– Классно, – язвительно подхватила я. – Но три нюанса мешают считать дело завершенным. А: госпожа Романова не похожа на мадам Ваксину ни рожей, ни, прости, кожей. Славик мигом заподозрит обман. Б: я не хочу сниматься голой. В: не желаю, чтобы мои фото-обнаженки очутились в Интернете.
– Два последних аргумента чистая ерунда, – замахала руками Настя. – А насчет первого… Вот, смотри, какие снимки ушли к Славе: лиц практически из-за волос не видно, остальное сделает Никита. Скажешь, надевала парик на съемку. Сделали пару вариантов с фальшивыми волосами, потом в натуральном виде. Нужна-то всего пара карточек, на которых будет четко видна твоя физия. Это спасет мой брак! Славик поверит, он ведь вообще-то идиот, – умоляла меня Настя. – Выручи меня в последний раз, больше никогда не попрошу!
Я набрала полную грудь воздуха, чтобы сказать решительное «нет», и тут дверь студии распахнулась, в комнату вошли люди. Впереди вышагивал длинноногий парень с черными волосами, собранными на затылке в хвост.
– Привет, Настен, – загудел он. – Где, что, кого? Выдавай концепцию!
– Смотри, Никит, – Ваксина ткнула пальцем в экран компа.
– Угу, – закивал фотограф. – Модели?
– Одна перед тобой, – бойко отрапортовала Настя.
Взгляд Никиты переместился на меня.
– Эта?
– Да, – кивнула подруга.
– Модель для обнаженки? – слегка испугался мастер объектива. – Но она же старая!
– Еще вполне ничего! – обиделась я. – Песок не сыплется!
– Ты уверена, что хочешь снять пенсионерку? – проигнорировал меня Никита, глядя на заказчицу.
– У нас целевая аудитория, старперская, – нашлась Ваксина. – И вообще, кто платит за работу?
Фотограф поднял руки:
– Понял! Сделаем! Где партнер?
Вспыхнул свет. Роман сел в кровати и недовольно протянул:
– Пришли?
– Здорово, – равнодушно обронил Никита и потер руки. – Лады, начинаем!
– А ничего, что он страшный и волосатый, как суслик? – не выдержала я. – Претензии есть только к моему возрасту?
– Бабушка, – тоненько пропищали сбоку, – не выступай без дела, а то выгонят – бабла не заработаешь. В твоем положении надо молча за любую съемку хвататься. Сейчас не то что в твои юные годы, кругом полно восьмиклассниц с силиконовой красотой. Раздевайся!
– Здесь? – обалдела я.
– Ну не на улице же, – вздохнула худенькая девочка в джинсах, обладательница писклявого дисканта. – Поторопись!
– Тут народ!
– Где? – пожала плечами собеседница.
– Ну, в студии. И я ни с кем не знакома!
Девушка скорчила гримасу:
– Умереть – не встать. Ладно, знакомься: с чемоданом Макс, дальше Петя, Леша, Жорка, Игорь и Андрюха. У двери Антон и Миша, левее Федя, Сеня, Олег, Костя. Я – гример Маша. Все свои. Кого стесняться? Давай, не тормози, на тебя смотреть не будут.
– Совсем? – поежилась я.
Маша закатила глаза.
– Откуда ты взялась? Бабочка в пустыне! За фигом нам тебя разглядывать? Сделали работу и ушли. В первый раз, что ли?
Я кивнула.
– Прикольно, – усмехнулась Маша. – Дожила до старости и ни разу на обнаженку не попадала?
Я вновь замотала головой, Маша обняла меня за плечи:
– Расслабься. Они все педики. Им на баб положить и растереть. А я не лесбиянка. ОК? Обычное дело, типа съемки мебели. Представь, что ты комод. Йес?
– Как-то обидно ощущать себя изделием из дерева, – призналась я. – И про возраст неприятно. Я вполне молодая, стройная…
– Ты капризная, – перебила Маша. – Странно, что вообще попала в модельный бизнес. В вате последние десять лет пролежала? Теперь уже в двадцать три года вход везде закрыт. Старость не радость, а тебе повезло. Билборд! Деньги! Слава! Приведешь внуков к щиту, ткнешь в рекламу скрюченным пальцем и похвастаешься: «Глядите, детки, какая я. Вот как зажигаю!»
– Мне до внуков еще лет двадцать! – возмутилась я.
– Фу, надоела! – выдохнула Маша. – Все ей не так! Я не нанималась к капризулям психоаналитиком. Ниче ей не нравится, ни мебель, ни внуки. Ладно, у гинеколога когда-нибудь была?
– Конечно, – осторожно кивнула я.
– Он че, для тебя мужчина? – уперла руки в боки Маша.
– Нет, просто врач.
– О! – обрадовалась гримерша. – И они просто гинекологи: Степка, Макс, Игорь, Костя, Никита, Андрей, Мишка, Федька и та обезьяна в кровати. Все, как один, доктора, да еще голубые! Полегчало? Скидывай шмутяру, штукатуриться будем…
Я молча стала расстегивать джинсы. Ну почему с завидной регулярностью я попадаю в идиотские ситуации? Следовало бы развернуться и уйти, оставив Настю разбираться с этой бригадой голубых, а я почему-то подчиняюсь обстоятельствам. Слушаюсь напористую гримершу. Ей-богу, мне до сих пор никогда не приходилось иметь дело с десятью гинекологами одновременно. И сексуальная ориентация парней не аргумент, с виду-то они смотрятся самыми настоящими мужчинами. Вот ведь попала!
Глава 23
Самое интересное, что Маша оказалась права. Никто из съемочной бригады не обратил на меня никакого внимания. Женщина, вылезающая из одежды, совершенно не заинтересовала снующих вокруг парней, каждый из которых занимался своим делом.
Маша схватила большую губку, налила на нее нечто светло-коричневое и начала быстро меня «намыливать».
– Это зачем? – полюбопытствовала я.
– Тон, – кратко ответила девушка, – убираем неровности и явные уродства.
Судя по количеству грима, последних у меня оказалось в избытке.
– Особо не елозь, – напутствовала меня Маша, укладывая в постель, – а то поправлять придется. И еще, очень прошу: не капризничай, не зли Никиту и Настю. А то нас тут до утра продержат, а у меня сынишка в саду. ОК?
– Угу, – мрачно ответила я.
– Вот и ладненько, – повеселела Маша и ушла во тьму.
Я полежала пару секунд молча, потом решила, что нужно познакомиться с человеком, с которым по воле обстоятельств я очутилась в одной койке, и сказала:
– Добрый день, меня зовут Лампа.
– Роман, – лениво отозвался сокоечник. – Сделай одолжение, отодвинься подальше, ты какая-то противно липкая.
– Это грим, – пояснила я.
– Все равно, – уперся нахал.
– А от тебя несет чесноком, – отомстила я.
– Недавно пообедал, – сообщил он.
– Мог бы зубы почистить, – не успокаивалась я, – или жвачку, в конце концов, купить. И как только Настя с тобой спит!
– Ей нравится! – заявил Роман. – А тебя не спрашивают!
– Вообще-то мы в одной постели, – напомнила я.
– Я не звал тебя сюда, – прошипел любовник подруги. – В страшном сне не пришло бы в голову запихнуть к себе под бок зубочистку.
– Смею заверить, что я тоже никогда не увлекалась павианами, – зашипела я. – Знаешь кто ты? Обезьяна в мохере!
– В чем? – взвизгнул Роман. – Настя! Эта твоя девка, блин, дура!
– Уже познакомились? – обрадованно откликнулась Ваксина. – Вот и хорошо. Никита, строй композицию!
– Чтобы я еще раз согласился на такое! – простонал Роман. – Чем от тебя несет? На какой помойке духи отрыла?
– Отодвинь ноги, а то у меня ощущение, что у тебя на пальцах когти, – я отвесила наглецу ответный «комплимент». – Педикюр делать не пробовал?
– Я не гей! – гордо заявил мужик. – Вот еще, ногти полировать…
– Аккуратный гомосексуалист лучше вонючего натурала, – сообщила я.
– И чего ты с ним делать будешь? – захихикал Роман. – Нюхать?
– Вижу, вы уже подружились, – потер руки Никита. – Этта суперски! Не люблю, когда модели ругаются. Итак… Вау! Лицо! Машка, где морда?
Мы с Романом растерялись, а Настя закричала:
– Лампу не гримировать! Нам нужна узнаваемость!
– Извини, милая, – снисходительно заявил Никита, – но ее лицо ни в какой билборд не годится. Разве на рекламу фильма ужасов. Глаза косые, нос набок, рот… Ну слов не подобрать!
Рома счастливо заржал.
– Хватит! – разозлилась я и, забыв про то, что лежу голая, откинула одеяло.
– Целлюлит я влегкую фотошопом уберу, – мгновенно отреагировал фотограф. – Но рожу…
– У меня нет апельсиновой корки! – возмутилась я.
– А это? – хором воскликнули парни, тыча пальцами в мои ноги.
– Грим потек, от одеяла стерся. Все! Ухожу! Прощайте!
– Ступай, – не испугался Никита. – Ща свистну – сорок девок приедет на замену.
– Нет! – заволновалась Настя. – Перестаньте ругаться. Лампа! Рома! Ну же, подумайте обо мне… Я на грани гибели! Делаем совсем краткую сессию. Никита, строй экспозицию!
Я вернулась на место, процесс пошел, указания посыпались со всех сторон:
– Положи на него ноги…
– Обними парня…
– Так, больше страсти…
– Эй, где у нее грудь? Где? Где?
– Дома оставила, – не выдержала я, – надеваю бюст только по воскресеньям.
– Прикольно, – кивнул Никита. – Машка, неси накладки.
Вы не поверите, но вполне аппетитный бюст размера этак третьего мне соорудили из воздушного шарика, который потом приклеили скотчем к ребрам.
– Никогда не спал с резиновой Зиной, – Роман не упустил момента меня подколоть.
– Прикольно, – кивнул Никита. – Машка, неси накладки.
Вы не поверите, но вполне аппетитный бюст размера этак третьего мне соорудили из воздушного шарика, который потом приклеили скотчем к ребрам.
– Никогда не спал с резиновой Зиной, – Роман не упустил момента меня подколоть.
– У тебя все впереди, – не осталась я в долгу. – Знаешь, чем старость отличается от хорошего обеда?
– Нет, – вполне искренне ответил кавалер.
– На банкете сладкое подают последним, а в старости тебя ждут совсем не пирожные, – фыркнула я. – Еще обрадуешься кукле из секс-шопа!
Роман ущипнул меня за живот, я взвизгнула и лягнула мужика.
– Ну-ну, потише! – велел Никита. – Не спешите трахаться, вот уедем, и веселитесь тут.
– Эй, вы чем там занимаетесь? – занервничала Настя.
– Молчать! – заорал фотограф. – Снимаю! Фу, гадость. Где страсть? Отчего у любовников кислые рожи? Вы там клизму ставите? У вас же оргазм! Начали… Дерьмо! Ну все, я с непрофессионалами не работаю. Насть, глянь… баба лежит, словно ей зубы чинят, а мужик совершенно без огня. За какой радостью тебе эти идиоты? Ща звякну Ленке с Мотькой, они тут так зажгут – койка задымится.
– Мне нужны эти двое, – с отчаянием протянула Ваксина.
– Делаем рекламу лесопилки? – на полном серьезе осведомился фотограф. – Секс двух бревен?
– Лампуша, постарайся! – чуть не зарыдала Настя. – Тебе нравится Рома?
– Нет, – честно ответила я. – Он волосатый, воняет чесноком, хамит, щиплется, а теперь еще и вспотел.
– Ради меня полюби его хоть на пять минут. Пожалуйста! – захныкала Ваксина.
– А мои чувства никого не колышут? – обозлился Рома. – Сама попробуй держать в объятиях скользкую бабу, которая безостановочно мотает языком. Она липкая! И дура!
Подруга закатила глаза:
– Когда гроб с моим телом поедет в печь крематория, не забудьте вспомнить, кто толкнул Настеньку в могилу!
– Я сдаюсь, – простонал Никита. – Если кто-нибудь объяснит этим двум идиотам, как себя вести в койке, готов накормить психолога обедом.
– Сладенький мой, – зажурчал черноволосый парень, приближаясь к Роману, – я тебя понимаю, с бабами невыносимо, но…
– У меня ребенок в садике, – зашептала мне в ухо подскочившая Маша, – не будь сукой, изобрази страсть!
– Не умею, – буркнула я.
– Что ты любишь? – поинтересовалась Маша.
– Ну… многое…
– Вот и представь себе самое-самое приятное, – взмолилась гримерша, – забудь о волосатом павиане. Ну же, попытайся! Все равно Настя не отвяжется, у нее менталитет клеща.
Я закрыла глаза и попыталась сосредоточиться. Что мне нравится больше всего? В мозгу развернулась картинка: лежу на кровати в саду, в Мопсине. Рядом на столике стопка новых, еще не читанных детективов, тарелка с клубникой, коробка шоколадных конфет… Тихий ветерок едва колышет крону деревьев, тепло, но не жарко. В доме пусто, и я абсолютно точно знаю: никто до вечера не приедет. Сегодня выходной, дела завершены. А кто там выходит из-за кустов? Ба, это Рамик и Рейчел, они тянут за собой тележку, доверху набитую пачками денег, из кучи торчит табличка: «Дорогая Лампа, тут хватит на мебель и на все твои желания. Теперь можешь работать не за оклад, а ради интереса…»
– Снято! – заорал Никита.
Я очнулась:
– Все?
– Ведь можете, когда захотите, – сказала Настя. – И чего кривлялись? Лампа, хочешь глянуть?
Я, не обращая внимания на протестующие вопли Романа, схватила одеяло, завернулась в него и подошла к компьютеру. Да уж, снимок получился замечательный. На кровати спиной к публике лежит Роман, голова его слегка откинута и повернута вбок, рот растягивает сладострастная улыбка. Я лежу рядом, забросив на красавчика голую ногу, воздушный шарик до противности похож на шикарную натуральную грудь, по лицу гуляет ухмылка счастливой кретинки. Наверное, Никита нажал на затвор как раз в тот момент, когда мне пригрезилась телега с деньгами.
– Спасибо, – шепнула Настя, – ты меня спасла. Славик поверит.
– А здорово вышло, – сказал Роман, появляясь за спиной любовницы, – я очень красивый.
Внезапно меня охватило любопытство.
– Слушай, а ты о чем подумал в момент съемок?
– О бутылочке пива, – искренне ответил Рома. – Представил себе ее, такую запотевшую, холодненькую…
Я молча схватила протянутое Машей бумажное полотенце и, забыв про стыд, начала стирать грим с тела. Нет, все-таки мужчины – простейшие, одноклеточные организмы. Вот мне, например, привиделась многокрасочная картина: дом, раскладушка, книги, конфеты, деньги на мебель и прочие расходы. Мои мечты яркие и разнообразные, а у Ромы – пиво. Фу!
Радуясь, что ужасное приключение закончилось, я села в свою машину, вынула мобильный и набрала номер Сули.
– Але, – отозвалась студентка.
– Как дела? – спросила я.
– Шоколадно, это кто?
– Плеер не сломался?
– А, привет! Пашет зверем, – заверила меня Суля.
– Отлично! – бодро воскликнула я. – Хочешь цифровой фотоаппарат?
В трубке на секунду повисла тишина, потом девушка воскликнула:
– Вау! Давай!
Я усмехнулась. Суля неподражаема. Очевидно, она никогда не слышала расхожего выражения про бесплатный сыр и мышеловку.
– Где встретимся? – заглотила наживку девчонка.
– К метро «Молодежная» мне ехать не с руки, – ответила я.
– Я сама сейчас не дома, по магазинам шляюсь.
– В каком именно месте находишься?
– Да просто по улице топаю, на витрины пялюсь. Во мегамаркет «Лира».
– Отлично, – обрадовалась я, – знаю, где он находится, ехать недалеко. Жди, цифровой фотоаппарат спешит к тебе со всех колес.
Суля сидела в одном из многочисленных ресторанчиков фастфуда, коими был забит последний этаж здоровенного универмага.
– А где фотик? – расстроилась она, уставившись на мои пустые руки.
– Пока еще в магазине, – улыбнулась я.
– Ты меня обманула!
– Нет, дорогая, наоборот. Вручила Суле плеер, а взамен получила ложь. Странно, что аппарат еще работает, по идее он должен был у обманщицы сломаться!
– Я ничего не соврала, – заморгала Суля.
– Ты любила Фиру?
– Она моя лучшая подруга… была, – промямлила девушка.
– Думаю, ты лжешь.
– Да че пристала? – со слезами в голосе воскликнула студентка. – Сама брехать здорова, нагнала про фотоаппарат. Они у всех наших в группе есть, я одна без хороших вещей. Фирка хоть изредка себе что-то позволить могла, на классный сотовый накопила. А мне фига!
Я заморгала, в голове внезапно сложился новый пазл. Вот ведь глупая, не заметила сразу очевидных фактов! Но начну сначала.
– Полагаю, Фира была тебе безразлична, – с презрением произнесла я.
– Она мне родней сестры! – заверила Суля.
– Тогда почему ты не хочешь, чтобы нашли ее убийцу?
Студентка отшатнулась:
– Фирка умерла.
– Верно.
– Сама!
– Нет, ее убили, – мрачно сказала я.
– Кто? – прошептала Суля. – Почему?
– Хочу, чтобы ты ответила на эти вопросы.
– Я?
– Да.
– Я ваще без понятия! – попыталась сопротивляться Суля. – Всем сказали про инфаркт.
– Где Фира взяла деньги на покупку обуви?
– Ну… э… накопила.
– Ты же говорила, что незадолго до смерти подруга жаловалась на вороватых дочек мачехи.
– Суки! Сперли заначку! – сжала кулаки собеседница. – Фирке купальник хотелось, раздельный, типа как у…
– А рубли на сабо? – перебила я Сулю. – Фира умерла в момент покупки обуви.
– Ну… в долг взяла, – нашлась врунья.
– У кого?
– Не знаю!
Я закинула ногу на ногу:
– Откуда у тебя мобильный Фиры?
– Она мне его подарила сама, лично!
– И осталась без трубки?
– Э… ну…
– Хочешь расскажу, как обстояло дело? – ехидно улыбнулась я. – К Фире подошел человек и предложил за хорошую сумму положить перед квартирой Ветровых письмо. Домработница недавно лишилась заначки, до зарплаты ей негде было взять денег, поэтому она обрадовалась возможности заработать. Так?
– А че плохого? – плаксиво протянула Суля. – Чепухня, всего-то и надо было конвертик бросить. Никто бы на Фирку и не подумал. Она его перед своим уходом домой пристроила. Ей тетка объяснила: в нем нет никаких порошков или взрывчаток, лишь записочка с детской считалочкой, ни угроз, ни шантажа. Сказала Фирке: шутка старых приятелей.
– Милый розыгрыш, – согласилась я. – Сама заказчица в дом не пошла, не захотела светиться перед охраной. Но если бы Ветровы задумали найти того, кто подбросил письмо, они бы непременно вышли на Фиру, – констатировала я. – Там же кругом камеры.
– Ха! – выкрикнула Суля. – Фирка-то не дура была! Вышла из квартиры, закрыла все, к лестнице пошла, служебной. Там неподалеку есть мертвая зона, охрана ничего не видит в том углу, все про нее знают, Фирка там всегда курила. Подруга на четвереньки встала, письмо в зубы и назад поползла. Суперски придумала!
– Интересно, – кивнула я.
Суля приободрилась.
– Фирка же раньше с Геркой жила. Помните, я рассказывала? Его папа главный электрик, он Фирку за невестку считал, в «Парадиз» пристроил и о всяких технических примочках сообщил. Их хозяин Баларов идиот. Охраны натыкал! Но, если захотеть, ее легко обмануть можно. Камеры так висят, что только верх человека видно, а присядь – и нету тебя.