— Отличненько, благодарю, Джабраил, — вытерев руку салфеткой, протянул её для пожатия Хрюнов, — бабе тоже надо гостинчика принести, сам понимаешь…
— Вай, конечно, уважаемый! — похлопал его по плечам Джабраил. — Долгой жизни и благополучия твоей уважаемой супруге, Анатолий Михайлович!
— Ну, бывай, Джабраил, будет информация — сообщу!
— До свиданья, дорогой, буду ждать известий от тебя!
Дверь за полковником захлопнулась.
— Чтоб ты сдох, жадная скотина! — выругался кавказец, набирая номер на мобильнике. — Алло, Валентин! Здравствуй, дорогой! Мурад там ещё не уехал?
ГЛАВА 11. ЯБЛОКИ
— Ты здесь живёшь? — удивлённо-радостно воскликнула Даша, когда Серёгина машина въехала в ворота его новопеределкинского «поместья».
— Да, уже полтора года! — откликнулся Сергей, заводя внедорожник под лёгкий навес из поликарбоната, сделанный им своими руками в углу двора.
— Так здорово! — не переставала восхищаться девушка. — Это яблони такие старые? А яблоки на них бывают?
— Полно! — ответил Серёга, глуша двигатель. — Несколько корзин, с верхом насыпанных, на веранде стоят. А ты что, яблоки любишь?
— Очень! — девушка улыбнулась. — Меня даже Танюшка Гришина «яблочным грызуном» дразнила! Я, когда нам яблоки в столовой давали, даже выменивала их на второе или на печенье у тех, кому яблоки меньше нравились!
— Ну вот и хорошо, — Сергей посмотрел на этого ещё, по сути, большого ребёнка, столь неожиданно вторгшегося в его жизнь. — Будет теперь, кому грызть эти корзины, чтоб не пришлось их в компостную кучу высыпать, когда испортятся, как в прошлом году!
— Яблоки — высыпать?! — ужаснулась Даша. — Несколько корзин!
— Вылезай, яблочный грызун, помоги разгрузиться, и пойдём антоновку грызть с белым наливом и китайками!
Они вылезли из машины, открыв багажник, вытащили оттуда побросанные впопыхах вещи, разобрали и сложили в чехлы палатку и спальник, повесили досушиваться на верёвке под навесом всё ещё влажные Дашины вещи, перенесли ящик с рыболовными принадлежностями вместе с палаткой в стоявший рядом с навесом сарайчик.
Затем вошли в дом.
— Вон, грызун, твой продуктовый склад, вставай на довольствие, — указал Серёга на стоявшие в углу веранды несколько больших плетёных корзин с разложенными в них по сортам спелыми яблоками, — а я пойду в холодильнике пошарю, что-то надо и посерьёзней, чем яблоки, проглотить, после всех сегодняшних мероприятий…
— А несколько разных взять можно? — спросила девушка, с восторгом разглядывая свалившееся на неё яблочное изобилие.
— Да хоть все сразу сгрызи! — отозвался Сергей. — И не спрашивай у меня здесь «можно — не можно», тебе здесь всё можно, будь как дома!
— Спасибо, Серёжа! Просто я никогда раньше не жила в доме, где не нужно спрашивать разрешения…
— Ну!.. — не зная, что ответить, Серёга просто махнул рукой. — Набирай, сколько унесёшь, и проходи в дом на кухню, в эту дверь и налево!
Сам он вошёл в дом и, открыв шкафчик в прихожей, достал с верхней полки оставленный ему в госпитале Михой мобильный телефон. Он был разряжен. Сергей воткнул в телефон и в розетку зарядочный шнур и отправился на кухню.
Холодильник был пуст, пятидневной давности открытый пакет с творогом составлял единственное его содержимое, если не считать банку горчицы и пяток яиц на дверце. Сергей понюхал творог, поморщился — соседским курам еще, наверное, сойдёт…
Достал из шкафа пачку спагетти, банку томатной пасты, консервы «Кальмар в собственном соку». Поставил на плиту кастрюлю с водой для макарон, сковородку с налитым в неё растительным маслом, по-армейски быстро почистил и покрошил в сковороду крупную луковицу. С плиты раздалось шкварчанье и потёк сладковатый запах жареного лука.
— Так, а куда мой яблочный грызун запропастился? — вдруг вспомнил о Даше Серёга. — Неужели и впрямь последнюю корзину приканчивает?
Он вышел на веранду и остановился, созерцая открывшееся его глазам зрелище — девушка спала, свернувшись калачиком в большом старом «сталинском» кожаном кресле, сжав в тонких пальцах надкусанное яблоко.
— Ребёнка сморило! — отметил про себя Сергей. — Очевидно, защитная реакция организма — не хилую нагрузку получила её психика за последние сутки! Ладно, пусть спит, пока…
Он, стараясь не шуметь, тихонько вышел обратно на кухню, осторожно прикрыв за собою дверь. Лук уже начал подрумяниваться. Сергей открыл банку консервированных кальмаров, вывалил содержимое на пластиковую разделочную доску, мелко пошинковал и сгрёб в сковороду нарезанные кусочки. Шкварчанье усилилось. Сергей прикрыл сковородку крышкой, вывалил в миску несколько ложек томатной пасты, залил парой стаканов воды, посыпал сверху приправой из пакетика и начал вилкой размешивать содержимое миски в однородную массу. Когда консистенция жидкости показалась ему удовлетворительной, Сергей вылил содержимое миски в шкварчащую сковороду и, размешав, вновь закрыл крышкой и уменьшил высоту пламени в конфорке. Вода в кастрюле уже закипела, пора было бросать макароны. Сергей вскрыл прозрачную упаковку, высыпал в кипящую воду чайную ложку соли, затем, помешав воду шумовкой, ссыпал в неё длинные тонкие соломинки спагетти. Присев на табуретку, он дождался, пока макароны сварятся. Время пролетело незаметно, без мыслей, без ожидания чего бы то ни было. Серёга просто сидел и молча ощущал за стеной присутствие в глубине помнящего ещё «апокалипсис» ХХ съезда компартии кресла этого свернувшегося котёнком в клубочек хрупкого беззащитного существа, непонятным образом влетевшего в его жизнь, словно тополиная пушинка в открытую настежь форточку.
— Ну ладно, хавчик почти готов, пора будить грызуна! — Сергей слил сквозь дуршлаг спагетти, выключил конфорку под сковородой с уже готовым соусом, затем вышел на веранду, подошёл к безмятежно спящей девушке, присел рядом с ней на корточки и прислушался к её ровному, тёплому дыханию.
Веки девушки периодически чуть-чуть вздрагивали, губы слегка приоткрылись во сне, прядь её густых, несколько спутанных белокурых волос распушилась по щеке, ниспадая к тонкой, с почти прозрачной белой кожей, шее.
Сергею вдруг мучительно захотелось поцеловать Дашу — не страстно, не вожделенно, не плотски, а как-то особенно целомудренно, нежно, словно родного, вернувшегося после долгой разлуки дитёнка — хрупкую радость стосковавшегося без любви одинокого солдатского сердца. Сергей понял, что он не сумеет так поцеловать, не сможет не разбудить и не испугать своим непрошенным проявлением сердечного чувства и без того измученную пережитыми страхами девушку. Он неглубоко, осторожно вздохнул.
— Дашонок, подъём! — Сергей тихонько пощекотал девичий нос её же собственной прядью волос.
Девушка поморщилась, чихнула, встряхнув головой, открыла глаза и, увидев напротив своего лица улыбающееся лицо Серёги, также улыбнулась в ответ.
— Привет! С пробуждением!
— Спасибо! — несколько смутилась Даша. — Я как-то случайно заснула… Ой! Это чем таким вкусным пахнет? — девушка приподнялась, принюхиваясь к проникшему сквозь открытую дверь из кухни запаху Серёгиной стряпни.
— Это блюдо называется «Итальянский отдых», типа, итальянцы отдыхают –засмеялся Серёга, одновременно отметив про себя, что он уже забыл, когда смеялся так радостно и непринуждённо. — Пошли, синьора с надкушенным яблоком, лопать произведение спецназовской кулинарии!
— Пошли-пошли! — соскочила девушка с кресла, уцепившись за протянутую Сергеем руку. — Ой, Серёжа, я, оказывается, так проголодалась!
Они вошли в кухню, по советской традиции совмещающую в себе обязанности и столовой и кают-компании.
— Как у тебя тут уютно-о! — протянула Даша, с восторгом оглядывая продизайнированное ещё покойной тёткой в деревенском стиле просторное помещение. — Красиво, как в кино!
— Это ещё тетя Лиля украшала, — отозвался Сергей, — она любила все эти народные рушники, корзинки, туески берестяные, собирала их долгие годы. Теперь, вот, я в этом всём здесь живу…
— Серёжа! А давай я подежурю! Где у тебя тарелки, вилки с ложками?
— Да ладно! Садись за стол, почувствуй себя настоящей гостьей, мне быстрей самому всё поставить, чем показывать, где всё лежит, — улыбнулся Серёга, — а ты в следующий раз подежуришь!
— Хорошо! Только, чур, я посуду помою!
— О’кей! Договорились, посуда твоя, — согласился Сергей, ловко расставляя на столе тарелки, кастрюлю и сковородку с кальмарным соусом, раскладывая вилки и ложки.
— Серёжа! — осторожно промолвила девушка. — Ты не будешь против, если я перед едой молитовку коротенькую прочитаю?
— Читай на здоровье! — согласился Сергей. — Вон в углу тёткина икона висит, кажется, «Несгораемая ветвь» называется… Вроде, от пожара, что ли!
— «Неопалимая купина», Серёжа, — осторожно поправила его Даша. — Так Матерь Божью называют, потому что Она вместила в себя огонь Божества и осталась неповреждённой из-за своей святости и чистоты. А сама «неопалимая купина» переводится как «несгораемый куст», этот куст пророк Моисей в пустыне видел, и с ним Сам Бог из пламени того куста разговаривал! А куст горел, но не сгорал! Потому и — «неопалимая купина»!
— Этому тебя тоже отец Леонид научил? — с лёгкой улыбкой спросил Серёга.
— Ну да! Батюшка Леонид! Я в детской Библии прочитала, которую он мне дал!
— Тогда читай свою молитву и давай есть, пока не остыло всё!
— «Очи всех на Тя, Господи, уповают, — начала Даша, перекрестившись и глядя на «Неопалимую Купину», — и Ты даёшь им пищу во благовремении, отверзаеши Ты щедрую руку Твою и исполняеши всякое животно благоволения!» Господи! Благослови нам пищу и питие! — девушка с серьёзным видом перекрестила стоящую на столе еду.
Сергей, посмотрев на девушку, тоже несколько неуклюже перекрестился.
— Как всё вкусно! — Даша по-детски радовалась простому удовольствию, получаемому от еды. — Где ты научился так вкусно готовить, Серёжа?
— Да это так, на скорую руку, — отозвался, подкладывая девушке добавки, Сергей, — у меня мама хорошо готовила, а отец ещё лучше! Он очень любил готовить в свободное время, хобби у него было такое! А я любил помогать ему, когда он что-нибудь делал: готовил или мастерил что-то по дому — он меня многому научил!
— А кто у тебя папа, — спросила Даша, аккуратно собирая вилкой рассыпающиеся скользкие от соуса макаронины, — он жив сейчас?
— Умер несколько лет назад, через пару месяцев после смерти мамы, — Сергей перестал есть и посмотрел в окно на желтеющие листья осенних деревьев. — Мама у меня молодая умерла, в сорок семь лет, от рака. Отец её очень любил, ухаживал за ней, как самая лучшая сиделка, до последнего её вздоха. А когда она умерла, он загрустил, ушёл в себя, часто ходил гулять на Патриаршие Пруды, сидел на лавочке, где они с мамой познакомились в молодости. Там его и обнаружили, на той лавочке, думали, что заснул — стали будить, а у него сердце остановилось; врачи написали «сердечная недостаточность», хотя он никогда сердцем не болел. Он у меня военным был, в космических войсках инженером-электронщиком, их там регулярно врачи обследовали. Отец хотел, чтобы и я пошёл в военные электронщики по его стопам, но я выбрал спецназ, разведку. Мне «зелёнку» топтать показалось интересней, чем за пультом штаны просиживать. Вот и топтал почти десять лет, пока не ранило в позвоночник…
— У тебя и сейчас рана болит? — озабоченно спросила девушка. — Может, тебе надо чем-нибудь помочь, лекарством намазать или ещё как-нибудь полечить?
— Да нет! Спасибо! — засмеялся Сергей. — Это уже не полечишь, хирург сказал, что медицина бессильна, только Бог может что-либо сделать!
— Ну вот! — обрадовалась Даша. — Это хорошо! Я и буду тогда о твоём здравии теперь молиться! Я верю, что Господь, по милости Своей, тебя обязательно вылечит!
— Ну, молись! — улыбнулся Сергей. — У тебя это, кажется, неплохо получается, судя по результатам…
Внезапно зазвонил поставленный Сергеем на зарядку телефон.
Серёга взял его, нажал кнопку ответа.
— Алло!
— Сергей! Это Михаил! Есть разговор! Ты можешь выйти за свои ворота и пройти сто метров до будки с трансформатором? Я там жду тебя в серой «Тойоте Камри» с номером 430. Прямо сейчас!
— Иду, Миха!
— Ты куда, Серёжа? — встревожилась девушка.
— Сосед попросил помочь, я минут на двадцать отойду. Ты как раз доедай спокойно и приступай к обязанностям дежурного по посуде! Договорились?
— Есть, командир! — радостно улыбаясь, «взяла под козырёк» Даша.
ГЛАВА 12. ШНУРОК
— Шнурка ко мне! — полковник Хрюнов положил трубку внутренней связи.
Через пару минут в дверь постучали.
— Разрешите войти? Капитан Шнурков по вашему приказанию яви…
— Заходи давай, — оборвал его полковник, — дверь прикрой плотнее! Подойди ближе! Глаза не отворачивай! Так, опять вмазанный?
— Обижаете, Анатолий Михайлович! Чуть-чуть коксика нюхнул для работоспособности и всё! С «белым» завязано, гадом буду!
— Да ты и так, Шнурок… Я твою задницу второй раз от уэсбэшников отмазывать не буду, спалишься с говном каким-нибудь опять, готовь сидор!
— Ни боже мой, Анатолий Михайлович! Я вас не подведу, я же понимаю, что я вам тоже нужен…
— Нужен, Шнурок, нужен! — сплюнул на пол полковник. — Слушай сюда! Вчера под Томилкиным стрельба была, троих вальнули очень профессионально, материалы с места происшествия здесь, — полковник кинул через стол папку капитану, — делом интересуются серьёзные люди, следаком по делу назначаю тебя. В группу возьми оперов только из своих, все результаты лично мне, без моей санкции никаких действий по задержанию кого бы то ни было не совершать! Только информация, но — максимально быстро и полно! Собственно, тебя учить не надо, если бы не твой собачий нюх, давно бы уже парился на зоне с нарколыгами! Вопросы есть?
— Вопросы… — задумчиво протянул листающий бумаги в папке с делом Шнурков. — Вопрос один, Анатолий Михайлович, как бы вам сказать, я тут поиздержался…
— На! — бросил на стол стодолларовую купюру Хрюнов. — Работай, не обижу!
— Премного благодарен, Анатолий Михайлович! — осклабился в полупоклоне Шнурков. — Разрешите идти?
— Иди, Шнурок, землю рой!
— Миха! Здорово! — Сергей уселся на правое сиденье поджидавшей его в условленном месте машины.
— Здорово, Серёга, братишка! — обнял его, с трудом развернувшись в пространстве автомобильного салона, здоровяк Михаил.
— Ну, чего вызвал с такой конспирацией? — Сергей посмотрел в глаза друга.
— Сам не догадываешься? — также прямо глядя в глаза Сергея, спросил Михаил. — Где ты вчера утром был, Серёжа?
— На рыбалке!
— Отгадай с трёх раз, братишка, откуда у меня это? — Миха достал из кармана и, развернув, показал Сергею лист с распечатанной на принтере фотографией самого Сергея, скопированной, похоже, из его личного армейского дела.
— Откуда?
— Из убойного отдела нашего УВД, Серёжа! Случайно зашёл к мужикам, по мелкой надобности, и вижу, как капитан Шнурков — редкая гниль, но профи первоклассный, твою фотку на принтере распечатывает! Я шлангом прикинулся: что за чел, говорю. А он ко мне обернулся:
— А! Шлычков! Ты же в «чечении» этой воевал?
— Было, говорю!
— А вот с этим майором Русаковым Сергеем Валерьевичем не был знаком?
— А он из наших, из «вовиков»?
— Спецназ ГРУ, разведчик!
— Не-е! Мы с «грушниками» не пересекались! У них там была своя песня, а у нас своя! Чего-то накосорезил этот майор?
— Пока не знаю, но возможно! Ты про стрельбу под Томилкиным слышал?
— Не! А что мои бойцы на задержание нужны?
— Да нет, не нужны, пока… Ладно, бывай, Шлычков, некогда мне!
— Вот такой базар у меня утром вышел, Серёжа! И что ты мне об этом скажешь?
— «Спасибо, Миха!» — скажу.
— А ещё?
— Ещё скажу, Миха, — попал я в такую передрягу, что пока не знаю, как из неё вылезти…
— Рассказывай, братишка!
— Слушай, Миха…
…и вот сейчас она у меня в доме посуду моет, а я думаю, какой дурак был, что только один ствол с войны притащил!
— Ствол вот, возьми! — Миха вытащил небольшой свёрток из-под сиденья машины. — «ПМ» из конфиската, мы там тоже, не всё оформляем, как положено… Иногда такая неоформленная волына вдруг в нужный момент в кармане у принятого бандоса обнаруживается, пока он мордой асфальт шлифует! Сам понимаешь, разговорчивость у него уже другая… Этот ствол чистый, новьё! Там в кульке есть пара запасных магазинов с патронами. Это пока всё, чем я тебе могу помочь. И ещё! У меня в Тверской области есть дача — старый дом в деревне Колонтаево, только этой весной купленный, вот адрес, — Миха протянул Сергею листок из блокнота. — Там местных уже почти не осталось, одни дачники, поэтому ты там никого не насторожишь, бери девочку и валите туда по-быстрому, пока гайцов на твою машину не навели. Пересидите пока там, я — как что узнаю — позвоню на твой мобильный, симка в нём безопасная: ни на меня, ни на тебя не выведет. Но, на всякий случай, ты сам мне звони только по крайней необходимости вот на этот номер, — Миха показал номер телефона, записанный на листке с адресом. — Этот номер тоже на какого-то бомжа зарегистрирован. Ну и молись, разведка, чтобы Бог тебя из всего этого живым вывел, уже пора начинать молиться, разведчик! — улыбнулся богатырь в полицейской форме.
— У меня по этой части Дарья есть! — улыбнулся в ответ Серёга.
— Это хорошо, что она у тебя теперь есть! — хлопнул его по плечу Михаил. — Прорвёмся, спецура?
— Прорвёмся, Миха…
— Серёжа! А я уже всё перемыла и чай заварила! — радостно встретила Сергея с порога Даша. — Это ничего, что я без спросу в твой кухонный шкаф за чаем лазила?
— Чай, Дашутка, будем пить в другом месте, — на ходу отвечал встревоженно-собранный Сергей. — Можешь залить его вон в тот металлический термос! Мы сейчас быстро собираемся и уезжаем отсюда, здесь нам быть небезопасно!
— Хорошо! Как скажешь, Серёжа! — покорно кивнула головой Даша, кидаясь к полке за термосом. — Да! Тебе на городской телефон звонил какой-то Вазген, сказал, что в твою квартиру, которую ты его родственнику сдаёшь, милиционер приходил и про тебя спрашивал!