Когда к Иисусу Христу привели женщину, которую по закону, за её грехи положено было камнями закидать до смерти, Христос им сказал: «Кидайте, только пусть первым из вас бросит камень такой человек, кто ни одного греха сам не совершил!» И все ушли, потому что не нашлось такого человека, который бы не согрешил никогда!
— Ну да! — кивнул Серёга. — Что-то я про это слышал, про бросание первого камня…
— Вот! Видишь — этой женщине Христос сказал: «Не осудили тебя люди? И Я тебя не осуждаю — иди и не греши больше!»
— Только Его Самого, если я правильно помню, и осудили и распяли! Где же тут справедливость? А если Бог есть, разве Он может быть несправедливым? Разве Он может терпеть всю эту несправедливость вокруг, всех этих «Аликов», «Ефимов Григорьевичей», и прочую мерзоту? Разве Он не видит, что хорошие люди страдают, а всякое отстойное чмо процветает? Сколько я всего этого повидал и на войне, и на гражданке! Так не должно быть, но так есть! Поэтому я и не верю в Бога, ты уж меня извини, конечно…
— Скажи, Серёжа! — помолчав, спросила Даша. — Как получилось, что ты сейчас жив, а они, — Даша, вздрогнув, обернулась назад, словно могла увидеть оставшуюся на десяток километров позади поляну с убитыми, — они нет? Как ты думаешь, почему так получилось?
— Хороший вопрос! — задумался Сергей. — Честно говоря, Дарья, шансов у меня не было никаких… С теми двумя уродами, Аликом и его «бычком», справиться не было проблем, директор твой вообще не в счёт, но когда возник Кукарача, мои шансы стали равны нулю!
— Кто такой Кукарача?
— Сослуживец бывший по батальону, снайпер моей разведгруппы, лучший стрелок бригады, а может быть, и всей армии! Был… — добавил с грустью Сергей.
В том разведвыходе, когда меня ранило, у нас стояла очень важная задача, от выполнения которой много зависело в военной ситуации на территории большого района, и поэтому она проводилась максимально скрытно. Об этой операции знало всего несколько человек. Успех был почти гарантирован, и вдруг мы нарываемся на засаду там, где её быть никак не могло, причём она была явно устроена против нашей группы, нас явно ждали! Бой был очень жёсткий: погибло пятеро наших ребят — лучшие из лучших разведчиков батальона, меня ранило в позвоночник, уйти удалось только чудом — в живых осталось три человека, включая Витю-Кукарачу, они меня и вытащили на себе!
Нас явно «слили» — продали боевикам за деньги информацию об операции и о нашем маршруте, и кто это сделал, вычислить оказалось несложно, тем более что тот подполковник уже был под подозрением в связях с боевиками. Его, наверное, ФСБ по-любому бы раскрутило, но Витя их опередил: не выдержал такого предательства и гибели близких друзей — убил того полковника, перерезал ему горло и набил рот его же деньгами. После чего сам скрылся и ушёл в «нелегалы», стал частью криминального мира, киллером — наёмным убийцей. Вот так мы с ним и встретились сегодня…
— Это тот, что лежал в джинсовом костюме? — Даша судорожно поёжилась, вновь представив себе поляну с трупами бандитов. — Его зовут, звали Виктором? Он был крещёный?
— Да, тот самый, в джинсовом костюме. Насчёт крещения не знаю, не интересовался! — пожал плечами Сергей. — Но то, что он совершил сегодня, я понять пока не могу! Логике это не поддаётся!
— Что, Серёжа?
— Он фактически отдал свою жизнь, чтобы спасти нас с тобой!
— Как это, Серёжа? Разве он не был тоже бандитом?
— Выходит, не был… Намного превосходя меня как стрелок, он сам дал мне себя застрелить, чтобы я смог ликвидировать тех, кто хотел убить меня и погубить тебя! Смотри! — Сергей снял с головы бейсболку, продолжая управлять машиной одной рукой. — Он отстрелил мне пуговицу, чтобы показать, что мог бы прострелить мне голову, но не делает это потому, потому… Невозможно ответить — почему!
Понимаешь, в бою мы много раз рисковали жизнью, прикрывая и заслоняя друг друга, но в каждом бою всегда есть шанс всё-таки остаться живым! А здесь он осознанно пошёл на гарантированную смерть, ведь он точно знал, что если он не застрелит меня — я застрелю его! Я не знаю, как объяснить, почему он так поступил! Это нелогично, это парадокс, какое-то чудо!
— «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих»! — на память прочитала. — Так, Серёжа, Апостол и Евангелист Иоанн передал слова Господа Иисуса Христа!
— Значит, выходит, что Кукарача исполнил проповедь Христа?
— Не проповедь, Заповедь! — улыбнулась Даша. — Хотя и проповедь тоже… Ты лучше не называй его больше Кукарачей, Серёжа, он раб Божий Виктор, это по-гречески значит — «победитель». Я буду теперь всегда молиться за него!
Даша перекрестилась, что-то прошептав про себя.
— Да! Точно, победитель! — кивнул Серёга. — Он победил меня…
— Он победил зло в самом себе, Серёжа! Он впустил в сердце Христа, и Христос победил в его сердце дьявола и сделал его воином Христовым — настоящим Виктором — Победителем! Если бы он не впустил в сердце Господа, он не смог бы поступить так! Он не смог бы пожертвовать своей жизнью за нас, он просто убил бы тебя!
— Он умер за Родину, как хотел, как настоящий солдат, — задумавшись, сказал Сергей. — Теперь я понимаю, почему он сказал мне, что знает, как осуществить своё желание исполнить присягу и умереть за Родину! Он в тот момент принял решение умереть за меня и тебя. Я сказал ему перед этим, что для меня сейчас Родина — это ты, моя совесть, память о тех, кого я любил. А для него Родиной стали мы с тобой, Даша! Он умер как герой!
— Но ведь и ты был готов умереть за меня, Серёжа! — девушка осторожно дотронулась до его щеки своими тонкими пальцами и посмотрела на Сергея каким-то необычно глубоким и задумчивым взглядом. — Ты ведь тоже герой!
— Какой я герой, что ты! — мотнул головой Сергей. — Витя — герой, он погиб, а я жив! Я… я просто солдат. Я просто сделал свою солдатскую работу. И, боюсь, моя война только началась…
Какое-то время они ехали молча, только Нелли, высунув язык, шумно дышала лёжа на заднем сиденье.
— А может, Он и есть, твой Бог, — задумчиво произнёс вдруг Серёга, — иначе я ничего вообще не понимаю!
Машина выехала на широкую автостраду.
ГЛАВА 10. ДЖАБРАИЛ
— Мамой клянусь, Расул! Я найду того, кто убил твоего племянника! Скажи Зайнаб, пусть осушит слёзы, этот шайтан будет проклинать тот день, когда родился! Ты знаешь, твой зять никогда не обманывал твои седины! Пусть меня не зовут больше Джабраилом, а зовут поганым псом, если я не отомщу за своего родственника! Передай родителям Алика Камалу и Шамсият, что Джабраил утешит их горе!
Джабраил положил трубку и уставился на сидящего напротив его стола в глубоком мягком кресле своего компаньона Мурада!
— Этот дурак Алик мало того, что поймал где-то пулю в сердце и тем самым устроил мне геморрой с родственниками, он ещё и поставил под удар такой большой проект! Может лопнуть контракт с этим турецким бабуином Фатихом, у которого совсем перестали работать мозги и который, в свои семьдесят лет, кроме русских белобрысых девок, ни о чём больше думать не хочет! Подавай ему русскую девственницу-блондинку с ногами от ушей и непременно голубыми глазами! А этот дурак Рахим уже показал ему фото какой-то детдомовской девки, которое дурак Алик послал ему с телефона! Теперь дурак Алик мёртв, дурак директор детдома, у которого он покупал эту девку, тоже мёртв! Девка исчезла, а эта старая похотливая обезьяна Фатих уже ждёт её в своей кровати и визжит, что подпишет контракт с другой транспортной компанией! Что ты так спокоен, Мурад? Как будто не твои тоже деньги вложены в эти тридцать восемь фур, которые возят сюда это турецкое дерьмо от бабуина Фатиха! Я понимаю, что моё дело возить — твоё продавать, но маржа у нас идёт с одного котла!
— Послушай, Джабраил! — моложавый, дорого одетый, чернобровый и черноусый красавец лет сорока пяти поставил на столик у кресла толстостенный стакан с ирландским виски. — Зачем ты портишь своё здоровье, когда так нервничаешь? Тебе надо найти убийцу Алика? Напряги своих ментов, ты платишь им деньги — пусть работают! Найдут его — наймёшь киллеров у чеченов, они его грохнут! Тебе надо найти какую-то девку — пусть менты её и ищут! Найдут — отправишь её Фатиху, не найдут — отправишь ему двух других, трёх других, целый гарем других! Надо ему белобрысых — найдём ему белобрысых, надо с голубыми глазами — найдём хоть с фиолетовыми, этого добра вокруг как грязи! В конце концов, Фатих не единственный турок, который хочет продавать здесь своё турецкое кожевенное дерьмо! Не надо тратить нервы на это, ты ещё кровную месть объяви, вендетту, из-за этого сопляка Алика!
— Какая кровная месть! Я плевать хотел на кровную месть, я плевать хотел на этого Алика и на этого Фатиха! Хотя условия реализации, которые даёт нам Фатих, тоже на дороге не валяются! Мне не плевать на мои деньги! Мне не плевать на мой бизнес! Ты понимаешь — кто и зачем убил дурака Алика? Ты понимаешь, кто и зачем забрал именно эту девку, которую хочет обезьяна Фатих? Ты понимаешь, кто за всем этим стоит и кому понадобилось сейчас ставить подножку нашему бизнесу? Ты понимаешь, кто из шакалов смотрит на наш бизнес жадными глазами и готов в любой момент занять наше место на рынке, стоит нам только раз по-крупному ошибиться? Я не понимаю! Меня больше всего и бесит то, что я не понимаю — кто за этим всем стоит и какие принять меры, чтобы защитить наш бизнес! Наш с тобой бизнес, Мурад!
— Ай! Не ломай голову, Джабраил! Зови ментов, пусть они голову ломают! Нервные клетки не восстанавливаются! Мы же с тобой цивилизованные люди, а не эти полудикие горные бараны, которые приезжают сюда, чтобы мы пристроили их к своим деньгам! Поедем к Валентину в клуб, проведём этот вечер, как подобает изысканным джентльменам!
— Езжай один, Мурад! Я уже вызвал сюда эту свинью полковника Хрюнова, надо же русской свинье иметь такую свинскую фамилию! Я потом, когда разберусь с этим жадным кабаном в погонах, подъеду, если всё успею решить за час-полтора!
— Ну тогда до вечера, Джабраил!
— Пока, Мурад, пока!
— Ассалам алейкум, Анатолий Михайлович! Проходи, уважаемый, садись! Хочешь чай, кофе, виски, водка? Говори, чего хочешь, сейчас угощать буду!
— Ну какой чай! — вошедший полковник водрузил пышное тело в кресло, которое недавно покинул Мурад, понюхал оставшийся после него стакан. — Вот, Джабраил, вот это, что здесь было, давай!
— Угощайся на здоровье, уважаемый! — Джабраил достал из пристенного бара бутылку и новый стакан и налил в него виски полковнику. — Что ты мне про Алика можешь сказать, нашли, кто его убил?
— Всё очень странно, Джабраил, много вопросов: зачем он там на поляне оказался, непонятно, почему в такой компании — директора детского дома Чиркина, охранника из ЧОПа Шмутко и находившегося в розыске за убийство офицера спецназовца-грушника Михалевича. Все, кроме Чиркина, с оружием, но стрелял только Михалевич, один раз. Алик, Шмутко и Михалевич убиты выстрелами из «ТТ», каждый получил по одной пуле в жизненно важные органы, все умерли практически мгновенно! Найдено только три гильзы калибра 7,62 от «ТТ» и одна от «АПС» Михалевича, в магазине пистолета которого не хватает одного патрона. Так может стрелять только профессионал высокой категории — мы сейчас проверяем всех профессиональных стрелков, которые могли находиться в этом регионе. Ещё одна загадка в том, что Михалевич — по материалам его дела — сам высококлассный стрелок, снайпер разведгруппы спецназа, ветеран Второй чеченской кампании. На его счету больше восьмидесяти разведвыходов, куча наград, отличные характеристики, абсолютный чемпион бригады по стрельбе из пистолета, а смог сделать только один выстрел, и, судя по отсутствию следов крови или других признаков поражения, — неудачно! На месте преступления густая мягкая трава, следов на ней практически не осталось. Нашли только следы стоявшей неподалёку двух— или трёхместной палатки и автомобиля — очевидно, внедорожника, судя по оставленным им отпечаткам протектора на съезде с дороги. Хотя — не факт, что следы палатки и машины имеют отношение к данному убийству. Возможно, там незадолго до убийства находились рыбаки или просто отдыхающие, скорее всего, пользовавшиеся газовой плиткой с баллоном, и, очевидно, интеллигентные, так как ни кострища, ни мусора они после себя не оставили. Чиркин найдён вообще скончавшимся от кровоизлияния в мозг! Словом, ситуация крайне мутная!
Если ты хочешь раскрутить это дело быстрее, мне нужно узнать от тебя некоторые моменты, ты согласен ответить мне на несколько вопросов?
— Ты что, Хрюнов! Меня допрашивать хочешь?
— Ни боже мой, Джабраил! Просто, кроме тебя, сейчас нам никто нужной информации не даст. Ну, если ты хочешь, чтобы дело превратилось в висяк…
— Какой висяк, зачем висяк! Я тебе для чего столько денег плачу! Мне не нужен висяк! Мне нужен результат — кто и зачем убил Алика? Кто украл девку, которую Алик обещал Фатиху! Кто хочет перебить у меня важный контракт и разрушить мой бизнес? Может быть, это азиаты? Я тебе ещё денег дам, полковник, ты только найди — какой враг у меня появился?
— Деньги деньгами, Джабраил, но ими не всё сразу сделаешь… А вот про Фатиха и девку — ну-ка, ну-ка объясни поподробней!
— Да что тут объяснять, полковник! Фатих — старая турецкая обезьяна с большими деньгами и несколькими фабриками по пошиву качественных кожаных изделий, мы с ним работаем уже давно и очень выгодно! Твои ребята ездят сопровождать от границы как раз тот товар, который я вожу от этого бабуина! Этот старый развратник обожает русских девок, особенно девственниц, которых наш турецкий компаньон Рахим поставляет этому похотливому старику из числа тех дур, которых вербует здесь наше агентство по найму на работу фотомоделями за границей…
— В борделях Анталии! — понимающе кивнул Хрюнов.
— Вай, мне какая разница, где они там работают? Агентство заключает с ними контракт на работу фотомоделью, а куда их там Рахим устраивает, это не наша забота!
— Алик работал у тебя в этом агентстве?
— Ну да! Молодой дурак, вчера с гор спустился, всё из себя крутого гангстера изображал, Аль Капоне хренов! Теперь мне перед старыми дураками — его родителями — надо скорбь изображать! Не хотели, чтобы сын овец пас, хотели, чтобы бизнесменом в Москве стал? Получите вашего бизнесмена в морозильнике!
— А Чиркин ему кандидаток в «фотомодели» подбрасывал из своих детдомовок?
— Конечно! Ты сейчас откуда ещё девственниц найдёшь, которые в Турцию на работу поедут? В детдоме и то не все такие! Но этот дурак Чиркин нам хороший товар поставлял, брал, правда, дорого, но ни разу не обманул с качеством!
— Джабраил! Что-то у тебя всё дураки: Чиркин — дурак, Алик — дурак, родители его дураки?
— Вай! Умный, Анатолий Михайлович, это тот, кто живой и богатый! Кто бедный или мёртвый в наше время, однозначно, — дурак! И место ему среди баранов или на кладбище!
— Ну да, наверное… — полковник заглотил остатки жёлтой пахучей жидкости из стакана. — У тебя, Джабраил, закусить есть чем-нибудь, икорки, там, какой-нибудь?
— Вай, уважаемый Анатолий Михайлович! Для такого человека, как ты, всегда есть, конечно! — он нажал кнопку селектора: «Лена! Быстро бутербродов с икрой сюда ко мне, осетрины и ещё, чего там есть у тебя!» Он повернулся к полковнику:
— Сейчас, уважаемый, секретарь принесёт!
— Спасибо, Джабраил, вискарь у тебя хорош, заборист, однако!
— Для дорогих гостей плохой не держим! Анатолий Михайлович, ты, как найдёшь этого нехорошего человека, который дурака Алика застрелил, его не арестовывай, хорошо? Ты мне дай знать, кто он, что из себя представляет, где он находится, а я с ним сам, по-нашему, по-кавказски поговорю, ладно? И девку эту, как найдёшь, не «закрывай», хорошо? Мне она для бизнеса с макакой Фатихом важна!
— Ну, это проблема, Джабраил! — покрутил головой полковник. — Случай не рядовой, столько огнестрелов сразу, тут и военная прокуратура может сунуться из-за Михалевича! Твой расклад может и не прокатить, сам понимаешь, там, кому надо, прилично занести придётся, ну и операм премийку в конвертике, которые искать будут, чтобы память правильно работала…
— Не вопрос! Анатолий Михайлович! Не первый день знакомы, уважим всех, кого надо будет, только ты мне этого человека найди!
В дверь, постучав, вошла секретарша в короткой юбке с подносом, заставленным закусками.
— Хорошо, сюда поставь, Лена! Иди пока!
— М-да, Джабраил! — засовывая в рот бутерброд с чёрной икрой и подставляя пустой стакан Джабраилу, проговорил Хрюнов. — Насчёт баб у тебя губа не дура! — он посмотрел в сторону закрывшейся за секретаршей двери. — Уже опять новая?
— Вай, Анатолий! — подливая ему в стакан новую порцию виски, вздохнул Джабраил. — Красивая женщина — это украшение мужчины! Но кто же носит всё время одно и то же украшение: богатство жизни — в разнообразии!
— Ну, чтоб у тебя, это, — полковник поднял налитый стакан, — с разнообразием всё было разнообразно!
— Твои слова Аллаху в уши, Анатолий! — улыбнулся Джабраил. — Значит, договорились? Ты мне — убийцу Алика, я тебе, как обычно, — зелёненьких президентов!
— Авансик бы надо, Джабраил, — дожёвывая бутерброд, встал Хрюнов. — Сам понимаешь, накладные расходы…
— Не вопрос! Пятёрочку зелени для начала хватит?
— Десяточку бы лучше… ну давай косариков восемь, по первости сгодится!
— Вот тут семь в конверте, пока ладно, да?
— Ладно, давай семь! — полковник стоя взял ещё бутерброд с подноса. — Там у тебя рыбки такой не осталось, что тебе в прошлый раз с родины привозили?
— Лена! — крикнул в селектор Джабраил. — Там, в левом холодильнике, рыба, дай гостю одну тушку со второй полки!
— Отличненько, благодарю, Джабраил, — вытерев руку салфеткой, протянул её для пожатия Хрюнов, — бабе тоже надо гостинчика принести, сам понимаешь…
— Вай, конечно, уважаемый! — похлопал его по плечам Джабраил. — Долгой жизни и благополучия твоей уважаемой супруге, Анатолий Михайлович!
— Ну, бывай, Джабраил, будет информация — сообщу!
— До свиданья, дорогой, буду ждать известий от тебя!
Дверь за полковником захлопнулась.
— Чтоб ты сдох, жадная скотина! — выругался кавказец, набирая номер на мобильнике. — Алло, Валентин! Здравствуй, дорогой! Мурад там ещё не уехал?
ГЛАВА 11. ЯБЛОКИ