Выделялся этот курган еще и тем, что в нем сразу же стали встречаться интереснейшие находки. Среди первых в насыпи были найдены скифские захоронения с разнообразным оружием и греческой керамикой, затем глубже стали появляться погребения эпохи бронзы, во многих из которых находились редкой формы сосуды и орудия труда, неизвестные ранее в Нижнем Поднестровье. Вскоре в полах огромной насыпи, которой никогда не касался плуг, был найден кромлех — мощная каменная обкладка, окружавшая ее в древности. Только на его зачистку, фиксацию и разборку ушло более двух месяцев. Одного камня было собрано более 30 кубометров! Вероятно, не случайно в западной части кромлеха находилась крупная, тщательно обработанная прямоугольная плита, поставленная на ребро. Возможно, она обозначала вход в магический каменный круг, предохранявший умерших от злых духов. Все это определило наше особое отношение к «Единичке». Копать ее было очень сложно, но крайне интересно. Какая-то особая аура витала над этим местом. Здесь была удивительно душистая и густая трава, а на склоне, возле заплывшего блиндажа времен Отечественной войны, росло абрикосовое дерево, в тени которого было особенно приятно отдохнуть от жары и рева постоянно работавшего бульдозера. Чувствовалось, что на протяжении веков это место привлекало множество людей своей умиротворенностью и особой, ненавязчивой красотой.
Несмотря на первые сюрпризы, главные находки нас ждали все же впереди, и мы с интересом готовились к ним. Когда заканчивался уже третий месяц кропотливых исследований, мы приступили к раскопкам центральной части шестиметровой насыпи. По экспедиции был отдан строжайший приказ: быть особенно внимательными. Где-то в центре находилось основное погребение неизвестного древнего человека, ради которого сотни людей носили землю для насыпи, добывали и тщательно укладывали крупные камни в ритуальный кромлех, рубили в пойме Днестра вековые дубовые деревья и жгли огромные очистительные костры.
Размеры кургана и кромлеха косвенно свидетельствовали, что здесь мы встретились с редким монументальным сооружением, возведенным во время погребального обряда для какого-то выдающегося деятеля древности. Поэтому работы велись с особой осторожностью, а все без исключения члены экспедиции приняли участие в поисках центрального захоронения. Даже экспедиционный шофер Юра Цириган поддался всеобщему энтузиазму и, покинув уютную кабину, в которой обычно отсыпался в рабочие дни, тоже вооружился лопатой и стал просматривать грунт за бульдозером. Именно ему и повезло. Профессиональный шоферский взгляд заметил небольшую косточку, едва выступавшую из земли. Через час на этом месте был зачищен костяк крупной овцы, который лежал на… деревянном перекрытии основной погребальной камеры. Когда же было зачищено два слоя дубового наката, уложенного крест-накрест над ямой, все участники экспедиции поняли, что стоят на пороге тайны: основное погребение оказалось нетронутым.
Зачистка этого погребения была поручена самым шустрым молодым раскопщикам — десятиклассникам местной средней школы Илюше Галинскому и Коле Бабилунге. За два года работы в экспедиции они отлично проявили себя и прекрасно зачистили не один десяток самых различных захоронений. Но здесь надо было работать особенно осторожно и внимательно, поэтому расчистка огромной ямы затянулась на пять дней. Когда же они завершили эту аккуратную и очень изнурительную работу, центральное погребение кургана предстало таким, каким его оставили более четырех тысяч лет назад. Действительно, мы надеялись на интересные находки, но то, что удалось обнаружить, превзошло самые смелые ожидания. Казалось, само время пощадило это захоронение, а вездесущие грабители могил, к счастью, не сумели его обнаружить. Картина была впечатляющей!
О мастерстве древних гончаров свидетельствует керамика
В центре большой погребальной камеры лежал скорченный на левом боку скелет мужчины 55–60 лет. В молодости он, вероятно, обладал огромной физической силой, так как его рост составлял 2 метра 15 сантиметров! Интересно, что на левой бедренной кости имелся большой костный нарост, в котором были обнаружены мелкие фрагменты кремня. Впоследствии удалось установить, что уже в зрелом возрасте он был ранен в бедро тщательно выделанной кремневой стрелой, которая, попав в кость, разлетелась на мелкие кусочки. Не все из них удалось извлечь из тела, и оставшиеся фрагменты явились причиной данного заболевания. С такой травмой человек мог передвигаться с трудом и только при помощи палки или посоха.
Но самым интересным оказался инвентарь. Находки поражали: по понятиям медно-каменного века здесь хранились бесценные сокровища! У лица мужчины находились аккуратно сложенные бронзовые орудия: долото, тесло и кинжал, а также небольшой изящный сосуд, украшенный черной росписью, и половина скелета овцы. У южной и западной стен погребальной камеры стояло восемь сосудов различных размеров: от 20 до 60 сантиметров в диаметре. Их изысканные формы, символическая роспись разноцветной охрой и геометрические украшения оттисками шнура свидетельствовали о большом вкусе и чувстве меры древних гончаров. У груди мужчины был обнаружен большой прямоугольный кусок алой охры, аккуратно заглаженный со всех сторон. В его центре с одной стороны имелось плавное овальное углубление. Нет сомнений, что именно этим куском минеральной краски натирали тело погребенного перед захоронением: все его кости были густо окрашены в такой же алый цвет — символ крови, а значит, и вечной загробной жизни.
Самый крупный сосуд-зерновик, стоявший в ногах мужчины, оказался раздавлен землей. Когда заканчивалась его разборка по фрагментам для последующей реставрации, подо дном сосуда неожиданно вновь зазеленела бронза! Здесь лежали крупная, заостренная с обеих сторон проколка, небольшое четырехгранное шило и короткий нож с наполовину сточенной рабочей частью. Но самое поразительное заключалось в том, что небольшая рукоятка этого орудия была обернута в несколько слоев льняной ткани. Видимо, своеобразный микроклимат, образовавшийся между сухой глиной дна ямы и плотно придавленным к нему сосудом, способствовал ее отличной сохранности в течение нескольких тысячелетий. Несколько позже, при лабораторном анализе, удалось установить, что и медное тесло было также обернуто куском плотной ткани. Ее лоскут оказался полностью окислен металлом, благодаря чему также сохранился до наших дней. Ткань третьего тысячелетия до нашей эры! Таких находок в курганах данного региона еще не встречалось!
Интересно, что в этот период представители сильного пола не чуждались украшений. Не оказался исключением и этот мужчина: у его черепа были найдены четыре серебряных кольца в полтора оборота. Судя по положению, они вкручивались в волосы на уровне висков. Но обычно число таких колец в подобных захоронениях не превышает двух. Здесь же их оказалось в два раза больше, да и выделялись они более значительными размерами. Скрупулезная зачистка черепа позволила установить, что на голове погребенного была богато украшенная шапочка: по черепу вдоль и поперек тянулись плотными цепочками десятки мелких костяных пронизок белого и черного цветов. Они были изготовлены из поперечных срезов мелких птичьих костей, заполированы и затем нашиты по краям на головной убор, образуя затейливый разноцветный узор. Здесь же, у черепа погребенного, лежали 11 кремневых вкладышей составного серпа и роговая мотыга для обработки почвы.
Сокровища медно-каменного века — бронзовые изделия из погребения
Наконец, сразу же после того, как был разобран деревянный настил ямы, в ее заполнении в одном из углов был зачищен вертикальный древесный тлен диаметром в сечении 5 сантиметров и высотой ровно 2 метра. Первоначально мы его приняли за остатки деревянной конструкции, поддерживавшей дубовое перекрытие. Но подобная находка оказалась единственной. Кроме того, она не была вкопана в дно ямы, а стояла наклонно, как бы прислоненная к углу погребения. Несмотря на то что это был дуб, дерево рассыпалось при зачистке, и, хотя на нем были видны какие-то резные узоры, спасти эту находку не удалось. Лишь после того, как был полностью зачищен костяк, стало ясно, что в углу ямы стоял резной посох, которым погребенный здесь мужчина пользовался при жизни.
Но на этом сюрпризы не закончились. К востоку от центрального захоронения находилось странное, выкопанное в глине сооружение неправильной овальной формы. По краям в нем имелись две круглые и достаточно глубокие ямы. Они оказались буквально забиты костями животных, золой и древесными угольками. В одной из них находились кости 15 овец и двух быков, а в другой — трех благородных оленей. Вероятно, не случайно кости домашних и диких животных были разделены, но почти все они были раздроблены в древности, а многие сильно обожжены. Близость этого сооружения к центру кургана и его прямая связь с захоронением свидетельствуют, что на этом месте проходил погребальный пир с жертвоприношениями животных в честь умершего.
Но на этом сюрпризы не закончились. К востоку от центрального захоронения находилось странное, выкопанное в глине сооружение неправильной овальной формы. По краям в нем имелись две круглые и достаточно глубокие ямы. Они оказались буквально забиты костями животных, золой и древесными угольками. В одной из них находились кости 15 овец и двух быков, а в другой — трех благородных оленей. Вероятно, не случайно кости домашних и диких животных были разделены, но почти все они были раздроблены в древности, а многие сильно обожжены. Близость этого сооружения к центру кургана и его прямая связь с захоронением свидетельствуют, что на этом месте проходил погребальный пир с жертвоприношениями животных в честь умершего.
В письменных источниках сохранилось множество примеров посмертного поклонения умершему предку или вождю. Здесь уместно вспомнить Гомера, у которого Одиссей во время погребального обряда призывает тень прорицателя Тересия, роет яму и совершает над ней возлияния, сыплет муку, а затем режет барана и овцу. То, что нечто подобное происходило на берегах Днестра, подтверждает и находящееся здесь огромное, пятиметровое в диаметре, кострище с многочисленными кальцинированными костями различных животных.
Всего же в центральном погребении вместе с украшениями было обнаружено несколько сотен различных находок. Они позволили датировать сооружение кургана последней четвертью III тысячелетия до нашей эры и отнести его к позднетрипольской археологической культуре. Этот период характеризуется окончанием медно-каменного века и наступлением новой исторической эпохи — периода ранней бронзы. Металл тогда только входил в широкое употребление и ценился у местных жителей намного выше любых драгоценностей. Поэтому находка хотя бы одного изделия из металла того времени — древнейшего в Европе! — уже большая удача для археологов. Существует предположение, что основной целью ограблений позднетрипольских курганов являлась именно добыча металла. Возможно, это и так, ведь в Пуркарах в одном только погребальном комплексе находилось сразу шесть изделий! В настоящее время он считается одним из самых богатых захоронений этой эпохи в Северо-Западном Причерноморье. Только огромная насыпь и, возможно, охрана кургана соплеменниками спасли это уникальное погребение от разграбления.
Колоссальные для того времени ценности, представленные погребальным инвентарем, а также множество домашних и диких животных, съеденных во время тризны, и, наконец, огромная работа, проделанная на строительстве курганной насыпи и кромлеха, указывают на то, что у современного села Пуркары был захоронен знатный представитель родоплеменной верхушки эпохи раннего металла. Скорее всего, он был вождем крупного племени или союза племен, которые более чем четыре тысячи лет назад жили на берегах Днестра. Имя его было широко известно в этих краях, а редкая пышность погребального обряда свидетельствует о том, что его смерть явилась значительным событием для современников. Несколько сотен из них принимало участие только в поминальной тризне, не считая самого строительства. Именно поэтому данный погребальный комплекс стоит в одном ряду с наиболее интересными находками последнего времени в регионе.
Курган у села Пуркары является редким археологическим комплексом среди синхронных сооружений Поднестровья. Рядом с ним можно поставить не более трех аналогичных памятников, которые мне посчастливилось исследовать. Одним из них является курган у маленького городка Гришриополь, на раскопки которого неожиданно пришлось потратить целый полевой сезон.
Загадка каменных быковНыне зарежем мы с черною мордой быка,
Кривы рога его будут и рыжи бока;
В жертву, как прежде бывало, его принесем,
Нашим отцам подражая всегда и во всем.
Книга «Шицзин», XII–V вв. до н. э.О крупном древнем кургане, который возвышался к северу от провинциального городка Григориополь, местные жители рассказывали несколько старинных легенд. Одни говорили, что он насыпан по приказу турецкого паши, устроившего во время одного из сражений на его вершине наблюдательный пункт. Другие утверждали, что курган возведен над могилой вождя гайдуков, рядом с которой его соратники закопали массу сокровищ, отобранных у местных богатеев. При этом постоянно повторяли, что в нем хранится ровно сорок мешков с золотом и будто охраняет их икона Богородицы, также украшенная золотом и драгоценными камнями. Упоминание иконы было не случайным, ведь этот городок на левом берегу Днестра основали по замыслу светлейшего князя Григория Потемкина православные армяне еще в конце XVIII века. Вероятно, с этого времени и дошли легенды о многочисленных богатствах, спрятанных где-то в курганной насыпи.
Услышанные рассказы лишний раз подтверждали давно известную истину: человеческая память обычно сохраняет лишь события нескольких последних поколений. Уже одна овальная форма насыпи с удлиненной южной полой указывала специалистам, что ее возраст не менее трех-четырех тысячелетий — именно такую форму имеют самые древние курганы Восточной Европы. И действительно, первые же обнаруженные захоронения были датированы ранним бронзовым веком — рубежом III–II тысячелетий до нашей эры.
Этот курган выделялся еще и своими размерами — высота насыпи достигала шести, а диаметр превышал 50 метров. Поэтому не случайно на нем в 30-х годах прошлого столетия был построен мощный бетонный дот, взорванный незадолго до начала Великой Отечественной войны, сразу же после подписания секретного протокола Молотова — Риббентропа. Наверняка при его строительстве были сделаны какие-то находки, но никто из местных жителей ничего об этом так и не узнал. Археологи Григориопольской новостроечной экспедиции не сомневались, что его раскопки не будут простыми. Однако никто из нас не ожидал тех трудностей, с какими пришлось столкнуться. Исследование одного этого памятника заняло почти все лето и осень 1983 года!
Когда с помощью бульдозеров началось снятие насыпи, в ее полах сразу же стали встречаться плотно подогнанные один к другому крупные и мелкие известняковые камни. Их пришлось расчищать вручную. Кропотливая зачистка с помощью лопат, а затем ножей и кисточек продолжалась более трех месяцев. Наконец, когда она была закончена и рабочие вздохнули с облегчением, стало ясно, что этот курган досыпался несколько раз, а самая древняя из насыпей была окружена мощной каменной конструкцией правильной круглой формы. Общий диаметр каменного круга был небольшой — всего 11 метров, но его ширина достигала трех. Снаружи каменной обкладки был вырыт широкий ров трапециевидной в профиле формы, глубиной до полутора метров. В его юго-западной части имелся разрыв. И каменный круг, и вырытый за ним ров ограничивали самый ранний курган, насыпь которого состояла из светло-желтого суглинка.
Каменные изображения быка в профиль (плита) и фас, обнаруженные над погребением
Приехавший на раскопки известный украинский археолог Николай Михайлович Шмаглий сразу же определил, что древнейшая насыпь была возведена в IV–III тысячелетиях до нашей эры, когда слой чернозема в степи еще окончательно не сформировался и древние строители вынуждены были брать на возведение курганов суглинок и даже чистую глину. Дальнейшие исследования подтвердили его правоту. Крупные фрагменты керамики энеолитической трипольской культуры, кости животных и остатки многочисленных кострищ указывали на то, что этот курган был построен в медно-каменном веке. Но кого он скрывает под своей насыпью? Ответить на этот вопрос могло лишь продолжение раскопок.
Вскоре в грунте первой насыпи появилось первое сооружение: мощная кладка из крупных каменных блоков, явно перекрывавшая древнее захоронение. Когда была зачищена и она, сразу же бросилось в глаза, что некоторые камни в древности подверглись обработке. Одна плита представляла собой обломанный фрагмент антропоморфной стелы, обобщенно изображающей человеческую фигуру. Другая же плоская плита явно напоминала… голову быка в профиль. Когда ее с большим трудом сдвинули с места и перевернули на другую сторону, то увидели, что на ней хорошо сохранился искусно выделанный изогнутый рог, направленный вперед. Он и рассеял наши последние сомнения: стало ясно, что эта плита помещена над погребением не случайно. Но самым интересным оказалось то, что на ней лежало еще несколько небольших камней, один из которых также был обработан и очень реалистично изображал голову быка фас. Эта небольшая скульптура и сейчас поражает нас искусством древнего мастера, прекрасно передавшего объект изображения, используя минимум выразительных средств. Эти редкие находки послужили первым сигналом, что впереди возможны любые сюрпризы. И они не заставили себя долго ждать. Мы стали более внимательно осматривать все зачищенные камни. И, как оказалось, не напрасно.