Девушки вышли из дома, быстро пересекли двор и сели в машину Альбины.
– Как отсюда ехать на эту твою Полежаевскую? – спросила художница, вставляя ключ в замок зажигания.
– Выезжай на МКАД, дальше я покажу.
– Как скажешь, – Аля кивнула. – Кстати, ты дом закрыла?
– Да, закрыла, поехали быстрее, – нетерпеливо ответила Василиса. – Что с ними могло случиться? Покопайся в своей голове, может, еще что-нибудь увидишь?
– Совсем не смешно, между прочим, – огрызнулась Альбина.
– Ладно, не обижайся, – миролюбиво проговорила Василиса. – Ведь все это из-за меня происходит. Это я втянула твоих подруг в историю, поэтому, естественно, переживаю. Если бы хоть что-то знать, а то ведь мы – как слепые котята. Надо Светке позвонить, узнать, что на свободе творится. У тебя есть мобильник? Свой я оставила в доме, у него батарейка села, а зарядки здесь нет.
– Вот, возьми, – ответила Альбина и, вытащив трубку из кармана, протянула ее Василисе. Она торопливо набрала номер подруги.
– Свет, привет! Ни о чем меня не спрашивай, просто ответь – какие-нибудь новости есть? Что в народе слышно? Обо мне что-нибудь говорят?
– Ой, Васька, как хорошо, что ты позвонила! – закричала Светка. – Я тебе уже обзвонилась, а у тебя трубка выключена!
– Батарейка сдохла.
– Вася, ко мне приходил милиционер, очень настойчиво расспрашивал о тебе. С кем дружишь? С кем гуляешь? С кем спишь? И тому подобную лабуду. Представляешь, он спрашивал, не употребляешь ли ты наркотики! Надо же было такое придумать! Я ему так и сказала, что он с ума сошел, если считает, что ты можешь быть наркоманкой. Короче, снял он с меня показания и так, словно между делом, спросил: «Вы знаете Елену Мишину?» Ну, а мне-то зачем отпираться? Конечно, знаю, говорю, а в чем дело? А он – она, говорят, была близкой подругой Варнавиной? А я ему прямо в лоб: «Почему вы говорите о ней в прошедшем времени?» А он – оговорился, мол. Ну, я ему отвечаю: «Да, Алена – подруга Василисы, но только не близкая, а так, вроде приятельницы…» Вась, почему ты молчишь?
– Тебя слушаю, продолжай.
– И еще… ты меня, конечно, убьешь, но твой отец… – начала было Света и запнулась на полуслове.
– Ты что замолчала? Говори, что – мой отец? – строго велела Василиса. – Только очень прошу не юлить, говори все как есть.
– Я не виновата, но он из меня чуть всю душу не вытряс и добился, чтобы я ему все рассказала, – быстро затрещала Света, словно боялась, что не успеет все сказать. – Ты же знаешь своего отца, он умеет заморочить голову так, что сама не замечаешь, как выкладываешь ему всю правду. Вася, я, честное слово, не хотела ему рассказывать о том, что с тобой случилось, но он…
– Короче, Склифосовский! – сердито рявкнула Василиса. – Верно понимаю – ты продала меня со всеми потрохами?
– Ага, – обреченно вздохнула Светлана, снова затараторила как заведенная: – А что мне оставалось делать? Как бы ты поступила на моем месте? Я уверена, что точно так же! И потом, Вася, он же тебе не враг, совсем наоборот! Андрей Игоревич – влиятельный человек, он никому не даст тебя в обиду, никогда не позволит, чтобы тебя обвиняли в чем-то, если ты не виновата. Я, вообще-то, очень удивляюсь, почему ты вдруг решила довериться каким-то сомнительным детективам, да еще женщинам, а не своему родному отцу. Почему ты молчишь? Скажи хоть слово!
– Я тебе потом все скажу, не сомневайся, – процедила Василиса сквозь зубы. – Рассказывай дословно, что ты наплела моему отцу.
– Я ничего не плела, рассказала лишь то, что услышала лично от тебя, – произнесла Света обиженным голосом. – Ты меня прекрасно знаешь, я не сплетница и не склочница, лишнего болтать не стану.
– Значит, ты рассказала моему отцу и о том, что я угнала машину Никиты, и о том, что я обнаружила там труп Алены, и о том, что машину в результате угнали у меня из-под носа?!
– Да, именно так… и ничего лишнего.
– Думаю, этого вполне достаточно, чтобы я осталась без головы, – вздохнула Василиса.
– Не обижайся на меня, ладно? – проныла Светлана. – Ведь отец тебе не враг, он хочет как лучше, – повторила она. – И я тебе не враг, тоже хотела как лучше, я уверена, что Андрей Игоревич…
– Ладно, Света, пока! Мне некогда, я перезвоню, – поторопилась закруглить разговор Василиса и резко отключилась.
– Проблемы? – спросила Альбина, бросив на девушку вопрошающий взгляд.
– Да, кое-какие возникли, – неопределенно ответила та.
– Не переживай, все будет нормально.
– Твоими бы устами кока-колу пить, – вздохнула Василиса. – С моим отцом шутки плохи, особенно такие – чересчур веселые. Он и так уже устал от моих… А-а, не важно, – махнула она рукой.
– Говорю же: все будет нормально, – упрямо повторила художница. – И от своего пагубного пристрастия ты освободишься, причем очень быстро и неожиданно для себя самой.
– Откуда ты знаешь… тебе Надежда проболталась, да?
– Нет, Надя мне ни слова не сказала, – ответила Альбина. – Когда бы она успела?
– Ты хочешь сказать, что… сама все узнала?
– Поскольку ты мне ничего не говорила, и Надя тоже, вывод напрашивается сам собой.
– Можешь думать обо мне все, что угодно, но, хоть ты тресни, – не верю я в это.
– А кто тебя заставляет? Не веришь – и не надо, – художница пожала плечами. – Я и сама иногда не верю, как бы удивительно это ни звучало. Кроме досады и злости, мне ничего не приносят эти способности. Я – творческий человек, мне достаточно того, что я уже имею: это способность писать картины, талант. Приходит вдохновение, я начинаю работать, все здорово, душа поет и радуется, и вдруг – бац… как сегодня, например. Откуда ни возьмись – тревога, ощущение опасности… и Люся с Галей, с глазами, молящими о помощи… Скажи на милость – почему эта хрень произошла именно со мной?! Я что, просила об этом?! Или очень хотела этого? Ничего я не просила и уж тем более не хотела. Меня и без этого все называли странной женщиной, потому что я художница, а сейчас – вообще караул. Говори, куда дальше ехать? – резко оборвала она этот монолог. – Нам нужно торопиться, иначе опоздаем.
– Куда опоздаем?
– Не успеем помешать еще одному преступлению.
Глава 24
Галя с трудом разлепила веки и завертела ноющей от боли головой, пытаясь оглядеться по сторонам. Пошевелить руками и ногами не было никакой возможности: ее конечности были крепко замотаны скотчем. Рот тоже был заклеен, что лишало возможности не только кричать, но и нормально дышать. Девушка увидела, что рядом сидит Люсьена – точно в таком же положении.
«Блин, вот уж попали так попали! – подумала Галя. – И что теперь делать? Как освободиться из этого кокона?»
Она попробовала пошевелить руками, связанными за спиной, и невольно сморщилась от боли, когда скотч немилосердно впился в запястья.
– Как в голливудском блокбастере, черт возьми, – проворчала она про себя. – А мы с Люськой – главные героини! Почему мы с ней, две идиотки, все время попадаем в какие-то дурацкие истории, где нас обязательно связывают? Нужно быстро привести ее в чувство, – решила Галина и заерзала, пытаясь приблизиться к подруге.
Она достигла своей цели и, не придумав ничего другого, начала бодать Люсьену головой. Подруга быстро очнулась, верно сразу оценила ситуацию и, повернувшись к Галине, округлила глаза до невероятных размеров.
– У-у-у, ы-ы-ы, м-м-м, – она начала издавать звуки, смахивающие на мычание недоенной коровы. Таким образом Люся пыталась о чем-то спросить, что-то сказать, но Галя, естественно, ничего не поняла.
Она завертела головой во все стороны, желая осмотреться и найти выход из создавшегося положения. Ее взгляд упал на ножницы, лежавшие на серванте. Толкнув Люсьену, Галя глазами показала на них. Люся уставилась на холодное оружие и кое-как сползла с дивана. Сначала она попробовала достичь цели прыжками, но уже на третьем скачке свалилась на пол, как куль с мукой. Отнюдь не отчаявшись, Люсьена предприняла новую попытку, только уже из лежачего положения. Перекатываясь с живота на спину, она добралась до серванта и, совершив неимоверные усилия, оказалась наконец в вертикальном положении.
«И что теперь? – подумала Люсьена, беспомощно озираясь. Она с тоской посмотрела на ножницы, лежавшие у нее под носом, но такие недосягаемые. – Как мне вас взять? Неужели вот так, бездарно и глупо, нам придется погибнуть во цвете лет? Ну уж нет! Врешь, не возьмешь!»
Люся повернулась к серванту спиной и, приподнявшись на цыпочках, попыталась схватить ножницы кончиками пальцев, свободными от скотча. Галя, наблюдая за подругой, поняла, что Люся не сумеет справиться с этой нелегкой задачей – из-за своего небольшого роста. Она решительно повторила прием Люсьены: сползла с дивана на пол и вскоре оказалась рядом с подругой. Галя притиснулась к серванту, тоже встала на цыпочки, и ее пальцы коснулись холодного металла.
«Еще немного, и я их обязательно схвачу! Вот так-то лучше, – облегченно вздохнула она, когда ножницы оказались в ее руке. – Только бы удержать, не уронить! Только бы не уронить», – повторяла про себя Галя, поворачиваясь к Люсьене. Она показала глазами, чтобы Люся зашла за ее спину, и попыталась приладиться пальцами к ножницам. Люсьена все поняла и сделала именно то, что требовалось. Попыхтеть, конечно, Гале пришлось изрядно, но через какое-то время скотч на руках Люсьены был надрезан. Теперь его стало возможно порвать. Как только ее руки освободились, Люся сорвала скотч со своих губ и глубоко вдохнула воздуха:
– Господи, хорошо-то как! Вот и говори, что перед смертью не надышишься!
Галина сердито сдвинула брови к переносице, гневно посмотрела на подругу.
– Да-да, извини, сейчас, – засуетилась Люся, разрезая путы на руках подруги. – Вот это я понимаю, ну, мы и попали! – затрещала она. – Я даже ничего сообразить не успела, когда эта Зинаида Николаевна какой-то гадостью нам в лицо… Ни дна ей, ни покрышки! Слушай, как тебе удалось ее раскусить? Я в таком ауте была, когда ты вдруг прямо в лоб – вам знакома эта девушка? А потом еще – мы частные детективы… Только подумай, вот уж чего я не ожидала! Зинаида Николаевна – и вдруг… А на вид такая милая женщина… вот зараза! А мы-то, две дуры, – вот, мол, вам тортик к чаю. Мышьяка нужно было ей принести, а не торт к чаю!
– Люсь, заткнись хоть на минуту, – взмолилась Галина. – Лучше вспомни, что она сказала перед тем, как нас отключить газом из баллончика.
– А что она сказала? Вроде – девочки, ничего личного… Поймите и простите…
– А потом?
– Дальше я ничего не помню, – откровенно призналась Люсьена, тяжело вздохнув. – Тут хочешь – не хочешь, все из головы вылетит, когда тебя так нагло и безжалостно… Нет, вру, кажется, вспомнила, – спохватилась она. – Что-то там про дочку свою она говорила, еще – про Алену, даже о Василисе вспоминала…
– А еще о ком она говорила?
– Кажется, о Никите тоже.
– Вот именно! – согласилась Галина. – Ты думаешь, она ради развлечения нас из баллончика «угостила», а потом спеленала, как кукол?
– Нет, я так не думаю, – неуверенно ответила Люся. – Она сгоряча нам все рассказала, а потом, видно, поняла, что совершила непоправимую ошибку, и решила нас задержать. Ей же требуется время, чтобы успеть сбежать?
– Да нет, дорогая моя, что-то мне подсказывает, что совсем не для этого она решила нас вырубить и связать, – возразила Галина, хватая трубку домашнего телефона. – Алло, Надя? – возбужденно заговорила она, как только номера соединились. – Слушай меня внимательно и не перебивай! Немедленно звони Екатерине Викторовне, предупреди ее, будет предпринята попытка добить Никиту Ярцева! Возможно, это произойдет в ближайшее время!
– Галя! Откуда ты звонишь? У меня высветился незнакомый номер. С вами все в порядке? – закричала Надежда. – Мне Альбина позвонила, сказала, что вы попали в беду и вас нужно спасать. Вы где?
– Господи, какая разница? – рявкнула Галя. – Ты слышала, что я тебе сказала? Жизнь Никиты Ярцева в опасности, звони своей тетке немедленно, а я вызову милицию!
– Ага, поняла, – ответила Надя. – А что мне тетке сказать? Кто попытается убить Никиту? Ты можешь вразумительно объяснить?
– Некогда объяснять, Надюша, пусть следят за всеми женщинами, направляющимися в реанимационное отделение!
– Ты что, Галя? Туда же не пускают посторонних!
– Ларина, почему ты такая бестолковая?! – заорала Галина. – Неужели ты не понимаешь – если убийца идет к своей цели, для него нет преград!
– Но это же больница, там же и охрана, и врачи…
– Все, у меня нет времени на споры и пререкания, дорога каждая минута! Если ты скажешь еще хоть одно слово, я тебя убью, – очень серьезно предупредила подругу Галина. – Немедленно звони своей тетке, пусть с Ярцева не спускают глаз, а у двери обязательно поставят охрану!
– Все действительно так серьезно?
– Серьезней не бывает!
– Ладно, я позвоню тетушке и все ей скажу, – возбужденно выдохнула Надежда и отключилась.
– Люсь, а как в милицию позвонить? – спросила Галя.
– Ты что, не знаешь? «02», естественно.
– Просто «02», и все?
– Да!
– И что я им скажу? Нужно ведь как-то все объяснить, чтобы мне поверили… Ладно, на раздумья нет времени, скажу как есть, – Галя махнула рукой и набрала «02».
– Дежурный по городу лейтенант Захаров слушает, – ответили на другом конце провода. На Галину напал ступор от этого строгого голоса. – Вас слушают, говорите!
– Добрый день, – неуверенно пролепетала девушка.
– Слушаю вас, – снова повторил дежурный.
– Мне бы хотелось сообщить, что убийца сейчас пытается довести свое дело до конца… – робко начала Галина, но тут же запнулась. – Нет, кажется, я что-то не то говорю. Она нас связала скотчем, а перед этим из газового баллончика… мы тут сидим, а соседка подумала, что в квартире воры, и вызвала милицию… черт, я, кажется, опять куда-то не туда гребу, – совсем растерялась она. – Вы меня слушаете?
– Очень внимательно, – усмехнулся дежурный. – Гражданочка, перезвоните, когда определитесь, куда грести, ладно? Всего хорошего!
– Ладно, – упавшим голосом согласилась Галя и положила трубку. – Кажется, он ничего не понял…
– Если откровенно, я тоже мало что поняла, – заметила Люсьена. – Что с тобой, Галя? На тебя это совсем не похоже – не знать, что говорить.
– Можно подумать, что мне приходится общаться с милицией по пять раз на дню, – огрызнулась Галина. – Да, я услышала голос дежурного по городу – и растерялась. Не вижу в этом ничего постыдного!
– Не волнуйся так, я и не думала тебя стыдить, я бы тоже растерялась и не знала, что и как объяснять. А знаешь, что? Позвони Виталию, он же в курсе! Попроси его позвонить брату, а тот уж сам разберется, что дальше делать, – посоветовала Люсьена.
– Точно, так я и сделаю, – обрадовалась Галина, снова хватая телефонную трубку. – Блин, кажется, я забыла его номер, – охнула она. – Когда Толик диктовал мне номер Виталика, я забила его в записную книжку своего мобильника.
– Кстати, о мобильниках, где они, интересно? – произнесла Люсьена, направляясь в кухню. – Наших сумок нет, а моя трубка там.
– Моя вроде тоже.
– Звони Толику, пусть еще раз продиктует номер Виталия.
– Люся, ты молодец, а у меня голова кругом идет, ничего сообразить не могу, – растерянно пробормотала Галя. – Или моя трубка была не в сумке? А куртки наши где, не знаешь?
– В прихожей, наверное, висят, где же им быть?
Девушка ринулась в прихожую, и через мгновение оттуда раздался радостный возглас:
– Ура, моя трубка в кармане лежала! Слава богу, не нужно теперь Толику звонить и объясняться, – сказала Галя, возвращаясь в комнату. – Ты же знаешь, пока он все не выведает, не успокоится.
– Галь, может, нам свалить отсюда, пока целы? – спросила Люсьена. – Что-то мне не по себе, – она передернула плечами. – Давай поднимемся на пятый этаж, и ты позвонишь Виталию.
– Я не думаю, что Зинаида Николаевна может возвратиться. Если моя догадка верна, она сейчас занята другой проблемой.
– Галя, тебе не приходило в голову, что у нее может быть сообщник?
– Не болтай глупости, она же призналась, что все сделала сама… Но на всякий случай нам лучше отсюда уйти, – согласилась с подругой Галина.
Девушки вышли в прихожую, но тут неожиданно раздался громкий звонок в дверь. Подруги резко замерли и испуганно посмотрели друг на друга. Первой опомнилась Галя, подошла к двери и заглянула в «глазок».
– Там какая-то тетка, – прошептала она, повернувшись к Люсьене. – Что делать?
– Ну, открой, если это просто тетка.
– Зачем? Что мы ей скажем, если она спросит, кто мы такие и почему находимся в этой квартире?
– Скажем, что мы – племянницы, тем более что Зинаида Николаевна сама нас так окрестила.
– А если это ее родственница, которая прекрасно знает, что у нее нет никаких племянниц?
Вновь резко и громко затрезвонил звонок, заставив девушек вздрогнуть.
– Зина, ты дома? – раздался пронзительный голос из-за двери. – Почему ты не открываешь? Я же видела, как в «глазок» кто-то посмотрел. А ну, открывайте немедленно, я сейчас в милицию позвоню! – что было силы закричала женщина, вытащила трубку и набрала «02». – Алло, милиция? Приезжайте немедленно по адресу – улица Полежаевская, дом двадцать три, квартира сорок пять. К моей соседке воры забрались! Я стою возле ее двери, сторожу их! Не убегут, я ключ в замок с этой стороны вставила, так что они с внутренней стороны дверь не откроют, – злорадно произнесла она. – Будут сидеть как миленькие, пока вы не приедете. Жду!
– Ничего себе, прикол, – беззвучно засмеялась Галина, зажимая рот рукой, и убежала в комнату. – Я, кажется, скончаюсь на месте от всего этого! Она ведь и правда милицию вызвала!
– Слышала, – сморщила носик Люсьена. – Может, это и к лучшему, мы ведь и сами собирались это сделать. Приедут, арестуют нас, посидим немного в обезьяннике, как квартирные воровки, а там, глядишь, и разберутся.
– Все шутишь? – усмехнулась Галя. – Лично мне не хочется в обезьянник, я там уже побывала, да еще и в новогоднюю ночь, и забыть эту экзотику пока что не успела.
– Все правильно – как Новый год встретишь, так его и проведешь, – засмеялась Люся. – В КПЗ мы на Новый год попали благодаря тебе, а теперь и расплата подоспела. Только за что мне-то опять достается, понять не могу! Правду говорят – с кем поведешься!
– Давай-давай, иронизируй, – хмыкнула Галина. – Мне любопытно, что за тетка стоит за дверью? Уж не Вера ли, мать Никиты?