Увы, эмоции оказались сильнее слов, и я опять замолчала, а бывший учитель этой ситуацией воспользовался. Голос Ждана прозвучал очень спокойно, будто в этот кабинет каждую минуту по взбешенной девице врывается.
– Астрид, что стряслось?
Ух ты! Какая прелестная попытка сохранить лицо перед гостями! Неужели думают, что мне не хватит сил сказать правду? Неужели верят, что стану прикрывать их подлые делишки?
Я мазнула взглядом по лицам Нила и Дурута – метаморфы были крайне недовольны. Маг Вернон наоборот смотрел с огромным любопытством. А вот Дантос…
Герцог Кернский был предельно спокоен и глядел так, будто происходящее его вообще не касается. Только светлые брови были приподняты в подобии лёгкого удивления. Мол, что за город такой? Что за легкомысленность в отношении к властям? Как можно врываться в кабинет и мешать серьёзным переговорам? Что за цирк?
Вот эта реакция Дантоса меня и добила. Но я не взъярилась – наоборот! Я протрезвела и смогла взять себя в руки. Смогла собраться и сказать, обращаясь опять-таки к Нилу:
– Вы не посмеете убить этих людей. Если причините им хоть малейший вред, я за себя не отвечаю. Понимаю, что мои угрозы кажутся вам смешными, но поверьте, вы очень пожалеете, если…
– С чего ты решила, что мы собираемся их убить? – перебил старейшина Дурут злобно.
Я послала старику исполненный ненависти взгляд. Какой интересный вопрос! Какой… бес меня пожри, риторический!
Но я всё равно собралась на этот вопрос ответить! Вот только не успела…
– Астрид, прекрати, – вновь подал голос Ждан. – Старейшина Дурут говорит правду: никто этих людей не тронет.
Бывший учитель замолчал на миг, а потом всё-таки объяснил:
– Они защищены личным приказом Роналкора и, следовательно, нашей клятвой, данной императорскому дому. Их никто не тронет. Никогда.
Что-о-о?
Шок? Нет, шок – мягко сказано. Это было что-то другое, что-то сверх!
Какой такой приказ? Какая, бес вас всех пожри, клятва? Метаморфы никому не подчиняются! Мы сами по себе! Мы вне законов империи!
Вот только подтверждать мою убеждённость никто не собирался. Более того, старейшина Ждан сложил руки на груди и пояснил тоном, который всегда использовал на занятиях:
– Астрид, если бы ты закончила обучение, ты бы знала, что всё не так просто. Что абсолютной свободы не существует, и за всё в этой жизни приходится платить. Мы, народ метаморфов, тоже платим. Мы подчиняемся императорскому дому. Несколько веков назад, когда только образовалась империя, нам пришлось вступить в переговоры и дать клятву верности. И есть приказы, нарушить которые не сможем, даже если захотим. Это… – Ждан кивнул на стол старейшины Нила, где, кроме прочего, лежал какой-то подозрительный листок с печатью, – …один из них.
Я… нет, я не то чтоб не поверила, но растерялась сильно.
Клятва верности? Приказ, который не можем нарушить? А разве такие вообще бывают?
Бывший учитель ход моих мыслей понял, и пусть ситуация к разговорам не располагала, всё-таки пояснил:
– Это была особенная клятва, Астрид. На крови одарённых. Ритуал проводил личный маг первого императора, и магия, которую он использовал… как понимаю, сейчас такой не знают. Это было что-то очень сложное, старинное и невероятно сильное.
Неужели сама древняя магия? Неужели…
Верить Ждану не то что не хотелось, но это было сложно. Ведь нам с самого детства твердили: метаморфы никому не подчиняются! А тут…
И я бы, наверное, решила, что заверения старейшины – уловка, если бы ни один крошечный эпизод. Мне слишком ясно вспомнился Роналкор, вскрывающий коробку с нарядами, подаренными принцессой Мисси. Его улыбка, хитрющий блеск глаз, и сопоставление имени маленького дракона с именем кузины, которой грезил Дан.
Я видела, чувствовала и знала – в этот миг Роналкор понял всё! Император меня раскусил! Но думать об этом не хотелось категорически, потому что… ну не увязывалась его осведомлённость с моей картинкой мира.
Зато теперь всё становилось на свои места. И я понятия не имела, как к этому относиться.
– Мы не сможем убить этих людей, Астрид, – повторил тем временем Ждан. И добавил очень-очень мягко: – Ты зря разнервничалась.
А вот теперь… теперь я поняла. Причём поняла очень многое! И главное – осознала, что выставила себя законченной идиоткой.
Драконья сущность, которая всё это время бесилась ничуть не меньше, а может и больше, нежели я, резко замолчала и притворилась, будто её тут вообще нет. Я же, вопреки желанию, залилась краской. Даже уши вспыхнули!
Я взглянула на Нила и Дурута – старики пребывали в молчаливом бешенстве. Потом скосила глаза на Вернона – маг лучисто улыбался. А вот взглянуть на герцога Кернского храбрости не хватило. И вообще…
И вообще стало совершенно ясно, что пора заканчивать!
– Простите, – сказала я. Вопреки опасениям, голос прозвучал не так уж жалко. – Простите, я, наверное, пойду.
Старейшина Дурут открыл рот в явном намерении сказать какую-то колкость, но всё-таки промолчал. Нил даже не шевельнулся, равно как и Вернон. А я отступила на шаг, сделала книксен. Потом выпрямилась, развернулась и неспешно направилась к выходу.
В голове в этот миг звучал лишь один вопрос: Леди Судьба, зачем ты позволила мне это сделать? Почему не остановила?!
Иду! Иду и стараюсь не думать о гробовой тишине, которая заполнила кабинет. Не чувствовать сверлящих спину взглядов, не опускать голову и не горбиться.
Да, опозорилась. Да, позор был невероятным! Но, с другой стороны, откуда мне было знать, что есть какая-то клятва? Что Роналкор мог дать какой-то особенный приказ?
Ах, обучение… Но кто виноват в том, что я его не закончила? Кто повинен в том, что восемь лет назад мне пришлось бежать из Рестрича? Ну же, ответьте! Кто?
И что мне оставалось делать в этой ситуации? Сидеть и ждать? Молиться и верить, что всё впервые в жизни обойдётся? Нет. Я бы не смогла. Я бы сошла с ума раньше, чем всё закончилось!
Иду. Сердце колотится бешено, стук собственных каблуков пугает жутко. Хочется сорваться на бег, но это уже перебор. Я должна уйти как леди, с достоинством. Это единственный шанс сгладить жуткое впечатление, которое произвела.
Иду…
Иду и искренне пытаюсь верить в лучшее. А дверь кабинета, которую я оставила распахнутой, как назло, начинает закрываться. Медленно так, плавно… Словно её гуляющий по коридору сквозняк подтолкнул.
Иду. В момент, когда оказываюсь в полушаге от двери, створка захлопывается. Только я значения не придаю – уверенно берусь за ручку и толкаю, но…
Что за бес? Почему эта дурацкая створка не поддаётся?
Толкаю ещё раз, и опять, и снова! После пятой попытки в мысли закрадывается очень нехорошее подозрение. Я хмурюсь и, не выдержав, оборачиваюсь.
Вернон! Этот высокопоставленный сотрудник управления магического надзора сидит в том же кресле, в той же позе. Но его улыбка стала другой – на лице мага высшая степень удовольствия! Словно что-то очень хорошее сделал, очень правильное.
Угу. Понятно.
Стою. Стою и смотрю! Правда, терпения нет никакого, поэтому выдерживаю всего секунду. А потом говорю прямо:
– Вернон, прекрати.
– Милая леди, мы знакомы? – после «удивлённой» паузы, «невинно» интересуется маг.
Я по-прежнему ужасно смущена, но от этого тона хочется зарычать. Что он себе позволяет? Как… как вообще смеет меня удерживать?!
– Вернон, отпусти дверь, – повторяю строго.
А в ответ слышу:
– А с чего вы взяли, что я её держу?
Сволочь! Актёр недобитый! Он даже не пытается скрыть, что врёт!
Но это, как оказалось, полбеды.
Дантос. Герцог Кернский! Всё это время я старательно не смотрела в его сторону, а теперь посмотреть пришлось, потому что…
– Я помогу, – сказал блондинчик и, поднявшись из кресла, медленно направился ко мне.
К непробиваемому спокойствию государственного мужа, коим прикидывался Дантос, добавилась улыбка. Она была настолько вежливой, что заподозрить их светлость в коварстве не смог бы никто в целом мире.
А у меня от этой его улыбки мурашки по коже побежали, а драконья сущность перестала прикидываться ветошью и непрозрачно намекнула – надо драпать!
Я была полностью на побег согласна, но вот беда – бежать-то некуда. Единственная дверь заблокирована, а обернуться драконом, чтобы прыгнуть в окно, банально не успею. Поэтому…
Стою. Стою и наблюдаю за приближением герцога Кернского! И понятия не имею, что делать дальше.
К моменту, когда Дантос оказывается в полушаге, успеваю умереть и возродиться тысячу раз. А потом ощущаю знакомый аромат его тела, и объятый паникой разум начинает плавиться.
Зато герцог Кернский, в отличие от меня, собран и предельно спокоен. Он аккуратно толкает дверь, и пусть я стою спиной и не вижу, но точно знаю – вот теперь эта мерзкая створка соизволила-таки открыться.
– Ну вот и всё, – говорит их светлость. Кажется, эта реплика касается двери, но я не уверена. Правда желания уточнить не возникает, а повернуться к Дану спиной не могу из соображений безопасности.
В итоге… делаю шаг назад. И да, в этот миг окончательно убеждаюсь, что дверь открыта – преграды за спиной нет. Зато есть Дантос, который тоже шаг делает. Шаг навстречу!
Расстояние между нами сокращается до минимума, и я вновь отступаю. А герцог Кернский наоборот! Причём всё это с прежней очень вежливой улыбкой и… в могильной тишине.
Прекрасно сознаю, как мы смотримся со стороны, и шок старейшин понимаю. И я бы даже взялась посочувствовать старичкам и Ждану, но в данный момент сочувствовать получается лишь себе.
Я пропала. Хотя нет, «пропала» – слишком мягкое слово. Я… меня… мне… Ох, Леди Судьба, за что?!
Новая попытка отстраниться, но Дантос не дремлет. Ещё шаг, но блондинчик снова настигает. Когда оказываемся в коридоре, я невольно скашиваю взгляд на дверь и вижу, как та начинает закрываться. Несколько секунд и… всё. Мы полностью отрезаны от кабинета старейшины Нила и всех свидетелей!
В этот миг едва удерживаюсь от стона – ну почему я в истинном обличие? Почему я не дракон?!
Будь я Астрой, то вскинула бы сейчас морду, подарила долгий взгляд янтарных глаз и сказала: пупсик, ты только посмотри какая я маленькая! Посмотри, какая я красивенькая! Ну разве можно на такую маленькую и красивенькую ругаться?
А он ругался! Пусть на губах Дана играла всё та же ну о-очень вежливая улыбка, драконья сущность подсказывала – блондинчик даже не зол, он в ярости! Ну а главный ужас в том, что я сама была не столько напугана, сколько счастлива. Почему? Нет, не знаю.
Но именно это ощущение счастья придало смелости и заставило снова посмотреть в глаза герцога Кернского. Взглянуть на него, чтобы через миг услышать ласковое, но чуточку зловещее:
– Ну что, счастье моё. Набегалась?
Захотелось отрицательно качнуть головой, вот только возможности такой мне не дали – блондинчик мягко ухватил за подбородок и накрыл губы поцелуем.
Всё! Мир померк, а сердце застучало бешено! И хотя я не собиралась потакать желаниям Дантоса, но не ответить на поцелуй не смогла. Видимо, пережитый страх за его жизнь сказался. Ну и вся эта жуткая ситуация с моим явлением к старейшинам заодно.
Впрочем… к чему гадать о причинах? В этот бесконечный миг они были совершенно неважны. Здесь и сейчас не существовало ничего кроме умопомрачительного и такого родного запаха, и очень тёплых, бесконечно ласковых губ.
Дантос целовал… Сообразив, что отворачиваться не буду, он отпустил мой подбородок и заключил в капкан объятий. Я же, оказавшись прижатой к сильному мужскому телу, совсем с ума сошла. Не заметила, как мои ладони легли на его плечи и тут же заскользили вверх. Как пальцы сорвали заколку и запутались в светлых волосах.
Зато лёгкий укус в губу, которым одарил герцог Кернский, незамеченным не остался. Но я не обиделась, нет! Я понимала, чем заслужила такое отношение, и… укусила в ответ.
Потому что он тоже заслужил! Он заслужил в тысячу раз больше! Потому что удерживал меня, подсовывал магические маячки, а потом ещё и облаву на выезде из столицы устроил! И он… он в Рестрич приехал! Выведал, выяснил, и…
Хотя теперь я даже рада. Ведь если бы ни мой побег и эта поездка, император бы вряд ли отдал тот особый приказ. Без этой поездки у Роналкора просто не было повода думать об опасности для Дана. Впрочем, если бы я осталась и представилась кузиной, Роналкор, вероятно, поступил бы так же. Но кто знал, что наш правитель осведомлён о существовании метаморфов? Кто знал, что мои сородичи дали клятву его семье?
– Дурочка, – прервав поцелуй, выдохнул Дантос. – Какая ты ещё маленькая и глупая.
Я с этим выводом не согласилась, но желание поспорить было мелочью в сравнении с другим – с желанием опять ощутить вкус и ласку поцелуя. Поэтому я вновь прикрыла глаза и чуть запрокинула голову, подставляя губы.
Целуйте, ваша светлость. Ну же!
Дантос подчинился. В этот раз всё было медленней, но жестче. Теперь герцог Кернский не просто целовал, а будто пытался объяснить, насколько я неправа. А мне нравилось! И я была готова «слушать» эти объяснения до скончания времён, но…
Звук удара! Причём очень сильный. А за ним приглушенный, но вполне различимый вопль:
– Господин Вернон, отпустите дверь! Немедленно!
Ну а за воплем – топот множества ног, разбавленный бряцаньем металла. И топот этот, конечно, с каждой секундой становится всё громче.
Странно… Почему стража только сейчас сюда помчалась? Я думала, что они сразу, прям вслед за мною, полетят.
Второй звук удара привёл к тому, что Дантос прервал поцелуй, но из объятий не выпустил. Просто переместился, встав так, чтобы видеть и дверь, и ту часть коридора, со стороны которой бежала стража. Я в этот миг оказалась в позиции живого щита, однако Дану ситуация не понравилась. Он даже попытался задвинуть меня к себе за спину, но я упёрлась и не далась.
Собственно, именно в момент этого маленького противостояния, нас и застукали. Причём все! И добежавшие вояки, и выпущенные из западни кабинета старейшины, и ушлый столичный маг Вернон.
– Что здесь… – начал было старейшина Дурут.
Но был перебит Нилом, который возопил:
– Да как вы смеете?!
Реплика адресовалась герцогу Кернскому. А тот, будучи человеком культурным, проигнорировать вопрос, конечно, не мог:
– Смею, старейшина.
Голос Дана прозвучал доброжелательно и ровно, но оттенок издёвки уловили все. В результате, Дурут и Нил побагровели, а стражники сделали дружный шаг вперёд.
– Нет! – А это уже старейшина Ждан в разговор вклинился. – Чужаков не трогать.
На лицах наших вояк отразилось хмурое недоумение, но…
– Это приказ, – пояснил Ждан холодно и стража всё-таки отступила.
Правда, легче от этого не стало. Просто стража-то отошла, а вот старейшина Нил... Увы, но старик начал впадать в крайнюю степень бешенства.
– Вы… – гневно процедил он. – Как вы смеете? Отпустите девушку. Сейчас же!
Несмотря на все противоречия, девушка отпускаться не желала. Хуже того – она была готова вцепиться в герцога Кернского клещом! Но лишь до тех пор, пока сквозь толпу слегка дезориентированной стражи не пробились двое мужчин в гражданском. Оба не слишком высокие, жилистые, черноволосые и… зеленоглазые.
Вот тут я опомнилась. Опомнилась по-настоящему! И хотя умом понимала, что отпираться поздно, вывернуться из объятий Дантоса всё-таки попыталась.
Эта попытка спровоцировала новый вопль Нила, но негодование старейшины не шло ни в какое сравнение с выражениями лиц моих ближайших родственников. Отец красноречиво сжал кулаки, а Торизас…
Нет, реакция Тора была сложней. Сперва на лице брата проступило изумление, затем подозрение, ещё миг и Тор догадался – с блондином не всё так просто, как рассказывала вчера! И вот после этой догадки челюсти сжались, на щеках проступили желваки, а взгляд устремился к рукояти меча, висевшего на поясе близстоящего стража.
Хорошо, что последний сам за ту рукоять держался, иначе всё могло кончиться совсем печально.
– Что здесь творится? – выдохнул отец. – Что за…
– …балаган? – закончил за папу Тор и решительно шагнул вперёд.
Жутко хотелось попятиться, но возможности, увы, не было. Она появилась спустя вечность, когда герцог Кернский присмотрелся к новым участникам скандала и всё-таки выпустил меня из захвата.
Но и теперь легче не стало. Более того, желание спрятаться или вообще оказаться подальше, достигло пика! Просто Дантос не придумал ничего лучше, чем отвесить лёгкий поклон и сказать, обращаясь к моему отцу:
– Простите, мы не представлены.
Это, разумеется, был намёк. Толстый такой и совершенно непрозрачный! И когда старейшина Ждан прочистил горло в явном намерении взять слово, я невольно поёжилась и оглянулась на ту часть коридора, которая была свободна от стражи.
Если бы не знала, что там тупик, то непременно сорвалась с места, а так…
– Ваша светлость, позвольте представить, – сказал бывший учитель басисто. – Господин Трим, отец Астрид. А это, – Ждан указал на играющего желваками Тора, – Торизас, её брат.
И уже после приличной моменту паузы:
– Господин Трим, Торизас, позвольте представить вам их светлость герцога Кернского. До этого момента он утверждал, что приехал в Рестрич дабы решить вопрос наших налоговых льгот.
Лица Дантоса я не видела, зато лицо старейшины Ждана – преотлично. Мой бывший наставник был собран и серьёзен, но на последних словах губы дрогнули в насмешливой улыбке.
Но выходка Ждана была сущей мелочью в сравнении с той, которую в следующий миг учинил Дан.
– Очень рад знакомству, – одаривая отца и Тора новым учтивым поклоном, сказал блондинчик. Тут же выпрямился, расправил плечи и продолжил, обращаясь уже исключительно к папе: – Старейшина прав, налоговые льготы лишь предлог. Я приехал в Рестрич с совершенно иной целью. Господин Трим, я должен признаться: я бесконечно влюблён в вашу дочь, в Астрид. И я приехал, чтобы просить её руки.