– Думаю, вопросы эти не лишены логики, – согласился Мостовой. – Но милиция наверняка эти моменты прорабатывала. Думаю, что это азы сыска, а если уж опера таких вариантов не просчитывали, тогда не знаю, что и говорить.
– Да, наверное, – согласился Чистяков. – Может, я и не самый умный, но уточнить эти моментики нужно обязательно.
– Кстати, один любопытный факт всплыл в результате моей поездки в Пятигорск, – вспомнил Мостовой. – Опера там опрашивали уголовников на предмет, не знает ли кто в лицо Ванечкина. Пытались таким образом пройтись по его связям в уголовном мире, выйти на возможных сообщников.
– И как? Он же вроде несудимый?
– Именно Сергей Иванович Ванечкин – несудимый. Но из десятков опрошенных уголовников один по фотографии вроде опознал уголовника, с которым лет восемь назад встречался вроде как в зоне под Якутском. И кличка у него вроде была Торпеда, и вроде у него скорпион на члене был выколот.
– Скорпион? – оживился Чистяков. – Не слишком ли для простого совпадения? А пятигорские опера в штаны Ванечкину не заглядывали?
– Нет, не заглядывали, и очень аргументированно мне объяснили, почему.
– Жаль! А что это ты так часто употреблял слово «вроде»?
– Это я тебе почти дословно пытался передать слова того уголовника. С намеком, что все это неточно.
– Неточно? Что-то не верится мне в такие совпадения. А может, Ванечкин и есть тот самый Торпеда, но живет по поддельным, но очень качественным документам? Или, например, убил похожего на себя человека, завладел его документами, сделал пластическую операцию и живет теперь с чистым паспортом.
– Ага! Изучил биографию убитого досконально, про подробности жизни в детском доме все узнал, характер убитого изображает психологически точно… Не многовато ли? Это же не шпион, а обычный уголовник.
– Ладно-ладно, убедил, – не стал протестовать Чистяков. – Только я настаиваю на том, что за Ольгой и Ванечкиным следят истинные преступники. Поэтому предлагаю и нам продолжить слежку. Глядишь, и увидим похожего на нашего альфонса человека.
– Поздно следить, – усмехнулся Мостовой. – Ограбление уже произошло. Раньше надо было до этого додуматься и смотреть не только на Ольгу с ухажером, но и по сторонам.
– А вот и нет! – торжествующе воскликнул Чистяков. – По всем правилам, о которых говорят предыдущие случаи, Ванечкин должен теперь тихо от Ольги отстать и переключиться на новую пассию. Так что за ним следить надо, а не за Ольгой!
– А вот это мысль. Только как нам Ванечкина найти?
– Милиция его как-то находит. Где-то он ведь живет? Наверняка временная прописка имеется. Не это главное. Главное – у Ольги выяснить, не изменились ли у них отношения, не стал ли он пропадать под благовидными предлогами. Наверняка уже обхаживает новую простушку.
Мостовой заглянул через дверь лоджии в комнату, где родители со вздохами и стенаниями монотонно пилили Ольгу за ее поступок.
– Извините, – скорбно улыбнулся спасатель родителям и позвал Ольгу: – Оля, можно тебя на минутку?
Синицкая поднялась с дивана и с зареванными глазами вышла к друзьям на лоджию.
– Оля, не сердись, пожалуйста, на нас, – начал Мостовой взволнованным голосом, – но нам очень нужно, чтобы ты ответила на пару вопросов.
– Опять? – всхлипнула Синицкая. – И вы туда же? И вы мне не верите?
– Оля, ну не надо, – взмолился Мостовой, которого явно коробило от слез девушки, и он начинал терять самообладание. – Ты ответь, пожалуйста, и мы отстанем. Это очень важно, поверь. Скажи, твой Эдик не пропадает в последнее время в командировках каких-нибудь? Ваши отношения не изменились за последние день-два?
– Ну, как вам объяснить, что он ни в чем не виноват! Почему вы все его подозреваете? Неужели вы считаете, что я настолько не разбираюсь в людях? Командировки у него и раньше были! Ему приходится много работать и ездить, если он хочет поправить свои дела.
Стало понятно, что «командировки» имеют место, а значит, и время на обхаживание новой пассии – тоже.
– Он же мне предложение сделал совсем недавно, – продолжала доказывать свою правоту Синицкая. – Этого вам мало?
– Оля, – решительно вмешался Чистяков, – скажи, а наколки ты у Эдика видела на теле? Особенно на интимных местах.
Синицкая вспыхнула, как факел, и Чистяков испугался, что она его сейчас ударит. Но девушка, захлебнувшись возмущением и обидой, не смогла ничего сказать и разрыдалась с такой силой, что Мостовой сгреб ее в охапку и принялся успокаивать. Он нашептывал какие-то ласковые слова, но Игорь понял, что нужно идти дальше, если уж начал. Терять все равно уже нечего.
– Зря ты на меня обиделась, – заявил он, решив проверить реакцию Синицкой. – Дело очень серьезное, скрывать тут нечего. Ты даже не знаешь, что твой Эдик не Эдик, а Сергей Иванович Ванечкин. Ты не подозреваешь, что за последние полгода у него в Пятигорске было три женщины, и одна – уже здесь. Всех он бросает и переходит к следующей. И всем представляется человеком с временными финансовыми трудностями. И коттедж, куда он тебя возил, – не его коттедж. Он всего лишь в качестве прораба вел там работы по благоустройству территории. Если хочешь, познакомим тебя с рабочими, которых он нанимал, с братом обобранной и брошенной девушки, с милиционерами, которые вели его дела в Пятигорске и здесь…
– Ты все врешь! – без всякой логики истерично заявила Ольга. – Он сам мне рассказывал, что всю жизнь искал одну-единственную, меня. А теперь встретил! Это зависть, и только! Его конкуренты все время подставляют, там такая борьба в бизнесе идет за сферы влияния, что вы не представляете!
Мостовой, который хотел вмешаться и остановить речь друга, при словах об одной-единственной удивленно посмотрел на Чистякова. Ольга сейчас почти слово в слово повторила то, что они и предполагали от нее услышать. Доводы Ванечкина они смогли просчитать.
– Мы представляем другое, Оля, – решил закончить Чистяков. – Квартиры всех его подружек под конец отношений, когда он достаточно вытянул из них денег, грабили. То же произошло и с тобой! А ты все время не хотела нас слушать. Подумай на досуге, а мы все равно тебе с Борей поможем. Можешь не сомневаться.
С этими словами Игорь повернулся и вышел с лоджии. Извинившись перед родителями Ольги, он спустился к подъезду и в задумчивости уселся курить на лавке. Женская логика – странная штука, думал он: чем больше эмоций, тем больше готовность думать и делать наоборот. Не ошибаться или заблуждаться, а именно думать наоборот. Как будто назло – нате вам, а я все равно сделаю так. И пусть мне будет хуже.
Мостовой оставил Ольгу успокаиваться на лоджии, а сам с виноватым видом вошел в комнату. Он тут же попал под пилу Ольгиной мамы, которая стала его упрекать, что они, друзья, коллеги, не уберегли доченьку от глупостей, недоглядели, с кем она встречается, и даже не узнали, что она собирается продавать квартиру. Они должны были все знать раньше родителей и вовремя сообщить им о своих подозрениях.
Боря вяло и робко защищался, ссылался на скрытность Ольги. Мать сразу же разразилась стенаниями, что дочку как подменили. Что раньше она такой не была, что раньше она всегда советовалась с мамой, мама была ее лучшей подругой, и тайн у них как у подруг не было. Она даже вспомнила, как в пятом классе Ольга что-то там…
Боря не стал дослушивать, что там в пятом классе Ольга; тем более он не стал говорить, что со времен пятого класса девушка неизбежно должна была измениться. Еще раз поспешно извинившись, Мостовой вышел из квартиры. Увидев у подъезда на лавке Чистякова, он уселся рядом и закурил. В молчании прошло не меньше получаса. Наконец, Мостовой, как будто опомнившись и приняв какое-то решение, взялся за телефон. Чистяков курил сигарету за сигаретой и слушал, как друг созвонился с неким старшим лейтенантом Гущиным в Пятигорске, потом с капитаном Потаповым здесь, в городе. Из разговора он понял, что все квартиры вскрывались хитрыми отмычками, а не родными ключами или дубликатами. Причем Потапов проговорился, что на сегодня он вызвал Ванечкина на повторный допрос.
– Надо ехать, Боря, – ухватился за эту информацию Чистяков. – Очень удобно и не надо клянчить его адреса. Проследим за ним, узнаем, где живет, где и с кем бывает. Надо действовать, пока у милиции это дело опять не рассыпалось как карточный домик. Глядишь, и деньги Ольге успеем вернуть. Представляешь, какой ей урок на всю жизнь?
– Их сначала вернуть надо, – проворчал Мостовой. – Ладно, поехали к милиции и будем ждать.
– Нет, Боря, поеду я один. Я буду караулить и держать тебя в курсе, а ты лучше съезди домой и переоденься. Слишком заметны на твоей фигуре буквы МЧС.
Мостовой согласился, что в форме он будет привлекать внимание, и отправился переодеваться во что-нибудь нейтральное. Чистяков же отправился ко входу в РУВД.
Мостовой согласился, что в форме он будет привлекать внимание, и отправился переодеваться во что-нибудь нейтральное. Чистяков же отправился ко входу в РУВД.
Наблюдательный пункт выбрать было сложно. Сидеть на лавке рядом со входом на самом солнцепеке было глупо. С тех лавок около милиции, которые стояли в тени, не было в достаточной мере видно входа. Проворонить Ванечкина можно было в два счета. Наконец, Чистяков сообразил и пристроился рядом с двумя мужиками и тремя женщинами, которые коротали время в ожидании чего-то или кого-то на металлическом ограждении газона. Здесь была тень, и отсюда хорошо был виден вход.
Дважды звонил Мостовой и выяснял, не появился ли в поле зрения «объект». Наконец, Боря появился сам. Он молча уселся рядом с другом, и оба стали опять курить и поглядывать по сторонам. Безделье начинало надоедать. В голову полезли разные мысли, начиная от того, что Ванечкин уже побывал у Потапова, и кончая тем, что сам Потапов отменил свой вызов, сославшись на срочные дела. Один раз Чистяков сходил в киоск за сигаретами, два раза Мостовой ходил за минералкой и мороженым. Ожидание закончилось, когда на часах было уже около семи вечера.
Ванечкин медленно брел по улице мимо РУВД и уныло рассматривал свои ноги. Сразу видно, что настроение у него хуже некуда. Подойдя к милиции, Ванечкин посмотрел на часы и огляделся по сторонам. Было понятно, что он не слежку за собой пытается определить, а ищет, где бы присесть. Значит, ему назначено на семь вечера, и он собирается скоротать оставшиеся пятнадцать минут на улице.
Не поднимая глаз и почти волоча ноги, Ванечкин побрел к ограждению газона и уселся на него в двух шагах от спасателей. Некоторое время он сидел, покачиваясь всем телом, как будто находился в глубоком раздумье. Потом у него зазвонил телефон. Он как-то нехотя полез в задний карман джинсов, достал телефон и, не поглядев на номер, сказал «да» бесцветным голосом. Судя по некоторым окончаниям слов, звонила женщина. Ванечкин вымученно улыбался и старательно говорил теплые нежные слова. Наконец, он назвал собеседницу Оленькой и сообщил, что раньше завтрашнего дня вернуться не успеет.
Друзья переглянулись. Если Ольга – не имя его новой пассии, то это наверняка Синицкая. Врет паскудник! Опять сослался на срочную командировку. Чистяков ухмылялся, а Боря искоса поглядывал на Ванечкина, стараясь получше его разглядеть и запомнить.
Без пяти семь Ванечкин поднялся и побрел ко входу в милицию.
– Операция начинается, Боря, – тихо проговорил Чистяков. – Предлагаю разделиться и вести его поодиночке. Слишком мы с тобой вместе заметная цель. Раньше чем через тридцать минут он не выйдет. Давай рассредоточимся.
Мостовой согласился, что это разумно. Если один потеряет «объект», то второй его подстрахует. Можно по телефону друг с другом связаться и объяснить, где находишься. А еще лучше в процессе слежки меняться, чтобы не маячить за спиной все время одному и тому же. Боря отошел ближе к углу здания, а Чистяков остался сидеть на месте. Прибывали новые люди, исчезали те, кто был раньше. Спасатель ни на секунду не выпускал из поля зрения входные двери, но и успевал поглядывать по сторонам, на людей, сидевших и прохаживавшихся рядом со зданием милиции.
«И все с какими-то проблемами, – думал Чистяков. – Кто потерпевший, кто свидетель, а кто и подозреваемый. Специфическое место, и выражение лиц у людей здесь специфическое: напряженно-угрюмое или напряженно-равнодушное. Как будто каждый пытается через силу играть какую-то роль перед окружающими».
Наметанный глаз опытного ловеласа сразу же выхватил из общей массы людей стройную молодую женщину. Коротенькая юбка открывала загорелые ножки. Под коротеньким топиком еле заметно выпирали небольшие груди. Она курила тоненькую сигарету, но и та в ее маленьком ротике казалась непомерно толстой. Чистяков стал вспоминать, кого же ему эта женщина напоминает. Наконец вспомнил, актрису, которая играла Настеньку в сказке «Морозко».
Заглядевшись на женщину, он пропустил момент, когда из дверей милиции вышел Ванечкин. К большому изумлению Чистякова, он сразу же подошел к женщине и нежно поцеловал ее в уголок рта. Приобняв за талию, он повлек ее в сторону остановки, что-то рассказывая и энергично жестикулируя. По мнению Чистякова, Ванечкин переигрывал со своим артистизмом и жестикулировал чрезмерно. Хотя это могло быть и предвзятое отношение, рожденное личной неприязнью.
Оглядевшись по сторонам, спасатель нашел взглядом Мостового. Тот выразительно показал глазами на Ванечкина и его спутницу. Чистяков кивнул и поспешил за парочкой. В автобус он запрыгнул в последний момент, поняв, что Боря за ним не успел. Осторожно пробираясь через пассажирский салон, спасатель приблизился к Ванечкину с его спутницей и, повернувшись к ним боком, ухватился за поручень.
Голубки ворковали всякие глупости. Сначала Света, как называл ее Ванечкин, пыталась расспросить о результатах посещения милиции, но Сережа отделывался общими фразами, что все решится, все обойдется и все будет нормально. Потом они перешли к каким-то воспоминаниям о прошлой неделе. Где-то они весело отдохнули, и что-то смешное у них с этим отдыхом было связано. Чистяков так и не понял, что. Света все время тихо смеялась и со счастливым лицом прижималась к Ванечкину. Кажется, их отношения зашли очень далеко. Интересно, подумал Чистяков, как ей его наколочка на этом месте? Или не разглядела? Спасатель был почему-то уверен, что Ванечкин и есть тот самый Торпеда с наколкой. Слишком невероятное совпадение, чтобы во всей огромной стране встретились два таких похожих человека. Хотя он не знал, какого качества фото показывал старший лейтенант Гущин в Пятигорске уголовникам. Может, оно было таким, что и маму родную не узнаешь? Но опять же, встретить в бассейне человека со скорпионом на члене и услышать, что есть на свете такой же уголовник, – слишком большое совпадение. Но тут Чистяков подумал, что такого вида наколка может быть очень распространена, так сказать, в определенных кругах. Тогда ничего удивительного нет.
За этими размышлениями он опять чуть не пропустил момент, когда парочка двинулась к выходу. Запоздало спасатель попытался оглядеться по сторонам, но понял, что, в такой спешке продираясь к выходу, он все равно не заметит тех, кто может следить за Ванечкиным. А вот его самого они могут запросто вычислить. Как бы все дело не испортить, а то решат, что он из милиции. Так бандитов и вспугнуть можно.
Выйдя на остановке, Чистяков придумал хитрейший, по его мнению, ход. Он, первым же делом убедившись, что Ванечкин со Светой пошли неторопливым шагом по улице, зашел в продуктовый магазин. Покрутившись несколько секунд и убедившись, что следом никто не вошел, он осторожно вышел на улицу. Подозрительных типов ни справа, ни слева не оказалось. Парочка медленно удалялась по улице, и никто следом за ними не плелся. Чистякову тоже не хотелось плестись – слишком это бросалось бы в глаза на улице, где не так уж и много прохожих.
Спасатель попытался перебежать на противоположную сторону, но пришлось пропустить черную «девяносто девятую». Отшатнувшись назад на тротуар, он успел заметить, что в машине на переднем пассажирском сиденье кто-то активно жестикулировал. Проводив ее взглядом, Чистяков увидел, что «девяносто девятая» прижалась к тротуару метрах в десяти дальше и остановилась. Из машины не торопясь вылез Боря. Он закурил с самым рассеянным видом, достал мобильный телефон и пошел следом за Ванечкиным, делая вид, что перебирает функции своего аппарата или роется в его записной книжке номеров.
Хорошо, решил Чистяков, смена караула. Он все же перебежал на другую сторону улицы и быстрым шагом обогнал своих подопечных. Теперь самое время зайти в какой-нибудь магазин, потолкаться там и выйти так, чтобы оказаться сзади Мостового.
Слежка шла вполне успешно, «объекты» ее не замечали. Других заинтересованных лиц было не видать. Ванечкин сводил подругу в кафе, где они поели мороженого, попили сока. Потом они побродили по скверу и немного даже поцеловались в укромном местечке, но сказать точно было сложно, потому что сквер почти обезлюдел и подходить ближе было опасно.
Чистяков с Мостовым воспользовались тем, что Ванечкин и его спутница решили немного посидеть на лавке, и собрались вместе в ближайшем темном месте.
– Ну, как у тебя впечатления? – спросил Чистяков.
– Отношения в полном разгаре, – ядовито ответил Боря. – Ольги здесь с нами не хватает, вот поглядела бы на своего жениха.
– С этим немного погодим, – пообещал Чистяков. – Нам бы не упустить их, когда они вернутся либо к ее дому, либо к его…
– Очень мне не терпится с ним побеседовать, – зло проговорил Боря. – Лучше бы он ее проводил и пошел домой.
– Думаешь, уже пора?
– А почему нет? Обещал жениться, квартиру девка ради него продала. Пусть ответит за свое поведение, падла!