– Я вам объясняю, вот сейчас так едете… – начала она, но парень вдруг накинулся на нее, зажал рукой рот и поволок в машину.
«Насильник!» – метнулось в голове у Василисы.
Она изо всех сил уперлась в машину, выпрямила ноги и попыталась как-нибудь долбануть насильника кулаком. Не доставала. Но тот и сам вдруг ослабил хватку и завопил на весь район:
– Ма-а-а-а-ма-а-а-а-а!!!
Ничего удивительного – у него на штанах прочно висел Малыш, и даже не просто висел, а пытался что-то там откусить.
– У вас дурное воспитание! Как вы общаетесь с женщиной?! – обиженно фыркнула Василиса, одергивая куртку и поправляя шапочку. – Молодой человек, вы – наглец!
Молодой человек даме ответить не мог, потому что его все еще трепал огромный пес и, похоже, подбирался к жизненно важным органам.
– Мама!! Тетенька-а-а! Уберите эту… тварь!!!
– Я вам не тетенька! А эта тварь – моя собака! Малыш, плюнь его, фу!
Но пес несколько увлекся и на команду среагировал не сразу.
– Фу!! Плюнь!! – рявкнула Василиса, и в ответ на ее команду присел не только пес, но и несчастная жертва.
Собака выпустила парня из зубов, тот шустро залетел в машину, захлопнул дверцу и из окошка прокричал:
– Запомни, тетка, я тебя все равно найду! И уж потом ты точно дешево не отделаешься! Я тебя предупредил.
– Эй!! Стой!! – кинулась Василиса на капот. – А зачем тебе я?
У парня в машине вытаращились глаза.
– Ты чо – не усекаешь?! – искренне удивился он.
– Усекаю, – быстро мотнула головой Василиса. – У меня два варианта – либо вы меня с кем-то спутали, либо… либо мы с Люсей напали на след преступника.
– Хреновые твои варианты, – сплюнул через окно парень. – Поясняю – ты Василиса…
– Ну да, я Василиса Олеговна, снималась в рекламе. Боже, неужели популярность? – прикрыла рот ладошкой Василиса от счастливой догадки.
– Мне плевать, где ты там снималась… Честно говоря, я думал, что это гон, но… я знаю, сколько стоит твоя собачка, пенсионерке такую не купить. И прикид… Значит, не врали. Короче! Через неделю ты мне приносишь половину того, что получила, я скажу куда. И без выкрутасов! Некогда мне на тебя время тратить, так что свои танцы шеста можешь оставить при себе!
– Погодите… – не отходила от машины Василиса. – Вам надо половину того, что мне заплатили? Зачем вам несчастные полторы тысячи? Вы нищий?
– Шутить будешь в морге!! – грозно рявкнул парень и тут же по-девичьи взвизгнул: – Ай, мамочки!
Малыш с грозным рыком кинулся на машину неприятеля, уперся лапами в окно и чуть было не лишил парня носа.
– Все!!! – заорал парень уже из закрытой машины. – Готовь деньги!!!
И машинка, страшно рыча и дергаясь, рванула с места.
– Спасибо, Малыш… – рассеянно гладила собаку по голове Василиса. – Ума не приложу… так ему что – наш свадебный гонорар понадобился? Так там только три тысячи, а если половина… ну как не крути, полторы тысячи…
Василиса в раздумье направилась домой, но теперь благоразумно держала Малыша на поводке. Кто его знает, с кем еще придется встретиться…
Дома вовсю пахло жареным, в прихожей блестел пол, видимо, Люся только что навела порядок, а в кухне раздавалось чье-то бурчание.
– Опять, что ль, Таракашин? – недовольно проворчала Василиса, снимая обувь. – Люся! Малышу вытри лапы, он меня только что спас от молодого красивого маньяка!
Люся быстро вынырнула из кухни, ухватила пса за ошейник и потащила в ванную.
– Таракашин, ну дай по тебе соскучиться! – вяло проговорила Василиса, входя в кухню.
– Скучай, кто тебе не дает, – ответил ей собственный сын.
– Пашка!! – охнула Василиса. – Ну ты… Прямо так неожиданно! Какая радость-то! Так редко приходишь. А я уж думала опять Таракашин! Ну зачастил, честное слово, зачастил!
– Про него я уже понял, – недобро покачал головой сынок. – Ты мне лучше расскажи про молодого и красивого маньяка.
Василиса крякнула от досады. Вот черт. Этот Пашка будто специально в самый ненужный момент оказывается рядом со своими ушами. Сейчас точно – на месяц Ниночку притащит. И потом…
– Пашенька, сынок, а как там Лидочка, девочки? – запела Василиса сладким голосом.
– Девочки хорошо, – в тон ей ответил Пашка. – К бабушке просятся.
– Нет, Пашенька, ты уж меня извини… но никак сейчас не могу… – горько закручинилась Василиса. – Снимаем новую рекламу, я там в главной роли, столько дублей нужно сделать, столько дублей… никак нельзя работу пропускать… Начальник и так орет, носится, на голове волосы рвет… на Танечкиной, потому что у него самого-то с волосами как-то небогато…
– Да что ты?! – всплеснул руками Пашка. – А мы с ребятами сегодня к нему наведывались, к Вазонову, так, кажется, величают вашего начальничка? Дома он сидит. Говорит, прямо и не знаю, надо на работу выходить, а никаких идей, творческий застой на почве нервных потрясений.
Василиса уперла руки в бока, набычилась и сверкнула очами:
– Это, по-твоему, я вру, да? И ты матери такое вот сейчас говоришь?
– Так, с Вазоновым решили, – не слишком испугался сынок. – А теперь что у нас с маньяком?
– Паша! Ну что у меня может быть с маньяками?! – игриво улыбнулась Василиса. – Так только – мимолетное знакомство. Да, Паша! Я теперь стала известна, и у меня появились поклонники, тебе надо к этому привыкать, это издержки моей теперешней профессии! Господи, ну подошел ко мне мальчик! Приятный такой, вежливый, краснеет, стесняется, на меня взглянуть боится, ручки мнет, ножки подкашиваются от робости…
– У маньяка, да?
– Да! – гаркнула Василиса. – Потому что… потому что маньяки, они, Паша, тоже разные бывают! Этот еще… неокрепший, начинающий! И робеет, это же понятно, – отчитала сына Василиса и мечтательно закатила глазки: – Протянул мне листочек… с моей фотографией… и так нежно смо-о-отрит… Ну как его не уважить? Я возьми да и распишись. А Малыш возьми да и тяпни его за штаны. Паренек извинился, я извинилась тоже, и мы спокойно разошлись. И долго он еще смотрел мне вслед тоскующим взором…
Пашка хлопнул по столу ладошкой и подвел итог:
– Ясно. Значит, к тебе подскочил какой-то отморозок, стал требовать… ну я не знаю, телефон сотовый, денег… Скорее всего – денег, их у тебя не оказалось, тогда… В общем, положение спас Малыш. Это если вкратце. Короче, мама, я покупаю вам с Ниночкой путевку в санаторий «Мать и дитя», и вы едете туда незамедлительно!
– Вместе с Люсей? – наивно поинтересовалась Василиса. – Пашенька, ты ж понимаешь, я не могу оставить Люсю одну, она уже старенькая, ей уход требуется. И Люся тоже не может ехать – ей Василька с собой брать надо, она с тоски зачахнет! А с Васильком Ольга. Она мать, ее никуда не денешь. Еще нам придется взять с собой Малыша и Финли, потому что… мы в ответе за тех, кого приручили, это я когда-то еще в молодости сказала… Ну а теперь беги – покупай свою путевку.
– И все же…
Договорить Пашке не дал телефонный звонок. Василиса подскочила и метнулась к аппарату.
– Да?! – гаркнула она в трубку.
Звонила Мария Игоревна, их с Люсей приятельница. Подруги так редко встречались, Машенька совсем не могла вырваться, но созванивались довольно часто.
– Вася, привет! – кричала в трубку подруга. – Сто лет вас не видела. Ну как вы там?
– Я? Хорошо… – на секунду примолкла Василиса и вдруг заговорила совсем другим голосом – почтительным и приниженным. – Ой, Мартын Павлович! Как хорошо, что вы позвонили! А я вот все думаю – выходить или нет завтра на работу! Сын вот просит с внучками посидеть…
– Вась, у вас что – опять секреты? – мгновенно оценила ситуацию Маша.
– Да-да, конечно! Я вас прекрасно понимаю – работа превыше всего! – лила мед в трубку Василиса. – И я ему то же самое говорю, а он…
– Поня-я-я-тно, опять куда-то влезли, а Пашка вас свободы лишает…
– Да нет, что вы! Я завтра обязательно буду! Нет-нет, я никуда…
– Дай-ка я сам с ним поговорю, – поднялся Пашка и направился к матери.
– Что вы говорите? Алло! Мартын Павлович!!! Алло! – кричала в трубку Василиса, не слушая, что ей говорит верная подруга. – Тьфу ты, трубку бросил… Что ты хотел, Пашенька?
– Уже ничего, мамочка, – перекривился Пашка. – Только ты учти, я ведь и сам могу позвонить господину Вазонову.
– Ты мо-о-ожешь! – выгнулась коромыслом мать. – Ты-то, коне-е-е-чно! И плевать тебе, что у человека только пошел творческий процесс, только-только мозги на место встали… Это я не про себя, про Вазонова… А ты позвонишь! Это ты мо-о-ожешь!
Из ванной вышла мокрая Люся и светло улыбнулась:
– Паш, есть будешь? У нас сегодня капуста жареная.
– А индейка? – чуть не поперхнулась от обиды Василиса. – Куда ты индейца дела? Что я – только траву жевать буду?
– И индейка сготовилась. Садитесь к столу.
– И индейка сготовилась. Садитесь к столу.
Больше ни Пашка, ни Василиса больной темы не касались, ели молча. И только тогда, когда за Пашкой закрылась дверь, Василиса смогла рассказать подруге, что случилось.
– Ты понимаешь, он у меня какие-то деньги просил! Которые я получила! – возмущалась она. – Я его, главное, спрашиваю – за рекламу деньги? Он злится. За свадьбу? Он вообще раскричался. Люсь, ему что – половина моей пенсии нужна?
Люся слушала подругу, пыталась вязать носки внуку, а теперь сосредоточенно жевала нитку.
– Вася, мне кажется, тебя с кем-то спутали. С кем-то достаточно имущим.
– Нет, Люся, я уточняла, – вспомнила Василиса. – Он мне прямо мои данные продиктовал. Он не спутал.
– Тогда… А может, ты и впрямь должна какие-то деньги получить? – вдруг взглянула на Василису подруга. – У тебя никого богатого не имеется?
– У меня, кроме Пашки с его семьей да тебя, вообще никого не имеется. Ни бедных, ни богатых, – вздохнула Василиса и сразу же набросилась на подругу. – И вообще, если ты решила, что кто-то вдруг узнал раньше меня, что я сделалась богатой наследницей, сразу тебе говорю – не сделалась! Потому что Пашка бы узнал. Это во-первых, а во-вторых… если они такие всезнающие, то должны были узнать, что у меня сын работает в милиции, и со мной такие штуки не прокатят. Это я про запугивание.
– Ну, знаешь… – не согласилась Люся. – Все уже давно знают про твоего Пашку, а нас с тобой что – мало запугивали?
– Да не тянет он на серьезного вымогателя, понимаешь?! И умные люди так не делают! Могли бы все так обстряпать, чтобы я и не узнала про богатство! А тут…
Люся наконец догадалась, что уже полчаса мусолит во рту какую-то нитку, плюнула и сказала:
– Не бойся, будем решать проблемы по мере их поступления.
– Можно я запишу? А то не запомню… – поддела подруга и, включив телевизор, стала смотреть какое-то веселенькое шоу.
Подруги уже совсем было ложились спать, когда в дверь осторожно постучали.
– Анька, что ли? – удивленно взглянула на Василису Люся. – За солью опять… И когда она уже наестся этой соли…
– Кто-то свой, видишь, Малыш хвостом крутит.
– Вася, ну сколько раз тебе говорить – нет у него хвоста! Где ты… Ой!! Витя! А ты чего это… – запела в прихожей Люся. – Да ты проходи, проходи, мы еще и спать не ложились…
В дверях стоял Витька Потапов, верный друг и коллега Павла, и смущенно мял в руках шапку.
– Теть Люся, я ненадолго. Понимаете, завтра мне к зубному – ну совсем зуб извел, ну я и решил – чего уж день зря пропадет, съезжу заодно, куплю себе стиральную машинку. Сейчас ведь такие выпускают – там и делать ничего не надо, а я ведь все сам, все сам… Ну и… денег отложил, но маленько не хватает. Получка будет через неделю, но тогда уже меня никто не отпустит с работы. Вы не одолжите?
– Ви-и-и-тенька! Ну, конечно же, мы одолжи-и-и-им… – кружилась возле парня Люся, помогая снять ему куртку.
– Теть Люся, да я б не раздевался… мне ж бежать…
– Витя, что значит – бежать? – уже с кухни кричала Василиса. – Заходишь к нам раз в год, и сразу бежать. А посидеть? А поговорить с одинокими женщинами? А внимание уделить?
Витька уже не раз общался с «одинокими женщинами» и понимал, что «уделить внимание» ох как небезопасно. Однако ж в силу природной скромности ну никак не мог отказать славным подружкам. К тому же они его столько раз выручали…
– Только на пять минут! – напустил суровости Потапов.
– Даже на две, я бы сказала, – нежно улыбнулась Василиса и выставила на стол запотевшую бутылочку. – С морозца, а?
Витька Потапов спиртным не увлекался, но и не отказывался, если был серьезный повод.
– А что у нас за праздник? – строго, по-деловому поинтересовался гость, уже садясь за стол.
– Праздник? – вздернула брови Василиса. – Так у нас же… у Люси день рождения!
– Конечно! – уверенно мотнула головой Люся. – И уже не в первый раз. А ты и забыл?
Парень покраснел свеклой.
– Теть Люся… ну как же… у вас праздник, а я вот так… без подарка…
– Потом подаришь, – разрешила Василиса. – Мороженку купишь, да и хватит ей, нечего баловать.
– Нет, ну я…
– Давай, Витенька, выпьем за мои года, – доброй бабушкой улыбалась Люся и даже погладила парня по голове.
Витька встал, оттопырил локоть и звучно гаркнул:
– Теть Люся! За вас! Вот вы такая женщина!.. Знаете, я бы с вами хоть куда! Вы такая!.. За вас!
Люсенька зарделась, а Василиса тут же снова наполнила рюмку. Далее тосты становились все длиннее и заковыристее. Через полчаса Витька уже путался в собственных зубах, повторялся через каждое слово и неудержимо лез к Люсе целоваться. Василиса решила, что момент настал.
– За Люсю! – вскочила она. – Или даже сильнее скажу – за меня!! Пожелай мне что-нибудь хорошее, Витя!
Витя уже слабо что-то понимал, но встать с рюмочкой не отказался.
– За теть… Люсссю. Вот вы так-кая… Дай поцелую!
– Да Витька же! – со смехом отмахивалась Люся.
– Вот, Виктор, она тебя не ценит, – тут же поддела парня Василиса. – А все потому, что ты слабо разбираешься в своем деле.
– Кы-то? Я сла?.. Да ну на фиг.
– А вот и не да ну! – уже уселась Василиса и теперь откровенно вытягивала из парня информацию. – Вот ты посмотри – я работаю в рекламе, у нас там парней, как поросят, убивают. А вы и не чешетесь!
– М-мы? Мы чешем-ся! – гордо икнул Витька. – Мы ить сначала и вов-се… а-а, думаем, помер Максим, да и хрен с ним! А потом… а потом ка-а-ак подумали!!. Давайте споем, а? Теть Люсь, спой свою любимую – «Умру-у-у ли я-я-я, ты над могилою-ю-ю-ю…»
– Витя, это не моя любимая, – поморщилась Люся, не вынося фальшивого рева. – Ты вот скажи, если такой умный – а может, и не было никакого убийства? Может, пареньки сами? Умерли в одночасье, да и все, а? А мы тут надрываемся, преступников ищем…
– Да? – пьяненько перекривился Витька. – Сами, да? А кто им обоим эти… уши состриг?
– Уши?! – охнули подруги. – Прямо начисто?
Парень уже сам потянулся к бутылке, но на донышке осталась одна капля. Люся тихонько вскочила, выдернула из рук гостя бутылку и добавила из крана водички. Витька одобрительно взглянул на полную бутыль и одобрительно кивнул.
– Чего-то я не видела, чтобы у Антона ухо отстригли… – испуганно пролепетала Василиса.
– Н-ну, не ухо… – размяк Потапов. – Не ухо, а этот, как его… висок. Наша Лариска… ой, она такая! У нее глаза – во! Как тарелки… птамушта в очках. Она заметила. Грит: «А че-е-е-й-то у них у обоих виски обгрызаны, сю-сю-сю!» А мы… хрен его знает, чего они обгрызаны… мы что – на виски пялимся, что ль?.. А она: «Ну как же не пялиться! Сю-сю-сю! Мальчики с такой прической, и один и другой, у них даже мелиро… фигня какая-то во всю голову! А височки так грубо обрезаны!» Теть Люсь, наливай!
Люся быстренько наполнила рюмку до краев.
– И чего с висками? – ткнула в бок парня Василиса. – С висками-то, говорю, чего?
– Полная фиг-гня! – опрокинул в себя рюмку Витька. – Мы ж сначала думали – так, фи! А теперь…
– А что теперь?
– А теперь я спать пойду. Мне ж завтра… а может, мне жениться, а? На… на ком?
– На тете Люсе потом женишься, – подсказала Василиса. – Витя, значит, вы думали, что там фигня, а там оказалось…
– А там оказалось… что это получается уже… серийка! Может, маньяк, а? Вы не знаете?
– Пока еще нет. Но вот ты нам сейчас все расскажешь, и мы тебе поможем, – успокоила Василиса. – Для начала расскажи – как погиб Эдик? Как Антон погиб, мы сами знаем.
Витька долго мычал, блеял и порывался петь, однако с тонким подходом к нему Василисы и Люси с бутылкой, удалось выяснить, что Эдика в своем подъезде обнаружила соседка. Парень сидел на лестничной площадке, не дойдя до своей квартиры один этаж. При опросе соседей выяснилось, что в тот день никто не слышал ни шума, ни ругани, вообще ничего. Друзей у парня не водилось, были какие-то товарищи, но и с теми он только здоровался, а все свободное время проводил исключительно на работе. Погиб странным образом – ни ран, ни пулевых отверстий. Экспертиза установила, что, скорее всего, это было отравляющее вещество. Кстати, и Антона Петрова убили точно таким же веществом. Но… какая конкретно отрава, пока установить не удалось. И каким образом молодые люди ее приняли – тоже, потому что гибель Петрова Антона видели все работники рекламы – парень до последнего момента был здоров и на самочувствие не жаловался.
– А теперь спать, – строго приказала Василиса, когда из парня было выужено все, что можно.
Витька не сопротивлялся, еле доплелся до дивана и рухнул бревном. В ту же секунду по комнате поплыли могучие раскаты богатырского храпа.
– Ну и что ты думаешь? – спросила Василиса, глядя, как Люся убирает со стола.
– А что я думаю… Дело дрянь, – повернулась к ней подруга. – Не так много нашей милиции известно. Убийства и на самом деле были – а вовсе не несчастные случаи, – и они связаны между собой, как мы и думали, и… и преступник все еще на свободе. Вась, ты больше не ходи в эту рекламу, ты ж понимаешь – там действует маньяк.