– Я сам, считаешь, не додумался? – без усмешки сказал Алексей. Но тут же понял, что слишком в штыки встречает доброту брата, и постарался исправить положение. – Я на чердаке отдыхал… Только не спится… Глаза закрою, они передо мной…
– Без сна нельзя… – Грубоватый, может быть, слегка глуповатый Мишка показал свою доброту. – Без сна с ума сойдешь… Может, таблетки надо? У отца остались, когда у него рак еще был… Выпьешь – и уснешь…
– А проснешься, и еще хуже… Это мы проходили…
– Тогда самогонки глотни…
– Ты и глотни… Первым…
– Давай… – не отказался Мишка.
– Там, в бане…
Мишка прошел мимо и через десять секунд вернулся с бутылкой самогонки и стаканом. И лук не забыл взять. Правда, лук уже подвял основательно, но все равно сохранил запах огородной свежести. Сразу налил себе, выпил, закусил и после этого вытер рот рукавом.
Алексей в это время смотрел в бинокль.
– Что-то вонючая горючка… Тебе сколько?
– Полный стакан…
– Хороший аппетит… – согласился Мишка и требование удовлетворил.
Алексей медленно, опираясь на столб, поддерживающий навес над крыльцом, встал, набрал самогонки в рот и сполоснул полость. Глотать не стал, а выплюнул себе под ноги. Остатки, наклонившись, на голову вылил.
– Вот так… И закуски не надо…
– Ты чего это? – не понял Мишка фокуса.
– Я, пожалуй, посплю… Скоро, может, или менты, или следователь приедет… Тот самый, Строганов Артем Палыч… Ты встреть… Самогонку допей… Чтобы пьяным быть… Натурально… И запомни, мы с тобой квасим с вечера, никуда не отлучались… Я вообще на самогонку слаб оказался… Вечером еще и вырубился… Так и скажи… Никакой горящей машины мы не видели…
– Горящей машины? – переспросил Мишка.
– Да… Горящей машины с двумя кавказцами… Внедорожник «Хенде Санта Фе»…
– Хамзат Баклан, что ли?
– Я не знаю, чья машина… Я не видел, как она горела… И ты не видел… Мы в бане сидели… Потом я уснул… Ты еще посидел и тоже уснул… Но проснулся раньше, чтобы похмелиться… Вот так… Я посплю пока… Это недолго… Через полчаса будут здесь… Может, раньше… Они и разбудят… Да… Под крыльцом две бутылки… Унеси в соседний двор. Спрячь…
– Что там?
– «Коктейль Молотова».
– Что за штука?
Мишка встал на четвереньки, заглянул под крыльцо и вытащил бутылку.
– Зажигательная смесь… Немецкие танки таким под Москвой жгли… Осторожнее, не разлей… Спрячь и возвращайся… Я пока вздремну…
– Да ладно… Давай…
Алексей ушел в баню. Мишка остался на крыльце с «коктейлем Молотова» в руках…
* * *Спать старший лейтенант Пашкованцев, естественно, не собирался. Он спрятал под скамейку, в самый темный угол, бинокль и просто на ту же скамейку лег, откинувшись на спину, и даже свет выключить не потрудился. До рассвета оставалось недолго, и, как обычно перед рассветом бывает, ночь стала особенно темной.
Именно в это время, в момент самой темноты, когда Мишка на крыльце боролся с самогонкой, а Алексей еще сидел, где-то вдали, там, где горела недавно машина, появился свет фар сразу нескольких машин. И, кажется, даже прожектором что-то подсвечивали. Полностью все увидеть мешала высокая трава, сквозь которую фары только просвечивали. Алексей, не желая сразу вставать, поднес к глазам бинокль и включил тепловизор. К его удивлению, трава совсем не помешала рассмотреть все, происходящее у дороги. Там уже стояло сразу четыре машины. Одна из них, видимо, «Скорая помощь», неизвестно для чего прибывшая. Остальные машины, кажется, были ментовскими. Тепловизор, к сожалению, не позволял рассмотреть обозначения на машинах. Но какие-то люди в халатах там ходили. Другие люди явно были в форме. Наверное, и следователь Строганов сюда же пожаловал. Непонятно вообще, как хватились менты, поскольку по дороге, насколько Алексей видел, никто не проезжал. Если бы вызвал кто-то из местных, приехали бы раньше, потому что местные могли видеть только горевшую машину, а это было несколько часов назад.
Впрочем, машина могла проехать по дороге в то время, когда Алексей был в бане, внутри. Проехала и увидела… Водители сейчас без мобильников не ездят… Позвонили… Но Алексей дверь в баню не закрывал и хотя бы звук двигателя должен был услышать. Он не услышал. Не сами же пострадавшие позвонили…
Такая загадочность старшему лейтенанту не понравилась, и он решил посоветоваться с отставным майором Арефьевым. Все так же лежа, нашел номер в трубке и нажал кнопку вызова. Долго слушал гудок вызова, Арефьев не ответил. Наверное, тоже решил отдохнуть. Отдыхать всем надо… Алексей закрыл глаза, не убирая трубку, и тут же Арефьев позвонил сам.
– Алексей… Готовься, менты и крупный такой мужчина в гражданском, мне показалось, что следователь – его называют Артемом Палычем, едут к тебе…
– Ты где?
– Я рядом лежал… Рядом со сгоревшей машиной…
– Как ты там оказался?
– Подумал, что время тянуть… И послушать захотелось, что менты говорить будут. Насколько они здесь с кавказцами повязаны… Залег там и вызвал их…
– И что?
– Послушал, сейчас отполз… Я так и думал, что ты звонишь… Я мобильник на «виброзвонок» перевел. Значит, так… Машину определили сразу… Принадлежит она некоему Хамзату Баклану… Предположили, что хозяин в машине, соображали, кто с ним и что с ними случилось. Думали, звонить или не звонить Вахе, поскольку Хамзат Баклан, как я понял, с Вахой в близких отношениях. Звонить не стали… Машину осматривали… Металл еще не остыл после пожара. Забраться в салон они не рискнули. Но заглядывали… Видели и бинокль, и обрез… Потом смотрели следы… Где машина на дорогу вылетела… Как слетела… Сейчас менты вместе с Артемом Палычем к тебе поехали… Артем Палыч посмотреть на тебя пожелал…
– Мишка их встретит и меня разбудит…
– Мишка – это…
– Мой троюродный брат… Он ночь вокруг бани бродил, меня охранял, чтоб не заперли и не пожгли… Надежный родственник…
– Ты как?
– Советом воспользовался… Полил самогоном голову… И уснул… До сих пор сплю… Глаза у меня соответствующий вид должны иметь… Я вторые сутки их почти не закрываю… Закрывал только… Лучше бы и тогда не закрывал…
– Понял… Я буду в лесу… После визита следака позвони…
* * *Машина у калитки остановилась вскоре. Видимо, и закрытую машину старшего лейтенанта Пашкованцева внешне осмотрели. Если сам Алексей подозрение вызывает, то и машина его такие же подозрения вызвать может. Но открыть не пытались, иначе Мишка бы голос подал. Потом шаги послышались. Шаги стихли перед баней.
Пауза длилась ровно столько, сколько надо для взаимного разглядывания.
– Чего уставились?
– А ты кто будешь? – послышался голос Артема Палыча.
– Пашкованцев я, Михаил Леонидович… – это было сказано с гордостью.
– Родственник…
– Чей?
– Алексея Георгиевича Пашкованцева…
– Братан я ему…
– Ну-ну… А сам-то он где?
– А что надо-то?
– Тебя спрашивают, ты отвечай… – окрикнул грубо другой голос.
Похоже, местные менты выдержкой не отличаются.
– А ты что, на допрос меня вызвал?
Мишке и поскандалить, похоже, хотелось. Или играл так хорошо, естественно. Умелому человеку не трудно пьяного изобразить, хотя опьянеть брат не должен был успеть.
– Поговорить нам с ним надо. Я следователь районной прокуратуры Строганов. Веду дело о поджоге и гибели жены и дочери Алексея Георгиевича.
– Что его мучить… И так человек не в себе… Ночью теперь заявляются… Вам бы хлебнуть такого, долго бы никакую рожу… видеть не хотелось…
Наверное, Мишка хотел сказать про ментовскую рожу, как показала пауза, но не решился.
– Необходимость… – миролюбиво заметил Артем Палыч.
– Идите, сами будите… – Мишка дверь распахнул.
Алексей открыл глаза от первого прикосновения к плечу. Сразу сел.
– Тяжело? – спросил Строганов.
– Нормально…
– Ну и запах от тебя…
– Зубы почищу, пройдет и запах…
– Похмелись, чтоб голова соображала, потом поговорим… – следователь взглядом показал на две еще нетронутые бутылки.
– Я никогда не болею с похмелья. Следовательно, и не похмеляюсь… – сухо сказал Алексей. – Я делаю интенсивную зарядку и становлюсь здоровым…
– Ладно, здоровый… Тогда скажи мне, что за машина ночью горела?
Алексей разыграл все очень удачно. Он резко вскочил и к двери бросился. Но чуть не упал от боли в ноге – не успел тросточку взять. Строганов подал ему. Дойдя до крыльца, старший лейтенант на свою машину глянул и сразу успокоился.
– Попугать приехали? Шуточки, однако, у вас…
– Я не про твою машину говорю. На дороге машина сгорела… Видел?
– Я на дорогу не выходил… Из меня ходок никудышный… Не видел…
– А ты? – спросил Строганов стоящего у двери Мишку.
– А где горела?
Следователь с ментами переглянулся.
– Всю ночь «заряжали»? – спросил с укором у Пашкованцева.
– Нет… Вы вечером позвонили, я вскоре и лег… Мишка тоже, кажется… У порога…
И стукнул себя по предплечью, убивая комара.
– Я на крыльце… – сказал Мишка. – Я комаров не боюсь…
Мент, стоящий к двери ближе, шагнул на крыльцо, присел и посмотрел в сторону дороги, где стояла сгоревшая машина. Уже рассветало, и света фар на дороге не было, наверное, видно. Может быть, фары уже выключили. Биноклями с тепловизором ментов не награждают.
– Вроде бы не видно… А если еще чуть-чуть выпить…
– Совсем чуть-чуть… – согласился Мишка, долил в стакан остатки самогонки из бутылки и одним махом демонстративно заглотил.
Менты вызов не приняли. Самогон – это дело не их отдела…
– Ладно, досыпайте… – сказал Строганов и встал. – Когда за телами поедешь?
В этом вопросе был уже жест примирения.
– Когда можно?
– Я позвоню днем, узнаю… Может быть, сегодня можно будет… Хотя, скорее, завтра…
– Позвоните… – согласился Алексей и потер кулаками глаза, помогая им открыться.
* * *– Могу тебя поздравить… – сразу сообщил отставной майор Арефьев, когда Алексей Пашкованцев позвонил ему, чтобы рассказать о визите следователя. – Одного из поджигателей своего дома ты наказал. – Это Руслан Инаев, двоюродный брат известного бандита и полевого командира Инаева, несколько лет назад убитого в Чечне. Сам Руслан находился в федеральном розыске, как участник попытки захвата Нальчика. Здесь проживал под другим именем и по чужим документам. Мои ребята расшифровали все его разговоры за два дня. Один из разговоров был с Грозным. Там его называли настоящим именем. Мать не привыкла звать сына иначе…
– Значит, он не ингуш, а чеченец?
– Чеченец, – подтвердил Виктор. – Кстати, Хамзат Баклан не боевик, а уголовник с тремя «ходками», тоже чеченец. Оба они входили в окружение Вахи. Относительно Хамзата я сказать не могу, осталось еще несколько его разговоров проверить, но Инаев точно участвовал в поджоге дома. Он входил в какой-то джамаат, здесь существующий.
– Здесь – джамаат? – переспросил старший лейтенант Пашкованцев.
– Именно так было сказано…
– И кто распоряжался всем? Ваха?
– В том-то и дело, что не Ваха… Ваха просто самая заметная фигура. Распоряжался всем какой-то Алихан… Это имя трижды проскальзывало в разговорах. И из разговора понятно, что со всеми проблемами обращаются к нему. Но нам надо узнать телефон Вахи. Хочется переговорами Вахи поинтересоваться. И вообще узнать, что он за фигура. Только номер… Подумай, как можно это сделать…
– Внаглую… Позвоню следователю Строганову, спрошу его…
– Не скажет…
– Адрес не скажет. Словно без него узнать нельзя… А телефон может сказать… Пусть только до кабинета доберется…
– Ладно, попробуй…
– Когда встретимся?
– Мои подъезжают в течение часа. Потом созвонимся… Не забудь про номер Вахи…
* * *Мишка слушал разговор Алексея с совершенно трезвыми глазами.
– Это кто? – спросил, когда старший лейтенант убрал трубку.
– Мой помощник… Офицер спецназа ГРУ, отставной…
– Тот, что летал, что ль?
– Тот самый…
– Нормально… А мы все кто?
– Друзья. И – тоже помощники… Только у вас своя задача, у него своя…
– И какая у нас задача?
– Найти сведения… Вы здесь все знаете… Подсказать…
– А у него?
– У них… Их солидная группа… Они специалисты-диверсанты и решают все вопросы силовым методом. Там, где невозможно решить иным…
– Нешто мы сами бы не справились?
– С ружьем сложно против автомата… Тем более когда автомат в руках опытных боевиков…
– Откуда у них автоматы…
– Людмилу с Анастасией расстреляли сквозь окно, когда они выбраться пытались… Из автомата… Значит, есть автоматы… И разбираться с боевиками должны специалисты. Зачем вас втравливать в дела, с которыми лучше профессионалам справиться…
– Руки чешутся… Душа горит… Кол без работы сгнить может…
При всем своем состоянии Алексей не мог не улыбнуться.
– Найдется для всех дело…
– Кстати, насчет автомата… В Долгореченцеве… Рабы на ферме… У дагестанцев тоже, говорят, автомат есть…
– Проверим… А пока… Ты бы организовал работу… Два гроба сделать надо… Рост их я помню… Можно это сделать?
– Конечно…
– И могилы выкопать надо… Рядышком…
– Проще одну широкую…
– Организуй…
ГЛАВА ТРЕТЬЯ 1
К удивлению старшего лейтенанта Пашкованцева, следователь прокуратуры Строганов категорично не захотел дать номер телефона Вахи.
– Зачем тебе?
– Хочу его на похороны пригласить…
– Тебе мало того, что произошло? У нас до этого за пять последних лет по всему району было шесть убийств. Сейчас за два дня четыре… Причем раньше все по пьянке было, «на бытовой почве», и дела сразу раскрывались… Сейчас неизвестно еще, что раскрутим… Ты уж лучше сиди со своей самогонкой… Это для здоровья вредно, зато безопасно и для тебя, и для других… Тебя я тоже считаю человеком опасным, учти… И ты первый подозреваемый в расстреле машины на дороге… А расследование еще не закончилось…
– С чего бы это вдруг, Артем Палыч, я в немилость такую угодил? – спросил Алексей, справедливо возмущаясь.
Он понимал, что никаких улик против него нет и подозревать его, следовательно, не в чем. А появись какие-то мало-мальские улики, менты и следаки не церемонились бы и сразу бы нацепили на него наручники.
– Потенциал у тебя неприлично большой, чтобы спокойно смотреть на то, что в России творится… Знаю я вас, спецназовцев…
– Значит, вы понимаете, что творится ненормальное?
– А кто этого не понимает… Только с ненормальным тоже бороться надо в рамках закона… Не дам я тебе номер, и не проси… У тебя, кстати, старший лейтенант, служебное оружие какое? «Макаров», «стечкин»?…
– Арбалет, товарищ подполковник… В багажнике машины лежит…
– Я имею в виду боевое оружие.
– Никакого. Автомат сдал, когда в госпиталь попал, пистолет сдал, когда с батальоном распростился. Жду нового назначения после выздоровления. На новом месте и получу оружие. Пока обзавелся арбалетом, думал, в лесу пострелять… Даже собрать не успел…
– Ну-ну… А у твоего арбалета калибр, кстати, не девять миллиметров?
– Калибр измеряется по стволу, а не по конфигурации гильзы… Ружье двенадцатого калибра может стрелять той же дробью, что и шестнадцатого… Арбалет не имеет ствола…
– Ладно. Увидимся… Я, кстати, могу достать тебе полугрузовой микроавтобус для перевозки тел из морга… Сразу гробы приготовь… Чтобы уже в лаборатории уложили… И закрыли… Слабонервным и престарелым смотреть не рекомендуется. Нужен микроавтобус?
– Нужен будет…
– Как дадут команду, я пришлю… У меня зятек на таком ездит… На собственном… Сейчас как раз без работы сидит…
– Посоветовали бы зятьку лесовоз купить… Без работы бы не остался…
– Оставь, я тебя прошу, Ваху в покое… Я сам с ним разберусь… Не то я тебя самого, чтобы не мешал, в камеру закрою…
Эта угроза прозвучала несерьезно…
– А лазарет у вас там имеется, чтобы мне ногу раненую подлечили? – зло спросил в ответ Пашкованцев.
* * *С отношением к офицерам спецназа ГРУ, как к потенциальным преступникам, Алексей уже сталкивался не однажды. И от многих друзей-сослуживцев слышал о таком отношении со стороны. Просто ментам и следователям сложно понять, что человек, который часто сталкивается со смертью, умеет ценить и свою, и чужую жизнь лучше и выше, чем человек, каждый день сталкивающийся со смертью на экране телевизора. Реальность всегда реальнее изображения, особенно когда она многократно пробуется на ощупь и на вкус. А боевая подготовка, качество необходимое и востребованное на службе, вовсе не говорит о том, что каждый офицер спецназа готов каждую минуту применять свои боевые качества. Точно так же можно было бы думать, что каждый, скажем, профессиональный боксер перед завтраком обязан кому-то физиономию разбить, иначе у него несварение желудка будет. При этом как и боксер-профессионал, так и спецназовец не имеют дурной привычки давать себя в обиду и вообще не любят, мягко говоря, смотреть на несправедливость во всех ее проявлениях.
Должно быть, следователь Строганов размышлял так же, не имея желания и основания выходить за пределы стереотипа. Но прав он или не прав – это уже дело самого Строганова решать, как ему понимать и как интерпретировать ситуацию. От его собственных ощущений и домысливаний ничего уже не зависело, потому что подставляться ему никто не собирался, и, таким образом, как представлял себе ситуацию Пашкованцев, на Строганове должно будет повиснуть несколько нераскрытых дел. И пусть свое бесполезное дело делает… А Алексею следовало свои дела делать, причем делать их так, чтобы следователь Строганов оставался уверен, что старший лейтенант Пашкованцев непробудно пьет… От пьяницы чего-то серьезного ожидать несерьезно. Так размышляя, даже считая Алексея потенциально опасным, Артем Палыч, по крайней мере, не будет способен помешать…