По периметру зала шли мраморные же скамьи. Через равные промежутки из стен торчали золоченые краны. Тут и там лежали посеребренные шайки и ковшики. Кроме мужика на возвышении, в бане была только одна женщина. Она сидела, завернутая в полотенце, у одного из кранов.
Таня решительно подошла к ней.
– Могу я присесть с вами рядом? – спросила она по-английски.
– Sure! – радушно воскликнула женщина.
Мраморный полок был теплым. Теплой была и стена, к которой Таня с удовольствием прислонилась.
Таня украдкой взглянула на женщину. Той было уже, наверное, лет под пятьдесят, но ее холеные лицо и плечи свидетельствовали о той работе над своим телом, которую могут позволить себе только очень богатые женщины.
– Откуда вы? – радушно спросила иностранка.
– Из Москвы. А вы?
– Из Эквадора.
Выяснилось, что дама просто решила попутешествовать по Европе. Она уже побывала в Лондоне, Париже и еще в десятке европейских стран и городов. Послезавтра летит в Петербург, оттуда – в Стокгольм и Копенгаген. Потом, быть может, она еще съездит в Юго-Восточную Азию.
«Вот так, – грустно подумала Таня, – не упустила бы я сокровища – смогла бы вести вот такой же рассеянный образ жизни».
– Не знаете ли вы, в чем смысл этой бани? – поинтересовалась Таня.
– Сидеть, – улыбнулась дама. – Окатывать ноги и руки водой. Греться. Потом лежать – вот там, на возвышении. Там горячее всего. Главное – все это делать не спеша.
– Не спеша? О, это не по мне!
С мраморного постамента в центре слез мохнатый мужик.
Завидев женщин, подошел к ним. Вежливо спросил на ломаном английском:
– Извините… Вы не хотели бы переспать со мной? Все вместе?
Вздыбившееся полотенце свидетельствовало о серьезности его намерений.
– Благодарю вас, нет, – с достоинством ответила дама из Эквадора.
Таня просто поднялась и вышла из зала. Эквадорка из высшего света поспешила за ней.
Они отправились в сауну.
Горячий пар и ледяной душ – это куда как лучше соответствовало русскому Таниному характеру, нежели долгое и неторопливое сидение в турецкой бане.
* * *Через час, распаренная и румяная, Татьяна вышла из бани и направилась в казино. Хоть посмотрит, что это такое. В Москве она ни разу не бывала в подобных заведениях. Считала их бандитскими притонами. Да и денег было жалко.
Казино в «Мармаре» поражало фальшивой роскошью. Потолок с золотой лепниной, золотая же униформа у крупье и официанток. Золотые рыбки в огромном аквариуме при входе. И множество людей с золотыми перстнями…
В первом зале выстроилась целая батарея игровых автоматов. Их облепляли исключительно «новые турки». Бородатые, в несвежих свитерах и совсем невкусно пахнущие. Они азартно и шумно кормили автоматы блестящими жетончиками. Фу, гадость какая. Здесь Татьяна не задержалась и быстро проскользнула в следующий зал.
Тут были в основном европейцы. Шла игра в покер, блэк-джек, баккара. И, конечно, в рулетку.
Сколько же здесь народу! И глаза у всех какие-то дикие… Таня с интересом разглядывала, как люди толпятся вокруг игровых столов и горстями швыряют свои фишки. Она обратила внимание на какую-то бабульку. На вид лет сто, не меньше. Все время ставит на «зеро». Ставит по сто долларов. И проигрывает.
Моя парижская бабка – которой на самом деле не было! – кажется, писала, что она не отказывает себе в игре в казино… Вот уж сомнительное удовольствие!
Татьяна решительно подошла к кассе и обменяла свой купон на фишку. Кассир с легким презрением спросил: «Это весь ваш обмен?»
Таня не удостоила его ответом. Ей хотелось поскорее выбраться из этого «золотого» места, в котором она чувствовала себя абсолютно чужой.
Она взяла в баре бесплатный кампари с апельсиновым соком и подошла к тому столу, за которым играла бабулька. Осторожно пристроила свою фишку на «тринадцать».
Крупье быстро наклонился и сдвинул ее фишку с единственным словом: «No!»
Татьяна смутилась – она, наверно, сделала что-то не то?
Завертелся волчок рулетки… Таня чувствовала себя дура дурой.
Какой-то парень, который стоял позади нее, тронул за плечо и сказал по-русски:
– Эту халявную фишку можно ставить только на цвет. А в номер – нельзя.
А, вот у них какие правила! Татьяна швырнула свою фишку на «красное». В этот раз крупье промолчал.
Рулетка замедляла свой бег. Шарик бессмысленно прыгал по числам… Вот почти что упал на «1» – красное… перепрыгнул на «9» – тоже красное… задержался на «28» – черное… и плавно катится на «3» – красное…
* * *«Завгар придурок!» – шипел себе под нос Рустам.
Он сидел у стойки бара и издалека наблюдал за столом, у которого стояла Татьяна.
Завгар и Мелешин стояли ближе к ней. Этот осел ей что-то сказал! Познакомиться решил, баран проклятый!
Рустам утомленно прикрыл глаза. Что за идиоты вокруг!
* * *Шарик упал в лунку под номером «3». Полежал в ней – сотые доли секунды – и окончательно остановился на «зеро».
– Mon Dieu! [4] – воскликнула старуха, подтягивая поближе к себе выигранные деньги.
Остальные игроки насупились – на «зеро» не поставил больше никто. Крупье с трудом сгреб целую гору фишек.
Татьяна резко отошла от стола и пошла к выходу из казино. Что-то ее беспокоило. И этим чем-то был отнюдь не проигрыш десяти халявных долларов.
Этот парень, который сказал ей, что на «тринадцать» ставить нельзя… Она его определенно уже где-то видела!
* * *В фирме «Let's» в районе Элмадаж ей повезло. Она поняла это, даже не заходя в офис.
Вот он, черный «Опель»! Стоит на стоянке перед входом. Правда, сейчас на машине были номера…
Салон – такой же, из светлой кожи. И наклейка «рент-а-кар» в том же месте. И главное – царапина на левом крыле. Таня хорошо рассмотрела эту царапину…
Как же ей узнать, кто брал машину напрокат? Ведь ей в жизни этого не скажут – коммерческая тайна!
Рустам, который сидел в ближайшем кафе, потягивая «Перье», увидел девушку и злорадно ухмыльнулся.
Пускай-ка она попробует сделать то, что им не удалось!
* * *Выйдя из фирмы «Let's», Татьяна первым делом отправилась в ближайшее кафе в туалет. Ей надо было умыться после той истерики, которую она так классно разыграла в офисе.
Молодой клерк сначала и слушать ее не хотел. Притворялся, что не понимает по-английски. Делал вид, что идет звать на помощь менеджера…
Но все-таки ей удалось рассказать до конца свою байку о том, что позавчера поздно вечером она безнадежно заблудилась в переулках Стамбула… К ней начали приставать, и какой-то человек, европеец, над ней сжалился и подвез ее до гостиницы. Уверена, он был именно на этой машине, она хорошо запомнила! А она, дура, забыла в салоне сумочку с документами…
– Вы понимаете, что это значит для русского человека – потерять паспорт? Как я теперь вернусь домой?
Клерк полчаса убеждал ее в том, что в салоне никаких посторонних предметов не было, они это проверили. А данные о том, кто брал автомобиль напрокат, им выдавать запрещено…
Но красивая русская девушка все рыдала и рыдала…
И наконец он сжалился.
Татьяна умылась, вернулась в ресторан и села за столик.
Ожидая заказа, она еще раз перечитала крохотную белую бумажку: Жан-Поль Фрайбург.
Какая, черт возьми, знакомая фамилия!
* * *Татьяна опустила шторку на иллюминаторе. Самолет делал разворот над морем, и синяя блестящая гладь до боли слепила глаза. Она прислушалась, пытаясь понять, что говорит по громкой связи пилот. Высота, скорость… это просто… а сейчас он о чем? Пассажиры дружно смеются – наверно, летчик сказал что-то забавное… Да, подзабыла она французский. Простые вещи понимает, а шутки – уже нет.
Пожилая дама, которая сидела рядом с Татьяной, заметила, что девушка тщетно пытается понять французский юмор, и сказала ей по-английски:
– Пилот говорит, что в хвосте самолета имеется комната для приватных свиданий. Он может выдать ключ.
Таня изумилась – ничего себе порядочки в авиакомпании «Air France»! Она простодушно поинтересовалась у своей соседки:
– Неужели правда имеется?
Та рассмеялась:
– Думаю, это все-таки шутка!
…Таня не раз слышала от знакомых, что французы – нация веселая и сексуальная. Пожалуй, так оно и есть, если даже пилот на высоте в девять тысяч метров такие хохмочки отпускает…
Может быть, она познакомится в Париже с каким-нибудь сексуальным остряком? Было бы неплохо немного развеяться. Но веселиться – это потом. Сначала поищем проклятый чемодан.
Как хорошо, что у нее в паспорте стоит открытая шенгенская виза и она может без проблем полететь во Францию!
* * *«Навязал я себе на голову эту гребаную десантуру!» – злобствовал Рустам. Он угрюмо прихлебывал французское вино и даже не чувствовал его вкуса.
Мелешин сидел рядом и пил апельсиновый сок.
«Навязал я себе на голову эту гребаную десантуру!» – злобствовал Рустам. Он угрюмо прихлебывал французское вино и даже не чувствовал его вкуса.
Мелешин сидел рядом и пил апельсиновый сок.
…Когда стало ясно, что девица собирается лететь во Францию – и самолет у нее через три часа! – Рустам обратился к браткам:
– Быстро! У кого в паспорте есть шенгенская виза?
Никто не откликался. Неужели ему придется лететь одному?
И только Мелешин, выдержав паузу, негромко сказал:
– Я собирался в отпуск в Италию. У меня виза уже стоит.
Да, повезло Рустаму с помощничком! Бестолочь проклятая! Ничего этот Мелешин не умеет! И никуда от него не денешься.
А все же лучше хоть какой помощник, чем лететь одному. Тем более что всяких чуждых языков Рустам не знал. И знать не желал.
– А по-французски рубишь? – грубо ткнул он Мелешина в бок.
Тот слегка отстранился и кратко ответил:
– Немного.
Тоже мне десантничек! Языки он знает! Лучше бы учился, как за грузом следить!
* * *Татьяна вежливо попросила свою дружелюбную соседку по самолетному креслу:
– Pardon, madam, вас не затруднит немного поговорить со мной по-французски?
Пожилая дама охотно откликнулась на ее просьбу. Видно было, что той приятно, что русская девушка пытается общаться с ней не на дежурном английском, а на ее родном языке.
Сначала они говорили довольно медленно – Татьяна мучительно вспоминала вторые формы глаголов и правила построения фраз. Но через час полета – и разговоров! – Тане стало полегче. Позабытые слова сами вылезали откуда-то из дальних закоулков памяти. Или это хорошее французское вино так развязывало язык?
Татьяна спросила свою соседку – не может ли она порекомендовать какую-нибудь не очень дорогую гостиницу в Париже? Всякие «Крийоны» и «Рицы» ей пока не по карману…
Пожилая дама оживилась:
– Танешка, если вы ничего не имеете против Больших бульваров, то поезжайте в отель «Меркьюри», бульвар Монмартр.
– А что я могу иметь против Бульваров?
– Там гуляют до трех утра. В вашем возрасте это, впрочем, не страшно. Скорее – наоборот…
* * *Самолет прибыл в аэропорт Шарль де Голль точно по расписанию. Рустам с Мелешиным с целью маскировки вышли последними и чуть не потеряли из виду Татьяну – она уже проходила паспортный контроль.
Рустам решительно растолкал очередь из медлительных французов и протиснулся вслед за ней. В спину ему явственно пробурчали: «Merde!» [5]
Мелешин с интересом смотрел по сторонам. Какие интересные здесь эскалаторы – просто лента движется по земле, без всяких ступенек! И как чисто кругом – в Стамбуле было гораздо грязней. И парижанки в смелых юбочках кругом…
Если бы только он был здесь один.
А Рустам – который раньше относился к нему совсем неплохо! – вдруг превратился в злобного змея, который сидит где-то под корягой и шипит по поводу и без повода. Да, Мелешин прокололся. Единственный раз в жизни прокололся. Но что он мог поделать?
Интересно, как бы сам Рустам действовал в такой ситуации? Вообще бы затормозился. А может, наоборот, перестрелял бы всех: Таню, похитителей, шофера. И его, Мелешина, в придачу…
…Рустам сердито рявкнул:
– Чего лупишься? Давай лови тачку!
Мелешин послушно вышел на проезжую часть и подозвал таксиста.
* * *Париж, 28 мая
Пока оформляли документы, Татьяна отошла к окну. Из него были видны Большие бульвары. За роскошной зеленью платанов катил сплошной поток авто. По тротуару шла веселая толпа. Она пару минут понаблюдала за входом в гостиницу. И увидела.
На улице у газетного киоска стояли двое. Оба они выглядели очень по-нашему. И одного из них она определенно видела в Стамбуле. Он стоял рядом с ней в казино «Мармара»…
Татьяна поднялась в свой номер. Номер выходил окнами во двор. С третьего этажа были видны крыши Парижа. Глядя невидящими глазами на ослепительный Сакре-Кер, который отлично просматривался вдали на холме, она глубоко задумалась.
Что же, в конце концов, происходит? За ней продолжают следить? Но зачем? Они ведь уже отобрали чемодан. Неужели вся эта бурная деятельность только из-за того, что она прихватила оттуда доллары и яйцо Фаберже? Но послушайте – это все уже давно можно было отобрать! Она болталась по Стамбулу два дня, одна, без всякой охраны. Заходила в какие-то глухие места, где на нее можно было запросто напасть. Она бы даже не пикнула. Нет, им явно нужно что-то другое.
Татьяна прошла в огромную ванную. Шесть полотенец, шампунь, ополаскиватель, пена, целлофановая шапочка для волос – все с логотипом гостиницы. Даже не скажешь, что здесь только «три звезды».
Ванна с пеной. Вот что ей нужно для просветления мыслей. И бутылочка ледяного «Эвиана» без газа.
Она быстро сорвала запыленную за дорогу одежду и сложила ее в мешок для грязного белья (на мешке тоже красовался логотип «Меркьюри»). Прошлась по номеру, сладко потягиваясь и предвкушая предстоящую расслабуху в обжигающей пенной воде. Приготовила чистое белье, достала из бара бутылочку минералки…
Что-то она еще не сделала. Ах да – не задернула шторы. А напротив-то – дом! Судя по всему, другое крыло гостиницы.
«Эх, развратная я тетка!» – весело подумала Таня. Париж сам собой настраивал на легкомысленный лад. Она осторожно приблизилась к окну и увидела двух подростков, похоже американцев, в окне напротив. Мальчишки смотрели на нее, разинув рты. «Вот подфартило школьничкам!»
Таня помахала им рукой и не спеша, чтобы детишки еще немного полюбовались на ее роскошную грудь, задернула штору.
* * *Ее дочка пошла вразнос.
– Татьяна, ты где?!! – Юлия Николаевна услышала в трубке ее голос и даже не сочла нужным поздороваться.
Дочь легкомысленно ответила:
– Ты, мамми, не волнуйся. Я тут в Париж заскочила…
Юлия Николаевна чуть не задохнулась. Она, видите ли, заскочила в Париж!
– Мы здесь все с ума сходим! Что ты творишь! У меня вчера давление поднялось – 180 на 110! Немедленно возвращайся домой! Я требую!
Таня поморщилась. У мамми всегда так, все свалено в одну кучу. И давление, и с ума она сходит, и еще требует чего-то…
– Здесь красотища, полно цветов. Гостиница хорошая. – Татьяна как будто не слышала, что она ей говорит.
– Немедленно домой!
– Погода прекрасная, деньги у меня есть… Кофе тут обалденный… Ой, карточка кончается… Пока, мамми, целую!
В трубке пошли короткие гудки.
Юлия Николаевна бессильно опустилась в кресло. Отдышалась. Набрала телефон Ходасевича. И ледяным тоном доложила:
– Наша Татьяна заскочила в Париж.
– Я в курсе, – коротко ответил Валерий Петрович.
* * *«Наверно, Валера прав. Не нужно им это яйцо. И баксы не нужны.
Видать, сокровища-то у них перехватили. И они надеются, что я их к похитителям приведу. Вот дурачки! Если б я сама знала, где их искать! Так, крошечная зацепка…
Но раз вам нужен чемодан, а не я, – берегитесь!
Поиграем с вами в казаки-разбойники. Поучимся «сбрасывать хвосты». Спешить мне некуда – я вас так замотаю, что мало не покажется!»
Таня растянулась на роскошной мягкой кровати и стала вспоминать все способы «сброса хвостов», которые она видела в фильмах и читала в детективах. И с Валерой они как-то на эту тему говорили…
«Я вам, ребятки, хоть и не шпион, – но голова у меня на плечах имеется».
* * *Мелешину было достаточно бросить на Татьяну один взгляд – и он сразу понял: что-то изменилось. Что-то определенно изменилось.
От нее исходило напряжение. Она волновалась. Даже в походке девушки чувствовалась какая-то нервозность.
Мелешин легко тронул за рукав Рустама:
– Нам срочно нужно подкрепление. Девица нас вычислила. Вдвоем – не справимся.
* * *Над Парижем поднимался чудесный день. Из-за умытых поливальными машинами тротуаров воздух был свеж и прохладен. Татьяна слегка поежилась – сегодня она встала непривычно рано, и ей было по-утреннему зябко. Она завернула в первую же кафешку – чашечка кофе со свежеиспеченными круассанами наверняка придаст ей бодрости.
В кафе было тихо и сонно. Усатый бармен сладко зевал, лениво уставившись в телевизор. Увидев посетительницу, он вскинулся:
– Que-ce que vous voudrez? [6]
– Un cafe noir et… deux, non, trois croissants. [7]
Бармен стал артистично колдовать за кофейным автоматом, бросая по временам жгучие взгляды на прекрасную иностранку.
Таня взглянула на часы – половина восьмого. Будний день. Почему не видно рабочей спешки и деловитости? В Германии в это время уже час пик кончился, все сидят по офисам. А здесь большинство окон закрыто деревянными ставенками. По улицам лениво выгуливают такс. Парижане, видно, любят поспать. Ну и правильно делают! Татьяне это было по душе.