Так было всего несколько месяцев назад, теперь же все кардинально изменилось несмотря на то, что на равнине уже были собраны отряды «самообороны», установлены многотонные взрывные заряды, заложены тайники с ракетами, а сами пусковые установки вот-вот должны были попасть в руки повстанцев. Что-то непонятное, неясное настораживало Шамиля.
Уже несколько дней подряд он просыпался с холодной испариной на лбу, не понимая, что его страшит, что угнетает. Много часов «бригадный генерал», «национальный герой Ичкерии» провел в постели, уставившись в темный потолок своего бокса, тщетно пытаясь разобраться в своих страхах. Не один раз он ходил под смертью, но такого страха ни разу не испытывал. Даже когда во время прорыва из окруженного Грозного наступил на противопехотную мину-«бабочку» и взрывом ему оторвало ступню правой ноги, даже тогда он не так боялся смерти.
«Что же меня сейчас страшит?» – в очередной раз полевой командир задавал себе один и тот же вопрос. В конце концов, перебрав все возможные причины, Шамиль остановился на караване с ракетными установками.
Доставка в Чечню пусковых систем была продумана самым тщательным образом. В этом деле были задействованы десятки и даже сотни лучших агентов различных мусульманских организаций, миллионы долларов.
Зная, что русские спецслужбы будут искать исчезнувшие с военного склада во Вьетнаме партизанские «грады», предприняли отвлекающую операцию. Пусковые системы «засветили» в Пакистане, потом имитировали их транспортировку через Афганистан в Таджикистан (пришлось даже российским пограничникам, стоявшим на берегах Пянджа, сдать один из контрабандных каналов). И пока «зеленые фуражки» ловили контрабандистов с героином, «грады-П» преспокойно плыли под видом бурильного оборудования вокруг Африканского континента. Все шло, как и было задумано, не считая мелкой неприятности, когда нескольких матросов покалечили в пьяной драке в Марокко (впрочем, нет ничего удивительного, грузины пьют, как все православные).
После этого «Меркурий» благополучно прибыл в порт приписки Поти, оттуда ракетные установки доставили в Панкисское ущелье.
Неприятности начались, едва караван пересек российскую границу. Какие-то непонятные засады, бои, не связанные напрямую с караваном, но тем не менее караван терял людей (и еще каких людей), терял время, петляя, отрываясь от боестолкновений. Все это было как-то неестественно и что-то напоминало Шамилю…
В зале совещаний наконец собрались все, кто имел непосредственное отношение к каравану. За длинным столом сидели араб Саладин с помощником Мустафой, трое чеченских полевых командиров, которые должны были встретить караван, но им это так и не удалось: Садист, Шайтан и Кобра. Передвижение по горам в постоянном ожидании наскочить на разведку федералов или попасть под бомбежку психологически сильно угнетало. И троица «бригадных генералов» выглядела уже не такими счастливыми и лоснящимися, как совсем недавно на собрании в Панкисе.
Только один Ушастый выглядел без существенных изменений, правда, в этом бункере его слово не имело никакого веса, поэтому он сидел в дальнем углу с отрешенным видом.
Совещание шло по накатанной колее, высказывая о караване свое мнение, каждый из полевых командиров не забывал сообщить, какие именно он понес затраты в этой операции.
Шайтан говорил о гибели людей от упавшей в Волчьей лощине авиационной бомбы.
Саладин сообщил о вечно путающемся по его ногами «персе»: он послал группу на перехват этого отряда, чтобы отправить этих «индейцев» на запасную базу, но группа, так ни разу не выйдя на связь, бесследно исчезла.
Кобра пытался что-то поведать о гибели Ункаса и его отряда, который пытался отвлечь на себя внимание пограничников во время перехода караваном границы. Но Шамиль никого из них не слушал, пытаясь в мыслях оценить сложившееся положение.
«Если федералы каким-то образом смогли просчитать наш план и засекли караван, то по логике вещей они должны, не считаясь ни с какими затратами, уничтожить его. Потому что пусковые установки – ключ ко всей операции. Если же они просчитали и не уничтожают караван, а лишь подгоняют его, значит, спецы преследуют какую-то большую цель. Какую?»
Неожиданно перед глазами Хромого встала картина охоты на волков. Когда серые хищники доставали крестьян, те устраивали на них облаву. И здесь важно было не только перебить матерых зверюг, а обнаружить логово, чтобы уничтожить молодняк. Для этого зверей пугали выстрелами и криками, как правило, самка бежала к потомству, гонимая одной целью – защитить, не подозревая, что тем самым обрекла их на смерть.
«Гэрэушники хотят, чтобы Руслан привел караван к нам в бункер, и тогда они уничтожат и ракетные установки, и главный штаб повстанческих сил. Чем не сенсация для СМИ?» – это было вполне правдоподобно, сходилось почти все, но именно из-за этого «почти» Шамиль не мог быть до конца уверенным в своих размышлениях.
Если бы федеральное командование смогло просчитать их план, то наверняка бы засуетилось. В республику под любым предлогом вводили бы войска, усилили проверки на дорогах и на въездах в Грозный. Возобновили зачистки в поисках оружия и взрывчатки. Ничего подобного не происходило, все было как обычно. Небо патрулировали штурмовики и боевые вертолеты, а по горам шарились разведгруппы федерального спецназа. И выходило из этого, что он, Шамиль, мог ошибаться насчет «загона матери-волчицы».
Когда полевые командиры наконец выговорились и замолчали, наступила очередь Шамиля.
– Руслан перевел караван через ледник и уже находится поблизости. Мы должны решить, куда караван направить.
Почти единогласно было решено провести караван в бункер, не согласился только Шамиль.
– Сюда не ведет ни она автомобильная дорога, мы потратим слишком много времени, чтобы ракетные установки отправить по точкам. Думаю, это будет лучше сделать из «Лабиринта».
– «Лабиринт»? – в один голос переспросили Кобра и Садист. Последний почесал начавшую лысеть макушку и довольно улыбнулся, обнажив большие желтые зубы…
«Краповые береты», лучшие бойцы отряда «Витязь», прибыв в Чечню, сменили свои яркие головные уборы на банданы из маскировочной ткани. Полковник Крутов подобрал для этого отряда и соответствующий позывной – «Ветеран». Ну а задача «Ветерану» была поставлена соответствующая: схлестнуться со смертниками в населенном пункте, но так, чтобы местные жители не пострадали…
Поселок нефтяников находился почти рядом с Грозным. Подобраться к нему незамеченным было практически невозможно, со всех сторон поселок окружала равнина, поросшая чахлой травой. Передвигаться по ней было все равно, что ползти по бильярдному столу.
Переть внаглую с учетом расположившегося неподалеку контингента также не получалось. Шахидки вместе со своими инструкторами наверняка сразу же возьмут в заложники все имеющееся население поселка, и тогда во время боя без жертв среди мирного населения никак не обойтись.
Выход из сложившегося положения нашли «яйцеголовые» эксперты ГРУ, предложив обрядить «краповых беретов» в экспериментальные комбинезоны «Невидимка», особое напыление которых позволяло оставаться невидимыми для приборов ночного видения. Так и сделали. Ночью две сотни бойцов спецназа внутренних войск выдвинулись на исходные позиции под прикрытием снайперов-дальнобойщиков, вооруженных крупнокалиберными винтовками «В-94».[31]
Снайперы в двенадцатикратную оптику отчетливо видели часовых сепаратистов, многие из которых были оснащены приборами ночного видения, но ни один из охранников не заметил опасности.
– Ну что, Казбек, какими дальше будут наши действия? – спросил командир отряда «Витязь» у лежащего рядом начальника разведки чеченского батальона «Восток».
– Я не Казбек, я – Рамзан, – невозмутимо заявил подполковнику майор Рамзан Максаев. Он хорошо понимал своего нового коллегу, слишком долго тот воевал с чеченцами. А пролитую кровь быстро забывают только политики. – А делать? – так же невозмутимо продолжил он после короткой паузы. – Что делать – решим после того, как пообщаемся с моим человеком.
«Человеком» прозвучало совсем не так, как обычно оперативные сотрудники называют своих осведомителей-агентов, «барабанов».
Командиру «Витязя» много ума не потребовалось, чтобы сообразить: тот, кто сообщил о появлении в поселке смертников, не приходился Рамзану Максаеву ни другом, ни тем более агентом.
«Скорее всего какой-то уставший от войны возвращенец», – решил подполковник. Посмотрел на Рамзана и почти дружелюбно сказал:
– Хорошо, веди к своему человеку.
Тот цепким взглядом окинул спецназовца и коротко бросил:
– Пошли.
И первый ползком направился к полуобвалившейся ограде. Командир «Витязя» молча последовал за чеченцем, следом за ними бесшумно двинулись двое «краповых беретов».
– Хорошо, веди к своему человеку.
Тот цепким взглядом окинул спецназовца и коротко бросил:
– Пошли.
И первый ползком направился к полуобвалившейся ограде. Командир «Витязя» молча последовал за чеченцем, следом за ними бесшумно двинулись двое «краповых беретов».
Разведгруппа пересекла заброшенный двор и на некоторое время залегла на противоположной стороне, сквозь отверстия в заборе рассматривая поселковую улицу.
Время было раннее, жители только-только просыпались, поэтому улица была пуста. Рамзан Максаев жестами объяснил спецназовцу маршрут дальнейшего движения, тот понимающе кивнул и двинулся со своими «ангелами-хранителями» вслед за чеченцем.
Выбравшись на улицу, они продолжили движение ползком по дну водосточной канавы. Высокая трава, выросшая по краям, надежно их скрывала от посторонних глаз.
Оказавшись за поворотом дороги, где их нельзя было видеть ни с одной точки, разведчики один за другим перебежали улицу, растворившись в густых кустах шиповника. До будки сапожника было рукой подать, оставалось лишь ждать прихода хозяина.
Равшан Хашиев появился только спустя сорок минут, неуклюже прихрамывая и опираясь на трость.
Начальник разведки батальона «Восток» указательным пальцем ткнул в его направлении, двое «краповых беретов», еще не ведая, какой последует приказ, подвинули поближе автоматы и с готовностью посмотрели на командира. Тот отрицательно покачал головой, не сводя взгляда с майора Максаева.
Тем временем хромой чеченец неторопливо доковылял до будки, так же не спеша снял с дверей навесной замок и, широко распахнув дверь, шагнул внутрь.
Майор ужом пополз к будке. Как успел разглядеть командир «Витязя», в задней стенке имелось небольшое окошко, прикрытое рваным куском рубероида. Разросшийся вокруг чертополох надежно скрывал подобравшегося почти вплотную Рамзана Максаева.
– Салам алейкум, Равшан, – шепотом поздоровался майор.
– А, это ты, начальник, – донесся из будки тихий насмешливый голос. – Здравствуй, зачем пожаловал?
– Твой телефонный звонок заставил поторопиться.
– Другого выхода не было. От этих незваных гостей всем будет смерть и боль, как от бешеных собак.
– Сколько их и где находятся?
– Около полутора сотен, основная масса – «Черные вдовы», но есть и несколько десятков охранников и инструкторов. Руководит ими араб Жирный Али, старый вояка. Воевал в Афганистане, потом перебрался к нам, одно время был инструктором в учебном центре «Кавказ», теперь вот шахидок готовит. – Немного помолчав, сапожник добавил: – Взрывчатки у них немного, думаю, готовится серия точечных акций.
– Понятно, – вздохнул Рамзан. – А где их база?
– Они расположились в заброшенном совхозном коровнике. Вернее, в коровнике находятся посты охранения, два снайпера, три пулеметные точки. Все остальные засели в подземелье под коровником. Этот бункер вырыли перед второй чеченской кампанией, там хотели устроить базу на случай партизанской войны, но война так стремительно прокатилась по равнине, что базой не успели воспользоваться. А теперь, видишь, пригодилась…
– Откуда ты знаешь? – не унимался майор.
– Я сам руководил этим строительством.
– Значит, знаешь схему подземных коммуникаций?
– Конечно. А ты что, решил бросить своих волков против «Черных вдов»? – в этом вопросе звучала явная издевка. Равшан Хашиев намекал, что шахидки все-таки чеченки и, несмотря ни на что, их родственники будут мстить «по законам гор».
– Нет, – ответил начальник разведки. – Наш батальон будет стоять в оцеплении, оберегать жителей поселка. А с Али и «Черными вдовами» разберутся гоблины. Сюда из Москвы прислали самых свирепых.
Командир «Витязя» скривил губы в ухмылке. Разговор двух чеченцев происходил на их родном языке, но он его хорошо понимал, потому что за время длительных командировок в Чечню немного изучил язык вайнахов. И за «гоблинов» он не обижался, в этом прозвище чувствовались уважение и страх перед несокрушимой силой…
– Шатун, подъем, опять к нам шкандыбает злой чечен. И что же он такой настырный? – Недовольный голос Качмалы вытолкнул Владимира из радужных грез о Франсуазе, о ее упругом теле, бархатной коже, шелковистых волосах… Все исчезло в один миг, Панчук открыл глаза и глянул в том направлении, куда указывал Олег.
Руслан Мирзоханов неторопливо подходил к расположившимся на отдых легионерам. Последние сутки полевой командир был сам не свой, он то и дело внезапно исчезал и так же неожиданно появлялся. Было видно, что Руслан не на шутку встревожен. Наблюдая за чеченцем, Владимир пытался просчитать причину его встревоженного состояния, но ничего, кроме мысли о том, что Мирзоханов не может связаться со своим командованием, в голову не приходило. Это была довольно тревожная догадка, и если дело обстояло именно так, то оставались всего два варианта выхода из сложной ситуации: ракетные установки будут либо спрятаны в каком-то тайнике, либо уничтожены. Ни один из вариантов Панчука не устраивал, он нацеливал себя на более масштабные перспективы.
Сейчас вроде бы положение потихоньку выравнивалось, на бородатом лице Руслана появилось некое подобие улыбки, глаза поблескивали.
– Добрый день, – поздоровался Мирзоханов, приблизившись к легионерам.
– Здравствуйте, – нестройным хором ответили наемники. Ни один из них и не подумал встать со своего места, но полевой командир на подобное проявление неучтивости уже не обращал внимания. Опустившись на землю возле Шатуна, он тихо спросил:
– Вы сможете снова запустить АСУ?
– Сейчас? – спросил Панчук и неопределенно пожал плечами. – Вряд ли, аккумуляторы в блоке питания практически сели, нужно по новой заряжать или подключиться к дизель-генератору.
– Ну а если вопрос электропитания будет решен?
– Тогда никаких проблем, – так же безразлично пожал плечами Шатун.
Несколько секунд Руслан молча смотрел на горящую спиртовку, разогревающую сухой паек Милевского. По его глазам Владимир определил, что полевого командира терзают какие-то сомнения. Решившись, тот вновь заговорил:
– Мы ждем нового проводника, он должен будет отвести караван на одну из секретных баз. Там нас встретят очень большие люди, которым мы будем демонстрировать работу пусковой установки и автоматизированной системы управления. К тому же необходимо будет в блок памяти АСУ вогнать конкретные данные предстоящей боевой операции. – Немного помолчав, добавил: – Если вы, господа, сможете все выполнить в лучшем виде, без преувеличения скажу – вас озолотят.
Панчук с Милевским лишь довольно закивали головами, а Качмала продемонстрировал чеченцу правую руку с задранным вверх большим пальцем.
– Ну что ж, не буду больше вас отвлекать. Отдыхайте, набирайтесь сил. – Мирзоханов поднялся с земли и так же неторопливо направился к боевикам своего отряда. Состоявшимся разговором с легионерами он остался доволен.
Шатун также был доволен, наконец-то все прояснилось. Разработанный в Москве план сработал на все сто процентов. Недаром легионеры подсуетились на кряже, и сейчас Руслан вел их на встречу с руководством сепаратистского сопротивления.
– Ну что, и этого проводника будем мочить? – с усмешкой поинтересовался Виталий Милевский, взвешивая на ладони круглый камень размером с перепелиное яйцо.
– Нет, – ответил Панчук, подмигнул своим напарникам и загадочно произнес: – Этот проводник для нас на вес золота…
В лагере боевиков неожиданно возникло непонятное движение. Чеченцы, прячась под развесистыми кронами деревьев, пугливо вглядывались в небо.
Высоко в лазурной дали стремительно неслась пара бомбардировщиков «Су-24», оставляя за собой седые шлейфы разреженного воздуха…
«Город» – так изначально называлась учебная программа для частей специального назначения армии и КГБ. Цель – подготовить диверсантов, умеющих профессионально действовать под землей.
Задач для таких отрядов было хоть отбавляй как в мирное время, так и во время войны. Захват командных пунктов, стационарных узлов связи, ракетных шахт и подземных аэродромов, проникновение по канализационным коллекторам на закрытые объекты.
Готовились подземные диверсанты не хуже боевых пловцов, им также приходилось таскать с собой, кроме основного оружия и экипировки, дополнительное, такое, как портативные дыхательные приборы. Подземелья таят бесчисленные опасности, от безвоздушных тоннелей до канализационных галерей, заполненных метаном. Поэтому боец, спустившийся под землю для выполнения боевой задачи, должен быть готов к любым неожиданностям.
Подготовку диверсанты проходили в специальных центрах армии и КГБ, а стажировались в подземельях Москвы.