— Благодарю, солнышко. Через пару часов будем у вас. Или даже скорее. Ждите.
Я открыла глаза и широко улыбнулась Аманде.
— Вот и все. Теперь только ждать. Если твой братец не явится в ближайшие пару часов, это будет просто наглостью с его стороны.
— Думаешь, явится?
— Должен. Птичка в клетке, теперь надо ощипывать.
— Ёлка, не говори так.
— Хочешь сама убедиться в том, что он — редиска?
— Редиска?
Аманда даже улыбнулась.
— Нехороший человек. Элвар.
— Хочу.
— И что делать будешь, когда убедишься?
— Вырву с корнем. Все, что под руку подвернется.
Я фыркнула. Кажется, моя вероятная свекровь не без чувства юмора.
— А мне можно поучаствовать?
— Ёлка, если ты сможешь убедить меня в предательстве моего брата — делай с ним все, что твоей душе угодно будет.
Я злорадно потерла руки.
Ой, как я чего с ним сделаю!
Отдам на воспитание его родному племяннику. А пока…
— Аманда, только у меня к тебе одна просьба.
— Какая?
— Разговор будем вести в моем стиле. Никаких объяснений. Не давать и не требовать. Просто и нагло хамим ему в глаза, как будто ты тут главная.
— Зачем?
— Чтобы узнать его подлинные намерения в твой адрес. Что у доброго на уме, то у злого на языке.
Аманда пару секунд размышляла, а потом вдруг залихватски тряхнула головой.
— Ну, ладно. Делай, как знаешь, а я поддержу.
— И ни в коем случае не признавайся, кто из нас кто.
— Ладно. А ты уверена, что сможешь справиться?
— Если я не справлюсь сама — максимум через пару часов к нам придет подмога. Они твоего брата на запчасти раскидают.
— Ёлка, но ты уверена…
— Я всегда во всем уверена, — оборвала я элварессу, — иначе мы бы с тобой сейчас не разговаривали. А теперь извини. Мне надо снять ошейник.
Глава 6 РАССКАЗЫВАЕТ ЛОРРЕЛАЙН АН-АСТЕРРА
Ёлочка отсутствовала вот уже девятый день, и мне это решительно не нравилось. Группа идиотов во главе с Виктором сиднем сидела в Элварионе, выгнав из тронного зала всех посторонних. Они изрисовали пол и стены пента-, секста- и октаграммами, задымили окрестности различными курениями так, что элвары сбежали из дворца добровольно, иллюминация от заклинаний шла такая, что солнца не надо, но пользы от них было как от целебных и приворотных снадобий, что распространяли продвинутые УМы. Сама делать помогала. Берешь воду, чернила разного цвета, добавляешь сахара, соли или варенья по вкусу — и иди, вешай людям лапшу. И самое смешное, что раскупалось мгновенно! С гордостью могу сказать, что Ёлка такими гадостями не баловалась. Она предпочитала подрабатывать боевым магом и частенько гоняла упырей и вурдалаков по кладбищам. Тёрн решительно возражал, чтобы Ёлка рисковала жизнью, но когда моя девочка кого слушалась?! Вот и кстати получилось! Сейчас я могла быть уверена, что Ёлка выберется из любой ситуации. Жалко было тех, кто с ней связался!
— Лорри, немедленно в кабинет директора!
Я рванулась сквозь людей и стены, не разбирая дороги. Что-то о Ёлочке?! Нашли?! Или… Нет!!! Этого не может быть! Не может, и все тут! Ёлка не должна умереть! У меня же, кроме нее, по-настоящему и нет никого!
Директор Универа ждал меня в гордом одиночестве в своем кабинете. Я влетела сквозь стену и преданно уставилась на него.
— Что случилось?
— Успокою тебя сразу. Вестей никаких нет. Пока.
Успокоил, блин!
— А что тогда случилось?
Директор покусал губы.
— Лорри, я понимаю, что спрашивать тебя об этом не слишком этично, но, может, у тебя есть что-то от Ёлки? Ногти там или волосы, кровь, слюна, даже сопли сойдут…
Я захлопала ресницами.
— Это еще зачем?
— Хочу попробовать установить, где они могут быть.
— То есть?
— Лорри, ну ты же знаешь, что по вещи можно установить только, жив человек или нет. А вот чтобы найти его, нужно что-то из его тела.
— Ну так попробуйте найти эту элварессу или Тёрна, — предложила я. — Готова спорить на что угодно, что Ёлка их не бросит.
— Да я бы и сам поспорил, да только все твою внучку знают, — огрызнулся директор. — Ее верность скоро в поговорку войдет! Проблема в другом! Ни хрена от этих эвхарских элваров получить не удалось!
— Почему? — не поняла я.
— Потому что нет у них ничего! Они же своего повелителя как зеницу ока берегли! Все волосы, ногти и прочее тут же сжигалось в камине особо доверенными лицами. Через них же можно порчу навести!
Язык у меня зачесался так, что я не удержалась еще от одного вопроса.
— А как же семя? Через него тоже можно…
— Раньше никто не додумался, — директор мерил комнату шагами. — Дело в том, что аккурат с той войны этот элвар, хверон дагрыхх, ни с кем не путается!
— Не выражайтесь при даме, — скорчила я манерную рожу.
— А я и не при даме, дама уж сто лет как умерла. — Директор сверкнул на меня глазами. — Лорри, не буквоедствуй! Мне нужно хоть что-нибудь от Ёлки. У тебя что-нибудь есть?
В том-то и дело, что не было. Я призрак, поэтому ничего материального мне не нужно. В стирку я отдавала все Ёлкины вещи как раз перед ее отъездом, а волосы мы стригли три-четыре лунных круга назад. И тут же сожгли на жаровне. Что я директору и сказала. Антел Герлей покачал головой и опустился в кресло.
— Черт! Хвыгн ун граакс! Как все хреново, Лорри, как все хреново!
И я ничего не могла возразить. Действительно — хуже некуда. Утешало только то, что и элвар, и Ёлка, и эта их невеста-из-кислого-теста до сих пор живы и здоровы.
— А какая-нибудь магическая вещь не подойдет? Магия — это ведь тоже часть человека!
— Это да. Но не для поисков. Магия наложится на магию, и получится винегрет.
— Но они хотя бы живы и здоровы.
— Толку нам с того будет, если они вернутся через сто лет?!
— Ёлка этого не допустит!
В свою внучку я верила. Ёлка часто повторяла, что не может терять время, слишком уж оно для нее драгоценно. А потерять целых сто лет?! Она никогда бы себе этого не простила.
* * *Мы с Амандой недолго сидели в темнице. Часа три. Это вместе с моим пребыванием в беспамятстве. А на общение нам вообще больше часа не дали. Я едва-едва успела через ошейник на нас парочку заклинаний наложить. Я бы меньше провозилась, но уж больно крутое заклинание было заворочено на этой железяке. Кажется, тот, кто его ляпал, старался все предусмотреть. И то, и это. Ошейник просто реагировал на малейшее магическое или физическое воздействие повышением температуры. Шею мне обжег, зараза такая. Все, выставляю счет Эрвасу. Если Мэнди его и пощадит — уж я точно прибью за свой ожог. И пальцы тоже слегка прижгло. Но я все-таки умудрилась наложить на себя заклинание иллюзии под Аманду, причем такое, что выдержало бы даже ощупывание. На элварессу было наложено, так, на всякий случай, заклинание от магического воздействия. Что-то вроде зеркального щита. Один удар точно выдержит, а потом я подключусь. И все сделано было очень вовремя. Потому что в дверях уже стояла стража.
Не иначе как братик прилетел на крыльях родственной любви. Смешно, но мне тоже было его жалко. И Аманду жалко. И тоже не хотелось верить, что Эрвас сам во всем виноват. Хотелось верить, что это его враги на предательство подбили или жена-стерва, а сам он лилейно-бело-прекраснодушный. Не верилось. А еще я думала, что уже десять лет не видела своего младшего брата. По меркам мира техники — три года. Каким-то стал теперь Игорек? И что бы я сделала, если бы это мой брат поступил так со мной? Ну, пусть не ради королевства, но ради…
Пусть ради отцовско-материнского наследства. Если бы он, допустим, устроил маме с папой несчастный случай типа поганки в маринаде, а потом решил отхапать у меня все, что они нам завещали. Ну, там машину, квартиру, дачу, дело… Став ведьмой, я поняла, что мне это глубоко безразлично. С брата стоило бы содрать шкуру, но исключительно за то, что он напакостил родителям. Что же до меня? Руки целы, ноги целы, голова есть, магия всегда при мне — я еще и не такое себе заработаю! А Аманда? В ее случае проблема смотрелась по-другому. Эрваса прибиваем гвоздями к забору и говорим, шо так оно и було, Вольгиану по-тихому топим в ванне, а ребенка воспитываем самостоятельно, следя, чтобы из него или нее скотина не выросла.
С другой стороны, что, если Эрвас будет лучшим правителем, чем Аманда? Хотя… какая мне разница? Мне неважно, каким правителем оказался бы Эрвас. В книге жизни записано, что после Константиниуса на трон сел Леоникет. А если не будет Леоникета, обвенчанного с Амандой, то не будет и одного элвара с фиолетовыми глазами. А это меня волновало гораздо больше всего остального.
Стражник вошел — и обалдел на пороге.
— Вы… ты… это… кто?!
Я могла гордиться собой. Довести элвара до заикания — это круто.
— Чего смотришь? — рявкнула Аманда, которую разобрал дикий хохот. — Закусывать надо!
— Я… это… я… как бы… Да не пил я!
— А тогда — занюхивать, — авторитетно поведала я. — Чего пришел?! Пожрать принес?
— Не-а.
— А выпить? — Это уже Аманда. Блин, если решусь выйти замуж за своего элвара, больше всего буду жалеть об отсутствии свекрови! Мы бы с ней сработались!
— Тогда иди, откуда пришел, — милостиво разрешила я.
Элвар послушно развернулся и вышел.
Нас обоих пробило на дикий смех. Скорее даже лошадиное ржание. Остановиться просто не получалось. Как посмотрим друг на друга — так и накатывает волной.
Тем временем к нам в камеру заглянул уже другой элвар. Постарше.
— Кто из вас Аманда?!
Так мы тебе и признались. Наивный чукотский юноша!
— Она!!!
Мы указали пальцами друг на друга, а потом замотали головами и повернулись в разные стороны.
— Врет она все! Это я!
Элвар пожал плечами и кивнул кому-то за спиной.
— Берем обеих, пусть хозяин сам разбирается!
— А уж как мы-то с ним разберемся, — посулила я, когда мне начали тыкать в спину гнусной и острой железякой. — Уж как я-то разберусь…
Братец сидел в комнате за накрытым столом и в ожидании нас трескал жареную курицу. Кажется. Может, и утку, но по запаху — это была вкусная жареная птица. Аж слюнки потекли от голода. А нам он еду прислать не позаботился. Скотина!
Вот именно…
— Привет, козел.
— Здорово, скотина, — поддержала меня Аманда.
Растерянная, но согласная помогать. Нравится мне будущая — кто она мне — свекровь? Ага. А замуж за Тёрна придется выйти. А то следующую невесту ему вообще черт знает какую подсунут.
Братец ошалел и захлопал глазками, но я не была настроена на пощаду.
— Я тут сижу, голодная, холодная…
Это уже Аманда. Правильно, надо начинать по очереди и не затягивать паузы.
— В камере без евроремонта и всяких удобств…
— Да еще с невоспитанной соседкой!
— Подсунул какую-то ведьму — и доволен, паразит!
— А у самого чуть ряха от жира не лопается.
— И камзол на брюхе по швам трещит!
— Молча-а-а-а-а-ать!!!
И он надеялся нас этим остановить? Наивный чукотский юноша! Ша!
— Какой несдержанный мальчик.
— Певцом ему не быть.
— Ничего, подаянием заработает.
Этого Эрвас уже вынести не мог.
— Кто из вас Аманда?!
На этот вопрос мы опять ответили однозначно:
— Она!!!
Мы указали пальцами друг на друга, а потом замотали головами и повернулись в разные стороны.
— Врет она все! Это я!
Обе фразы мы произнесли так слитно, словно год репетировали.
Братец замотал головой и стал окончательно похож на шарпея.
— Мэнди, мне нужно серьезно с тобой поговорить.
— Говори.
— Слушаю.
— Это секретно и очень важно.
— Какие могут быть от меня секреты!
— Ты что — родной сестре не доверяешь? Я тебе не Вольгиана! — это уже я.
— Мэнди, мне очень неприятно начинать этот разговор, — вздохнул Эрвас.
А мне приятно, да? Это типа он в подземелье сидел, да?! Лицемер паршивый!
— Давай закончим его, — предложила я.
— О чем с тобой разговаривать, — вздохнула Мэнди.
— Ладно, если ни одна из вас не признается, придется мне говорить с обеими, — принял соломоново решение элвар. Кто б ему сказал, что Соломон был мудр для других, а не для себя?! А вообще, то, что он так легко согласился посвятить в семейные дела постороннего человека, говорило о том, что Мэнди в его планах на дальнейшую жизнь не значится. И, кажется, она это поняла. Ой! А пихаться-то зачем?! Подумаешь, ушла в нирвану?! Все равно этот осел ничего нового или умного не скажет! А что он там говорит? — …Ты сама понимаешь, что женщина не может наследовать после родителей! Достояние женщины — это ее приданое. Оставлять тебе целую страну — глупо! Ты с ней просто не справишься!
— У нас действует право первородства. — Это мне Тёрн объяснил.
— Да и со страной я справлюсь получше тебя.
Эрвас надменно пожал плечами. Типа «все бабы — дуры»!
— Это все глупости. Мэнди, я не желаю тебе зла, но ты должна уйти.
— В странствия или в монастырь?
— На х… или сразу в могилу?
Какие выражансы моя свекруха знает! Это круто!
— Я просто вывезу тебя за границу. Пойми, это лучший вариант из возможных. Мэнди, ты сама понимаешь, что отец оставил бы все наше достояние мне, если бы пережил мать.
— Брехня.
— Наглая и беспардонная.
— Если уж на то пошло, я больше похожа на отца!
— А ты вообще в материнскую породу.
— Вот правду говорят, в семье не без урода!
— Но в нашей семье ты уже родился.
— Зато пять следующих поколений нормальными будут.
— Бедная наша семья…
— Наоборот, богатая.
— И то верно.
— Моя семья — это моя жена! Вольгиана! — взвился Эрвас, не выдержав нашей перебранки. — И другой семьи у меня нет.
Правильно. А когда я тебе кое-что оторву, тебе и эта будет без надобности!
— Вот и сиди в семье, — отрезала Мэнди.
— Сядь на хвост и не вякай, — поспешила добавить я. — А со страной я получше тебя управлюсь.
— И ради моей семьи, ради Элвариона и всеобщего блага я должен сделать то, что мне не нравится. Аманда, ты должна подписать отречение. Добровольно.
— Счаз!
— Шесть раз!
Мне-то было по фигу, я так Аманде и предсказывала, а вот элваресса, кажется, не на шутку разозлилась.
— И сколько я проживу после его подписания?!
— День? Час? Минуту?!
— Ты что думаешь — я полная дура?!
— Да я раньше твою сучку в гробу увижу!
Я понимала, что провоцирую Эрваса, но выбора не было. Аманда должна увидеть его в самых правдивых красках, иначе фиг она мне поверит.
За стеной слышался смутный шум. Что-то там вроде как уронили. Интересно, «что» — или «кого»?!
— Кого, — вкрались в мою голову знакомые чужие мысли. — Сейчас буду у вас.
А вот и кавалерия. Все, Эрвас, пиши завещание в трех экземплярах и глотай обезболивающее. Сейчас тебе будут отрывать голову. Тёрна я знала. Если мамочка кого и помилует, то уж сыночек от любимого дядюшки точно ни рожек, ни ножек не оставит. А дядюшка тем временем разорялся, не подозревая о близком приходе своей страшной и ушастой смерти.
— Не смей так называть Вольгиану!!! Ты мизинца ее не стоишь! Ты даже землю, по которой она ходит, целовать недостойна!
— А кто еще мизинца ее не стоит?! Наша мать?!
И Эрвас заглотнул крючок вместе с рукой.
— Эта дура всю жизнь меня ущемляла! Ничего хорошего для меня не сделала! Она обязана была оставить все мне! И трон, и корону! Старая гадина!
Глаза Аманды потухли.
И я шагнула вперед, заслоняя ее.
— Сам ты козел! Ты б ее поблагодарил, что она аборт не сделала, она тебя родила и вырастила, а ты еще права качаешь? Иудина душонка!
Эрвас не успел ответить мне. Аманда не успела прийти в себя.
Потому что из-за двери донеслись звуки побоища.
Хрипы. Стоны. Лязг мечей.
— Что там происходит? — вскинулся Эрвас.
Я очаровательно улыбнулась предателю.
— Скажи, Васик, ты знаешь, как выглядит персональный звиздец?
— Сейчас узнаешь, Эрсечка, — поддержала меня Аманда.
До Эрваса дошло очень быстро.
— Так это за тобой?! Но как?! И кто?!
— На том свете узнаешь!
— А ты мне ворота откроешь, — вдруг взвился с места элвар, выдергивая из ножен длинный узкий клинок. Аманда побледнела. Это уже не баклажаны травить. Тут все на виду. Родной брат готов ее убить, только чтобы — что?
А, неважно! Все равно облезет! И обрасти не успеет!
Меч взлетел над головой элварессы. Но опуститься не успел. Я отпихнула Аманду — и вскинула руки, отводя Эрвасу глаза. Удар ушел влево и пропахал изрядную дыру в обивке стены. Я приготовилась поплясать так еще минут пять. Но не понадобилось. Эрвас выдернул меч и опять занес его над головой. Мои пальцы сложились в нужную фигуру. И в следующий миг в комнату ворвался Тёрн.
Сориентировался он мгновенно. Мэнди отлетела к окну. Я — в другую сторону. А элвар неуловимым движением скользнул к Эрвасу.
— Ёлка! Ты жива?
— А что — не видно?! — отозвалась я.
— Не видно. Снимай личину. А я пока разберусь с этой паскудой.
Я улыбнулась — и провела пальцами в воздухе, словно сдергивая покрывало.
— Сука!!! — взвыл Эрвас.
И тут же заткнулся. Отражать град ударов, который обрушил на него Тёрн, и одновременно ругаться у мерзавца не получалось. А Тёрн все наращивал и наращивал темп. Мелькал в левой руке короткий кривой кинжал. Свистела, рассекая воздух, сабля. Пела и гудела, разогреваясь просто от скорости движения.