенно надулся. Откупаться от его дочери! А он-то возлагал на нее всякие-разные надежды…
— То-то я смотрю, она расстроена.
— Еще бы! — саркастически сказал Титов. — Ей ведь не удался финт с веревкой.
«С веревкой? — подумал Глеб. — Это что, какое-то сексуальное развлечение?»
— Ну.., что ж. Будем считать, что все улажено? — неуверенно спросил он.
— Это я у тебя хотел спросить. Я, со своей стороны, обещание сдержу. А ты?
«Черт, что мы такое друг другу пообещали? — наморщил лоб Глеб. — Ничего не помню». Вслух же он сказал, стараясь придать своему голосу максимум убежденности:
— Конечно! Да, я тоже сдержу.
«Надеюсь, я не пообещал ему „Техноконсульт“ на день рождения?» — подумал Глеб.
Положив трубку, он промокнул лоб бумажным платком и швырнул его в корзинку для мусора. В этот момент в дверь постучали, и в кабинет просунулась голова Кумарикина.
— Вызывали, Глеб Николаевич?
— Да-да, заходи. И ты заходи, — кивнул он Артему, который угрюмым призраком маячил в приемной.
Артем сел на стул возле окна и уставился в противоположную стену. Кумарикин же остался стоять на ковровой дорожке, сцепив руки за спиной.
— Я насчет Бубнова, — понизив голос, начал Глеб. — Хочу от него избавиться.
Кумарикин пожал плечами и легко согласился:
— Нет проблем. Считайте, что он уволен сегодняшним числом.
Глеб, ожидавший сопротивления, даже слегка растерялся. В приемной в это время раздался шум. Послышался звук падающего стула, оживленная перебранка, смех, потом в дверь кабинета невежливо застучали.
— Что такое? — возмутился Глеб.
Дверь приоткрылась, и в проеме показалась веселая физиономия Бубнова:
— Тут Рита, Глеб Николаевич. Она только что пришла.
— Почему так шумно?
— Она слегка.., как бы это сказать.., навеселе.
— Ну, вот тебе раз! — обозлился Глеб, растерянно взглянув на Кумарикина. — Развеселиться до полудня! Куда, интересно, смотрела моя жена?
— Ваша жена тоже здесь, — сообщил Бубнов, раскрывая дверь пошире.
Рита оттолкнула его и нетвердой походкой вошла в кабинет. Бубнов пристроился сбоку, придерживая ее за локоть. Замыкала шествие Алла, на лице которой было написано полнейшее и абсолютное спокойствие. Огромный кабинет Стрелецкого сразу как-то уменьшился в размерах.
— Какое событие ты отмечала с самого утра? — спросил Глеб, поймав покачнувшуюся Риту и усадив ее на маленький гостевой диванчик.
— Освобождение Жеряпко Федора Ильича! — важно ответила та, стараясь держаться как можно прямее. — Он спасся от бандита Ядовитого.
— Как же это ему удалось? — ехидным тоном спросил Глеб.
— Он убил Ядовитого!
— Замечательно, — нервно усмехнулся тот. — Простенько и со вкусом.
— В твоем окружении, милый, убийства вообще — дело обычное, — заявила Алла, усаживаясь рядом с Ритой и закидывая ногу на ногу.
— Да-да, — непринужденно поддакнул Кумарикин и придвинул Бубнову стул, словно сам был тут хозяином.
— Что ты имеешь в виду? — начал было Глеб, но тут дверь уже без стука распахнулась, и на пороге появился следователь Смиренко, которого весь персонал «Техноконсульта» знал в лицо.
— А я к вам, Глеб Николаевич, — бодро сказал Смиренко и, не спрашивая разрешения, протопал через весь кабинет, после чего устроился рядом с Кумарикиным и Бубновым на свободном стуле.
— Я, собственно, сейчас немного занят… — попытался объяснить Глеб, показывая красноречивым жестом на собравшуюся компанию.
— Ничего-ничего, я подожду, — следователь сложил руки на коленях и замер, немигающим взглядом уставившись на Стрелецкого.
— Послушайте, а чего вы все набежали? — раздраженно спросил Глеб, очнувшись от столбняка. — Я принимаю в порядке очереди, у меня есть приемная, секретарша…
— Кстати, позовите секретаршу, Глеб Николаевич, — вскинулся Кумарикин, — нужно будет застенографировать нашу беседу.
— Зачем это? — опешил Глеб. — О чем таком вы собираетесь со мной беседовать?
— Позовите-позовите, — ласково попросил Смиренко, махнув рукой. — Стенографистка не помешает.
Почувствовав, что над его головой собираются тучи, и не понимая при этом, от кого исходит опасность, Глеб потянулся к селекторной связи:
— Наташа, зайдите ко мне с блокнотом.
После этого он пристально посмотрел на жену, которая сидела на диване с лицом фарфоровой куклы, и, повинуясь внезапному порыву, спросил:
— Может быть, позвать Вареникова?
Алла тут же прижала руки к груди.
— Боже мой! — воскликнула она с тревогой, обращаясь непосредственно к Кумарикину. — У него самая настоящая мания! Он просто бредит Варениковым. Сделал его вице-президентом.
— Не волнуйся, дорогая, — ответил Кумарикин, — сейчас все разъяснится.
— Что ты сказал? — не поверил своим ушам Глеб. Он вытаращил на своего помощника глаза и даже наклонился в его сторону всем корпусом. — Ты назвал мою жену «дорогая»?
— Ну да, — спокойно ответил Кумарикин, закидывая ногу на ногу. — Именно дорогая. И в этом нет ничего странного. Ведь мы собираемся пожениться.
— Да? И когда же свадьба? — весело поинтересовался Глеб.
— Сразу после развода.
— Так это ты ее любовник! — потрясенный догадкой, взревел тот. — Какая низость!
Какое изощренное предательство! Я просто не могу поверить!
— Сядь, Глеб, — попросила Алла строгим голосом.
Ее супруг издал нечленораздельное восклицание и рухнул в кресло, впившись в своего коварного помощника взглядом василиска.
Потом с трудом оторвал от него глаза и обвел ими всех присутствующих по очереди. Следователь был спокоен как танк. Рита клевала носом, Бубнов удерживал на лице столь любимую им масленую ухмылку, Артем пребывал в прострации, секретарша изо всех сил делала вид, что не происходит ничего странного, Алла смотрела на мужа с брезгливой жалостью.
Зато с Кумарикиным случилась разительная перемена. Как будто в кабинет недавно вошел один человек, а на стул уселся совершенно другой. Поза его сделалась самоуверенной и даже нахальной. Круглые очки, которые всегда казались Глебу ученическими, внезапно приобрели совершенно другой, серьезный вид. Произошло это скорее всего из-за того, что изменилось выражение глаз за их стеклами. Взгляд Кумарикина стал циничным. Радужка вокруг зрачков победоносно блистала. Глеб изо всех сил сдерживался, чтобы не кинуться на него и от души не побить. Вконец испорченное настроение выплеснулось наружу раздражением.
— Я вообще не понимаю, — воскликнул он, — что это за самостийное сборище? Да еще в таком странном составе? — Глеб с неудовольствием уставился на Бубнова.
— Состав очень правильный, — возразил Кумарикин. — Не хватает только одного человека. Впрочем, позже его приведут.
Глеб тут же хотел спросить, не Вареников ли это, но, взглянув на жену, решил промолчать.
— И что мы тут будем обсуждать? В моем кабинете? — вредным голосом спросил он.
— Как что? Убийства, конечно, — удивился Кумарикин. — Они раскрыты, Глеб Николаевич. Все до одного.
Глеб, который тут же решил, что сейчас молодой любовник жены обвинит во всем его, напрягся и раздул ноздри.
— А с какой стати, — первым пошел он в атаку, быстро глянув на следователя Смиренко, — ты, дружок, занимался расследованием каких-то там убийств? Ты ведь никто, пшик, дутая величина!
— Я, Глеб Николаевич, сам расследованием не занимался, — спокойно возразил Кумарикин. — Я лишь способствовал его проведению. А побудительная причина для этого у меня была. И еще какая! Хотите, расскажу?
— Хотим, — мгновенно ответил вместо Глеба Смиренко.
Тому ничего не оставалось, как только поджать губы. Кумарикин сцепил пальцы на коленях и откашлялся.
— Итак, надо начать с того, что я полюбил вашу жену…
— Да и черт с тобой, — огрызнулся Глеб.
— Подождите, не надо кипятиться.
— Личные моменты можешь не стенографировать, — рявкнул Глеб, обращаясь к Наташе.
— Стенографируйте все подряд, — возразил Смиренко. — Все, что будет говорить каждый из присутствующих.
Наташа нервно кивнула. Ее обычно вредное выражение лица сменилось напряженным и настороженным. Она тоже понимала, что зреет драма, и изо всех сил старалась держаться с профессиональным достоинством.
— Несмотря на то, Глеб Николаевич, что ваш брак уже вовсю трещал по швам, — заговорил Кумарикин, — Алла продолжала считать своей святой обязанностью во всем вам помогать, защищать от стрессов и заботиться.
— Только теперь я поняла, до какой степени он этого не заслуживал! — негромко сказала Алла, глядя на свои туфли.
— Только теперь я поняла, до какой степени он этого не заслуживал! — негромко сказала Алла, глядя на свои туфли.
— Еще зимой, до всего случившегося, Алла по чистой случайности узнала о том, что у вас, Глеб Николаевич, на личном счету есть любовницы — три молоденькие служащие «Техноконсульта». И что все три — Марина, Ксения и Софья, — несмотря на закончившиеся уже интимные отношения, находятся у вас на содержании.
— Я нашла в домашнем компьютере секретный файл, — без обиняков сказала Алла, глядя на Глеба в упор. — Там было все расписано: когда ты производил свои благотворительные выплаты и в какую сумму обходилось тебе каждое бывшее увлечение.
Глеб едва заметно съежился, но все-таки выстоял. Необходимость обороняться держала его в боевой готовности. «Вот сейчас, — думал он, — сейчас этот гад скажет, что я убил их всех!»
— Алла поступила как настоящая преданная жена, — сдержанно продолжал Кумарикин. — Она решила освободить вас, Глеб Николаевич, от этой кабалы. Прикинувшись ревнивой стервой, она хотела встретиться со всеми тремя девушками по очереди и закатить каждой из них грандиозный скандал. Два скандала вышли очень впечатляющими, недаром же ваша жена — актриса. И Ксения, и Софья выслушали все, что им предназначалось. А вот с Мариной Пахомовой получился прокол. Алла назначила ей встречу в квартире своей тетки, и когда Марина шла туда, с крыши прямо ей на голову обрушился лед.
Алла сокрушалась вместе со всеми: «Надо же, погибнуть так нелепо, во, цвете лет, да еще в день своего рождения!» Но прошло чуть больше месяца, и под колесами автомобиля погибла Ксения Бажанова, вторая девушка из вашего списка. И тоже в свой день рождения! Несчастные случаи из-за этого странного совпадения сразу же переквалифицировали в убийства. Иначе и быть не могло! Тогда-то Алла и заволновалась по-настоящему. Ведь чтобы не порочить имя мужа, она не сообщила следователю, что Марина Пахомова в момент своей гибели направлялась на встречу с ней. И вообще скрыла всю историю с вашими любовницами.
В милиции не знали о вашей связи ни с одной из погибших девушек. Не знали о том, что вы ежемесячно выдавал каждой из них «поддерживающую» ссуду.
Итак, по понятным причинам Алла ничего не рассказала следователю. Зато все рассказала мне. И тот факт, что Марина Пахомова погибла возле того дома, где Алла назначила ей встречу, мне очень не понравился. Знаете, на что это было похоже?
На подставку. Я стал думать: кому же выгодна смерть бывших любовниц Глеба Николасвича? Вывод был очевиден: только Алле и ему самому. В Алле я был уверен, поэтому заподозрил босса.
«Ну вот, началось! — подумал Глеб, складывая губы в насмешливую, как ему казалось, улыбочку. — Сейчас понесется, как курьерский состав. И как надо оправдываться? Топить Аллу? Это будет выглядеть просто неприлично».
— Короче говоря, — продолжал Кумарикин, — я решил, что это Глеб Николаевич избавляется от материальной и, в первую очередь, от моральной зависимости. Ведь он отдавал девочкам не последний кусок хлеба.
Но, видимо, вел он себя с ними особым образом, раз все три считали нормальным висеть у него на шее после расставания.
— И ведь не назовешь его бесхарактерным! — встряла Алла, искоса глядя на мужа. — Ума не приложу, как он такое допустил!
Глеб моргнул. Он и сам давно размышлял над этим феноменом. Действительно: как он такое допустил?
— Почему же вы сами, Евгений Михайлович, не посвятили милицию в подробности отношений на фирме, которые стали вам известны? — строго спросил Смиренко.
— Объясню. Я был уверен, что Глеб Николаевич все подстраивает таким образом, чтобы при расследовании всплыли факты, свидетельствующие против его жены. Подкинь он их вам, и вы пошли бы у него на поводу.
— Я знаю, почему ты меня заподозрил! — не выдержал Глеб. — Тебе было выгодно убрать меня с дороги! Меня бы посадили, а ты бы захапал мою жену!
— Он и так меня захапал, — возразила Алла. — Так что твоя версия нежизнеспособна.
— Послушайте, это глупая самодеятельность! — возмутился Стрелецкий, глядя на следователя. — Неужели вам интересно слушать весь этот бред?
— Интересно, — подтвердил тот.
— В сущности, все очень просто, — сказал Кумарикин. — Алла поклялась, что никому, кроме меня, не рассказывала о любовницах мужа и уж тем более о своих встречах с ними. Сами девушки тоже молчали. Это сто процентов. Ибо они уже привыкли к «стипендиям» Глеба Николасвича, а он четко объяснил, что если пойдут хоть какие-то слухи — выплаты прекратятся тут же. Он оплачивал не только сам разрыв, но и молчание в том числе. Кстати, служащие «Техноконсульта» не знали ни об одном из этих его увлечений. Так к чему я веду? Представьте себя на месте убийцы. Вы хотите устроить для Марины Пахомовой «несчастный случай» и сбросить ей на голову пару сосулек, благо их по крышам домов висело несчетное количество. Итак, вам нужен подходящий дом и возможность подготовиться, не так ли? Вы должны быть уверены, что в определенный час мимо дома пойдет определенный человек.
— Я поняла! — воскликнула Алла. — Убийца знал о том, где и когда я назначила Марине встречу!
— Точно. Но информация о несостоявшемся рандеву до милиции не дошла. Это означало только одно: никому из своих подруг или родственников Марина ничего не рассказала. Иначе после ее смерти они все выложили бы следователю. Так кто же тогда мог знать о готовящемся свидании?
— Глеб! — воскликнула Алла.
— Конечно. Потому что со всеми своими бедами и неприятностями девицы бегали именно к нему. Наверняка Марина рассказала Глебу Николаевичу и о том, что его жена назначила ей встречу.
— Ничего она мне не рассказывала, — угрюмо сказал Глеб. — Ваши выводы — ошибочные.
— Я знаю, — кивнул Кумарикин. — Я просто объясняю ход своих мыслей. Чтобы вы поняли, для чего я организовал расследование.
Я думал, что Глеб Николаевич решил избавиться от надоевших бывших любовниц. Грубо говоря, убить их всех и сделать так, чтобы в убийствах обвинили его жену. Просто потому, что свалить это дело больше было не на кого. А у нее существовал отличный мотив. Глеб подбирал улики против нее. Я решил, что процесс нельзя пускать на самотек.
— Так почему же вы не пошли в милицию, я не понимаю? — снова завел свою песню следователь Смиренко.
— Потому, — терпеливо пояснил Кумарикин, — что если бы Глеб Николаевич настряпал достаточное количество улик, я бы Аллу мог от них и не отмыть. Необходимо было разоблачить убийцу или подвести его к разоблачению и потом уже выкладывать карты на стол.
— Вообще, чем вы недовольны? — наехала на Смиренко Алла. — Вам преступника хотят поднести на блюдечке с голубой каемочкой. Просто подождите немного.
— И вот я решил нанять частного сыщика, — продолжал Кумарикин. — Чтобы тот взял Стрелецкого под колпак. Случай для этого представился просто великолепный.
Как раз в это самое время босс получил письмо от своей старой подруги из Новосибирска. Она сообщала, что тяжело больна, пишет ему из больницы, откуда уже не рассчитывает вернуться домой. Цель письма была одна — сообщить Стрелецкому о том, что у него есть дочь. Взрослая двадцатичетырехлетняя дочь, о которой она просит его позаботиться. В кровном родстве можно легко убедиться, пройдя специальный тест.
Сердце Глеба Николасвича дрогнуло. Но поскольку заниматься личными делами ему было недосуг, он по обыкновению все свалил на меня. Это я должен был нанять частного детектива, поручить ему разузнать о дочери все, что возможно. Я нашел лучшего частного детектива из тех, которые занимаются многопрофильными расследованиями. Он блестяще справился со своим заданием. Подробный отчет о дочери босса был готов в считанные дни. Вот только когда речь зашла о поездке в Москву и знакомстве с отцом, возникли трудности. Молодая женщина ни за что не хотела встречаться со Стрелецким и категорически отказалась от всех обещанных с его стороны благодеяний. Кстати, она замужем, у нее дочка, муж занимает государственную должность и вообще не последний человек в Новосибирске. Сейчас они всей семьей отдыхают в Анталии.
— Прости? — не понял Глеб. — Если моя дочь отдыхает в Анталии, то кто тогда вот это? — Он указал пальцем на полупьяную Риту, которая пристроила свою голову на плече у Аллы.
— Это? — внезапно подал голос Бубнов. — Это моя секретарша.
— Олег Бубнов и есть тот частный детектив, которого я нашел, — пояснил Кумарикин. — Когда он подготовил отчет для вас, Глеб Николаевич, я недолго думая нанял его для собственного расследования. И Олег тут же придумал этот финт с дочерью. Предложил подменить настоящую дочь на подставную. Для подстраховки. Чтобы она могла следить за вами, так сказать, по-родственному.
Вдвоем с Бубновым мы фальсифицировали материалы расследования, касающиеся вашей дочери, благо вы еще не видели настоящий отчет, внедрили самого Бубнова на фирму и привезли Риту в Новосибирск, откуда она и отправилась на свое первое задание.