- Бен Митчелл - он бизнесмен, можно сказать магнат или олигарх по-нашему. Надо обсудить перспективные возможности взаимовыгодной торговли. Деньги не должны лежать мертвым капиталом, они должны работать и приносить прибыль. Для эстрадного бизнеса ты достаточно богата, Лиза, вот и хочу пристроить твои денежки, чтобы они не лежали просто так в банке, а работали и приносили доход.
- Хорошо, Витенька, поступай, как знаешь. Но только ты веди бизнес сам, я в этом ничего не понимаю, сделай доверенность на пользование моим счетом.
- Доверяешь мне свои деньги? - с улыбкой спросил он.
- Виктор, но как ты можешь так говорить? - Лиза посмотрела на него укоризненно, - я вся твоя, а ты про деньги...
В аэропорту Нью-Йорка они пересели в другой частный небольшой самолет и через пару часов были на вилле Митчелла. Он встречал их перед домом на улице, выражая таким образом уважение к гостю. "Видимо, большая шишка прилетела, если Бен встречает его у крыльца, - шептались между собой слуги, - знатных он принимает в гостиной, многие вообще не могут к нему попасть, а этого вышел приветствовать на улицу".
- Господин Иллюзионист, рад приветствовать вас на своей вилле, - он пожал руку Виктору, - много слышал о вас.
Виктор понял, что американец сразу узнал Лизу, но пока молчит, не проявляя внимания. Для таких людей артисты всегда являлись обслуживающим персоналом, которых приглашали для веселья или постели. Он с трудом подбирал русские слова, и Виктор перешел на английский.
- И я рад познакомится с вами лично, господин Митчелл, моя супруга...
- О, госпожа Латыпова! - он поцеловал ей ручку и посмотрел на Виктора.
- Да, жена не стала менять фамилию, так удобнее на концертах, - ответил на немой вопрос он.
- Честно скажу - не ожидал встретиться со столь знаменитой русской певицей, которую знает и любит вся Америка. Прошу в дом.
Виктор с Лизой приняли душ после дальней дороги, переоделись и пошли загорать на пляж вместе с Беном Митчеллом. Это был его частный пляж, где не бывает посторонних, но он все равно позаботился об усиленной охране, понимая, что если узнают журналисты, то как чайки слетятся на Латыпову. Он строго настрого запретил обслуживающему персоналу говорить кому-либо об известной певице, журналисты не входили в его планы ни коим образом.
Бен с вожделением поглядывал на Лизу - хороша собой, очень хороша. Прелестная фигурка и длинные стройные ножки, замечательное личико и высокий рост, не характерный для женщин. Такое сочетание редкость, и оно достаточно впечатлительно. Свою жену Митчелл никогда не брал с собой на отдых или переговоры. Ему пятьдесят пять, а жена на двадцать лет моложе, но он все равно считал ее старухой и пользовался специально подобранной прислугой, когда не приглашал кого-либо из посторонних девиц. Жена знала о его похождениях, но ее все устраивало - богатую жизнь она не хотела променять на бедную любовь, тем более, что тоже имела своих любовников.
Вечером после ужина в доме появился еще один мужчина, Митчелл представил его как своего советника по экономическим вопросам Рея Харриса и предложил переговорить по делу.
- Господин Иллюзионист, что вы можете предложить мне в плане обоюдовыгодной торговли? - начал Бен.
Чего он заходит издалека, подумал Виктор, прекрасно знает мой бизнес и свой, естественно? Решил узнать мои планы и сыграть на этом в ценовой политике?
- Господин Митчелл, - ответил он, - вы прекрасно знаете сферы моего бизнеса. Предлагать вам нефть и нефтепродукты нецелесообразно сейчас, хотя вы немного нуждаетесь и в них. Но вы сами стали добывать больше и получаете нефть практически бесплатно из Ливии и других государств. Для этого там и была организована гражданская война.
- Господин Иллюзионист, неужели вы считаете, что гражданские беспорядки в Ливии организованы американцами? - вмешался в разговор Рей Харрис, - вы же здравомыслящий человек, а не борец за коммунизм.
- Вот именно, Рей...
Виктор не назвал его господином и даже по фамилии, такое обращение характерно для прислуги. Он отметил, что Митчеллу это понравилось. Значит этот господин не совсем экономический советник Бена, но он терпит его присутствие на переговорах.
- Вот именно, - повторил он. - В 1969 году короля Ливии свергли, и я не стану отрицать присутствия Советских военных лиц. Народ во главе с Муамаром Каддафи совершил революцию, и страна начала развиваться. Вы же не станете отрицать, что в Ливии была практически самая низкая инфляция, а средняя санитарка в госпитале получала там зарплату в тысячу долларов. А что получилось с 2011 года, который дано канул в лету? Война племен и группировок, никакой социальной защищенности и нищета народа. Это уже после ваших военных, Рей. Мы с господином Митчеллом занимаемся экономикой и стараемся не лезть в большую политику. Мы выше ее и позволяем себе судить о ней более откровенно, чем вы, вернее, чем позволено вам. Во время второй мировой войны американские бизнесмены торговали с Гитлером, и история еще ни разу не упрекнула их. Бизнес есть бизнес, в том числе и вы на нем держитесь, Рей. И так продолжим. Я мог бы предложить вам поставки алюминия, но вряд ли вас устроит цена.
- Господин Митчелл знает, - вновь вмешался Харрис, - что у вас, господин Иллюзионист, достаточно большой пакет акций в авиационной промышленности. Мы бы могли на взаимовыгодных условиях приобрести у вас некоторые технологические процессы, приборы или новейшие разработки.
- Не сомневаюсь, что вы бы могли, Рей, но господин Митчелл, по приглашению которого я приехал, не занимается авиационной промышленностью. И потом мне нечего вам ответить - мой консильери, - он посмотрел на Лизу, - не является сотрудником ФСБ или СВР для паритета сил.
- Причем здесь ФСБ или СВР, - деланно удивился Рей.
- Хватит, - прервал их разговор Митчелл, - вы свободны, господин Харрис.
- Как скажете, шеф, - Рей удалился, не прощаясь.
- Как вы догадались? - спросил Бен.
- От таких рыцарей за версту воняет плащом и кинжалом. Не знаю, что задумал этот Рей, но так топорно ЦРУ не работает. Видимо, он и хотел именно показать, что служит в Лэнгли, но зачем? Пока могу сделать только один вывод - наша встреча не последняя.
- Я прошу извинения у вас, господин Иллюзионист, но это было вынужденное приглашение Харриса, здесь он больше не появится, а до самолета я вас провожу лично после наших переговоров и отдыха. Называйте меня просто Бен.
- Хорошо, Бен, а меня аналогично Виктор. Я бы мог предложить вам партию верхней одежды с воротниками из соболя для северных штатов. Вот иллюстрированный каталог, взгляните.
Митчелл взял журнал, просмотрел его внимательно и ответил:
- Меня это вполне устраивает, но в начале необходима пробная партия, например, в тысячу экземпляров. Какова стоимость и пути доставки?
- Пальто с воротником из соболя - тысяча долларов за штуку. Шуба из соболя - десять тысяч долларов.
- Это дорого, Виктор.
- Моя доставка до аэропорта Нью-Йорка.
- Согласен.
- Бен, у вас есть связи с Карнеги-холлом в Нью-Йорке - Елизавета могла бы спеть там в большом зале. Он, по-моему, на 2800 мест? Какова возможная стоимость билетов на ваш взгляд? Пятьсот долларов приемлемая цена?
- Пятьсот долларов для такого уровня певицы, как Елизавета Латыпова, маловато. Вполне можно запрашивать тысячу и будет аншлаг даже днем, - ответил Митчелл, - на сколько концертов можно рассчитывать?
- Мы можем задержаться дня на три - три концерта по одному в день. Необходима поддержка полиции и вертолет, чтобы спокойно покинуть Карнеги-холл. И еще, Бен, мне бы не хотелось связываться с господином Харрисом по поводу концерта - он может инициировать какую-нибудь проверку и так далее. Вы бы не могли заключить договор с уполномоченным лицом Карнеги-холла от своего имени? Вы обеспечиваете выступление певицы, все деньги перечисляют вам, то есть восемь миллионов четыреста тысяч, из которых семь миллионов вы перечисляете на счет госпожи Латыповой. Вам остается миллион четыреста, минус десять процентов за аренду зала. Тоже неплохо заработаете.
- Мне надо позвонить, - ответил Митчелл, - и все организовать. Вы отдыхайте, как только появится результат, я вам сообщу.
Через два часа Виктор и Лиза собирались уже уходить в спальню, но появился Бен.
- Господа, все замечательно! - радостно сообщил он, - первый концерт через два дня на третий - раньше не получится. Необходимо оповестить людей и так далее.
* * *
Рей Харрис гнал свою машину на предельной скорости. Могли бы и вертолет выделить для такого важного дела, подумал он. Беседа с Иллюзионистом его вполне устроила. Русский понял, что он из спецслужб, которые хотят купить у него определенную информацию. Он далеко не дурак и вряд ли пожелает сидеть в американской тюрьме, тем более, что его подружка или жена тоже присядет к нам надолго. Все складывалось удачно и это беспокоило Рея. Когда операция начинается слишком гладко, то в середине или конце могут появиться такие шипы, что ни в сказке сказать, ни пером описать, как говорят русские.
На дороге он заметил полицейскую машину и глянул на спидометр. "Черт, эти еще откуда здесь взялись"? Рей остановился по требованию и достал удостоверение ЦРУ.
Очнулся Харрис в каком-то трейлере и последнее, что помнил - это полицейскую с баллончиком в руке. Он повертел головой и не мог понять где находится. Руки связаны за спиной, трейлер, две молодые женщины рядом и никого из полицейских.
- Очнулись, господин Харрис, это хорошо.
- Я сотрудник ЦРУ и мое похищение даром вам не пройдет. Кто вы и что вам надо?
Он попытался освободиться, но понял, что его ноги связаны тоже.
- Не стоит так нервничать, Рей, мы знаем, кто вы и даже можем порадовать вас - мы не из русской разведки.
- Совершенно верно, - подтвердила вторая девушка, - мы из службы охраны господина Иллюзиониста. Вы слишком прямо намекнули о себе, Рей, нашему шефу и пояснили, что вам необходима документация по новейшему истребителю. Так разведка не работает, слишком грубая вербовка и мы бы хотели знать о ваших камнях за пазухой.
- В кино обычно задают вопрос - что если я не соглашусь? - усмехнулся он.
- Всего один укольчик или два, - тоже усмехнулась девушка, - дальше вы все знаете сами. Мы получим информацию, а вы станете трупом или овощем.
- Хорошо, я расскажу. Нам действительно необходима техническая документация по новейшему вашему истребителю, который сейчас проходит испытания и в серию еще не запущен. Деньги, девочки, пьянство - все эти известные и хорошо работающие аксессуары вербовки для господина Иллюзиониста неприемлемы. Но если мы найдем на борту его личного самолета наркотики, а его жене Латыповой предъявим обвинение в неуплате налогов за концерты, то разговор примет другой оборот. Вряд ли Иллюзионист согласится сидеть в тюрьме, тем более зная, что его супругу могут использовать в камере другие мужчины. Мы его отпустим, а жена побудет некоторое время в заложниках, в хороших условиях, естественно.
- Ну и сволочь же ты, Рей, - произнесла одна из девушек.
- Ничего личного - только работа, - ответил он, - разведка не всегда работает в белых перчатках, ваша в том числе.
- Когда должен проводится обыск в самолете?
- Сколько сейчас времени? - спросил Рей.
- Два ночи.
- Сожалею, но обыск уже проведен, - ответил он, - попытаетесь обменять меня на результаты обыска?
- Ни в коем случай, Рей, мы ничего не станем делать - вы нам неинтересны. Елизавета Латыпова действительно даст три концерта в Карнеги-холле, но договор будет оформлен на господина Митчелла и вам Латыпову не взять. Но и прощать вас глупо, мы передадим информацию о вас нашей разведке. Через две недели они найдут вас сами и передадут привет от Виктора и Лизы - дальше не наше дело.
- Глупо, очень глупо, девочки. Обыск уже проведен, наркотики обнаружены и за Иллюзионистом уже выехали мои люди. Запись нашей беседы ничего не даст вашей разведке, - возразил Рей.
- Это как сказать... Особенно, если учесть, что обыск действительно был, но никаких наркотиков не нашли. Пакет с героином с вашими отпечатками пальцев, который вы передали своему сотруднику, находится в надежном месте. Как и показания этого сотрудника. Они достаточно просты - некий сотрудник ЦРУ по фамилии Харрис передал ему этот пакет и приказал подбросить его в самолет к русским, а потом сразу же организовать обыск. Я не думаю, что вас станут судить, Рей, обыкновенный несчастный случай, ничего более.
- Как вам удалось все узнать? - подавленно спросил Рей.
- Господин Иллюзионист старается подбирать профессионалов в службу собственной безопасности. И мы оправдываем его надежды.
Девушки вытащили связанного Харриса из трейлера на улицу. Положили на асфальт и сняли наручники.
- Как видите, господин Харрис, ваша машина рядом, ноги развяжете сами. Если потеряете свою жену и тринадцатилетнюю дочку, то помните, что они находятся в хороших условиях, как вы сами недавно выразились, и вернутся домой, как только Иллюзионист и Латыпова покинут пределы США. Это чтобы вы не натворили глупостей и знали, что их тоже могут желать другие мужчины. Ничего личного, Рей, только работа.
Девушки сели в трейлер и укатили. Харрис плакал с обидной бессильной злостью, стуча кулаками по асфальту, потом долго развязывал узел на ногах и тихо поехал на машине в сторону Нью-Йорка. Оскорбленное самолюбие комком подпирало к горлу. Его переиграли вчистую и кто - обыкновенные русские девки. Нет, не девки, успокаивал себя он, за ними стоял Иллюзионист. Жаль, что он не прислушался в свое время к словам о том, что этого русского переиграть невозможно.
Номер телефона жены и дочери оставался недоступным, а в пустом доме рухнули все надежды. Что теперь докладывать руководству? Русские случайно нашли героин в самолете. Поэтому операция провалилась. Оставалось ждать жену и дочь с надеждой, что они вернуться домой целыми и невредимыми.
Через неделю они вернулись, жена кинулась на шею к мужу:
- Спасибо тебе, Рей, мы так замечательно отдохнули с дочкой.
- Где отдохнули, как? - он отстранил ее от себя, глядя прямо в глаза.
- Не понимаю, Рей, разве не ты прислал своего сотрудника? Но нас попросили не звонить тебе, потому что ты на важном задании.
- Я прислал, - ответил он, снова прижимаю жену и дочку к себе, - я просто не знал конкретного места отдыха. Было хорошо?
- Не то слово, Рей, замечательно!
Жена еще долго говорила красивыми эпитетами, но он уже не слушал ее, автоматически кивая головой.
Виктор с Лизой вернулись домой, но не в Н-ск, а в Москву, заработав неплохо на концерте в Карнеги-холле и заключив контракт с Митчеллом. В Н-ск Иллюзионист позвонил генералу Калашникову:
- Игорь Андреевич, мне необходимо срочно переговорить с сотрудником внешней разведки, осуществляющим контроль за работой в США. Минимум это должен быть начальник отдела. Буду ждать его завтра у себя дома в Москве, дайте ему мой телефон.
Он отключил связь, представляя, как сейчас удивляется Калашников. Он не доложит в центр, понимая, что там возникнет возня и куча вопросов, а результатом окажется потеря времени.
Через два часа ему перезвонили:
- Виктор Борисович?
- Да.
- Генерал Герасимов, СВР, вы хотели нам что-то сообщить?
- Рей Харрис - это имя вам что-нибудь говорит?
- Конечно, - ответил генерал.
- Завтра в одиннадцать утра буду ждать у себя дома вашего представителя. Именно того, кто станет курировать в дальнейшем работу названного господина. До свидания.
Виктор отключил связь и улыбнулся, не дав возможности задавать вопросы по телефону. На следующий день Герасимов прибыл лично. Виктор изложил ему информацию в подробностях. А в обед генерал уже докладывал начальнику СВР:
- Это невероятно, но факт, Иллюзионист завербовал Рея Харриса, полковника ЦРУ, нашего злейшего противника. Виртуозная работа, нам остается только подвести к нему контакт.
- Не обольщайтесь, генерал, не обольщайтесь, - осадил его начальник СВР, - мне тоже известно, кто такой Иллюзионист, человек-легенда. Этот действительно может, но еще неизвестно, как поведет себя Харрис? На контакт мы с ним пойдем, а праздновать победу станем только после передачи ценной информации. Держите меня в курсе.
Елизавета Латыпова подошла к Виктору.
- Витенька, хочу с тобой посоветоваться...
Он посмотрел на нее внимательно.
- Сегодня хочу спеть песню Муслима Магомаева "О, море, море".
- И в чем проблема?
- Это его песня и после него никто еще не исполнил ее на должном уровне. Женщины вообще не пытались исполнять ее ни разу, по крайней мере я не слышала.
- Понимаешь, родная, - с задумчивостью ответил Виктор, - у тебя своеобразный голос. Есть певицы, которые поют, словно говорят, не надрываясь и не придавая особых усилий голосовым связкам. Так пела Валентина Толкунова и еще лучше Анна Герман. Твой голос, Лиза, особенный, он идет из груди без напряга, будоражит уши и душу публики своим необычным звучанием. Ты первая и единственная среди звезд, на вторых ролях Анна Герман, Мирей Матьё, на третьих Пугачева, София Ротару... Кто-то, возможно, считает по-другому, но ты первая и единственная - это однозначно. Не знаю... может и были такие певицы раньше, не знаю. Но со времен появления грампластинок лучшей певицы не существовало. Не бойся, Лиза, эту песню ты споешь великолепно. За тобой последуют и другие, но публика лишь станет морщить носики от их пения после тебя.
Латыпова всегда выступала в собственном концертном зале кроме праздничных дней. Виктор выкупил одно из зданий в Москве, реконструировал его и получился зал с хорошей акустикой на тысячу мест. По одному концерту она давала в четверг и пятницу и по два в субботу и воскресенье. Билеты на ее выступления раскупались мгновенно и иногда перепродавались в десятикратном размере стоимости. Каждый, сумевший добраться до окошка кассы, покупал пять билетов, больше в одни руки не продавали. Чаще в личных целях использовался один-два билета, остальные перепродавались. Но были и такие, которые заплатив пять тысяч, получали сорок пять чистой прибыли, а то и больше.