– Эй! – разозлилась Марта, понимая, что Саша сейчас переломает руки бедному талантливому пианисту. – Не трогай его, сволочь! Не трогай! Не трогай его руки! Он пианист! Не трогай, не трогай!
Ей стало страшно – что будет делать Феликс, если лишится чувствительности рук? Что будет делать, если поймет, что не сможет больше играть?!
В ответ в голове девушки зазвучал всем известный «Похоронный марш» Шопена. И тут же навстречу ему двинулся поток других нот, столь же мрачных и глубоких – «Похоронный марш» Моцарта.
– Не трогай!
– Я тебе сейчас трону! – закричали под ухом у Марты. Она разлепила глаза и увидела не слишком доброе выражение на лице у мамы. – Ты вставать собираешься? Я ее тут бужу, а она на весь дом орет, чтобы ее не трогали!
– Ой, – пробормотала девушка щурясь. – А что, уже утро?
– Нет, еще ночь. Солнце просто так встало, – отозвалась мама раздраженно. – Марта, вставай, ты и так проспала! Уже восемь!
– Как? – ужаснулась девушка, в мгновение ока вскакивая с постели. Занятия в консерватории начинались в девять, но до нее еще надо было доехать – а дорога занимала не менее получаса.
Словно тасманский дьявол, лохматая девушка принялась суматошно бегать по дому. Нужно было надеть линзы, накраситься, сделать что-нибудь с волосами, чтобы они не торчали во все стороны, позавтракать, не забыть ноты и тетради, и плеер, как всегда, нужно зарядить, и телефон, наверное, тоже, и электронную книжку, а зарядные устройства куда-то резко пропали… И время, время так быстро куда-то спешит!
Мама, глядя, как Марта носится по всему дому, только головой качала, а когда дочь, не забыв побрызгаться задорными и сразу же поднимающими настроение духами «Lol» от любимой марки «Lulu Castagnette», выпорхнула, наконец, из квартиры, громко цокая каблучками по ступенькам, то облегченно вздохнула.
Марте повезло – ее автобус подошел сразу, как только она примчалась к остановке, более того, народа в нем, несмотря на понедельник, было немного, и девушка все полчаса просидела около окошка с наушниками в ушах. Пробки тоже не наблюдались, что Марту очень изумило.
«Кажется, сегодня мой день, – решила она про себя, едва ли не физически ощущая, какое у нее хорошее настроение. – Сегодня со мной точно должно произойти что-нибудь хорошее!»
Едва она подумала об этом, как ее телефон вновь затрезвонил. Некто с незнакомого номера явно хотел побеседовать с девушкой, поскольку звонил с периодичностью раз в десять минут. Марта, правда, не отвечала – она была уверена, что скорее всего это до сих пор развлекается Саша. Он названивал ей до тех пор, пока она не оказалась в универе, а потом внезапно успокоился, позвонив в следующий раз тогда, когда она сидела на лекции по курсу гармонии. Естественно, из-за Саши звук Марта в телефоне не отключила, и тяжелая мрачная мелодия «Красных Лордов» взорвалась в относительной тишине солнечной аудитории, в которой до этого слышался лишь негромкий, но хорошо поставленный и четкий голос профессора Ираиды Ивановны, женщины уже пожилого возраста, но бодрящегося нрава, которая классическую музыку считала верхом духовной эволюции человечества. А вот такие современные музыкальные жанры и направления, как рэп, рок, панк, а тем более уж метал, преподавательница гармонии и за человеческую музыку-то не почитала.
Услышав яростный, переполненный исступлённой священной злостью гроулинг вокалиста «Лордов» с латинским именем Гектор, который перемешивался с молитвенным полушепотом второго вокалиста Кезона, Ираида Ивановна прервала лекцию и, сдвинув брови, уставилась на студентов. Любитель подобной музыки в стенах консерватории, по ее мнению, существовать не должен был.
– Простите, – кусая губы, на которых блестел перламутровый блеск, проговорила перепуганная Марта, хватая орущий телефон и сбрасывая звонок.
– Продолжим, – кивнула Ираида Ивановна и уже было открыла рот, чтобы договорить свою прерванную мысль, как звонок на мобильнике Марты вновь ее перебил. Славный дуэт Кезона и Гектора вновь заставил студентов переглянуться, а преподавательницу поморщиться. Девушка еще не успела сменить режимы звонков сотового, за что и поплатилась.
«Да что за фигня? Хватит трезвонить, увалень лишайный!» – вновь сбросила звонок Марта, ругая на чем свет стоит звонящего, и принялась судорожно шариться по меню, желая поставить мобильник на вибрацию. Ее палец уже был готов нажать «ОК», чтобы подтвердить смену звуковых режимов в телефоне, как известная тяжелая мелодия «Red Lords» вновь ударила по барабанным перепонкам чувствительной ко всякого рода звукам Ираиды Ивановны. Преподавательница вздрогнула и голосом, в котором появилась сталь, велела:
– Выйдите уже, Карлова, выйдите. Что у вас там такого важного случилось?
Марта встала с места, кивнула и поспешила ко входной двери. Ну, Ника, удружила!
– И впредь выключайте, пожалуйста, у вашего телефона звук, – наставительно произнесла профессор, делая пометочку у себя в убеленной почтенной сединой голове о том, что во время экзамена письменное задание студентки Карловой, что обучается по классу скрипки, необходимо просмотреть с особой тщательностью. И на следующий день – во время устного задания, второй части экзамена по гармонии – провести с ней содержательную беседу.
«Посмотрим, как ты двойную фугу с раздельной экспозицией мне напишешь, любительница метала», – подумала пожилая преподавательница с некоторым предвкушением. Она искренне хотела, чтобы студенты не валяли дурака, а впитывали в себя драгоценные знания, дабы потом суметь с их помощью реализовать себя и стать если не великими музыкантами, то хотя бы хорошими профессионалами, за которых консерватории было не стыдно.
В коридоре Марта, прекрасно понявшая, что разозлила профессора, а потому злобная, как демоница, едва ли не красными радужками с вертикальными зрачками уставилась на мобильник. Тот, как почувствовав это, снова ожил.
Теперь Марта решила ответить. Смелость накатила на нее холодной волной, пробудив попутно еще больше злобности.
– Хватит сюда звонить! – прошипела она в трубку. – У тебя что, мозги повывелись? Если человек отклоняет звонки, зачем ты все время трезвонишь?
– Где Ника? – спокойно спросил мужской баритон, пропустив вопли Марты мимо ушей. В этом голосе девушка, конечно же, сразу узнала бывшего сестренки, и подкорки ее сознания тут же прониклись им.
– Замуж вышла, – издевательски отвечала Марта. – Просила не беспокоить.
– Правда?
– Кривда.
– Ты же сестренка Ники? Позови ее. – Все еще думал, что телефон принадлежит бывшей девушке Саша. По его мнению, строптивая временами Ника просто-напросто игнорировала его, попросив сестру взять трубку.
– Да нет тут никакой Ники!
– Действительно?
– Нет, я тебе вру!
– Я знаю. – Было очень трудно переубедить упрямого Сашу в чем-либо.
– Что знаешь? – не поняла Марта.
– Что ты мне врешь, – сообщил молодой человек. – Она не хочет со мной разговаривать? До сих пор злится?
Марта, откинула назад мешающиеся длинные волнистые пряди светло-русых волос и вздохнула, как дракон.
– Ты дурак? – прямо спросила она, зная, что через пять минут пожалеет, что так резко общалась с незнакомым человеком, к тому же парнем. – Естественно, она на тебя злится! Хоть это было и давно, но она все равно помнит, как ей было хреново, когда ты написал ей, что нашел другую! И как тебе только не совестно возвращаться к ней даже спустя несколько лет после такого поступка!
– Прекрати орать, – скорее посоветовал, нежели попросил Саша.
– Мог бы, как нормальный парень, сказать ей лично, что разлюбил и нашел другую, а ты просто-напросто уехал! – не могла остановиться Марта, вспомнив, как плохо было Нике в тот день, да и на следующие тоже. Ее буквально ломало, как наркомана, лишенного дозы. – Ты знаешь, как Ника страдала из-за тебя? Сколько плакала?
– Нет.
– А что она чувствовала?
– Не знаю. Я ведь не Ника, – было прямым ответом взбешенной Марте. Она была человеком очень тактичным и всегда интуитивно знала, как и что нужно сказать, чтобы не обидеть человека или, напротив, сделать ему неприятно.
– Ты даже не понимаешь, что ты тогда наделал. А если бы моя сестра покончила с собой? – поинтересовалась она ангельским голосочком. Сейчас Марта говорила об этом легко, с нужной каплей издевки, а ведь тогда она действительно в какой-то момент боялась, что кузина может себе что-нибудь сделать. Правда, потом девушка поняла, что Ника не из тех, кто из-за сломанной любви может распрощаться с жизнью, но неприятный осадок все равно остался. Ника – девушка сильная, куда сильнее духом самой Марты, – по крайней мере ей самой так казалось.
– У тебя стадия гнева началась, девочка? – не зло, а скорее с любопытством, спросил Саша. – Позови Нику. Или мне тебя уговаривать?
– Не уговоришь.
«Боже, ему же явно мозг давит», – про себя вздохнула девушка и, посчитав, что разговор можно считать завершённым, сказала Александру, что он отвратительный мужчина, которому отношений с нормальными девушками не светит, как демонам райских чертогов, и все, чего, вернее, кого он достоин, – это девушки сомнительных моральных принцепов.
«Боже, ему же явно мозг давит», – про себя вздохнула девушка и, посчитав, что разговор можно считать завершённым, сказала Александру, что он отвратительный мужчина, которому отношений с нормальными девушками не светит, как демонам райских чертогов, и все, чего, вернее, кого он достоин, – это девушки сомнительных моральных принцепов.
– Я же на тебя разозлюсь, – в шутку пригрозил Марте Саша, и та, почувствовав, что уровень ее внезапной смелости падает, струхнула.
– Не отвлекай меня больше. Это не телефон Ники. И вообще, отстань от нее, – скомандовала она парню, выключила мобильник, еще раз обругала Александра, а затем и саму себя, выключила, наконец, звук, поменяв его на вибрацию, написала жалобную смс Нике, которая в это время находилась на работе, и поплелась в аудиторию.
* * *Скрипачка и знать не знала, что Александр очень сильно хотел поговорить с Никой. А если он чего-то или кого-то хотел, тем более сильно, то добивался желаемого. За ценой Саша мог и не постоять, да и средства его зачастую были не самыми хорошими. «Что мог, то использовал», – было одним из его девизов.
Вчера он, думая, что взял номер телефона Ники и названивая на мобильник Марты, слегка разозлился, поняв, что бывшая девушка не желает с ним разговаривать. Нет, он прекрасно осознавал причины этого, но его желание было куда важнее. А поскольку было уже довольно поздно и у Саши были серьезные дела, он решил поймать Нику завтра.
Специально не ложась спать после бурной ночки, парень, отлично помнящий адрес Ники (черт, ему столько раз хотелось написать ей или как-нибудь связаться, но этого делать было нельзя!), не поленился подъехать к ее дому, чтобы перехватить там, но опоздал. Как сказала не узнавшая его мама девушки, Ника уехала вместе с отцом на работу – он решил подбросить дочь на своей машине. На вопрос Саши, где работает Ника, женщина ему ничего не ответила и захлопнула дверь прямо перед его носом.
Он, нервничая – собственная беспомощность всегда заставляла его это делать, – а потому еще больше злясь, закурил на переднем сиденье своего «БМВ», высунув руку в окно, и, прищурившись, глядел на серо-синее не выспавшееся небо. Он обдумывал план дальнейших действий и глупое, с его точки зрения, поведение Ники. К тому же во времени он был ограничен – вечером ему следовало вернуться на пару дней в другой город, где у него с недавних пор был налажен свой бизнес.
Торчащие во дворике мальчишки, которые явно прогуливали школу, с любопытством таращились на его сверкающее под ленивым солнцем авто.
– Это «BMW 6», – восторженно говорил один из них, картавя.
– Разуй глаза, это «BMW 7», – спорил с ним вихрастый друг, сидя на заборе и болтая ногами.
– Шестая серия!
– Седьмая!
– Шестая!
– Дяденька! – не выдержал вихрастый паренек. – Это чего у вас за машина? «БМВ 7»?
Саша, удивленный, что дети осмелились с ним заговорить, медленно повернулся в их сторону и небрежно кивнул.
– Дяденька говорит, что седьмая! Эх ты, недоумок! Не разбираешься в тачках!
– Да сам ты дурак! – рассвирепел второй мальчишка.
– Не нарывайся! Удод!
– Да ты сам такой!
Вновь началась ссора, грозившая вот-вот перерасти в потасовку: оба мальчика воинственно пыхтели и сжимали кулаки.
– Пацаны, а в школу вам не пора? – щурясь на ярком солнце, спросил у ребят дяденька Александр. Их крики, раздающиеся чуть ли не у него под ухом, ему не нравились. Он вообще в последнее время ценил тишину и стабильность.
– Чего? – недоуменно уставились на него оба паренька.
– В школу топайте, детки, – с наслаждением выдохнул терпкий дым Саша. – Учиться нужно. Учиться, учиться и учиться, как говорил дедушка Ленин – а вы, наверное, думаете, что это памятник в центральном парке… Печально. – Он снова затянулся и выдохнул чуть ли не в лицо мальчишкам. – Короче, в школу валите.
Пока дети изумленно на него таращились, Саша резко газанул вперед. На лице у него проскользнула легкая улыбочка. Детей он никогда особенно не любил и не понимал, как с ними общаться. И зачем велел паренькам идти учиться, сам не понял. Зато само действо его позабавило. Не так давно и он сам прогуливал школу и универ. Например, сбегал с пар к малышке Нике, чьи волосы тогда были намного короче и светлее – тогда она красилась в блондинку. И они отлично проводили время вместе. Пока не произошло кое-что важное, изменившее жизнь Александра.
Вспомнив бывшую девушку и первую любовь, он вновь улыбнулся – уже как то невесело и почти незаметно. А это забавно – когда-то он был влюблен. Это даже почти мило.
Кстати, надо бы ей еще раз позвонить. Она думает, что так легко от него отделается? Наивная малышка, очень наивная. Пока у него есть возможность, он не отступит.
Александр вновь набрал номер телефона Марты, не подозревая, что девчонки его одурачили. Она опять не брала трубку, а он все звонил и звонил. Потом, наконец, с ним поговорила младшая сестренка Ники – Саша продолжал считать, что они сейчас вместе. Девчонка наорала на него, чем сначала развеселила, а потом стала рассказывать с праведным гневом в голосе, как Нике было без него плохо и больно. Если бы это была не родственница Ники, Александр бы давно и очень далеко послал бы юную нахалку в пеший тур по заграницам, но поскольку девчонка была кузиной Ники, он предусмотрительно не стал этого делать. Наверное, здесь сыграл его внутренний разграничитель «Свои-чужие», самостоятельно определяющий степень вежливости с теми или иными людьми. Хоть он и не знал Марту, она автоматически стала для него «своей», поскольку являлась сестрой важного для него человека. А «своих» Саша обижать не привык – по крайней мере до поры до времени.
После милого разговора с Мартой, поняв, что Ника к телефону не подойдет, Саша позвонил другу и попросил попытаться найти данные о месте работы Карловой Ники. Однако тут его постигла неудача – поскольку Ника работала недавно, она еще не успела официально трудоустроиться в своей фирме, и Сашу ожидал господин Облом Обломыч собственной приятнейшей персоной.
Увидев, что пачка сигарет пуста, а курить все еще хочется (гребаные нервы!), молодой человек затормозил около какого-то невзрачного ларька, рядом с которым тусовались местные гопники, ранними пташками порхающие под действием то ли травки, то ли чего-то более сильного. Наверное, из-за того, что парни были в не слишком адекватном состоянии, они и привязались к Александру, только что купившему в ларьке сигареты, правда, не слишком хорошие. Его любимых, конечно же, не оказалось.
– Вот же дрянь, – сам себе сказал он, закуривая от дорогой зажигалки.
– Эт ты мне? – насупившись, поинтересовался один из гопников, а Саша, покачав головой, как бы говоря: «Везде одно и то же!», промолчал.
– Эй, братан, ты чего игнор включил, смелый, что ли? – явно не понравилось парню в спортивках и в клетчатой рубашке такое пренебрежительное отношение к его другу, которому послышалось, будто бы его обозвали дрянью. А может быть, он просто искал повод, чтобы придраться к выглядевшему презентабельно и даже интеллигентно-невинно Саше.
«Мать вашу, как же вы меня все замучили», – мысленно закатил глаза Александр. Его лицо оставалось спокойным – огонь гнева незачем распалять ради местных пацанов. А они продолжали играть в свою любимую игру по отработке материальных ценностей и денег у случайных лохов, а также по их запугиванию. А нечего таким шататься по их району!
– Че глаза ломаешь?
– Нарываешься, кент?
– Сиги есть? – глядя прямо на пачку сигарет, весьма ехидно спросил один из товарищей. Его слегка пошатывало от дозы неизвестного легкого наркотика.
– А ты слепой? – небрежно обронил Саша, выпуская дым.
– Че?
– Или тупой? – все с нарастающим раздражением спросил Саша, почуявший, что ребятки настроены против него слишком агрессивно.
– Че ты сказал?
– О-о-о, ты глухой, – поморщился молодой человек. – Да у тебя целый букет болезней, брат. Лечишься?
– Сука, я тебя сейчас сам тут вылечу! – набросился на него все же самый враждебно настроенный парень, но Саша ловко поставил блок и, увернувшись от удара, с чувством собственного превосходства отправил парня на землю, заехав ему в челюсть. Что-что, а драться он умел. Пришлось научиться. Отец всегда считал, что решать дело кулаками – это немыслимо, это первобытный «дикий фарс», ведь «настоящий человек должен уметь решить проблему головой, с помощью здравого холодного рассудка»! Да, он так не раз говорил еще маленькому Саше. Но что бы он делал в такой ситуации, один против – сколько их там? – пятерых? Начал бы вещать о том, что люди должны жить в гармонии и мире между собой? Давать советы, как стать менее агрессивными и более дружелюбно настроенными? Или уже лежал бы с разбитой головой и без денег на асфальте?
– Тебе конец, – радостно объявил Александру один из гопников. Он явно предвкушал скорую расправу.