Лариса плюхнулась на жалобно заскрипевший диван.
– Мы храним тайну. Весь сюжет знают лишь режиссер и Полина. Остальным сообщают суть, когда гость уже сидит на диване. Впрочем, в курс дела вводят еще админа по випам – то есть мне говорят: «Лариса, разведи этих по разным комнатам, чтобы не передрались!»
– Почему Водопьянов согласился на шоу? Он же понимал: ему устроят засаду, – повторила я.
Лариса расстегнула пояс на юбке.
– Давит, – пожаловалась она, – вещи теперь стали дрянного качества. Раньше я носила шмотки долго, а недавно купленные через неделю даже без стирки садятся.
– Может, надо поменьше есть? – неделикатно ляпнула я.
– Я клюю, как птичка, – заявила Лариса.
Перед моим мысленным взором моментально возникла картинка. Выхожу из дома, лениво потягиваюсь на крыльце и вижу тучу, которая с быстротой молнии закрывает небо. Поднимается ветер, гнутся верхушки елей, крыша особняка трясется. Я понимаю, что это подлетает птичка-Лариса, и в ужасе закрываю глаза. Ба-бах! От звука глаза распахиваются. Двора нет, вместо него огромная яма, в которой отряхивается от земли Лариса. Птичка благополучно приземлилась!
– А бутерброды? – напомнила я. – На тарелке лежало штук шесть.
– Это не жратва!
– Вернемся к программе. Почему же гости соглашаются?
– Они не знают, каким будет окончание шоу! Существует два варианта: жесткач, как с Петром, или мармелад, когда Полина так захваливает человека, что у того прямо в студии крылья отрастают и нимб отпочковывается.
– А каких вариантов больше?
– Пятьдесят на пятьдесят. И логики в их очередности нет. Может три или четыре слюнявых шоу подряд прокатить, а потом бац – бомба с дерьмом. Говорю же, только двое в курсах – Сеня и Полина. Я лишь в момент прихода гостей суть узнаю.
– Но кто же ищет компромат на героев?
– Отдел Машки Литвиновой. Но они партизаны, блин, – скривилась Лариса. – С нами не общаются, в головном офисе сидят. Молчат, как Муму. Хотя я бы за их зарплату тоже языком не шевелила. Люди идиоты, надеются на сироп, поэтому прут на съемки. А потом, знаете ли, отрицательный пиар – тоже слава!
– Ясно… – протянула я. – А в случае Ветрова какая подлянка намечалась?
– Один шоколад планировался, – отрицательно покачала головой Лариса, – молодая мамаша с детьми. Малыши – дикие безобразники, спать их уложить было невозможно. Но мамочка им «Успокойку» стала покупать, и все пошло суперски: лягут в кроватку да сразу сопят!
– Сколько, говорите, у нее было малышей?
Лариса задумалась.
– Вроде… э… трое. Забыла. Вертелись тут под ногами, их с трудом во второй гостевой удерживали.
– Не было ли с женщиной девочки-подростка?
– Откуда вы знаете? – изумилась администратор. – Больная совсем!
– Я здорова!
– Да я не о вас говорю, – объяснила Лариса. – У нас гость списком идет. Чтобы випы у бюро пропусков не маячили, выходит мой помощник и сует охране лист. Менты по головам считают. Перед шоу с Ветровым нам снизу позвонили, что Малявина Римма одного лишнего притащила. Пришлось мне спускаться. Сказала охране: «Простите, ребята, я ошиблась, указала меньшее количество детей». А парень в форме заявляет: «С малышами все правильно, а девчонки в списке нет», – и тычет пальцем в школьницу, уже вполне взрослую. Я к Римме, мол, кто такая.
А она в ответ: «Это Ксюша, ее нельзя дома одну оставить. Она никому не помешает, очень тихая». Я сначала не разобралась, вписала подростка, а уж когда в гостевой они устроились, поглядела на девчонку, и мороз по коже пробрал.
Лариса и сейчас поежилась и вдруг замолчала.
Я в нетерпении воскликнула:
– Девочка была столь уродлива?
– Нет, вполне симпатичная. С густыми волосами, глаза, правда, глубоко посаженные и какие-то… собачьи, что ли, и нос чуть великоват. Но не это меня смутило.
– А что?
– Она дебилка! – выпалила Лариса. – Типичная уо!
– Кто?
– Умственно отсталая, даун. И ходит косо, ногами загребает.
– Дауны имеют специфическую внешность, – заметила я, – но передвигаются вполне нормально.
– Значит, шиза.
– Дочь Риммы вела себя неадекватно? Орала, шумела?
– Нет, наоборот, тихая, покорная, молчала все. В гостевой, когда малыши орать начали, старшая сестра на них никакого внимания не обращала, вытащила из сумочки…
– Вязание! – подскочила я.
– Вы что, экстрасенс? – восхитилась Лариса. – Точно, она достала клубок со спицами и давай ими стучать. А я от мелких визгунов чуть ума не лишилась. Тараканы крикливые! Да тут еще эта Римма попросила присмотреть за ними пять минут, пока она в туалет сходит. Утопала и пропала, нет ее и нет. Прямо заколбасило меня, голова кругом пошла. Ну зачем людям столько пискунов? Вот пару недель назад к нам на шоу обезьян приводили. Дрессировщик их на диван усадил и приказал: «Ни с места!» Так те даже не вздрогнули. Сбились кучей на софе, все в памперсах, мирно в носу ковыряли. А дети! Один чуть чайник не опрокинул, другой по полу на четвереньках ползал, третий сыр с бутербродов сожрал, четвертый… Нет, их было трое. Просто очень шумные. Ясный день, маманька в сортире отсидеться решила, отдохнуть от ребятишек. Я, в принципе, готова помочь, но ведь каждый свои денежки должен сам зарабатывать, не фиг за чужой счет выезжать. Стала ей на мобилу звонить…
– Минуточку! О каких рублях идет речь?
– Некоторым участникам шоу приплачивают, – приоткрыла завесу тайны Лариса. – Не основному гостю, а его оппонентам или похвальбушникам. Дают немного, только кое-кому и сотня хорошо. Та Римма прямо от радости прыгала, когда я ей конверт сунула. Боялась, что из-за смерти Ветрова ее гонорара лишат. Только бабки уже выписали, не нести же их назад. Не разорится канал, а у мамаши, похоже, каждая копейка на счету.
– Давайте еще раз по порядку, – попросила я. – Малыши безобразничали, Римма пропала в туалете…
– Гостей заранее зовут, за час до начала передачи. Грим, то да се. Римма приперла, потом в туалет пошла и будто испарилась. Позвонила я ей – мобилу не берет. Хотела уж за ней в сортир сбегать, а только мелочь-то ее куда деть? С собой тащить? Ну никак нельзя! – частила Лариса. – Шоу, правда, уже стартовало, Ветров тайны не узнает – он в студии сидит. Но, не дай бог, один из крысят убежит или поранится, тогда второй блок сорвется, и меня по головке не погладят! Прямо вспотела я от проблемы, и про странную девчонку вспомнила. Пусть, думаю, она за родственничками приглядит. Повернулась – а на диване пусто! Небось с мамашкой ушла. Ну, блин! Гляжу на малышню и ругаю себя: за фигом Римму отпустила? А тут еще Анька, змея крикливая, по рации меня дергает: «Гость готов? Звук повесили? Морду ей запудрили? Дети в приличном виде?»
Я молча слушала Ларису, а про себя думала: если во время рабочего дня только и ждешь мгновения, чтобы поесть, а потом поспать, то никакой радости служба не принесет…
Не успела Лариса окончательно обозлиться на Римму, как та наконец материализовалась в гостевой.
– Где шлялась? – налетела на нее администратор.
– Курила на лестнице, – без тени раскаяния призналась многодетная мамаша.
– Сиди тут и не высовывайся! – приказала Лариса. – Эй, а старшая твоя куда подевалась?
– Не знаю, – оглянулась Римма. – Разве девочки нет?
– Думала, она с тобой в туалете, – вздохнула Лариса. – Ладно, девочка нам для программы не нужна, найдется. Звякни дочке на мобилу!
Римма заморгала.
– Ну… э… у нее сотового нет!
Лариса кивнула. Конечно, у нищей Малявиной нет средств для покупки телефона еще и для дочери. Следовало пойти поискать молчаливого подростка, но тут издали долетели крики. Администратор сообразила, что приключился форс-мажор, и кинулась в студию.
Первой, на кого натолкнулась Лариса, была Ксюша, стоявшая в одном шаге от съемочной площадки. Девочка быстро-быстро работала спицами, покачивала в такт их движению головой, дергала губами и походила на сумасшедшую.
Громкие вопли: «Врача! Умер! Помогите!» – никак не действовали на подростка. Ксюша словно впала в гипнотическое состояние.
Лариса попятилась и наступила на ногу Ане.
– Посторонних вон! – завизжала начальница. – Никаких лишних глаз и ушей! Зрителей не отпускать! Пошевеливайтесь! Лариска, это кто?
– Дочь гостьи, – прошептала та.
– Живо отсюда! – продолжала орать Аня.
Лариса схватила Ксению за плечо:
– Пошли!
Девочка подняла от вязания взор, и по спине Ларисы пробежала толпа мурашек в шипованных кроссовках: глаза подростка не имели радужной оболочки, вместо нее чернел один зрачок.
– Тебе плохо? – еле выдавила из себя Лариса.
Ксения помотала головой.
– Мама ждет, – сказала администратор.
– Нет, – неожиданно произнесла школьница. – К ней? Да, хорошо. Мамочка самая лучшая, я ей помогаю.
– Римма в гостевой, отведу тебя к ней, – преодолевая невесть откуда взявшийся ужас, бубнила Лариса.
Ксюша протянула руку:
– На.
Администратор, окончательно уверившись в умственной неполноценности Ксении, взяла ее за кисть и передернулась от отвращения. Ладонь Ксюши напоминала на ощупь дохлую рыбу – такая же холодная, скользкая, вялая.
Ксюша протянула руку:
– На.
Администратор, окончательно уверившись в умственной неполноценности Ксении, взяла ее за кисть и передернулась от отвращения. Ладонь Ксюши напоминала на ощупь дохлую рыбу – такая же холодная, скользкая, вялая.
– Вы еще здесь! – испустила очередной вопль Аня, проскакивая мимо. – Подними жирный зад и займись гостями из второго блока! Не фиг тут жаться!
Лариса повела покорную Ксюшу в комнату, где орали ее малолетние родственники.
– Что случилось? – засуетилась Римма.
– Съемок не будет, – ответила Лариса.
– Почему?
– Технические проблемы, – выдвинула привычный аргумент Лара.
– Значит, денег не дадут, – чуть не заплакала Римма. – Тащилась к вам с детьми! Зря только время потратила!
– Не волнуйся, – успокоила ее администратор, – вот гонорар, как договаривались.
– Спасибочки! – оживилась мамаша. – Эй, мелочь, вперед!
Малыши вопя бросились в коридор. Ларису, несмотря на неудачную программу, охватила эйфория: слава богу, ужасная семейка наконец-то уходит. Лариса отвечает за гостей, «косяки» на съемочной площадке не ее головная боль, сейчас Малявина укатит, и можно будет отдохнуть, поесть, подремать на диване.
Шумная семья была уже у выхода, когда Ларису осенило:
– А где Ксюша?
– Черт! – притормозила мамаша. – Напрочь про нее забыла.
Лариса заторопилась назад в гостевую, надеясь, что Ксения сидит там, а не отправилась бродить по павильону. Больше всего администратор боялась увидеть пустую комнату – тогда прощай, мечта о мирном отдыхе.
Но Ксюша молча сидела в углу дивана.
– Тебя мама ждет, – задушив злость, сказала Лариса.
– Я устала, – заявила девочка.
– Пошли! – настаивала администратор.
– Спать хочу.
– Дома отдохнешь.
– Нет!
– Милая, не капризничай, – продолжала уговоры Лариса.
– Спать.
– Мама ждет.
– Спать, – монотонно твердила девочка.
И тут негодование Ларисы достигло критической точки. Ох уж эта мамаша! Ну кем надо быть, чтобы привезти на съемки идиотку, забыть ее в гостевой и даже не вернуться за дебилкой? Лариса схватила Ксению за ледяную руку и с силой подняла дурочку с дивана.
– Я с тобой церемониться не стану! – заорала администратор. – Матери сцены устраивай. Вали отсюда живо, не то охрану позову, кретинка чертова!
Ксения неожиданно вскочила и пошла к двери, выставив вперед правое плечо. Ларисе сразу стало стыдно. Орать полагалось на Римму, а убогая девочка не виновата. Вон какая она нелепая, длиннорукая, кривоногая, колени выпирают, ступни здоровенные, размер сороковой, не меньше. Платье на ней слишком широкое, явно с чужого плеча…
– Ксюша, – позвала Лариса.
– Что? – абсолютно адекватно ответила та и обернулась.
– Возьми с собой конфет со стола сколько хочешь.
– Спасибо, – улыбнулся подросток. – Простите, у меня голова болела, а сейчас прошла. Конфеты я люблю, очень!
Девочка вынула из кармана дешевый мобильный и стала укладывать на его место трюфели.
Лариса изумилась. Значит, у Ксюши имеется трубка. Почему же Римма ей соврала?
Глава 14
– Вы задали ее матери этот вопрос? – поинтересовалась я у Ларисы.
Толстуха закатила глаза.
– Нет. С гостями лучше долго не общаться, в особенности с такими, как та баба. Я всучила дебилку матери и умчалась наверх.
– У вас есть координаты Малявиной?
– Конечно, – кивнула Лариса.
– Дайте, пожалуйста.
Администратор поджала губы:
– Ну… знаете… Телефонная книжка – это мой капитал! Контакты нарабатываются годами, чем их больше, тем ценнее я для руководства.
– Малявина не эстрадная певица или политик, – начала я уговаривать «Дюймовочку», – вам никогда не придется с ней созваниваться. Как, кстати, ее нашли для программы?
Лариса сдвинула брови.
– Да просто. Понадобился человек с детьми, желательно простая баба. Я начала наших спрашивать, и кто-то посоветовал Римму. То ли она чья-то соседка, то ли… Ой, да забыла я уже! Если честно, не помню, что вчера происходило, программа прокатила, и ладно. Если голову всякой хреновиной забивать – маразм заработаешь. Римму помню лишь из-за случая с Ветровым.
– Дайте мне координаты Риммы, – потребовала я. – Если откажете, найду сама. Имя, фамилия известны, дальше дело техники. Но… «кто к нам с мечом придет, тот от меча и погибнет». Не поможете мне – сделаю так, что вас начнут через день таскать в милицию по повесткам. К свидетелям ведь постоянно возникают вопросы! И не прийти в отделение нельзя, это называется препятствованием следствию и карается законом!
– Чего в бутылку-то полезли? – закряхтела Лариса, вытаскивая мобильный. – Разве я отказала? Записывайте…
– Спасибо, – обрадовалась я. – А вы давно на телевидении служите?
– Много лет в этом дурдоме, – хмыкнула Лариса. – Сама себе удивляюсь, тут вообще-то люди тасуются, редко кто надолго задерживается. Но если вы полагаете, что я получаю за верность большой оклад, то ошибаетесь. У нас лишь начальники жируют да еще ведущие, если популярные. Полина, например, толстую пачку купюр загребает! А еще, я думаю, она откат хапает.
– Что-что?
Лариса понизила голос:
– Планировался тут намедни в шоу владелец сети аптек Никаноров. Редактура по нему поработала и, говорят, нарыла компромат – фальшивые лекарства. Вот сука! Хуже грабителя на дороге, торгует смертью. Но Полина сказала, что это повторение: уже был на передаче провизор, и Никанорова не приглашали.
– Нежелание ведущей повторяться понятно, – пожала я плечами, – вы же не программа «Здоровье», чтобы бесконечно о медицине рассказывать.
Лариса выпятила нижнюю губу.
– Да я не о том! Наша звездища спустя неделю после отказа порадовала себя иномаркой. Джип купила. Здоровенный, как автобус!
– Думаете, Никаноров дал взятку Яценко? Отстегнул телезвезде большую сумму, чтобы Полина его не приглашала?
– Ну! В точку!
– Но ведь можно просто отказаться от съемок, сославшись на нездоровье или занятость.
Лариса захихикала.
– Не, у нас такое не пройдет! Рядышком на низком старте «Желтуха» стоит. Мы в тандеме работаем. Журналюги живо в жертву вцепятся: почему кент от телевидения отмазался? Температурит? Ай-ай! Плохо, но не трагично. Снова позовем, через месячишко, мы не гордые. Я звякаю на мобилу и журчу: «Здрассти, Иван Иванович! Ларочка с телевидения беспокоит. Полиночка интересуется, как вы там? Неужели до сих пор гриппуете? Выздоровели? А мы вас ждем-с! Ах-ах-ах! Сыночек теперь занедужил? Мальчика выхаживаете? Ой-ой-ой! Побеспокою позднее!» Ну и так раз пять. То сам в кровати, то дети в парше, то родители при смерти… Ясно: избегает нас, боится. Значит, по уши в дерьме. Ну и спускаем «Желтуху», отдаем туда нарытый материал, а там… читайте эксклюзивчик! Причем надо учесть: программа-то по мужику всего два раза промелькнет – прямой эфир да повтор на следующий день, «Желтуха» же месяц «конфетку» обсасывает, а может, и больше, если объект дурак и в драку ввяжется. Никаноров денег не считает, что ему джип?
Я не смогла скрыть удивление.
– И часто Яценко подобное устраивает? Для меня эта информация – открытие. Я считала, что ведущий – просто говорящая голова, решение за него принимают другие люди.
Лариса тяжело вздохнула.
– Полина у нас на особом положении, умеет кому надо вовремя… Ну, в общем, понятно. Мужики идиоты, глянут на тощие ножонки и чумеют.
– Яценко шикарно выглядит, но ее молодость позади, – пробормотала я, – а нынче в моде юные любовницы.
– Полька хитрющая! – со злостью сказала Лариса. – Всем улыбается, старательно подчеркивает: мол, в ней нет ничего звездного. Наши дураки ее обожают. «Ах-ах! Полиночка! Милая! Ласковая! Слова грубого не скажет! Солнышко ясное! Здоровается даже с охраной при входе в студию! Внимательная! Помнит о всех днях рождения. Курьершу поздравила – принесла ей корзиночку со средствами для ванны! Ох-ох! Белоснежка!» Тьфу, меня тошнит от шоколада. Я-то в курсах, какая в ней начинка: настоящее дерьмо!
– По-моему, вы несправедливы к Полине, – подначила я Ларису. – Я видела ее в гримерке: замечательно выглядит, очень вежлива, элегантно одета.
Глаза Ларисы сузились и утонули в щеках.
– Ха! И вы на эту удочку попались! – Толстуха хлопнула себя по могучим бедрам. – Полинка же профи, мягко стелет, да жестко спать. В гримерке Яценко и правда со всеми мила. И недавно нашу курьершу с юбилеем поздравила. Все в восторге – такое внимание! Уфф! Только вот Лиза Маркова уволена. Ее продюсер выпер, потому что девчонка Полине нахамила. Яценко ей ничего не сказала, но информация живо до Валерия Львовича, до главного, дошла. А к нему в кабинет всякой шушере хода нет. Кто настучал? Для меня ответ ясен – Полина. Подарок она курьерше всучила… Фу, дерьмо от спонсора, мыло с шампунем выбросить следовало, а Полька дуре отдала. Выглядит Яценко хорошо? Так с ее бабками любой косметолог, стилист и фитнес-тренер доступны! У Польки сплошные заморочки, она на своей внешности сдвинутая.